император ЮСТИН. Варвары в Крыму. Чуфут-Кале. Пещерные города Крыма

 

  Вся электронная библиотека >>>

 Крым >>>

    

 

Этническая история ранневизантийского Крыма


Раздел: Научно-популярная литература

 

ГЛАВА III. ОТ ЮСТИНАI ДО ХАЗАРСКОЙ ЭКСПАНСИИ

  

В VI-VII вв. большое влияние на этнические процессы в Крыму оказала политика Византии. Она, так же как когда-то Римская империя, стремилась закрепиться в двух стратегически важных регионах полуострова — на Боспоре и в Юго-Западном Крыму. Юстиниан I (527-565 гг.), Юстин II (565-578 гг.) и Маврикий (582-602 гг.) предприняли энергичные усилия по защите владений Империи на полуострове. По мнению А.А.Васильева, для защиты Крыма от кочевников Юстиниан 1 создал систему укреплений, которая представляла собой хорошо оборудованный limes Tauricus, "напоминающий, конечно в миниатюре, прежний limes Romanus на дунайской границе' . Одни историки приняли его вывод2, тогда как другие исследователи высказали сомнение в существовании на полуострове в VI в. системы византийских крепостей3. Оживленно дискутируется и хронология многих крепостей и базилик, отнесенных А.А.Васильевым и А.Л.Якобсоном к эпохе Юстиниана.

Выполненный в приложении анализ вещей из состава закрытых комплексов III этапа, найденных на некрополях и на территории городов, крепостей и поселений, позволяет обосновать их дату и получить объективное представление о византийской политике на полуострове в VI-VII вв. Комплексы III этапа делятся на три хронологические группы: 7 — 550-600 гг., 8 — 600-650 гг., 9 — 650-700 гг.

Во второй половине VI - VII вв. на Боспоре и в Юго-Западном Крыму зафиксирован только обряд трупоположения. На многих некрополях зачищены погребальные сооружения тех же типов, что и известные во второй половине V - первой половине VI вв.: могилы с одним или двумя подбоями и Т-образные в плане склепы. Во второй половине VI - VII вв. многие склепы в Боспоре, Херсоне, на склоне Сахарной Головки и Эски-Кермена, в Лучистом, Скалистом, у подножия Баклы использовали на протяжении одного-полутора веков. В камерах хоронили до десяти-двадцати умерших. Видимо, такие склепы являлись родовыми усыпальницами, которые использовали для погребения представителей нескольких поколений одной семьи .

На Южном Берегу вещи, типичные для комплексов седьмой-девятой групп, обнаружены в грунтовых могилах двух вариантов: 1 — ямные с костяками, покрытыми досками, 2 ямные с заплечиками, перекрытыми плитами. Могилы 1 варианта в Суук- Су датируются второй половиной VI - первой половиной VII вв. Н.И.Репникову удалось проследить конструкцию лишь нижней части ям . В ранней могиле 2 варианта в Бал-Готе находилась византийская пряжка второй половины VII в. Скорее всего, эти могилы генетически связаны с однотипными грунтовыми могилами первого этапа .

На Эски-Кермене с первой половины VII вв. в скале вырубали могилы с антропоморфным углублением на дне. Умерших хоронили на спине головами на северо-запад или запад, со слегка согнутыми в локтях руками, со сложенными в области живота кистями и вытянутыми ногами .

На городских некрополях Херсона и Боспора и на южнокрымских в Суук-Су, на Бал-Готе и в урочище Гугуш раскопаны могилы, накрытые плитами, выпиленными из известняка или из необработанного сланца. Борта ям выложены такими же плитами. В Боспоре в плитовых могилах лежали орлиноголовые боспорские пряжки, фибулы типа Керчь и выделенные Г.Кюном в тип Аквилея, а Ф.Бирбрауером — в тип Удине - Планис, бытовавшие со второй половины VI в. (типа  XXVII 1,77), а также леки- фообразный кувшин (типа  XXIX, 18) и детали поясных наборов VII в. ( XXXI,65). В Южном Крыму в ранних плитовых могилах находились византийские пряжки второй половины VII в. В Византии подобные могилы обычны для христианских некрополей .

Следует отметить, что в Юго-Западном Крыму, в отличие от Херсона и Боспора, в склепы и могилы обычно ставили лепную посуду и гончарные кувшины местного производства и гораздо реже византийские амфоры, краснолаковые и стеклянные сосуды.

Византийские историки сообщают об активизации политики Византии в Крыму при императоре Юстиниане I. Как сообщал Прокопий в книге "Война с персами": "Жители Боспора издревле жили независимо, но недавно они отдали себя под власть василевса Юстина"  (518-527 гг.). Очевидно, боспорцы обратились к императору в связи с угрозой захвата царства гуннами. В трактате "О постройках" Прокопий писал о городе Боспоре в период начала правления Юстиниана I: "...с давних времен этот город стал варварским и находился под властью гуннов; император вернул его под власть римлян" . Быть может, в первые годы правления Юстина гунны все-таки овладели Боспором и отстранили от власти династию Тибериев-Юлиев. В 522 г. Юстин послал на Боспор патриция Проба с большой суммой денег для заключения с гуннами симмахии и направления их в Иберию для войны с персами . "1б|1^ахо1"-союзниками Прокопий называл нанимаемые на военную службу отряды соседних варваров . Его миссия закончилась неудачей. У гуннов он встретил христианских проповедников во главе с армянином Кардостом, которые крестили многих гуннов и создали священное писание на гуннском языке. Проб доложил об их деятельности императору и распорядился доставить 30 мулов с продовольствием PI церковной утварью. Кардоста сменил армянский епископ Макар. Он завел у гуннов посевы и построил кирпичную церковь . По предположению М.И.Артамонова, Кардост проповедовал у соседних с Боспором гуннов с 515 по 529 гг.

Из сочинений Малалы, Феофана, П сев до-Дионисия Тельмахрского, Иоанна Ни- киусского и Михаила Сирийца известно, что гунны не смирились с потерей Боспора. В первый же год царствования Юстиниана I (527-565 гг.) правитель живших близ Боспора гуннов Горд (ГорЗас; у Феофана) или Грод (Грооб у Малалы), крестился в Константинополе. Его восприемником был император . Возможно, крещение Горда было подготовлено Кардостом . Этот акт означал переход племен Горда под контроль империи. Согласно Феофану, Юстиниан щедро одарил Горда и отправил обратно вместе с арифмом ромейских стратиотов под командой трибуна Далмация (AaXjmxiov) охранять границы государства и город Боспор и собирать с гуннов дань быками . В хронике Иоанна Малалы сообщается о размещении в городе "...многочисленных ромейских или итальянских войск, известных как испанцы" во главе с трибуном . Вполне очевидно, что во фрагменте идет речь о расквартированных в Южной Италии подразделениях, сформированных из испанцев. Вернувшись на родину, Горд переплавил гуннских идолов, сделанных из серебра и электрона, и обменял их на милиарисии в Боспоре. Не пожелавшие принять христианство гунны по наущению жрецов убили Горда и передали власть его брату Муагерию (Mouaygpriv у Феофана) или Мугелю (МоиугА у Малалы). Правда, согласно Иоанну Никиусскому, Муагерий крестился вскоре после Горда . Гунны захватили Боспор и уничтожили византийский гарнизон. По информации Прокопия, тогда же соседние варвары (вероятно, гунны Муагерия) разрушили византийские города на Таманском полуострове Кепы и Фанагорию . По словам Феофана, император послал на Боспор морем отряд скифов под командой комита устьев Евксинского Понта апоипата Иоанна "...и одновременно отправил в поход против них (гуннов) по суше от Одиссополя Годилу и стратига Бадурия (BaSoupiov)"  (BaSouaptov у Малалы). Бадурий был стратилатом Фракии. Иоанн Малала писал о войсках готов, а Иоанн Никиусский — о войсках скифов и готов . Несомненно, этноним скифы является архаическим заимствованием у классических авторов. Гунны, узнав о приближении византийцев, бежали из города, которым овладели войска ромеев. Как сказано Феофаном: "В Босфоре наступил мир, и ромеи владели им безбоязненно" . Феофан и Малала отнесли описанные события к 527/528 гг. , а Псевдо-Дионисий — к 533/534 гг.  В хрониках Феофана и Малалы рассказ об окончательном изгнании гуннов с Боспора предшествует описанию участия Годилы и Бадурия в боях с гуннами (у Малалы) или булгарами (у Феофана) во Фракии в 538/539 гг.  В те годы Бадурия уже назначили стратилатом Скифии . Согласно Марцеллину Комиту и Прокопию вторжения булгар (у Марцеллина) или гуннов (у Прокопия) начались во Фракию в 530 г.  Вероятно, тогда Бадурий и Годила и были отозваны во Фракию.

