НЭП. социалистическое хозяйство. УЧЕТ

  

Вся электронная библиотека >>>

 Диктатура большевиков >>>

 

 

 

 БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ДИКТАТУРА В СВЕТЕ АНАРХИЗМА


Раздел: Русская история

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ Советское хозяйство (НЭП)

А. УЧЕТ

  

 

Что такое социалистическое хозяйство? Общеизвестна формула Ленина, если и неисчерпывающая хозяйственной природы социализма в стране с огромным преобладанием аграрных отношений, то дающая в целом правильную характеристику порядка, ориентирующегося на социализм.

Социализм — это советская власть плюс электрификация. Другими словами социализм есть классовая гегемония пролетариата, строющая свое хозяйство на базе всестороннего учета и максимального развития крупной машинной индустрии. В этой формуле, помимо темы чисто политической, есть две темы, слагающие основное содержание экономической политики момента: учет и электрификация, ибо оптимальное развитие крупной индустрии необходимо, по мысли советского законодателя, базировать на последней.

Проблема учета есть, таким образом, важнейшая проблема советской организации хозяйства. Надо отдать справедливость советской власти, что она употребила серьезные усилия для того, чтобы проблема эта, не взирая на ряд крайне неблагоприятных условий, получила всестороннее разрешение. Все центральные и высшие учреждения страны — народные коммисариаты, государственные плановые комиссии, Центральное Статистическое Управление, синдикаты, об'единяющие сбыт товаров производственных трестов, кооперативная система, товарная биржа — словом, все планирующие, регулирующие и даже просто хозяйственные учреждения, имеют свои органы учета, свою собственную корреспондентскую сеть, свои статистически - экономические отделы для соответствующей обработки специальных материалов, свои кон'юнктурные обзоры или специальные кон'юнктурные заседания.

Эта грандиозная система увенчана Центральным Статистическим Управлением и государственно - плановой комиссией СССР, концентрирующими весь материал, собранный и систематизированный другими учреждениями, и строющими на основании их синтетические государственные директивы. Так, Центральному Статистическому Управлению, помимо необ'ятной текущей работы, принадлежит постоянная работа над «балансом народного хозяйства Союза ССР». Государственной Плановой Комиссии СССР — экономическое районирование СССР ), контрольные цифры 25-26 года, 27- 28 года, пятилетний перспективный план (26-27 - 30-31 годы), подготовка генерального плана на 10-15 лет и т. д.

Как же понимает высший учетный институт свою основную задачу? «Построение перспективного плана народного хозяйства СССР в настоящий момент — пишет один из авторитетнейших руководителей гос. - плановой комиссии СССР -— есть задача такого перераспределения наличных производительных сил общества, включая сюда и рабочую силу, и материальные рессурсы страны, которая в оптимальной степени, обеспечивала бы бескризисное расширенное воспроизводство этих производительных сил возможно быстрым темпом в целях максимального удовлетворения текущих потребностей трудящихся и скорейшего приближения их к полному переустройству общества на началах социализма и коммунизма». И далее: «задания должны быть достаточно конкретны, для чего они даются в цифровых коэффициентах и должны быть в достаточной степени реальны, для чего их необходимо во всех частях согласовать между собой цепною связью взаимной их зависимости и строго сообразовать с наличными рессурсами страны и реальными возможностями ее развития»... «В процессе строительства мы в любой момент сможем в случае нужды сманеврировать сообразно обстановке этого момента, изменить их в той или иной части».

Таковы задачи высшего планового учреждения страны. В какой же мере обеспечена реализация его предложений, в какой мере самостоятельны его выводы? Здесь встает трудная и сложная проблема революционного строительства .

В своеобразной хозяйственной системе, именуемой нэп'ом — новой экономической политикой — представляющей сочетание частно - хозяйственных стихий с государственно - плановым обобществленным сектором работы, общие законы политической экономии, категории ценностей, прибыли, а, следовательно, и прибавочной ценности, умирающие при господстве социалистических порядков, продолжают жить и без особых последствий отменены быть не могут.

