Коневодство

Раздел: Производство

 Как уже упоминалось выше, ее родоначальниками стали серебристо-серый арабский жеребец Сметанка и бурый Салтан I, который хотя и назывался также арабским, но принадлежал к одной из восточных пород: персидской, турецкой или туркменской. Не имея точного документального подтверждения породной принадлежности Салта- на I, В. О. Витт высказывает весьма убедительное соображение, что этот жеребец, подаренный Екатерине Второй то ли самим турецким султаном, то ли героем Кагульского сражения графом П. И. Салтыковым, отбившим этого коня в бою у турок, скорее всего принадлежал к благороднейшей части туркменской породы — ахалтекинцам. Переданный А. Г. Орлову Салтан I стал основным родоначальником орловской верховой породы, «... все остальные жеребцы бесспорно арабской породы, во главе с феноменальным Сметанкой... все вместе взятые оказали меньшее влияние на успех образуемой верховой породы, чем один бурый Салтан I»

А. Г. Орлов испробовал в своем заводе десять различных типов скрещивания. Англо-азиатские помеси оказались малоудачпыми. Возможно, они получались излишне высоконогими — цыбагыми, могли у них быть и существенные недостатки темперамента. Так или иначе, но в заводе были оставлены только четыре кобылы такого происхождения и ни одного жеребца.

Количественно не намного больше дали для завода азиатско-арабские скрещивания — двух жеребцов и трех кобыл, но среди этих пяти лошадей оказался красно-гнедой Салтан II, 1777 г. р. Этот сын Салтана I и выведенной из Аравии гнедой кобылы Гуль- ливой отличался прекрасным экстерьером, особенно идеальной формой головы и безупречными конечностями. Он имел рост около 155—156 см, большую силу и выносливость и был отличной лошадью для полевой езды, но ему не хватало резвости на короткие дистанции, особых способностей к высшей школе верховой езды и добронравности. Салтан II стал основным производителем верхового отделения; в завод, по сообщению В. И. Шишкина, поступили шесть его сыновей и 41 дочь. Из остальных сочетаний наибольшее значение для выведения верховой орловской породы имело арабо-английское. От Сметанки и выводной из Англии кобылы — дочери Бабраама, в 1778 г. родился серый Фелькерзам I, оставивший в заводе 7 своих сыновей и 59 дочерей.

По описанию В. И. Шишкина, Фелькерзам I был лошадью правильного и красивого телосложения. Он отличался силой и резвостью, необходимыми для строя и полевой езды, но еще менее Салтана II подходил для манежной выездки. Более того, и дети Фелькерзама I в отличие от Свирепого II и других детей Салтана II не проявляли особых способностей в манеже. Более отдаленным потомкам, эти способности были приданы, как мы увидим, использованием в дальнейшем скрещивании испанских и датских лошадей. Всего по заводским книгам известны 14 жеребцов и 48 кобыл, полученных в первом поколении от приведенных в завод А. Г. Орлова лошадей и составивших исходный материал для выведения верховой породы. Дети Салтана II (5 сыновей и 11 дочерей) и Фелькерзама I (6 сыновей и 16 дочерей) — основная часть этого поголовья. К Салтану II подбирали кобыл разных пород, чаще всего его спаривали с английскими чистокровными или высококровными матками, а также с испанскими и датскими. Четыре лучших сына Салтана II были получены от кобыл англо-испанского комплекса. Трое из них являются внуками Уютной, которая в официальных изданиях числится как «арабская», но, по мнению В. О, Витта, была арабизи- рованной липпицанской кобылой из числа 20 маток, отобранных Орловым в 1767 г. из дворцовых заводов.

Воплощением желательного типа новой верховой породы явился Свирепый II (Салтан II — Уютная). По выдающемуся экстерьеру он был очень похож на злобного старшего брата и поэтому получил ту же кличку, хотя по характеру и поведению был безупречно добронравным. Энергичность и способность к выездке Свирепого II были выше всяких похвал. Он стал любимой лошадью А. Г. Орлова, ездившего на нем до конца своей жизни, и заслужил вторую кличку — Графский. Свирепый II был гнедой масти без отметин, судя по сохранившимся портретам, у него были небольшая сухая голова, длинная лебединая шея, хорошая линия верха, высокое отделение хвоста, очень сухие конечности с длинными упругими бабками. Рост Свирепого II — около 158 см — был на грани предельного для орловской верховой породы.