Как полагали И.Маркварт и А.В.Гадло, Горд и Муагерий были вождями утигу- ров . По мнению Ф.Алтхейма, в борьбе за Боспор участвовали крымские гунны . Д.Моравчик считал, что на этот город напали оногуры района Меотиды . По предположению же М.И.Артамонова, в описанных выше событиях участвовали восточ- ноприазовские гунны-болгары или оногуры или утигуры .

Для определения этникона гуннов Горда и Муагерия обратимся к свидетельствам письменных источников. Равенский аноним конца VII в., ссылаясь на Либания (314- 393 гт.), назвал родиной оногоров (patria Onogoria) местность близ Меотидского болота . По Приску родственные племена оногуров, сабиров и урогов обитали у восточных пределов Римской империи. Спасаясь от сабиров одни из них бежали на земли авар, а сарагуры оказались на Нижнем Дунае рядом с припонтийскими гуннами ака- цирами .

О происхождении булгар можно судить по их этнониму. По мнению П.Голдена, первая часть слова восходит к тюркскому "булга" — смешивать, а вторая — к их изначальному имени "угры" . М.И.Артамонов называл булгар отюреченными уграми. На Кавказ они переселились с гуннами из Заволжья . Михаил Сириец (1166-1199 гг.) в главе о правлении Маврикия писал о миграции булгар к берегам реки Танаис (Дон) из внутренних областей Скифии . В географическом фрагменте Иордана булгары локализованы выше Понта, там же где и гуннские племена альциагиров и савиров и хунугуров. Конкретно обозначено только место обитания альциагиров — степи близ Херсона . По рассказу Прокопия, в том же регионе земли к востоку от Меотиды (Азовского Моря) занимали гунны-утигуры, а к западу жили гунны-кутригуры . Другой историк VI в. Агафий в перечне гуннских племен, которые до вторжения в Причерноморье обитали севернее реки Танаис, упоминал гуннские племена утигуров и котригуров . По его словам, гунны оногуры в древности соседствовали с колхами5х. В завершенной в 569 г. хронике Захария Ритора  среди народов, населявших пред- кавказские степи, названы оногуры, кутригуры, булгары, хазары, авары, сабиры, са- ругуры . В приведенных свидетельствах оногуры на начальном этапе движения гуннов на запад локализованы в Приазовье (Либаний?), а во второй половине V в. (Приск) и в первой половине VI в. где-то в Причерноморье (Иордан) или в Северокавказских степях (Агафий, Захарий).

Авторы-современники борьбы за Боспор знали о кочевавших в Крыму гуннах (Прокопий) или гуннах-альциагирах (Иордан) и об утигурах и кутригурах степей Северного Причерноморья и Приазовья (Прокопий). Образ жизни в VI в. вернувшихся к Понту после распада гуннского союза кочевников описан Иорданом: "Альциагиры, которые летом кочуют по степям, на обширных пространствах в зависимости от [того, куда] повлечет [их] корм для скота, зимой, возвращаясь к Понтийскому морю, [живут] возле Херсоны, куда алчный купец возит добро из Азии" . Из фрагмента следует, что альциагиры выпасали скот к западу от Меотиды в припонтийской степи, принадлежавшей по Прокопию кутригурам. Видимо, оба автора по-разному называли одних и тех же кочевников. Вряд ли на Боспор и византийские города на Тамани напали восточноприазовские утигуры. По свидетельству Прокопия и Агафия, современник Юстиниана василевс утигуров Сандал (lavStX у Прокопия) или Сандилх (Iav8iX'/oq у Агафия) был в 550-х гг. союзником-gvaTi о vSoi империи и за деньги византийцев совершал набеги на кутригуров . Скорее всего, гуннами Горда были алъ- циагиры-кутригуры.

Сравнив фрагмент об альциагирах из Иордана с цитировавшимся выше отрывком Аммиана Марцеллина о быте гуннов второй половины IV в. можно убедиться в том, что и в первой половине VI в. гунны находились все на той же первой стадии примитивного кочевания. Кутригуры ранней весной пасли скот в крымской степи, где благодаря весенним дождям вырастала густая сочная трава. С наступлением летней жары пересыхали немногие речушки и выгорала трава. Поэтому кутригуры перемещались на новые пастбища в многоводные низовья Днепра и Буга. Поздней осенью они возвращались на свои зимники в Крым. Зимники утигуров с фрагментами амфор VI-VII вв. выявлены у восточного берега Азовского моря . Этот район удобен и своей близостью к Боспору, где кочевники продавали меха  и другие товары . В названных регионах найдены немногочисленные погребения кочевников. Они совершены в перекрытых деревом ямах, выкопанных в насыпях уже имевшихся курганов. Скелеты ориентированы черепами на северо-восток или северо-запад. В двух из них, Большой Токмак ( 34,3) и Малая Терновка ( 34А), найдены пряжки второй половины VI - начала VII вв.  типа Суцидава (типа  XXVIII,У) , а в раскопанном В.А.Колотухиным в 1990 г. близ Изобильного ( 34,74; 35) — одновременные детали поясного и портупейного наборов ( 35,7-5,7-20)6К, палаш и амфора типа LR 1а VI - первой половины VII вв. ( 35,27) . По погребальному обряду они близки рассмотренным во второй главе могилам конца V в. из Изобильного ( 19,20), Мелитополя (Запорожская область)  и Марфовки ( 19,27). Перечисленные однотипные погребения, вероятно, принадлежали племенам, кочевавшим в Припонтийской степи с середины V в.

Судя по сообщениям Прокопия и данным эпиграфики, при Юстиниане территория, когда-то принадлежавшая Боспорскому царству, была включена в состав империи. Как отмечалось выше, материалы археологических раскопок свидетельствуют о сохранении в Юстиниановское время прежних планировки и границ города Боспора. Он стал важной византийской крепостью, контролирующей Боспорский пролив и переправу на Северный Кавказ. Из новеллы, изданной в 575 г. на первую пасху после провозглашения Тиберия соправителем Юстина II, следует, что боспориты при Юстиниане исполняли морскую повинность . Они были обязаны поставлять империи суда, оснастку и морское снаряжение. Юстиниан, застав стены города Боспора разрушенными, "...особенно укрепил стенами Боспор" . Т.И.Макарова раскрыла в при морской части города фундаменты южной стены крепости и остатки базилики (купель и колодец), видимо, построенной при Юстиниане I . Значительные строительные работы велись и в юго-восточной части Тиритаки. Там на месте разрушенного рыбозасолочного комплекса построили базилику с колоннами из проконесского мрамора с импостной ионической и коринфской капителями . Тогда же на азиатском берегу пролива византийцы возвели новую крепость. В 1960-1980-е гг. ее раскопали близ поселка Ильич у основания косы Чушка. Э.Я.Николаева отождествила крепость с Трапезусом Иордана . На фрагменте строительной надписи с Таманского полуострова, отнесенной В.В.Латышевым к 533 г., он прочитал имя и часть титула императора Юстиниана, а в 9-11 строках — "...трудом Ангулата ...трибуна (яратт]оутос; 'AvyouXatTou тои...]атои xpi{3o6[vou ха\ груо?]ла(Зои)и, в 8 и 9 строках — титул "комита этого города (...xofxT)To?]<; xavxr\q тт)с; л о[ Я, grog ,...])"• По мнению В.В.Латышева, комит являлся представителем minq:>aTopcKoft власти на Боспоре . Однако, Д.Фиссель отметив, что в византийской городской администрации отсутствовала должность комита города, предложил иное восстановление: "...[TOD латро]д lauxrig TTjq no[Xr6(oq ,...] отца этого города". По предположению Д.Фисселя трибун Ангулат был исаврийцем . Вероятно, император назначил его управлять городом после возвращения на Дунай комита Евксинского Понта апоипата Иоанна.