Большевизм, утверждающий себя, как ортодоксальный марксизм, революционный марксизм, ленинизм и т. д., пытается, однако, уже сейчас в общественной системе, в огромной мере носящей характер безпланового, неорганизованного способа производства и обмена, —• не считаться с типами закономерностей, слагающихся на основе действий закона ценностей. Другими словами — пытается похоронить политическую экономию и ее принципы, заменив ее непосредственно принципами социальной технологии, пригодной лишь в законченном социалистическом обществе.

Экономика в любом марксизме, не исключая большевистского, долженствующая служить базой общественной системы в целом, обусловливающей своим своеобразием все формы общественного сознания, в том числе и политического, — об'является, таким образом, уже в условиях нэп'а подчиненной политике.

Политическая мысль партийного авангарда, советской верхушки, засевшей в Кремле, диктует экономику. Учет экономических показателей и эксплоатация их в том или другом направлении становится в зависимость от требований политической догмы или политической необходимости. Декрет и экономический закон становятся тождественными.

Именно эту мысль пытается выразить государственно - плановая комиссия рядом с отчетливой формулировкой своих заданий, приведенных выше: «Работа гос.- плановой комиссии в построении перспективного плана чрезвычайно облегчена, ибо совершенно определенная целостная система экономической политики дана нам уже в готовом виде в постановлениях директивных органов страны, которые нам остается лишь надлежащим образом развить и конкретизировать». Так, Госплану —его учету, его методам, его материалам, его выводам предстоит в виде властных неустранимых директив «совершенно определенная, целостная система экономической политики». Госплан должен уметь, как в целом построении, так и в любом отдельном случае, сбалансировать реальные факты с предложенным ему политическим планом.

Последний, помимо требований собственно национальной экономики, диктуется сложным комплексом внешних взаимоотношений, политическими процессами капиталистического мира, требованиями политической пропаганды и просвещения, необходимостью демагогических подачек и пр., и пр., и пр. И в этой пестрой разнородной обстановке не всегда улавливается грань между реально выполнимым и утопией, которой суждено разбиться о колючую и трезвую действительность.

Факты умеют быть упрямыми; подчас не просто их одеть в придуманную для них политическую ткань. Факты выпирают, ткань трещит, проблема безкризисного расширенного воспроизводства производительных сил становится неразрешимой.

Там, где при резкой товарной дефицитности, цены велением регулирующих органов, СТО ), с'ездов — стремительно ползут вниз; там, где при наличии значительных товарных рессурсов, цены под влиянием специфических стимулов (экспортной политики) упорно лезут вверх; там, где самые резкие перемены в финансовом положении торгующих, под влиянием административного воздействия, не получают непосредственного отражения в условиях расчета контр-агентуры — там, очевидно, естественной сигнализации экономики не существует, социалистический учет становится беспочвенным гаданием, прогноз планирующего органа — знахарством.

И в результате — бесчисленные и грубые просчеты Центр. Статистического Управления, Госплана, требующие немедленно по опубликованию их генеральных планов, контрольных цифр и пр. — серьезнейших поправок. Не только пятилетка Госплана, но и его контрольные цифры на 27-28 год уже сейчас требуют радикальных переделок, передвижек в сроках от одного до двух лет. По недавнему собственному признанию Центр. Статистического Управления, при исчислении им посевной площади 1920 года, была сделана ошибка (недоучет) до 30%. «Пятилетка», т. е. план, рассчитанный на ближайшее пятилетие, по верному выражению одного из ее ко- ментаторов, является «отрезком партийной программы на данный срок».

Этот директивный момент, стремление всегда и везде подчинить жизнь партийной догме, — доминирует во всех трудах органов социалистического «учета», призванных прежде всего именно к уловлению и выявлению основных тенденций жизни.

И экономика, посколько желают обратить ее уже в настоящих условиях, в продукт волеиз'явления командных политических высот, неизменно мстит за пренебрежение ее законами.

Пренебрежение реальной экономикой есть только одна сторона дела. Другая и столь же важная — заключается в намеренном, тенденциозном извращении — в интересах принятого политического курса — органических тенденций хозяйственного развития в данных конкретных рамках, нарушением его естественных пропорций. Здесь источники тяжких конфликтов, грозящих равновесию экономической и политической системы в целом. Таково в течение ряда лет принципиальное игнорирование нужд сельского хозяйства, сознательное принесение в жертву его интересов интересам усиленно форсируемого курса на промышленную и н- дустриализаци ю ).

