|
|
Одна из особенностей
позднепалеолитических поселений Елисеевичи связана с тем, что с самого начала
исследований стоянки существовали разные представления о геологическом
возрасте археологических объектов (Величко, 1961; Будько, Вознячук, 1969;
Калечиц, 1984; Грехова, 1990а; Величко, Грибченко, Куренко- ва, 1992; 1996).
В результате памятник относился к различным интервалам валдайской ледниковой
эпохи. Принимая во внимание сложные условия залегания культурного слоя, его
различную сохранность и незначительные глубины залегания от дневной
поверхности, в качестве основного критерия определения стратиграфического
положения и возраста памятника использовался анализ вмещающей толщи и
геоморфологической позиции отложений, содержащих культурные остатки.
Геоморфологические условия залегания стоянки и
стратиграфия вмещающей толщи отложений говорят о том, что возраст памятника
не может быть древнее времени брянского почвообразования, радиоуглеродные
датировки которого укладываются в интервал 30-24 тыс. лет назад (Величко,
1961; 1973). С другой стороны, особенности культурного слоя и его соотношение
с вмещающими отложениями указывают на то, что стоянка функционировала после
максимума похолодания и моложе 20-18 тыс. лет.
Все это дало возможность для оценки достоверности
многочисленных радиоуглеродных данных, полученных по костям мамонта и костному
углю, и позволило провести сопоставления с другими стоянками, расположенными
в бассейне Десны. Проведенный анализ радиоуглеродного возраста стоянки
Елисеевичи и других позднепалеолитических памятников Русской равнины послужил
основой для определений значимости деснинских памятников в общем процессе
начального расселения древнего человека на равнинах Восточной Европы.
В настоящее время имеются большая серия датировок 14С
культурных слоев стоянки Елисеевичи I и пока единственная дата для
Елисеевичей II (1). Анализировавшийся материал (зубы мамонта и костный уголь)
был отобран с различных участков памятника (Грехова, 1990а). Сложные условия
залегания культурных остатков связаны не только с хозяйственной деятельностью
первобытных обитателей стоянки, но и с более поздними криогенными
деформациями, а также с влиянием современных антропогенных нарушений. Все это
требовало детального анализа условий залегания датировавшегося материала при
интерпретации полученных радиоуглеродных датировок.
Весь комплекс дат относится непосредственно к культурному
слою памятника, за исключением одной, определявшейся по материалу костного
угля, отобранного из заполнителя клиновидной мерзлотной структуры. Этот
материал явно переотложен при деградации мерзлоты и сносился с различных участков
культурного слоя. Здесь возможно смешение разновозрастного угля в
датировавшемся образце, а также значительное воздействие грунтовых вод при
размыве и переотложении материала. Практически все даты получены по
материалу, отобранному из искусственных ям и крупных скоплений костей
мамонта.
Все даты получены в разное время в нескольких лабораториях
и имеют довольно широкий диапазон от 17 до 12 тыс. лет назад. Несмотря на
это, все они распределяются в три группы датировок, выделенные JI.B. Гре- ховой
(1990а), которые имеют относительно узкие временные интервалы, даже с учетом
лабораторных поправок: 1) около 17 тыс. лет назад, 2) 14 - 14,5 тыс. лет
назад, 3) около 13 тыс. лет назад. Только одна из них, полученная по костному
углю, отобранному из заполнения клиновидной мерзлотной псевдоморфозы (15 600
± 1350, QC-889), несколько выделяется не только своим значением, но главным
образом высокой величиной поправки, что делает ее менее репрезентативной.
Другой особенностью этой датировки является то, что анализировался материал,
который был явно переотложен в период деградации мерзлоты и заполнения клина,
т.е. сносился с прилегающих пространств во время захоронения культурного
слоя.
расположение датировавшегося материала ог- ки, несмотря на
многочисленные датировки и раничивает возможность более тонкого ана- наличие
нескольких обособленных групп
Напротив, можно говорить о том, что полученные серии дат
не обнаруживают какой- либо зависимости от места отбора материала на стоянке.