Прибывшие в 527/528 гг. с византийскими полками из Подунавья готы, как и все солдаты, были христианами. Видимо, они поселились в Боспоре с семьями. Очевидно, тогда и привезли в город остроготские и гепидские пальчатые фибулы, большие пряжки с прямоугольным ( 36,2;  XXVI, 1) и орлиноголовым щитком ( 36,/,J)7s. На щитках двух пряжек изображены христианские кресты. В первой половине VI в. городские мастера стали копировать дунайские пальчатые фибулы с концентрическими ромбами на ножке (типа  XXV ,10,13), во второй половине VI в. — пальчатые фибулы типов Керчь ( 31,4) и Удине-Планис 2 варианта ( 38,6) и серийно изготовлять боспорские орлиноголовые пряжки ( 38,5;  XXVIII, 10)™.

Находки в раскрытых на городском некрополе на склоне холма Митридат погребальных сооружениях позволяют судить об изменениях в женском костюме. В плито- вой могиле 1/1905 на скелете женщины на шейных позвонках лежали пятнадцать золотых треугольных подвесок ( 37,2), бусины из янтаря и сердолика, а на тазовых костях — орлиноголовая пряжка, близкая остроготским ( 37,7)к0. В другой плито- вой могиле, раскопанной в 1977 г., на скелете женщины на височных костях нашли по идентичной остроготским^  золотой серьге с витым кольцом и инкрустированным гранатами многогранником ( 38,2), на верхних ребрах — лежавшие головками вниз две серебряные боспорские фибулы типа Удине-Планис 2 варианта и низку бус, на локтевых костях — по серебряному браслету, в области таза — серебряную бос- порскую орлиноголовую пряжку. Костюм с широким поясом, довольно часто допол ненный парой пальчатых фибул на плечах, остроготские женщины носили на Среднем Дунае в V в., а после образования в 488 г. остроготского королевства — на территории Италии и Далмации до прихода лангобардов в 568 г.  В этих регионах остроготы-христиане, а также BI [зиготы-христиане в Испании хоронили в плитовых и грунтовых могилах . Видимо, в описанных боспорских плитовых могилах погребены обосновавшиеся в городе христиане германцы. Преобладали же на городском некрополе обычные для боспорских христиан алан и греков склепы и подбойные могилы, такие, как сооруженный во второй четверти VI в. склеп 78/1907. В нем до середины VII в. похоронили четырнадцать представителей нескольких поколений одной семьи. На четырех женских скелетах найдены по две фибулы: двухпластинчатые варианта 21/IIAA ( XXVI,5; XXVII, 159), гепидские, типа Керчь и типа Удине-Планис 2 варианта . Склепы 152/1904 и 163/1904 использовали дважды. Камера склепа 152 была наполовину заполнена землей, перемешанной с костями и пятью черепами. Из земли извлекли железные трехлопастные наконечники стрел и В-образную пряжку ( 38,7), серебряную орлиноголовую пряжку ( 38,7), бронзовые браслет, канделябр с лампой  и две пряжки с треугольной рамкой 1 варианта ( 38,3,4). Последние в Византии обнаружены в слоях VI-VII или VII вв.  В Крыму пряжки с треугольной рамкой 1 варианта встречены в закрытых комплексах второй половины VI-VII вв. ( XXX,2)  Орлиноголовая пряжка того же типа, что и обнаруженные на Дунае в гепидских могилах первой половины VI в.  Канделябр и лампа аналогичны изготовлявшимся в Византии в VI в.  Судя по вещам, соорудившая склеп семья хоронила в нем во второй четверти и второй половине VI в. После разграбления склепа, поверх слоя земли, видимо в конце VI - начале VII вв., погребли женщину с боспорскими ор- линоголовыми серебряной и бронзовой пряжками ( 38,5) на поясе и с парой серебряных пальчатых фибул типа Удине-Планис 2 варианта ( 38,6) на плечах. В склепе 163 , поверх образовавшегося в результате разграбления слоя, напротив левой лежанки захоронили женщину с боспорской бронзовой орлиноголовой пряжкой на поясе и бронзовым браслетом на левой руке, а напротив входа в камеру — женщину с браслетом с изображением львиных голов на концах ( 37,6) на левой руке и с остроготской пряжкой с двумя птичьими головками на тыльной части щитка ( 36,3) на поясе. Эту пряжку Ф.Бирбрауэр причислил к типу Краньбург (Крань). По его мнению, остроготы носили данные пряжки до вторжения лангобардов . В Боспоре привозные пряжки могли бытовать и позже. Вероятно, захоронения в верхнем слое в склепе 163 датируются второй половиной VI в.

Как следует из вышесказанного, во второй половине VI в. в Боспоре германцы погребали и в склепах, заброшенных аланами и греками. В могиле 19/1904  в южном подбое у черепа мужского скелета стояла краснолаковая миска типа LR-C формы 3-F с костью барана на дне, а в северном подбое на женском скелете найдены: на височных костях — по бронзовой серьге с многогранником ( 37,5), на костях рук — по серебряному браслету ( 37,3), на левой плечевой кости и тазовых костях — по серебряной позолоченной фибуле типа Керчь ( 37,4), у правой кисти — краснолако- вая миска типа LR-C формы 3-F со штампованным крестом ( 37,7). Однотипные миски на Хиосе и в Киликии содержались в слоях VI в. и в квартале Сарачаны в слое конца VI в.  В данной могиле в одном из подбоев выявлена присущая для алан деталь обряда — остатки пищи, тогда как в другом подбое — украшения и детали остроготского женского костюма. Скорее всего, в могиле похоронены члены двуэтнич- ной алано-остроготской семьи.

Из многих центров Причерноморья и Средиземноморья на Боспор ввозились разнотипные амфоры, краснолаковые и стеклянные сосуды. Наряду с торговлей, металлообработкой и судостроением в Боспоре сохранилась традиционная отрасль экономики — промышленная переработка рыбы .

Политика Византии в Юго-Западном Крыму хорошо описана Прокопием. По его словам, по повелению Юстиниана I на Южном Берегу построили укрепления в Алу- стоне и Горзубитах . Возможно, они предназначались для защиты судоходства . В Гурзуфе на выступающей в море скале Дженевез Кая ( 39,а) выявлены фундаменты гарнизонной казармы VI-VII вв.  В Алуште в 200 м от моря на вершине холма раскопаны остатки крепости. Ее куртины возведены из больших бутовых камней с ровной лицевой поверхностью, положенных в горизонтальные ряды на известняковом растворе. Толщина стен достигала 2,8 м, а высота — до 10,5 м. К внутренней стороне восточной куртины примыкало здание казармы из двух помещений. Из нижнего слоя извлекли фрагменты амфор Якобсон тип 9 и 10, Hayes тип 9 и LR 1а, 2 и MR 4 по Бенгази и краснолаковых мисок LR-C формы 3-СН .

По Прокопию готы жили в стране Дори, находящейся "...на этом побережье..." (хата TT]V rcapaXtav), то есть на том же берегу Понта, что Херсон, Боспор и Горзуби- ты . В трех параграфах он охарактеризовал страну готов: "15. Сама область Дори лежит на возвышенности. Почва эта не камениста и не суха, а очень хороша и приносит прекрасные плоды. 16. В этой стране император нигде ни города, ни крепости не построил, так как эти люди не терпят быть заключенными в каких бы то ни было стенах, но больше всего любили они жить всегда на равнине. 17. Так как казалось, что их местность легко доступна, оградив эти проходы (xac; siaodovq керфаХсЬу) длинными стенами (iei%ia\iaai fxaxpoTq), он избавил готов от беспокойств о вторже нии врагов" . Э.И.Соломоник аргументировано интерпретировала содержащиеся в отрывке географические термины: 'Ev ифт]Хф перевела как "возвышенность" (при описании высоких гор или обрывистых скал Прокопий использовал другие термины); gv лг8(ф означает "равнина", а xaq giaoSouq — "проходы в горах", каковыми в Горном Крыму являются балки, ущелья и перевалы .