Требования социалистического учета парализуются, наконец, еще. трудностями об'ективного порядка. Эти трудности заключаются в особой динамичности форм советского хозяйства, в сложном переплете его восстановительных и реконструктивных элементов.

Материалы, поступающие в высшие правительственные учреждения, приходят со значительным запозданием; обработка их , в виду исключительной обширности территории, разнообразия хозяйственных условий, примитивной техники первичной обработки материала и пр. — затягивается на долгие сроки. В результате, к тому моменту, когда получается законченное отображение действительности, оно перестает быть таковым и вводит в заблуждение планирующие и регулирующие учреждения нередко по вопросам первоклассной важности. Отсюда проистекают также многочисленные ошибки, уничтожающие первоначальный смысл крупных плановых работ.

Сюда же надлежит присоединить и громоздкость, неуклюжесть чрезмерно централизованного правительственного аппарата. И только в редких случаях кон'юнк- турным регулирующим учреждениям удается относительно точно диагностировать создавшееся положение. Однако, исключительная неповоротливость правительственной машины уничтожает все выгоды положения. Установление тревожного симптома вызывает иногда немедленно реакцию высших правительственных инстанций, но пока идут — проработка в отделах народных комиссариатов, согласование, увязка, внесение в Госплан, СТО, когда, наконец, выносится соответствующее мероприятие, — оно оказывается фатально запоздавшим и нередко, в силу изменившегося положения за 3-4, а иногда и более месяцев, оказывается не только не исцеляющим отмеченное зло, но, наоборот, еще более усугубляющим его. Так обстоит дело в СССР с первой частью формулы Ленина, намечающей основные вехи социалистического строительства.

Обратимся ко второй ее части.

В суждениях о советской экономике у всех советских экономистов и публицистов, даже и не зараженных зоологическим патриотизмом, неизбежным отправным пунктом стало указание на неслыханный темп развития советской индустрии, беспримерный, неизвестный истории других стран, рост ее восстановительных процессов, энергичную тенденцию реконструкции и пр.

Головокружительные цифры, словесные дифирамбы, ошеломляя паству на пленумах, конференциях и с'ездах — дают картину редкостного благополучия, создают иллюзию неуклонного, неудержимого шествия вперед на всех парах, к царству подлинного социализма.

В этой полуистерической атмосфере давно сложилось убеждение, что стабилизовавшийся капитализм Европы должен посторониться, что в чудесном беге СССР вперед, ему не страшны никакие помехи, что социалистическое хозяйство, вопреки всяким прогнозам, стихиям и погодам, может быть и будет построено в одной стране и только собственными силами.

Но спустимся на мгновение с командных высот, где так легко кружиться советской голове, и присмотримся к реальной будничной действительности.

Прежде всего, сопоставление темпов хозяйственного развития капиталистической Европы и СССР без учета их хозяйственного своеобразия, является методологически неправильным.

Констатируя чрезвычайную энергию восстановительных процессов в СССР по сравнению с послевоенным развитием Европы, необходимо одновременно считаться не только с различными ступенями хозяйственного развития отдельных стран, являющимися отправными точками для сравнения темпа их дальнейшего движения, но и с качественными различиями их характера строительства.

Представляется бесспорным, что страна, хотя бы исключительно богатая техно - экономическими рессур- сами, но органически последовательно и постепенно развивающая основные предпосылки своего хозяйственного типа, дает менее энергичный темп движения, чем страна технически отсталая, но радикально перестраивающая свою.основную базу и делающая первые завоевания в новых сферах общественного труда.

Бурный рост хозяйств последнего типа есть прежде всего свидетельство их молодого возраста. Каждый шаг здесь по отношению к прошлому явится подлинным открытием, своего рода революцией.

Самое скромное техническое приспособление первобытного периода хозяйства знаменует собой нередко целую эпоху. Наоборот, страна, достигшая значительной техно - экономической зрелости, идет по преимуществу, по пути качественного улучшения хозяйства, интенсификации ранее сделанных приобретений. Скачки, резкие отрывы от вчера к сегодня, свойственные незрелым форма хозяйства — здесь невозможны.