По мнению JI.B Греховой (1990а), это является одним из доказательств
существования трех этапов заселения территории стоянки в интервалах времени
от 17 до 13 тыс. лет назад с определенными перерывами, относящимися к
периодам от 16,8 до 14 тыс. лет назад и от 14,5 до 13 тыс. лет назад.
Однако прежде всего следует отметить, что вся серия
радиоуглеродных определений не противоречит результатам палеогеографической
оценки возраста памятника. Судя по положению культурного слоя, в толще
отложений, перекрывающих аллювиальный комплекс второй надпойменной террасы
Судости, по аналогии с другими памятниками бассейна Днепра, расположенными в
сходных геомор- фологичсеских условиях, можно считать, что первое освоение
первобытным человеком данного участка вполне могло произойти вскоре после 17
тыс. лет назад. К этому времени может относиться (Величко, 1973)
кратковременное, слабовыраженное потепление (трубчевс-
кнй интервал). Исходя из этого, вполне вероятна связь
наиболее ранних датировок с нижним уровнем гумусированности (что отмечалось
при анализе размещения культурных находок во вмещающей толще), который в этом
случае также может быть сопоставлен с труб- чевским горизонтом.
Даты N° 9 и 10 (см.1) были получены по зубам мамонта,
отобранным из хозяйственной ямы 1 и скопления костей 5 (31), расположенных в
непосредственной близости друг от друга и связанных с локальными
относительными понижениями (искусственного происхождения) уровня залегания
культурных находок. Глубина ям около 0,5-0,7 м, и содержащиеся в них кости мамонта находились даже ниже кровли слабовыраженного
гумусированного горизонта. Условия залегания анализировавшегося костного
материала не противоречат результатам датирования и могут служить
свидетельством наиболее раннего появления человека на участке стоянки. Первое
заселение этой территории могло быть связано с периодом относительной
стабилизации поверхности, соответствовавшей в то время геоморфологическому
уровню первой надпойменной террасы.
Следует отметить, что из крупного скопления костей,
связанного с ямой 1 и остатками искусственного сооружения, были получены две
датировки по зубам мамонта (№ 9 и 1). Первая из них относится к серии
наиболее древних (16 850±120), тогда как вторая является одной из наиболее
молодых (12 630±360). Условия залегания датировавшегося материала и степень
его сохранности практически одинаковы. Некоторое различие проявляется только
в более высокой карбонати- зации зуба, для которого получен результат в 16
850 тыс. лет назад. Однако, как уже отмечалось, сохранность материала и
условия его залегания практически исключают возможность искажения результатов
датирования за счет вторичных диагенетических процессов.
С определенной уверенностью можно полагать, что обе
датировки могут отражать достаточно реальный возраст костных остатков,
входивших в состав искусственной конструкции. Анализ соотношения заполнителя
ямы
и ее бортов с вмещающими отложениями, а также с положением
культурных находок за ее пределами позволяет предполагать, что первичное
заполнение могло быть связано с самым ранним этапом заселения стояночного
мыса позднепалеолитическим человеком, т.е. синхронно периоду формирования
нижнего горизонта слабо выражен ной гумусиро- ванности.
Различия в степени карбонатизации дати- ровавшегся
материала могут быть связаны не с условиями их залегания и захоронения во
вмещающей толще под влиянием более поздних процессов, а с разновозрастностью
самих костных остатков. В этом случае большая пропитанность СаС03 зуба
мамонта, по которому получена более ранняя датировка, могла определяться
условиями формирования верхней части трехчленного горизонта гумусированности,
наиболее обогащенного карбонатами. В период накопления отложений, содержащих
основные культурные находки, некоторые кости (относящиеся к наиболее раннему
периоду освоения стоянки) были частично погребены карбонатными алевритами,
разделяющими уровни гумусированности.
Костный материал, имеющий самый молодой возраст, может
быть связан с последним, поздним этапом обитания стоянки. Судя по масштабам
искусственной ямы 1 и характеру ее заполнения, можно предположить, что она
использовалась человеком неоднократно и здесь присутствует материал,
связанный с различными периодами заселения участка стоянки. Этим можно
объяснить наличие зубов мамонта, имеющих такой широкий диапазон
радиоуглеродных датировок, относящихся как к наиболее ранней серии дат, так и
к наиболее поздним.