В трудах по истории средневекового Крыма высказаны разные версии локализации на полуострове как области Дори, так и защищавших ее длинных стен. Область Дори помещали на Южном Берегу , там же и в горах от Чатыр-Дага до Магупа и Эски- Кермена , в горах Юго-Западного Крыма , в долине реки Черной . С длинными стенами отождествляли остатки каменных стен на перевалах Первой (Главной) гряды , или укрепленные "пещерные города" Мангуп, Эски-Кермен, Чуфут-Кале, Качи- Кальон, Бакла и другие , или стену, открытую в ущелье под Мангупом . Л.В.Фирсов привел веские доводы против локализации области Дори только на Южном Берегу. Следуя тексту § 16, участок берега между крепостями Алустон и Горзуби- ты нельзя включать в Дори. Ведь в ней император не строил крепостей. Отличается от описания в §§ 16-17 и узкая полоска (2,5-3 км) побережья от Гурзуфа до Фороса. Его круто наклоненный и пересеченный оврагами склон с несколькими маленькими речушками и щебенистыми почвами вряд ли являлся плодородной равниной, пригодной для интенсивного земледелия и пропитания семей трех тысяч воинов. По Прокопию, такое количество готов могло выступить в поход по призыву императора . Л.В.Фирсов обследовал находящиеся на перевалах Главной гряды фундаменты стен. Рядом с ними найдена только керамика IX-X вв. и более поздняя. Сами стены обращены лицевым панцирем к Южному Берегу и защищали нагорье от нападения со стороны побережья .

Как показано выше, как на Южном Берегу — близ Гурзуфа, в Ореанде и Симеизе, так и в Горном Крыму — от Лучистого до Херсона, выявлены однотипные могильники. В рассматриваемый период на этих некрополях преимущественно хоронили в склепах, ямньгх и подбойных могилах той же конструкции, что и описанные в первой и второй главах более ранние аланские. Во второй половине VI в. в Скалистом  и Суук-Су  ( 40,5) в некоторых склепах женщины похоронены с парой золотых височных колец с многогранником ( 40,4) или бронзовых сережек на висках, с ожерельем из золотых треугольных подвесок ( 40,3) и одной или двумя низками из янтарных ( 37,2) и разноцветные стеклянных бус на шее, парой серебряных двух- пластинчатых фибул I подварианта ( 40,6;  XXIX,2) на плечах, пристегнутых головками вниз, двумя серебряными или бронзовыми браслетами ( 40,7) на руках и с широкими кожаными поясами, застегнутыми серебряными орлиноголовыми пряжками южнокрымского типа I варианта ( 40,7;  XXIX,/).

В Лучистом с однотипными пряжками в склепах 42 (захоронение 2)п\ 74 (захоронение 2) ( 41,7,9), 100 и 102 ( 42) найдены серебряные серьги ( 41,5), низки бус из янтаря ( 41,5), халцедона ( 41,7) и стекла ( 41,4) и серебряные браслеты. Подобные костюмы, но с орлиноголовыми пряжками II варианта ( XXIX,4), носили и в первой четверти VII в. Украшения и детали рассматриваемых костюмов выявлены в Суук-Су в склепе 77  и в Лучистом в склепе 42 в захоронении I . Во второй половине VI в. пояса также застегивали большими пряжками с прямоугольным щитком. Например, в Лучистом в склепе 77 на скелете женщины ( 43,7) у височных костей находились по серебряной позолоченной серьге ( 43,5), на плечевых костях — лежавшие головками вниз две серебряные позолоченные фибулы типа Удине-Планис 2 варианта ( 43,5), в области шеи и на ребрах — низки бус ( 43,6), на запястьях — по серебряному браслету, выше крестца — серебряная пряжка с прямоугольным щитком со штампованным крестом варианта 5-2 ( 43,2;  XXVIII,72)И6. Иногда гарнитур дополняли ожерельем из золотых трапециевидных подвесок. Описанные гарнитуры украшений костюма и его детали по составу вещей и способу ношения фибул близки этнографическому женскому костюму остроготов и визиготов. Мужчин хоронили в повседневнрй одежде, зачастую с византийскими воинскими поясами со свисающими узкими ремнями ( 44), к которым подвешивали железные ножи и кисеты с кресалом и кремнями. В некоторых кисетах лежали монеты, а в Суук-Су и рыболовные крючки. В Лучистом в нескольких захоронениях лежали пряжки и наконечники обувных ремней.

Как мы видим, названные Прокопием готами жители Горного Крыма в типичных для алан погребальных сооружениях нередко хоронили женщин в германских костюмах, а мужчин — с популярными у служивших в византийской армии варваров геральдическими поясными наборами. В антропологическом материале выделяются признаки готского этноса. По данным Г.Ф.Дебеца, в антропологических материалах с Эски-Кермена имеется примесь европейской долихокранной расы . Несомненно, данные могильники оставлены одним и тем же населением — аланами и готами. Очевидно, территория от Алустона ( 33,77) и Лучистого ( 33,18) до устья реки Черной ( 33,4) и Балаклавы ( 33,5) и называлась страной Дори. Плодородные земли в бассейнах рек Черная, Бельбек, Кача, Альма, протекающих сквозь невысокие горы и плато Второй и Третьей горных гряд, и сами плато близки описанным Прокопием.

В упомянутом регионе расположены "пещерные города" с крепостями, построенные по А.А.Васильеву и другим в эпоху Юстиниана I. На многих из них в последние десятилетия проводились археологические раскопки, позволившие уточнить их хронологию и назначение. На Чуфут-Кале ( 33,45) на плато за западной позднесред- невековой стеной в одном из раскопов зачищен угол дома и найдены мелкие фрагменты амфор VI-IX вв. На северо-западный край плато можно подняться по двум расселинам. Они перекрыты оборонительными стенами, возведенными на крутом склоне ниже кромки плато. У стен скапливается культурный слой, смываемый с плато.

В образовавшейся сразу же после возникновения стен нижней надскальной части слоя обнаружены мелкие обломки одновременной керамики . Ниже по склону находится принадлежавший жителям плато могильник. На его территории самый ранний склеп с золотым субэратным подражанием монеты с изображением Юстиниана I 527-565 гг.  перекрывала подбойная могила с большой пряжкой с прямоугольным щитком III варианта (типа  XXVIII,26) и двухпластинчатыми фибулами варианта Ив-З первой половины VII в. (типа  XXVIII,24). Вероятно, поселение на плато и некрополь на склоне возникли не раньше конца VI в. Скорее всего, тогда же соорудили его первые оборонительные стены .

На плато Эски-Кермен ( 33,79; 45) в нижнем слое, накопившемся у оборонительной стены, содержались фрагменты амфор второй половины VI-VII вв. На городском некрополе из склепа 337 извлечена подвязная широкопластинчатая фибула серии 16-4/III, а из подбойной могилы 315 — боспорская орлиноголовая пряжка и пара двухпластинчатых фибул варианта Пв-З ( XXVIII,24) первой половины VII вв. На центральном и восточном участках некрополя зачищены погребальные сооружения, поврежденные в процессе вырубки склепов и могил первой половины VII в. Стало быть, могильник возник в последней четверти VI в. В тот же период началось строительство крепости на плато . Время основания городища на плато Тепе- Кермен ( 33,25) определяется по немногим фрагментам амфор второй половины VI-VII вв.'