Развитие хозяйства СССР, приостановленное эпохой империалистической и гражданской войн, шло в исключительно энергичном темпе впереди восстановления индустрии, оставшейся наследством довоенного порядка. Последовательный рост загрузки предприятий, первоначально просто брошенных, в зависимости от усилия снабжения промышленности сырьем, капитальных вложений, возвращения и подготовки квалифицированных рабочих — дал картину почти волшебного развертывания хозяйства. Восстановительный период был чреват неожиданными и крупными сюрпризами. Перевод заводов с консервации на действующее положение, даже при наличии весьма слабой техники и крайне низкой производительности труда, давал крупные приращения валовой продукции и, следовательно, народного дохода. Но по мере приближения к довоенному уровню хозяйства, с исчерпанием возможностей старого технического оборудования, с необходимостью перехода к реконструкции, — темп хозяйственного роста резко падает и последовательное его замедление становится естественно законом дальнейшего развития.

Пятилетка Госплана, по должности болеющая оптимизмом, приведя цифры, характеризующие движение народного дохода в целом: 1913 г. — 14.538 миллионов руб. (100%), 1925-26 год — 13.757 мил. руб. (94%); 1930-31 год — 19.989 мил. руб (137,6%) — тем не менее замечает: «кстати сказать и капиталистические страны на заре своего развит ия росли быстрее нынешнего, напр., те же Соединенные Штаты в 1860 по 1870 год увеличили свой народный доход на 85%, а, скажем, за время с 1840 по 1850 год народное богатство их умножилось по физическому об'ему даже на 140% за одно десятилетие». При неизменном росте общих размеров капитальных вложений: 1925-26 г. — 811 миллионов руб.; 1926-27 год — 1.068 миллионов руб.' на 1927- 28 год — 1.193 мил. рублей, — кривая роста промышленной продукции не отмечает такой последовательности: 1925-26 г. — 40% к предшествующему году, 1926-27 год — 19,6%, 1927-28 г. — 22,7%:

Помимо несостоятельности чрезмерно поспешных и оптимистических заявлений о головокружительности нашего хозяйственного развития, в плане его восстановления, с чисто методологической точки зрения подобные утверждения противоречат данным наиболее серьезных ответственных оффициальных источников.

Курс на индустриализацию с самого начала — и вполне правильно — понимался у нас не как курс на развитие промышленности вообще, но как курс на развитие тяжелой промышленности, по преимуществу (топливная, металлич. индустрия), на развитие производства средств производства, собственного машиностроения (Сталин, 18-IV-26 г.).

Здесь мы, к сожалению, сталкиваемся с невероятным хаосом цифр, о которых мы говорили выше.

Нет ни одной цифры, хотя бы приблизительно окончательной. Самая истинная — самая последняя; каждый день приносит новые и весьма значительные статистиче- ско-экономические сюрпризы.

Возьмем самые последние и самые выгодные, с точки зрения советского хозяйства — цифры производственно - финансового плана на 27-28 год, опубликованные в советской прессе уже в феврале 1928 года. (Сабсо- вич. — Предпол. разв. промыш. в текущем хозяйств, году. Производ. - финансовый план на 27-28 год Т. П. Г. 8-III-1928 г.). Этот сводный производственно-финансовый план, или, как называют его в СССР, промышленно- финансовый план, вносит ряд капитальных поправок в незадолго перед этим опубликованные контрольные цифры высшей госплановой комиссии, поправок, вносящих радикальные изменения не только в количественной, но и качественной характеристике динамики советского хозяйства.

Основные изменения заключаются в следующем. Промышленно - финансовый план констатирует: 1) значительно более высокий темп роста производства; 2) резкое изменение соотношений между развитием тяжелой и легкой индустрии, вернее, между производством орудий и средств производства и производством предметов непосредственного потребления. В то время, как темп роста производства орудий и средств производства несколько ниже в 1927 и 28 г., чем в 1926-27 и предшествующих годах, темп роста легкой индустрии выше. За три года с 1925-26 г. — впервые рост легкой индустрии, вопреки общей тезе об индустриализации, превышает рост тяжелой индустрии; 3) чрезвычайно большой и все ускоряющийся темп роста местной промышленности, определивший по существу общий рост валовой продукции, планируемой ВСНХ промышленности. Этот рост местной промышленности об'ясняет и резкий перелом в росте легкой индустрии, и тот факт, что рост легкой индустрии обгоняет рост тяжелой индустрии. Последняя в местной промышленности играет сравнительно скромную и относительно уменьшающуюся роль. Наоборот, в легкой индустрии местная промышленность получает все более решающее значение.