Свирепый II был широко использован в заводе как производитель. Орлов настолько высоко его ценил, что для закрепления ценных качеств применил близкородственное разведение, спарив Свирепого II с его родной сестрой Федячихой. Родившийся в 1803 г. гнедой жеребец Собинка не имел никаких признаков вырождения. Он был правильного экстерьера, крепкого здоровья, хорош по езде, прожил 23 года и оставил здоровое потомство. Очень удачным было и спаривание Свирепого II с полусестрой Неизменной. От него родился Свирепый III, дети, внуки и правнуки которого использовались в заводе, причем в каждом поколении один из жеребцов получал кличку Свирепый с очередным номером. Впрочем, этими примерами почти и ограничиваются случаи применения близкородственного разведения в верховом отделении завода.

Благодаря наличию в заводе многочисленных линий общие предки оказывались у подавляющего большинства лошадей в III, IV и V рядах родословной. Еще при жизни Орлова, точнее, к 1801 г., когда он вернулся из дрезденской ссылки, верховая порода в основном была уже создана и включала четыре линии от Сал- тана II и столько же от Фелькерзама I.

Прекрасные качества орловских верховых лошадей: нарядный экстерьер и достаточно высокий рост (152—158 см) в сочетании с крепостью конституции, высокой работоспособностью, энергичным темпераментом и покорностью воле всадника быстро завоевали им самую широкую популярность среди русских коннозаводчиков и кавалеристов. В отличие от рысаков орловских верховых лошадей продавали из Хреновского конного завода без ограничений. В начале XIX в. жеребцы этой породы использовались как производители и в государственных, и во многих частных конных заводах верхового направления. Они оказали решающее влияние на тип лошадей, которыми комплектовалась русская кавалерия во время Отечественной войны 1812 года и в последующее время. После смерти Орлова продолжалось совершенствование верховой породы. Были, в частности, использованы лучшие потомки от орловских верховых кобыл и восточных жеребцов, поступавших в завод после 1800 г. Самым ценным оказался полученный в 1803 г. в подарок от Александра Первого «белый арабский жеребец». От его дочери кобылы Яшной и сына Свирепого II Ашонка в 1816 г. родился гнедой жеребец Яшма I, который был признан впоследствии «лучшим производителем всех времен в верховом отделении завода» . По сохранившимся портретам лучших его сыновей Яшмы II и Ашонка II можно судить о великолепных качествах их отца, оставившего в верховом отделении многочисленных заводских жеребцов и маток (см. вкл.  10).

В те же времена началось и использование верховых жеребцов для получения приплода от чистокровных английских кобыл, который охотно покупали для гвардейской кавалерии. Таким путем был, в частности, получен жеребец Фаворит I, которого вначале не допускали в верховое отделение. Однако впоследствии его сын от чистокровной английской кобылы Курносой, получивший кличку Фаворит II, стал родоначальником линии, которая после покупки в 1845 г. Хреновского конного завода государством заняла ведущее место в верховом отделении.

В 1810-х годах и позднее продолжался рост популярности верховых лошадей орловской породы. За 1820—1832 гг. в Хренов- ском заводе были куплены для государственного коннозаводства 66 верховых жеребцов на общую сумму 319 тыс. рублей, за лучших из них них платили по 9—10 тыс. рублей . Лошадей орловской верховой породы разводили и в частных конных заводах. К моменту продажи Хреновского завода в казну верховая орловская порода переживала расцвет. В верховом отделении было 9 заводских производителей и 112 маток, а всего 360 голов.

Орловские рысаки. Обратимся теперь к истории выведения рысистой породы. В ее создании основную роль сыграл сын Сметанки и буланой датской кобылы Полкан I, а от его полубратьев Фелькерзама I, Бовки и Любимца в рысистом отделении использовали только пять потомков, не оставивших заметного следа в породе.