Однако не следует исключать и возможности использования первобытными
обитателями стоянки костных остатков различного возраста, приносившихся из
более ранних естественных захоронений мамонта (Соффер, 1993; Грибченко,
Куренкова и др., 1995). Такая точка зрения не может быть исключена при учете
того, что огромное количество крупных костей мамонта использовалось в
качестве строительного материала при сооружении жилищ и других хозяйственных
конструкций. В связи с этим трудно представить, что работа над ними
продолжалась несколько тысячелетий. С другой стороны, периодическое
обновление конструкций с использованием каждый раз нового костного материала
должно было сказаться на степени его сохранности. Судя по малой мощности
отложений, перекрывающих культурный слой, остатки наиболее древних
конструкций должны были долгое время находиться на поверхности, подвергаясь
разрушению. Кроме того, в пользу представлений об использовании костного
материала из более древних захоронений могут говорить разнородные
радиоуглеродные датировки костей мамонта, полученные на многих стоянках Русской
равнины.
Если для Елисеевичей такие даты по 14С в целом не
противоречат стратиграфическому и геоморфологическому положению стоянки,
приуроченной ко второй надпойменной террасе, то для памятников, расположенных
на более низких (и более молодых) поверхностях, подобные датировки не могут
быть приняты за истинные. Наличие дат, превышающих 16 тыс. лет назад, для
памятников типа Юдиново, Межирич и некоторых других говорит о том, что
датированные костные остатки принадлежали мамонтам, обитавшим в районах размещения
этих стоянок еще до того, как сформировались сами террасовые уровни,
послужившие пристанищем древнему человеку.
Датировка 17 340±170 тыс. лет назад получена из скопления
костей в замкнутом понижении с пологими бортами (скопление 5). Отсюда получена
только одна дата, но, судя по структуре культурного слоя и облику костей,
здесь также возможно присутствие материала, связанного с более поздними
этапами обитания человека. Следует согласиться с тем, что большая часть
крупных искусственных сооружений, скоплений культурных находок с зольной
массой и хозяйственных ям, распространенных на территории стоянки, могла
формироваться в несколько этапов и, несмотря на отсутствие отдельных
культурных слоев, могла содержать костные остатки мамонта различного возраста.
Возможность выделения раннего периода заселения участка
стоянки (17-16 тыс. лет назад) определяется не только радиоуглеродным
датированием и стратиграфией вмещающей толщи, но и другими данными. К ним
относится и разнородность культурных находок по сохранности и степени
карбонатизации в заполнителе мерзлотных структур и крупных скоплениях.
Попытка датирования костного угля из клина также выявила различия в
сохранности материала, связанные, вероятно, с разновременностью поступления
материала, что отразилось и на высокой величине поправки (15 600 ± 1350).
Основное количество радиоуглеродных определений составляет
средний возрастной интервал 14,0-14,5 тыс. лет назад. Они получены в разных
лабораториях по зубам мамонта и костному углю (см.1) и характеризуют основной
культурный слой стоянки на различных ее участках. Какой-либо зависимости в
распределении датировок этой серии от глубины залегания датировавшегося
материала здесь не отмечено. Наибольшее число определений было получено для
северного участка памятника (см.31) и только одна датировка - для южной.
Подобное распределение результатов датирования связано в значительной степени
с локализацией отбора материала, определявшегося условиями раскопок. Все
отобранные для радиоуглеродного датирования объекты (зубы мамонта и костный
уголь) относились к основному культурному слою, связанному с уровнями гумуси-
рованности.
Таким образом, это подчеркивает полное соответствие
результатов определения радиоуглеродного возраста с микростратиграфическими
данными. Глубина залегания анализировавшегося материала колеблется от 1,0 до 1,5 м, что связано с микрорельефом поверхности обитания и мощностью перекрывающих лес- сов.