Далее, неожиданный рост легкой индустрии, обусловленный столь же неожиданным ростом местной промышленности, свидетельствует, что хозяйственные успехи с фронта тяжелой индустрии, по преимуществу центральной и общесоюзной, перемещаются на отдельные республиканские фронты, где они питаются не столько «революционной волей» и планами центрального правительства, сколько инициативой и усилиями местного хозяйства. Здесь надлежит отметить, хотя бы успехи кустарей, форсирующих свое производство, невзирая на колоссальные трудности, а иногда и невозможности их снабжения сырьем, ведущие к заготовительному ажиотажу и дезорганизации рынка.

Наконец, успехи тяжелой индустрии надо признать все еще весьма слабыми, не могущими еще хоть сколько нибудь идти вровень с потребностями не только реконструкции, но и восстановления.

рост товарной массы по всей планируемой промышленности имеет место исключительно за счет прироста легкой индустрии и, наоборот, отмечает довольно значительное падение по тяжелой (каменноугольной, нефтяной, металлич., строит, матер.) при увеличении только электропромыш. (и химической), не взирая на абсолютный рост продукции — для металла в 350 миллионов руб., топлива около 150 мил. руб., строит, матер, около 120 мил. руб., электротех- нич. около 75 мил. руб. и химической около 77 мил. руб. Этот расчет дает оптимистический Промфинплан. Контрольные цифры Госплана намечали снижение по приросту товарной массы по группе тяжелой индустрии на 54,5 мил. руб., между тем, как Промфинплан дал увеличение на 93 мил. руб. (из них по металлу 71,6 мил. руб.). Достигнуты ли довоенные уровни?

Для топливной промышленности — да. Для металлургии — нет. Валовая продукция топливной промышленности превысила довоенный уровень'уже в 1926-27 г. Добыча угля в 1913 году выражалась в 28.900 тысячах тонн, в 1927-28 г. — 37.100 тысяч тонн, нефти — 9.215 и 10.191 тысяч пуд.

Металлургическая продукция в 27-28 году не выйдет еще из стадии восстановительных процессов. Контрольные цифры Госплана на 27-28 год определяют валовую продукцию в %% к 1913 году — а) для чугуна в 26-27 г. — 70,5%, в 27-28 — 82,3%; б) для металла в 26-27 — 76,3%, в 27-28 г. — 85,2%.

По данным Главметалла в 27-28 году выплавка чугуна составит 80% довоенного, производство мартэна 87,6%, проката — 81%.

Таким образом, восстановительное десятилетие не дало довоенного уровня в той исключительно важной отрасли хозяйства, которая уже в довоенных условиях почиталась, справедливо, весьма отсталой.

Черная металлургия определенно дефицитна. Только в 1929-30 или 30-31 г. г. довоенный уровень будет превышен.

Относительная слабость развития не компенсируется и капитальным строительством, являющимся по определению Госплана — «центральной проблемой перспективного и годового планирования».

И здесь в капитальном строительстве реконструктивный характер выражен пока весьма слабо. Наиболее сильно сказывался он в областях, бывших в условиях довоенного хозяйства на низком техническом уровне — электрификации, нефтяной промышленности.

За четырехлетие с 24-25 по 27-28 год основные массы затрат были направлены на существующие предприятия (капитальный ремонт — переоборудование и расширение ), на. новое строительство были отданы относительно незначительные суммы.

Наименее реконструктивный характер носили вложения в транспорт (преимущественно ремонт и восстановление на прежней технической базе), угольн. про- мыш. и особенно метал, промыш. Недостаточное развитие транспорта есть серьезнейшее препятствие не только к дальнейшему развитию сельского и промыш. хозяйства, но и общему культурному под'ему страны. Между тем, транспорт в ряде капитальных наших фондов занимает более чем скромное место. За последние 4 года фонды промышленности выросли на 32,7%, сел. хоз. — на 19,6, транспорта на 6,2%.