По предположению В. О. Витта, успех использования Полкана I объясняется, во-первых, упряжным типом датской кобылы — его матери; во-вторых, присущими самому Полкану I особенностями экстерьера — относительно большой головой, лебединой, но малоподвижной шеей, нежелательными для верховой, но вполне допустимыми и даже полезными для упряжной лошади. В то же время Полкан I еще не обладал главным свойством, которого добивался Орлов, т. е. способностью бежать резвой рысью. Это свойство приобрели дети Полкана I от выводных из Голландии серых кобыл, принадлежавших, по мнению специалистов, к ответвлениям фризской породы, улучшенным прилитием вар- варийской крови. Хотя, по свидетельству В. И. Шишкина, в заводе использовали 7 жеребцов и 21 кобылу от Полкана I, в заводских книгах оставили след 3 жеребца — его сыновья; подлинным же родоначальником рысистой породы стал рожденный в 1784 г. Барс I, полученный от серой голландской матки № 2 (см. вкл.  11). По своему росту, экстерьеру, силе и, главное, выдающимся рысистым способностям Барс I соответствовал типу нарядного могучего рысака, которого стремился вывести Д. Г. Орлов. Однако, как настойчиво предостерегает В. О. Витт, было бы «крайне примитивным и поверхностным» и предположение, что Барс I был создан, «как по мановению волшебной палочки, гением коннозаводчика», безошибочно объединившим в нем лучшие качества арабской, датской и голландской пород. Столь же неверным было бы и утверждение, что Барс I появился в результате счастливой случайности. И, наконец, уж совершенно непранильным явилось бы предположение, что с рождением Барса I задача выведения рысистой породы была решена. В действительности рождение Барса I через два десятилетия после начала коннозаводческой деятельности А. Г. Орлова и последовавший успех в использовании Барса I в рысистом отделении Хреновского конного завода явились «...результатом продуманного применения правильных методов творческой племенной работы».

Предшествовавшая появлению Барса I работа по скрещиванию мекленбургских кобыл с восточными жеребцами хотя и не дала резвого рысистого потомства, но создала ценный маточный материал для получения рысаков. Барса I использовали в заводе 17 лет. Кобыл, которых к нему подбирали, можно разделить на четыре группы: арабо-датско-голландские, арабо-мекленбургские, английские упряжные (рысистые), чисто верховые. В первом случае Барсу I подбирали его полусестер — дочерей Полкана I. В полученном потомстве происходило накапливание положительных качеств арабо-датско-голландского комплекса. Лучшими среди полученных этим способом жеребцов были Похвальный I, Барсик Большой и Усан. Подборы к ним делали с учетом индивидуальных особенностей: к Похвальному подбирали вновь дочерей Полкана I от голландских кобыл, а к Барсику Большому, имевшему более выраженные черты голландской породы, — легких маток арабо-англо-датского происхождения. Таким путем закладывались линии, которые в дальнейшем можно было скрещивать между собой.

Наибольший успех был достигнут от сочетания Барса I с арабо-мекленбургскими кобылами, в результате которого были получены вороной Любезный I, 1804 г. р. (от гнедой дочери Араба II) и серый Лебедь I, 1804 г. р. (от Невинной —дочери Фелькерзама) Любезный I был любимым рысаком А. Г. Орлова. В заводе были оставлены 8 его сыновей и более ста дочерей и внучек, среди них и рожденный в 1803 г. вороной жеребец, названный Мужиком за большие белые отметины, делавшие его почти пегим. Впоследствии за необыкновенно ровный и резвый ход он получил имя Холстомера, но в 1812 г. его все же выхолостили и продали в городскую езду. Благодаря замечательной повести Л. Н. Толстого художественно переосмысленная печальная судьба Холстомера получила всемирную известность, а имя его стало нарицательным. Подлинная история Мужика I, разумеется, отличается от рассказанной великим писателем. Правда, в Хреновском заводе от него осталась только одна кобыла, зато рожденный в 1812 г. в собственном заводе В. И. Шишкина вороной Старый Атласный (от Мужика I и Угрюмой) оставил очень большой след в родном заводе и вообще в частном рысистом коннозаводстве России. В числе потомков Холстомера был внук Старого Атласного Бычок, 1824 г. р. (Молодой Атласный— Домашняя), завода В. И. Шишкина и его же правнук Лебедь, 1829 г. р. (Атласный завода Воейкова — Победа). В 1836 г, эти два жеребца стали первыми орловскими рысаками, пробежавшими три версты резвее шести минут. Победил Бычок, опередивший своего соперника на одну секунду и установивший рекорд 5 мин 45 с.