На плато Мангуп в 1913 г. в центральном нефе базилики обнаружен обломок плиты из известняка с уцелевшими двумя с половиной строками греческой надписи. Ее издал В.В.Латышев: M['I]ouaTiviav[ou... Айтохрато[рос;... 1г|За]сгтоо" — "Юстиниана... императора... Августа". По словам А.А.Васильева, надпись свидетельствует о постройке базилики при Юстиниане I . Условия находки надписи не позволяют согласиться с А.А.Васильевым. Ведь этот обломок использовали вторично для перекрытия поздней плитовой могилы. Скорее всего, плиту привезли на плато вместе со строительными материалами. А.Г.Герцен исследовал на плато усадьбы, в засыпи которых находились фрагменты амфор, краснолаковых и стеклянных сосудов V-VII вв., и крепостные стены ( 46). По его утверждению, византийцы начали строительство укреплений на плато только во второй половине VI в.  Датировка городища Кыз-Кермен установлена в результате новых раскопок А.В.Белого. Там раскрыты усадьбы и оборонительная стена, построенные во второй половине VIII в.

По предположению Д.Л.Талиса, на плато Бакла ( 33,26) первую стену цитадели ( 20,1,1) возвели в V в., а в VII в. разрушили. До ее строительства был ликвидирован и засыпан ранний винодельческий комплекс. За время существования названных сооружений двух строительных периодов образовался слой зеленого цвета. Даты создания и уничтожения винодельни и стены Д.Л.Талис определял по керамике из него . А.В.Сазанов отнес этот слой только ко времени функционирования стены

между второй четвертью и началом четвертой четверти VI в. По его мнению, в 576 г. стену уже разрушили . Следует обратить внимание на то, что слой возник еще до постройки стены одновременно с винодельней. Поскольку Д.Л.Талис не разделял его стратиграфически, то здесь неприемлем использованный А.В.Сазановым метод обоснования хронологии только стены по сочетанию циклов одновременного бытования керамики. Из слоя извлекли как изготовлявшиеся с конца IV в. фрагменты краснолаковых чашек ( 47,79), мисок LR-C формы 2 и формы ARSW 62В ( 47,5) V-VI вв. , миску LR-C формы 3-F ( 47,7) из слоев VI в. на Хиосе и в Кили- кии и из слоя конца VI в. в Сарачане , донья и фрагменты стенок красноглиняных амфор с воронковидным горлом и с острым выступом на дне ( 47 J4,16) типа Якобсон 10 или Sarachane 9, или LR 2 по Бенгази, найденных в Ятрусе в слоях С и D V - начала VII вв.  и в других центрах в слоях VI-VII вв. , фрагменты краснолаковых мисок LR 93 В ( 47,3,4), известных в слоях второй и третьей четверти VI в. в Карфагене и второй половины VI-VII вв. в Марселе и Херсонесе , обломки стенок светлоглиняных амфор с красными дипинти ( 41,17,18) типа Якобсон 9 или LR 1 по Бенгази, обнаруженных в слоях VI-VII вв. в Средиземноморье , и доньев одновременных коричневоглиняных амфор типа Якобсон 7 ( 47,7J,75) , так и кипрскую краснолаковую миску ( 47,2)  и двуручные красноглиняные кувшины с росписью ангобом  второй половины VIII в., красноглиняные ойнохои VII-IX вв.  В одну из типологических групп А.В.Сазанов включил амфоры, отличающиеся одна от другой по форме и размерам горла, ручек и тулова ( 47,6-72) . Одни из них ( 47,77,72) аналогичны амфорам типа Баранов 2, обнаруженным в Подунавье, Подонье, в Скалистом в склепе середины VII в. и в Тау-Кипчаке в яме 5 с амфорами как второй половины VII в., так и появившимися в VIII в.  Другие амфоры являются вариантами амфор LR-1 VI-VII вв. ( 47 Д 9)  и LR-13 ( 47,6,7,10), извлеченных из слоев VII-VIII вв.  Циклы бытования сосудов V-VI вв. и второй половины VH-VIII вв. не совпадают. Рассмотренная керамика свидетельствует о накоплении слоя в период с V по начало VIII вв. Поскольку в слое нет керамики типичной лишь для V и VIII вв., то его хронологические рамки можно сузить до VI - начала VIII вв. По керамике невозможно определить точное время постройки первой стены цитадели. Если винодельню создали в первой половине VI в., то перекрывшие ее стены вряд ли соорудили ранее конца того же века. Разрушили первую цитадель в начале VIII в.

Судя по археологическим материалам, найденным в названных крепостях, они основаны не при Юстиниане, а в конце VI в. или позднее. Данный факт согласуется со словами Прокопия о том, что в стране Дори '...император нигде ни города, ни крепости не построил'442.

Необходимо иметь в виду, что Прокопий пропагандировал только созидательную деятельность императора. Писателя, скорее всего, даже не интересовали поселения или крепости, основанные местными варварами. В написанной несколько раньше, чем сочинения Прокопия (при Анастасии в 491-518 гт.), Латинской грамматике При- сциана в двух упражнениях упомянут городок у Понта Дори. В обоих грамматических примерах автор учебника не конкретизирует местонахождение городка и по- разному его характеризует. В одном случае он назван "Dory ...nomen oppidi Pontici", в другом — "hoc Dory ...nomina civitatium" . Совершенно очевидно, что оба примера заимствованы из какого-то исторического или географического трактата, речь шла об oppidum или civitas Дори, находившемся в понтийском регионе. Созвучность имен оппидума и области служит достаточным основанием для локализации данного го- родка-в пределах последней. В более поздних источниках в повествованиях о событиях начала и второй половины VIII в. сообщается о крепости Дори-Дорас, лежащей в готской земле . Суммируя информацию письменных источников можно предположить, что оппидум Дори возник в готской области до конца V в., а в постюстиниа- новское время, но до начала VII в., в нем построили крепость. Специалисты по крымскому средневековью помещали городок и крепость и на Эски-Кермене, и на Мангу- пе, и в Инкермане . Однако, на Эски-Кермене и в Инкерманской крепости Каламите нет следов какой-либо жизнедеятельности в V - третьей четверти VI в., тогда как в Инкермане на склоне Загайтанской Скалы не нашли укрепления конца VI-VIII вв. Да и вряд ли Инкерман, расположенный на границе хоры Хесона и области Дори, соответствует описанию крепости Дорас, данному Никифором: "...лежащей в готской земле", то есть — не на границе . Лишь на труднодоступном плато Мангуп выявлены как усадьбы одновременные Дори Присциана, так и фортификационные объекты второй половины VI-VII1 вв. ( 46). Очевидно, там и находился оппидум Дори.

В трактате "О постройках" Прокопий (Procopius) считал обитателей гор готов эн- спондами (gvajiovSoi) — союзниками ромеев, которые по желанию императора участвовали во всех походах его войск . Энспонды были только у ромеев. Отношения с крымскими готами-энспондами не ограничивались только военной сферой и имели длительный постоянный характер . В другом сочинении "История войн" Прокопий именовал жителей региона между Херсоном и Боспором xaxrjxoot — подвластными . Обычно этот термин он использовал рассказывая о населении присоединенных к империи регионов . По Прокопию, в области Дори византийцы строили оборонительные стены, предназначавшиеся для предотвращения проникновения врагов через нее. Ими закрывали проходы через той; sidodoug — балки и ущелья . Остатки одной из таких стен, перегораживающей 150 метровую балку Каралез (Сторожевая), раскопал В.А.Сидоренко в 1984 г. у подножия Мангупа ( 48,7). Длина стены 150 м, толщина 2,3-2,4 м. Она сохранилась на высоту 2,5 м. Ее вплотную пристроили к вертикальным известняковым обрывам, возвышающихся над долиной плато. В местах примыкания стены в скале вырублены смотровые площадки с комплексом небольших пещерных помещений. Стена сложена из двух рядов подогнанных друг к другу известняковых блоков. В центральной часта имелись ворота. Пространство между внешним и внутренним рядами блоков заполнено залитыми раствором из извести необработанными камнями. Ее венчали зубцы. По фрагментам керамики, извлеченной из накопившегося у стены слоя, В.А.Сидоренко датировал ее временем правления Юстиниана I. Стена перекрыла русло ливневых потоков и разрушилась под напором нанесенного селями натечного грунта в VII в. По мнению автора раскопок, плита с надписью с именем Юстиниана I с Мангупа сделана из того же известняка, что и блоки стены и была завезена на плато после разборки ее упавших участков .