Неудивительно, что ближайшие перспективы и в пятилетке Госплана представляются крайне неутешительными: «Работниками по генеральному плану установлено, что для сохранения современной степени обслуживания СССР железными дорогами необходимо к концу 1941 года иметь сеть общим протяжением 120 тысяч километров, следовательно, к концу 31 года сеть должна была бы быть не менее 90.800 километров. На самом деле к концу 31 года протяжение сети будет всего 82.600 километров, т. е. мы будем иметь даже некоторое понижение обслуженности, которое придется наверстать усиленной постройкой ж.-дорог уже за пределами пятилетия».

Бедность советской системы техническими и денежными рессурсами обусловливает еще на ряд лет крупный дефицит металла. В 1913 году этот дефицит исчислялся в 20% от всего отечественного производства (Озерск. «Правда» — 27-Х 27 г. № 246). В 26-27 году баланс черных металлов при заметном снижении норм душевого потребления был сведен с дефицитом в 15- 16% от потребности, в 27-28 г., несмотря на ожидаемый прирост валовой продукции черной металлургии, на 13,6 (товарной — на 12,3%), а планируемой промышленности на 17,6% — дефицит в металле предположен в 22,6%. И лишь при выполнении производственной программы на все 100%, что весьма сомнительно, и восполнением отпуска резервными, абсолютно необходимыми на случай аварии и пр., дефицит может быть снижен на 17,5%.

Для отдельных групп потребителей намечены следующие нормы насыщения: для транспорта — 89,1 %; ме- таллообраб. пром. — 82,6%; элоктростр-ва и прочих отраслей пром-сти — 77,2%; широкого рынка — 62%.

Таким образом, ни в области металлургии, ни в области металлпром. истекшее десятилетие не принесло решающих успехов. Страна все еще сидит на голодной норме, на которой ее застала империалистическая война.

Положение усугубляется еще и тем, что по указанию руководителя Всесоюзного Металлургического Синдиката — «из года в год продолжается ухудшение положения металлургии с оборотными средствами», в виду отсутствия планового и достаточного банковского кредитования. Отсутствие последнего определяется, разумеется, не только несообразностью или не желанием дать, но и невозможностью дать. Наконец, что по техно- экономичес. соображениям могло бы быть естественным выходом из создавшегося положения — усиление импорта чугуна, черного фабриката (кровля, мелкая сортовка и т. д.) противопоказуется соображениями валютного характера. В результате, как для промышленности, потребляющей металл, так и для широкого рынка упрочивается положение хронического голода. Неудивительно, что председатель Всесоюз. Метал. Синдиката, компетентный судья в вопросах черной металлургии, высказался в том смысле, что «при растущем потребительском и особенно производственном спросе отсутствие черной металлургии становится угрожающим для всего дальнейшего развития народного хозяйства.

В пятилетке Главметалла, хотя и проектируется опережение роста производства над ростом потребности, но интенсивное, в начале пятилетия, оно прекращается к концу его, и в 31-32 г. г. потребность в черных металлах увеличивается на 10%, а производство на 7% (соответственно машиностроению — 9 и 8%), т. е., дефицитность в этой отрасли хозяйства не только не уменьшается, а наоборот возрастает ).

Степень удовлетворения потребности в 31-32 г. в текстильных машинах выразится у нас в 55%, разных оборудов. — 43%, тракторах — 21%.

Степень удовлетворения сел.-хоз. в целом в 31-32 г. дойдет до 83%, т. е. останется заметный дефицит, несмотря на то, что затраты крестьян, хоз-ва на сел. хоз. машины при крайней изношенности ничтожны. В 25-26 г. расходы на крупный сел.-хоз. инвентарь выразились в 5 р. 52 к. на двор или 1 р. 05 к. на душу, что равняется приблизительно 75% довоенного и только в 27- 28 году средства, расходуемые крестьянским населением на приобретение с.-хоз. инвентаря, превзойдут довоенные.

Между тем, западно-европейские показатели свидетельствуют нам о чрезвычайной энергии восстановительных процессов в области металлургии. Производственный аппарат даже такой истощенной и ограбленной страны, как Германия, уже превзошел довоенные нормы.