Последним из сыновей Барса I, оставленных в заводе, был Лебедь I. Его использование оказалось в высшей степени успешным. Особенно же удачным было сочетание линий Любезного I и Лебедя I. В. О. Витт назвал его «золотым скрещиванием». От него, в частности, был рожден в 1815 г. Лебедь II (Лебедь I — Догоняиха от Любезного), внук которого Лебедь IV был прямым предком рекордиста Улова (см. вкл.  12).

Несмотря на успех сочетания Барса I с арабо-мекленбургс- кими кобылами, Орлов проводил поиски и в других направлениях, в частности предпринимал возвратные скрещивания. Барса I спаривали с кобылами исходных арабской и голландской пород. Полученные от маток верхового отделения помеси с большой долей восточной крови оказались достаточно полезными для дальнейшей работы, и несколько кобыл такого происхождения, а также жеребец Безымянка I, были оставлены в рысистом отделении завода. Напротив, потомство от голландских кобыл, несмотря на выдающуюся резвость, в Хреновом не оставляли, так как оно имело экстерьерные недостатки. В рысистом отделении Хре- новского завода достаточно широко использовались также выводные из Англии кобылы и английский жеребец Родне. В. О. Витт убедительно доказывает, что этот жеребец и большинство английских кобыл были не чистокровными верховыми, а полукровными, способными к бегу рысью, т. е. относились к числу тех лошадей, которые впоследствии получили известность как норфолькские рысаки или родстеры. Спаривание таких Кобыл с Барсом I и его сыновьями, как и спаривание кобыл полкано-голландского комплекса с Родне, давало потомство с хорошими рысистыми способностями и повышенной дистанционностью. Завершая краткий рассказ о выведении в Хреновском заводе рысистой породы, мы должны указать на использование при этом близкородственного разведения в значительно больших масштабах, чем в верховом отделении. Вначале применялся инбридинг на Сметанку, затем на Полкана I н, наконец, на Барса I, имя которого повторялось по нескольку pin в родословной каждого орловского рысака. В 1808 г., когда Ьирс пал, в заводе были производителями 3 его сына и 5 внуков. II то же время большинство кобыл также были дочерьми или внучками Барса I. Таким образом, консолидация породы, особенно и первое десятилетие XIX в., была достигнута путем интенсивного и с пользования близкородственного разведения. Надо думать, что Орлов и Шишкин вполне понимали опасности, которые подстерегают заводчика на этом пути, так как они почти никогда не допускали кровосмешения, т. е. спаривания отца с дочерью или брата с сестрой. Общие предки обычно повторялись во II—III, III—III и III—IV рядах родословных рысаков. Одновременно с консолидацией породы шла ее дифференциация, выразившаяся и появлении самостоятельных внутрипородных групп — линий. Разведение по линиям явилось новаторским приемом, используя который Орлов и Шишкин смогли поддерживать необходимую ипутрипородную неоднородность и не только избежать ослабления конституции, но и добиться высокой плодовитости, долголетия, крепости и других положительных качеств, присущих орловским рысакам. Необходимым условием этого успеха явился самый строгий отбор, который проводился по экстерьеру и, что особенно важно, по работоспособности. Выше мы уже упоминали о продаже из завода резвых, но неудовлетворительных в экстерьерном отношении рысаков, имевших 3Д голландской крови. С другой стороны, ни одна даже самая нарядная и безупречная по экстерьеру лошадь не получала заводского назначения, если она не была способна резво бежать рысью. До 1831 г., т.е. все время, пока заводом руководил сам А. Г. Орлов-Чесменский, а потом В. И. Шишкин, все рысаки обязательно проходили тренинг и испытания. Введение этого незыблемого принципа, а также разработка первых правил рысистых испытаний, включая изобретение специального летнего легкого спортивного экипажа — беговых дрожек, являются наряду с применением новых методов подбора и отбора неоспоримой заслугой А. Г. Орлова перед отечественным коннозаводством. Необходимо подчеркнуть, что рабочие качест- иа рысаков испытывались не только в резвом беге на сравнительно короткие дистанции — концами по 200 сажень (426 м), но и в преодолении значительного расстояния — 18 верст (19,2 км) от конного завода в Острове до городского дома Орлова (см. вкл.  13, 14).