Две наиболее поздние радиоуглеродные даты (12 630 ± 360 и
12 970 ± 140 тыс. лет назад) получены по материалам, отобранным в разных
частях стоянки и в разных условиях залегания. Следует отметить, что так же,
как и для объектов с наиболее древними датировками, для этого материала не
имеется четких стратиграфических соотношений с горизонтом слабовыраженной
ископаемой почвы, с которой связан основной культурный слой. Причем одна из
датировок (как уже отмечалось выше) получена по зубу мамонта из скопления 1
(ямы 1), для которого имеется и более ранняя датировка, а другая получена по
костному углю, для которого также нет четкой привязки (материал получен от
В.Д. Будько). Поскольку в перекрывающих основной культурный слой лессовых
алевритах отмечаются отдельные находки без признаков вторичного переотложения
(см. главы III и IV), можно было бы предполагать, что данные молодые даты
соответствуют именно времени начала формирования лессовых отложений,
перекрывающих основной культурный слой, т.е. заключительному этапу заселения
стоянки. Однако этот материал не был датирован, что позволяет только
предполагать возможность таких связей.
В то же время не исключена и возможность более позднего
омоложения материала при переотложении и захоронении культурного слоя. О
такой возможности говорит залегание материала культурного слоя вблизи
современной поверхности и в зоне влияния почвенных процессов в голоцене.
Кроме того, наличие многочисленных криогенных деформаций на участке
распространения культурного слоя памятника и значительное перемещение и
переотложение материала с находками говорят о возможности воздействия
физических и химических процессов на костный материал, находившийся в талом
слое мерзлоты в начале захоронения остатков памятника.
Тем не менее, несмотря на ограниченность радиоуглеродных
данных по наиболее молодому этапу обитания стоянки, принимать только
возможность омоложения результатов анализа за счет переотложения нет
оснований. Определение радиоуглеродного возраста заведомо переотложенного
материала (датировка костного угля из клина) дает существенно более древний
возраст. То, что молодые датировки получены по разному материалу и в разных
лабораториях, позволяет считать их столь же достоверными, как и все
остальные, тем более что они не противоречат микростратиграфическим данным,
свидетельствующим о возможности существования нескольких этапов обитания
первобытного человека на территории стоянки.
Для второго комплекса памятника Елисеевичи II в настоящее
время имеется пока единственная датировка (15 620 ± 200 тыс. лет на
зад), полученная по зубу мамонта, залегавшему в
переотложенном состоянии в лессовидных супесях, заполняющих клиновидную
мерзлотную структуру. По своему значению эта датировка соответствует
промежуточному интервалу времени между двумя сериями радиоуглеродных дат
(17-16 и 14 тыс. лет назад), наиболее древних и основных, характеризующих
главный этап обитания стоянки Елисеевичи I. Это, однако, не дает оснований в
настоящее время считать палеолитический комплекс Елисеевичи II совершенно
самостоятельным, учитывая близкое расположение обеих стоянок, сложное
стратиграфическое положение культурного слоя и явную недостаточность
радиоуглеродных датировок.
Таким образом, формирование основного культурного слоя
стоянки Елисеевичи I, включающего комплекс крупных хозяйственных сооружений,
относится к периоду около 14 тыс. лет назад. Не исключено, что в этих
конструкциях частично использовались какие-то части сооружений, связанных с
более ранним циклом освоения участка стоянки. Скорее всего какая-то часть
крупных костей мамонта использовалась вторично, а на отдельных участках
стоянки происходило смешение культурных находок, относящихся к различным
этапам освоения местообитания. Это связано в первую очередь с незначительной
мощностью прослоя, разделяющего уровни концентрации культурных находок разных
циклов заселения. В то же время остается неясным состояние стоянки в
промежуточные периоды (от 16,5 до 14,5 тыс. лет назад и от 14 до 12.5 тыс.
лет назад), не охарактеризованные радиоуглеродными датировками. Либо здесь
сказывается ограниченность имеющихся аналитических данных, либо в истории
функционирования стоянки существовали периоды оставления этого района
первобытными охотниками. В какой-то степени прояснить вопрос о заселении
участка поселения Елисеевичи можно с помощью анализа радиоуглеродных
датировок позднего палеолита в бассейнах Десны и Днепра.
|