Советский и партийный обозреватель мирового хозяйства, свидетельствует в статье, написанной к десятилетию Советской диктатуры, что «в Европе рост продукции уже повсюду опередил уровень 1913 года». Продукция стали в авг. 27 г. в отношении к 13 году (месяц весьма невыгоден для Англии и Соед. Штатов) дала прирост для Англии — 0,4% (самый низкий месяц года, наиболее высокий март дал — 48,7%), Франции — 16,5%,

С. - Штатов — 35%, Германии — 40%, Италии — 95,8%  ).

Поэтому, безответственны, демагогичны были тезисы Рыкова к XV партконференции, одобренные Политбюро ЦК ВКП в 1926 г., гласившие, что «голод на промтовары будет иметь место и в текущем хозяйственном году, однако, нет оснований... предполагать его обострение».

Еще больший оптимизм обнаружил преуспевающий чиновник СТО — Кактынь, напечатавший в конце июля 27 г. в «Правде» победоносную статью «О хозяйственных итогах двух последних лет».

В этот период, когда печаталась статья Кактыня, после июньского перелома были дефицитны уже все влиятельные товарные группы — текстиль, металл, кожа, строит, материал. Факторы внеэкономического порядка психологически (слухи о войне) создали панику на продовольственном фронте. В августе-сентябре крупнейшие синдикаты, кооперативная система, биржи, Госплан — говорили о подошедшем вплотную товарном голоде. Стерлись представления сезонности; товар брали в любом ассортименте, любого качества, по любой цене, по любым условиям расчета.

Но не унывающий Кактынь, горевший желанием побить оппозицию во что бы то ни стало, писал, что «все измышления и художества оппозиции не могут опровергнуть того важнейшего факта, того важнейшего итога истекающего хозяйственного года (26-27), который сводится к постепенному, планомерному изживанию товарного голода».

Что это? Глупость? Трусость? Ортодоксальная политика?

После этой беглой характеристики одного из важнейших участков хозяйства, ориентирующегося на индустриализацию, небесполезно вернуться к формуле Ленина и оценить успехи СССР на ответственнейшем фронте социалистического строительства — электрификации.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ:  БОЛЬШЕВИСТСКАЯ ДИКТАТУРА В СВЕТЕ АНАРХИЗМА

 






Смотрите также:

 

НЭП. Новая экономическая политика в РСФСР

Ухудшилось положение в сельском хозяйстве. Сократились посевные площади, урожайность, валовые сборы зерновых, производство продуктов животноводства.
Неверие в нэп, в его социалистическую направленность порождало споры о путях развития экономики страны, о...

 

Реформы. Цели экономических реформ

История учит — «идея» неизменно посрамляла себя, как только она отделялась от «интереса» ". И учет интересов в самом широком смысле
непреходящей важности момент: нэп означал принципиальный отказ от ортодоксальных взглядов на ведение социалистического хозяйства.

 

1929 год великого перелома СССР

...эволюцию деревни к социализму с учетом и мирового опыта и достижений отечественной науки.
С конца 1929 г. был взят курс на форсирование социалистического переустройства села
В годы нэпа заметен был рост кулацких хозяйств: в 1927 г. их насчитывалось около 900 тысяч.

 

манифест ЦК партии меньшевиков. 1929 год

Отрицая нэп, Преображенский все же полагал, что его нельзя смах-нуть одним ударом и уничтожить сразу. Необходимо вести систематическое сознательное "пожирание" частного хозяйства ускоренным мощным развитием социалистической системы, укрепляющей свою...

 

Николай Иванович Бухарин. Феномен Николая Бухарина. Книга Бухарина....

Сначала Бухарин видит в нэпе только политику роста мелкотоварного производства, только метод
В 1932 г. Бухарин становится настоящим апологетом государственного планового хозяйства, отрицающим какое-либо воздействие рынка на социалистическую экономику.

 

СОВЕТСКИЙ СОЮЗ. Становление советской системы 1917-й–1930-е годы

Форсирование социалистического строительства в 30-е годы на основе принуждения
Эти сложные задачи были решены в рамках новой экономической политики (НЭП), к проведению
Главными в управлении народным хозяйством должны были стать экономические рычаги...

 

Новая экономическая политика советского государства с самого начала...

В сельском хозяйстве НЭП первоначально дал впечатляющие результаты - был не только ликвидирован голод, но и начался вывоз зерна на экспорт.
Например, один единственный сталинский Указ от 07.08.32 г. "О борьбе с хищениями социалистической собственности", когда...