Согласно Прокопию, благосостояние жителей Дори основывалось на военной службе империи и земледелии. Он писал о них: "Прибывая до 3000, и в военном деле они превосходны, и в земледелии, где сами трудятся, искусны, и наиболее гостеприимны из встречающихся людей'454. Об их вооружении можно судить по коротким двухлезвийным мечам и однолезвийным палашам из захоронений первой половины VI в. в Скалистом. По мнению М.А.Тихановой, в данном параграфе шла речь лишь о численности военного отряда, который жители Дори должны были сформировать для участия в любой из войн империи . По расчету Л.В.Фирсова, в середине VI в. население области не превышало 60000 человек . Вряд ли, эта цифра слишком завышена. На многочисленность жителей Дори указывают уже известные там некрополи данного периода. В Лучистом, Суук-Су, Артеке, Ореанде, Кореизе, Симеизе, в балке Каралез под Мангупом, в Терновке, на высоте Сахарная Головка, на Черной Речке, близ Балаклавы и в других местах некрополи устраивались на склонах. Рядом с могильниками в Гурзуфской котловине и некоторыми другими обнаружены связанные с ними сельские поселения . В цитируемом параграфе Прокопий охарактеризовал жителей как земледельцев, возделывающих землю своими руками без применения рабского труда . Как правильно отметил А.К.Амброз, в материалах некрополей отсутствуют признаки большой имущественной и социальной дифференциации. Союзнические отношения с Византией стимулировали сохранение в сельских общинах Дори военной демократии .

В позднеюстиниановский период поселившиеся в Дори германские ювелиры создали мастерские, удовлетворявшие спрос на популярные у населения пряжки и украшения. Они в совершенстве владели сложной технологией отливки крупных серебряных предметов, делали проволоку, применяли пайку, чеканку, тиснение, покрытие поверхности толстым слоем позолоты, декорировали резцом, пуансоном, псевдосканью, зернью, изготовляли тонкую золотую фольгу, украшали изделия вставками из альмандина или цветного стекла. Их продукцию не назовешь шедеврами ювелирного искусства. В мастерских серийно изготовлялись на продажу грубые серебряные массивные орлиноголовые пряжки I варианта ( 40,7; 41,9; 42;  XXIX,7), пряжки с прямоугольным щитком с геометрическим декором варианта 1-3 ( 49,2;  XXVIII, 13) и большие двухпластинчатые фибулы ( 40,6;  XXIX,2), браслеты ( 40,7; 41 43А) и бронзовые детали поясных наборов ( 44;  XXXI, 1-25). Довольно изящны лишь золотые височные подвески с кольцом из гладкой проволоки с многогранной бусиной с напаянными треугольниками из зерни и с ромбовидными и треугольными гнездами со вставками из граната или из красного и голубого стекла ( 40,4)т. В Юго-Западном Крыму пока не найдены какие-либо материальные свидетельства, подтверждающие существование здесь в VI в. ювелирного производства. Однако, местные ранние двухпластинчатые фибулы и большие пряжки сильно отличаются от одноименных вещей из других регионов и только по форме отдельных частей и некоторым элементам декора похожи на остроготские и гепидские прототипы. Одна из орлиноголовых пряжек I варианта из Лучистого из склепа 102 ( 42) по размерам и декору щитка аналогична остроготской из Книна . Другие пряжки этого варианта ( 40,7; 41,9) подобны гепидским пропорциями почти квадратного щитка, орнаментом из крупных завитков, прямоугольной формой выступа с орлиной головкой, ее декором и формой сильно изогнутого клюва . У однотипных пряжек с более длинной соединительной пластиной орлиноголовый выступ украшен резными ромбами . Вероятнее всего, происходящие с территории Дори большие пряжки и фибулы сделаны там же. Для изготовления описанного женского гарнитура требовалось много золота и гораздо большее количество серебра. Возможно, 6 мастерских переплавляли военные трофеи, монеты, поступавшие в качестве платежей за союзническую службу, и вышедшие из моды ювелирные изделия. Вряд ли у жителей Дори накопились значительные богатства. Необходимо учитывать то, что немалая их часть закапывалась в землю.

При содействии администрации Юстиниана в Юго-Западном Крыму начали возведение базилик. Полагают, что в VI в. соорудили базилику на Мангупе . Одновременной считают и крещальню, пристроенную к базилике. На вымостке крещальни лежали обломки фриза из местного известняка. На одном обломке вырезана унциальным письмом надпись якобы V-VI вв., изданная М.А.Тихановой: "О ©ITI ПР01ВЕ1А TOY AHOY IQANNOY ZQION TON AOTAON IOY nAnAN ГР1ГПРШ ANATNOI THN AMAPTOAON AMHN — О, Боже, [услышь] просьбу святого Иоанна и спаси его, отца Григория, чтеца грешника. Аминь" . По мнению В.П.Яйленко, крещальню выстроили в честь святого Иоанна Крестителя. Он предложил иное чтение надписи: "о gaxi крга$ёш той ayiou | 'Icoavvou. Iroaov TOV 8ouXov | aou jiajrav rpiy(o)piv, avayv(CO)<; | TTJV afiapxoXov. 'Afirjv — Эта [крещальня] — честные дары святого Иоанна. Спаси раба твоего попа Григория, грешного чтеца. Аминь". Поскольку надпись была утеряна вскоре после ее находки, то В.П.Яйленко пользовался воспроизведением надписи в статье М.А.Тихановой . Термин ndnav в сочетании с avayv(oo)<; позволяет судить о дате надписи и крещальни. В документах Халкедонско- го собора 451 г., в хронике автора VI в. Иоанна Малалы и в более поздних сочинениях попом (яаяйд) называли священников . И только с XI в. слово "поп" стали применять по отношению к церковному чтецу, как, например, в новелле Исаака Комнина (1057-1059 гг.): "...Xixov jzanav TJTOI dvayvooaivrj", что означает "простой поп то есть чтец'468. Если же надпись на фризе вырезали не ранее XI в., то и постройку крещальни нельзя датировать VI в.

Археологические материалы позволяют отнести к позднеюстиниановскому периоду и другие храмы. Большая трехнефная базилика раскрыта в верховье балки Ка- ралез на территории раннесредневекового поселения ( 48,2) . Ее возвели тогда же, когда и оборонительную стену. Храм разрушился под воздействием тех же селевых потоков, что и стена. Вскоре базилику вновь восстановили. По мнению А.Л.Якобсона, монументальные здания в Юго-Западном Крыму строили артели каменщиков из Херсонеса . Церкви в VI в. сооружали и сельские общины. Маленький одноапсидный храмик, функционировавший с VI в., раскопан на поселении близ крепости Горзубиты .

При Юстиниане I Херсон являлся и отдаленным византийским провинциальным городом, и крупнейшим форпостом империи в Юго-Западном Крыму. Город, вероятно, управлялся викарием — начальником византийского гарнизона, которого со времени правления Зинона назначали из Константинополя. На херсонских монетах периода Юстиниана I помещалась надпись ndXiq ХгpaSvoq. Она свидетельствует о функционировании в Херсоне, так же как и в других городах империи, полисной администрации , подчинявшейся викарию. Император обязал горожан выполнять морскую повинность .