Об остроте отбора в рысистом отделении Хреновского конного завода свидетельствуют приведенные В. О. Виттом цифры*. Первоначально в завод были приведены и дали потомство 42 жеребца разных пород. Из 500 помесей первого поколения в рысистом отделении были оставлены 23 производителя (от 9 отцов).

Во втором поколении родилось не менее 750 голов, из которых в производители отобрали 25 (от 7 отцов), в том числе Барса I. В третьем поколении было около 1000 голов приплода, но среди них только 12 сыновей Барса I сыграли основную роль в создании рысистой породы. Конечно, такой размах племенной работы требовал колоссальных материальных затрат, но только благодаря им стало возможным выведение рысистой породы, ставшей высшим достижением коннозаводства.

Мы довольно подробно остановились на истории выведения орловского рысака, чтобы показать, как целеустремленность, настойчивость и, как бы сказали теперь, компетентность заводчика привели к желанной цели, в то время как бессистемные скрещивания, предпринимавшиеся другими коннозаводчиками, не дали ничего, несмотря на высокий класс использованных лошадей и большие затраты на их покупку.

Характерным примером безуспешных попыток вывести собственных рысистых лошадей является деятельность Д. Н. Шереметева в упоминавшемся выше Серебряно-Прудском заводе. Он скрещивал лошадей тех же пород, что и Орлов: арабских, голландских, мекленбургских, датских, английских, но так и не получил ни одного резвого рысака. Пришлось ему перейти на покупку хреновских лошадей, как это делали другие коннозаводчики, хотевшие иметь рысаков. Обычно они покупали хреновских рысистых кобыл и, покрывая их верховыми жеребцами, получали полурысистый молодняк. От полурысистых жеребчиков и рысистых маток рождалось затем потомство, на '/'4 рысистое. Методом такого поглотительного скрещивания удавалось получать резвых рысаков и даже создавать линии, которые в 20—30-х годах стали конкурировать с чисто хреновскими орловскими линиями.

В 20-е годы, особенно со второй половины, стал значительно расширяться собственный конный завод В. И. Шишкина в селе Алексеевском Бобровского уезда Воронежской губернии. Если ранее в нем было всего несколько маток, которых спаривали с Молодым Атласным, то затем Шишкин стал регулярно покупать через третьих лиц на московских аукционах десятки молодых кобыл, которых сам же отправлял на продажу из Хренового. Можно предполагать, что эти кобылы были не хуже тех, которых Шишкин оставлял в Хреновском заводе. В качестве производителей использовались Молодой Атласный и его полубрат Безымянка, 1823 г. р. Кроме того, систематически проводилась тайная случка шишкинских кобыл с лучшими производителями Хреновского завода. Таким путем были получены несколько первоклассных жеребцов и кобыл, оставленных Шишкиным в производящем составе своего завода, качество которого существенно возросло. В то время как запрет на вывод рысистых жеребцов из Хреновского конного завода по-прежнему соблюдался, продукция шишкинского завода свободно продавалась. Именно благодаря В. И. Шишкину орловский рысак распространился в частных конных заводах и стал основной русской заводской породой. И то же время неумелые, а порой и недобросовестные действия лиц, руководивших Хреновским конным заводом после вы нужденного увольнения в 1831 г. В. И. Шишкина, привели к снижению качества рождавшихся в заводе лошадей и к окончательной утрате Хреновым монополии на производство рысаков. В сравнительно короткий срок В. И. Шишкину удалось вывести в своем заводе рысаков, значительно превосходящих хреновских по резвости. Это еще более увеличило спрос на продукцию шишкинского завода. Хотя цены на резвых шишкинских рысаков достигали 30 тыс. рублей и более, коннозаводчики стремились приобретать их в качестве производителей. Таким образом, в 1830—1840-х годах частное рысистое коннозаводство развивалось на базе шиш- кинского завода. Множество частных рысистых заводов возникло во всех российских губерниях, к 1850 г. их было уже сто. Благодаря разнообразию природных и экономических условий, в которых велась работа с рысаком, возникли разные внутрипородные типы и сформировалась сложная генеалогическая структура, обеспечивающая дальнейшее развитие и процветание рысистой породы.