По словам Прокопия, Юстиниан I восстановил разрушенные стены Херсона . Достоверность его сообщения подтвердили археологические раскопки. Были реконструированы ключевые узлы городской оборонительной системы. По мнению И.А.Антоновой, в портовом районе в V-V1 в. построили вновь куртины XXV и XXVI и башню XXII на их стыке ( 11,/,с). Необходимую для данных работ известь гасили в известковой яме, выкопанной рядом с куртинами. На ее дне найдена монета Юстиниана I. Стены башни поставлены на слой глины, специально насыпанный на песчаный грунт . В глинистом слое внутри башни содержались фрагменты светлогли- няных амфор типа Якобсон I и коричневоглиняных с сужением корпуса типа Якобсон 7, известные в Херсонесе с VI в.  Судя по керамике, извлеченной из нивелировочной засыпи в районе юго-восточного участка обороны, строительные работы здесь проводились во второй четверти VI в.  Приведенные факты свидетельствуют о сооружении нового оборонительного комплекса при Юстиниане I. Так же датируется четвертая перестройка главной городской башни XVII ( 11,77,5). В забутовке 4 строительного периода находились фрагменты светлоглиняных амфор типа Якобсон 1 и монета Юстиниана I . Одновременно отремонтировали куртину 20, примыкающие к ней башни XVII/1 и XVIII179. На западном участке, присоединенном к городу в

начале VI в. ( 50,^4), был создан новый оборонительный узел ( 50,£). Первоначально, в начале VI в., его оградили стеной ( 50,В,7), к которой пристроили хозяйственное помещение. Одновременно соорудили рыбозасолочную цистерну 33. Через некоторое время возвели прямоугольную башню 1а ( 50,В,2) и удвоили толщину куртины I, а напротив них в материковой скале стали вырубать широкий и глубокий ров ( 50 Д/). Его строители, наткнувшись на своем пути на несколько больших позднеримских склепов ( 50,В,g), оставили ров незавершенным. Из накопившегося у куртины I слоя и из нижней части засыпи рва извлекли монеты Юстиниана I и краснолаковые североафриканские миски со штампованными крестами и птицами180.

Поскольку в Херсоне строители IX-XIV вв. уничтожили многие раннесредневеко- вые дома, то сейчас весьма сложно реконструировать топографию города VI в. Судя по выявленным во всех его районах остаткам жилых и хозяйственных помещений,

производственных объектов этого времени  Херсон VI в. унаследовал от античности планировку прямоугольными кварталами с прямыми улицами ( 51) с канализацией и водопроводом из глиняных труб. Его главная улица длиной около 1 км и шириной 6-7 м пересекала город с юго-запада на северо-восток . Археологические раскопки зафиксировали крупные строительные работы, производившиеся в годы правления Юстиниана I на всей территории города. По мнению А.Л.Якобсона, юстиниа- новский город отличался от позднеантичного во-первых более плотной застройкой, а во-вторых доминированием возведенных в тот период базилик . Как писал А.Л.Якобсон: "Базилики занимали видные места в городе — в центре, на его агоре, у входа город; они протянулись цепью вдоль берега, замыкая улицы'484. С 1950-х гг. ведется реставрация городских базилик и храмов. В процессе новых раскопок и пред- реставрационного изучения их фундаментов, стен и полов установлено, что большинство базилик и два крестообразных храма построили не в VI в., а позднее . Лишь несколько крупных базилик возвели в интересующий нас период. Одна из них — Западная базилика (№ 13) — вместе с часовней, крестообразным зданием и часовней- усыпальницей входила в единый культовый комплекс ( 52). Он занял большую часть присоединенной к городу территории. Вероятно, именно в связи с началом строительства базилики, ограду участка укрепили вторым поясом и засыпали цистерну . Постройку базилики и реконструкцию стены можно датировать по упомянутым выше монетам Юстиниана I и керамике не ранее второй четверти VI в. Базилика трехнефная с большим залом с двумя колоннадами из девяти колонн, полукруглой внутри и пятигранная снаружи апсидой, нартексом и, видимо, открытым нартексом. К ее южной стороне примыкает галерея с апсидой. Пол среднего нефа вымощен мраморными плитами, а полы боковых нефов покрыты мозаикой. Вероятно, у базилики было стропильное перекрытие с черепичной кровлей. Вперевязь с восточной частью северной стены здания возведена прямоугольная крещальня с широкой апсидой, к которой пристроен крестообразный мавзолей с усыпальницей. Вблизи расположена одноапсидная часовня. По архитектурным особенностям А.Л.Якобсон синхронизировал мавзолей и часовню с базиликой . Однако при постройке крестообразного мавзолея был заложен наружный вход крещальни . Скорее всего, крестообразный храм соорудили в значительно более позднее время. Не исключено, что с культовым комплексом как-то связан склеп, высеченный в незавершенном рву у первой куртины ( 50,В,/?). Его закрывала закладная плита с крестом с раздвоенными концами и надписью "x(upi)T)v, xi xiexov ког\аг1 xov 8o5Xo[v] xov x(ou) Эв(ои) Гбхои — Да упокоишь здесь, Господи, раба божьего Гота". По форме креста и палеографическим особенностям В.П.Яйленко отнес надпись к VI-VII вв.  А.Л.Якобсон синхронизировал с Западной базиликой близкие ей по декоративному убранству и композиции базилики, открытые в XIX в. на северном берегу (Северная базилика № 22), в центре города (базилика № 28) и в юго-западной части (нижняя базилика № 15) . Возможно,

тогда же возвели и так называемую базилику на холме Б (№ 14), абсолютно бездоказательно отнесенную С.А.Беляевым к последней четверти IV в.191 В его публикациях нет рисунков и описания стратиграфии и керамики из раскопанных слоев. Он только в одном абзаце упомянул о краснолаковой керамике из земли, насыпанной при сооружении восточной стены базилики. Его определение "большие толстостенные крас- нолаковые блюда'492 подходит к формам Антиохия 910-2А или ARSW 62В, находившихся в употреблении в Причерноморье (в том числе и Херсонесе) и Средиземноморье в конце IV - третьей четверти VI в.193

A.J1 .Якобсон привел веские аргументы в пользу происхождения из Малой Азии композиции базилик Херсона, а из Константинополя — их декоративного оформления. Судя по технике кладки зданий они возводились местными артелями каменщиков .

Однако, вопреки процитированному утверждению А.Л.Якобсона, при Юстиниане в разных районах города возвели только несколько базилик. Из-за своей малочисленности они не могли определять архитектурного облика юстиниановского Херсона. Тогда только начался растянувшийся более чем на столетие процесс создания нового раннесредневекового города.

Кроме базилик во всех районах строились жилые дома. На Северном берегу свидетельства такой деятельности в позднеюстиниановский период выявлены в кварталах XV-XVII и XXV. В квартале XXV после нивелировки одного из участков в рыбо- засолочную цистерну на слой рыбы сбросили землю, содержавшую фрагменты амфор типа Зеест 95/2, типа Якобсон 10 или LR 2 по Бенгази, монеты Зенона, Анастасия и Юстиниана I . В квартале XV в засыпи цистерны Б и разрушенных позднеримских домов самыми поздними были монеты Юстиниана I . В квартале XVII в заполнении цистерны В находились монеты первой половины VI в., фрагменты краснолаковых мисок со штампованными крестами, амфор типов Якобсон 1, 2 и 10 (LR 2 по Бенгази), бытовавших в Херсонесе со второй четверти VI в.  В первой половине VI в. в квартале XVIII ликвидировали два винодельческих комплекса. Один из них приспособили под кладовую. На дне его резервуаров и давильной площадки установили пифосы. В одной из ям, сделанной в цементном полу давильной площадки, лежала амфора типа Якобсон 1,98. В процессе новой нивелировки квартала кладовую с пифосами засыпали слоем земли, из которого извлекли амфоры типа Yassi Ada I  и Sarachane 5 (Баранов 3). Д.Хэйс считает амфоры 5 типа из слоя VI-VII вв. из Сарачан вариантом формы LR 1 и относит их к V-VII вв.  На поселении Тау-Кипчак такая амфора входила в состав комплекса конца VII - начала VIII в.  Амфоры с корабля, открытого близ Язи Ада, датируются по монетам Ираклия первой третью VII в.  Скорее всего, подвал засыпали в VII в. Г.Д.Белов, а вслед за ним и другие, утверждали, что перечисленные кварталы вокруг базилик 1932 г. и 1935 г. перепланировали один раз в связи с их строительством в VI в.  Основываясь на стратиграфии участка с винодельнями, можно говорить о двух крупных перепланировках квартала XVIII — при Юстиниане I и около середины VII в. Как показано выше, в соседних кварталах XV-XVII и XXV по той же причине в VI в. засыпали три цистерны, а цистерну Е с монетами Маврикия и, вероятно, Ираклия  — около середины VII в. В северо-восточной части городища при новой застройке квартала II в одну из цистерн сбросили слой мусора с фрагментами краснолаковой керамики и амфор первой половины VI в.  Одновременные слои обнаружены в нескольких помещениях в портовом районе  и над руинами античного театра .

Сам факт осуществления в городе столь значительных строительных работ свидетельствует о процветании городской экономики. Хотя строители VI в. обычно использовали камень из разобранных ранних домов, новостройки конечно же нуждались и в дополнительном количестве камня, в кровельной черепице, кирпичах, оконном стекле. Очевидно, все эти материалы производились в городе и его окрестностях. Рядом с крупными объектами (башнями, куртинами, базиликами) сооружались извес- теоб жига тельные печи и устраивались ямы для гашения извести.

Имеются сведения и о других отраслях экономики. Херсон, так же как и Боспор, поставлял в империю суда и корабельную оснастку . По предположению Л.А.Голофаст, на Северном берегу в районе XXV и XXVIII кварталов находились стеклоделательные мастерские . Для новых больших хранилищ сельскохозяйственной продукции, таких как раскопанное в квартале XVIII, изготовляли пифосы. Ликвидация в перепланированных кварталах нескольких рыбозасолочных цистерн вряд ли привела к сокращению рыбопереработки. В VI в. в городе продолжали засолку рыбы не только в цистернах, созданных в более раннее время, но и строили новые (например, в районе античного театра). По подсчетам А.И.Романчук, в городе в VI в. одновременно функционировали 10-11 цистерн, вмещавших приблизительно 9900 ц рыбы. Рыбу в цистерны загружали дважды в год, в осеннюю и весеннюю путины. Скорее всего, такое количество рыбы производили не только для собственного потребления, но и на вывоз . При обработке рыбы потреблялось большое количество соли, которую, наверное, добывали в окрестных соляных озерах, существовавших до XIX в.  На территории городской хоры на Гераклейском полуострове раскопаны усадьбы индивидуальных землевладельцев . Они выращивали зерно, виноград, овощи.

В первой половине VI в. в Херсоне местные мастера копировали привезенные из Средиземноморья трехчастные литые пряжки с овальным кольцом с щитком, с трехгранным язычком и щитком 1 (типа  XXVII,164,165,169) и 3 (типа

XXVII,            160) вариантов. С середины VII в. в городе появились большие пряжки с прямоугольным щитком 5 варианта с вытисненным в его центре крестом ( 53,7;

XXVIII,           #).       По форме и конструкции язычка и щитка они близки германским ( XXVI,2; XXVIII, 1,3,4). Однако, они декорированы византийскими крестами. Подобные пряжки встречены только в Херсоне и Горном Крыму. Скорее всего, они сделаны в херсонских мастерских .

В экономике юстиниановского Херсона большую роль играла торговля с другими регионами империи, с соседями и кочевниками. Для украшения новых базилик в город привозили цветную смальту для мозаик, изготовленные в императорских мастерских Проконнесса мраморные капители, колонны, плиты, алтарные преграды и другие детали . Из Причерноморских и Средиземноморских городов импортировались

краснолаковые сосуды, амфоры, стеклянные изделия, пряжки, а из Подунавья, Остроготского королевства в Италии и Боспора — фибулы, пряжки и украшения . Херсон был крупным транзитным портом на самом коротком морском пути из Византии, пролегавшем из Синопы в Крым и далее вдоль южного и восточного берега или по суше в степь. О плавании византийцев по этому пути писал Менандр . По сообщению Иордана, в Херсон доставляли свои товары и купцы из Азии . Уже со второй половины V в. Херсон был главным экономическим партнером для жителей Дори, которые снабжали его недостающей сельскохозяйственной продукцией. Через Херсон же на территорию Дори поступали необходимые товары (в том числе керамика, стеклянные сосуды, пряжки, раковины каури и другие украшения, декоративные мраморы) из Византии, Северной Италии, Подунавья и других мест. В торговых сделках с жителями Дори наряду с византийскими монетами использовали и выпущенные в городе. На могильниках алан и готов в Суук-Су и Скалистом найдены херсоно- византийские монеты Юстиниана I .

В правление преемника Юстиниана I Юстина II (565-578) Херсон стал резиденцией дуки — командира всех византийских войск в Крыму. Такое предположение можно сделать основываясь на вновь изданном Э.И.Соломоник фрагменте надписи, найденной у южной оборонительной стены

Осуществленная Юстином II реорганизация командования византийскими войсками на полуострове и забота об усилении обороны Херсона были продиктованы изменением обстановки в Причерноморской степи. В 558 г. с командиром византийских войск в Лазике вступил в переговоры каган только что появившихся в Азово- Каспийских степях авар Баян. Они бежали из Северного Казахстана от тюрков. В том же году посольство авар прибыло в Константинополь . По словам Феофилакта Си- мокаты, писавшего между 628-638 гг., они являлись частью огор ("Оугор) и назывались Уар и Хунни (Оиар ха! Xouvvt), а в новых местах сами себе присвоили имя "авары" . Авары требовали от Византии предоставления земли для поселения. В 559 году они, видимо, заключили союз с кутригурами и перекочевали в степи Причерноморья. Вместе с ними авары нападали на утигуров и антов. В 567 г. авары закрепились в Паннонии . В 568 г. войска кутригуров подчинялись аварам. Каган последних на встрече с византийским посольством хвалился победой над кутригурами . По свидетельству Менандра, вслед за аварами в Константинополь прислал посольство каган тюрков Сильзибул (IiX£t|3ouA,o<;) . Д.Моравчик отождествил его с каганом Западного тюркского каганата Истеми = IStami или Che-tie-mi в китайских источниках . Послы предостерегали византийцев от сотрудничества с аварами. В 563 г. в Константинополь прибыло посольство гермихионов CEpfjiTixiovcov), обитавших поблизости от океана . Д.Моравчик считал их теми же тюрками, которых по словам Феофана Византийца персы называли кермихионами (Kgpjjiixtcovgg), живущими к востоку от Танаиса . В 563-567 гг. тюрки в союзе с Ираном разгромили государство эфталитов и захватили Согд . В начале четвертого года правления Юстина II (в конце 568 - начале 569 г.) каган тюрков Сильзибул (Истеми) направил в Константинополь посольство во главе с согдийцем Маниахом. Его принял император. Византийцы заключили с тюрками договор о союзе и послали с ответной миссией в ставку кагана комита востока Зимарха, который после длительного путешествия провел переговоры с Сильзибулом . Поскольку Византия не откликнулась на предложения Сильзибула разломить Иран, в 571 г. тюрки заключили мир с шахом . Вскоре они захватили степи между Меотидой и Кавказскими горами, подчинив утигуров и алан . Из рассказа Менандра о встрече посла Византии с Турксанфом в 576 г. следует, что утигуры (Oimyoupcov) уже были подданными тюрков. Наместником новых земель назначили сына Сильзибула Турксанфа = Toup^avGoq (Тянь-хань-хана в китайских источниках) .

В декабре 574 г. тяжело больной Юстин II провозгласил кесарем и наследником престола Тиберия . В первый год своего соправительства в ознаменование пасхи 575 г. он объявил об отмене одного годового налога-канона, распределив льготу на четыре года. Согласно этому эдикту жителям Херсона и Боспора на тех же условиях сократили морскую повинность .

В 576 г. Тиберий, стремясь получить помощь тюрков в возобновившейся с 573 г. войне с Персией, направил к ним новое посольство во главе с Валентином. Посольство на кораблях направилось через Синопу в Херсон и далее морем в Апатуру (в район Фанагории, где находилось святилище Афродиты Апатуры) и через ...g'xt xg xai 8ia OouXrov пересекло (прибрежные) пески и горы Таврики, там где они поворачивают на юг. Через равнину, покрытую заросшими камышом болотами, посольство прибыло в регион, находившийся под властью вождя местного племени, женщины по имени Ак- кага fAxxaya), которую назначил хан утигуров Анагей CAvayatou, oq sxpaxei xoD фиХои XQV Oimyoupcov) . Важное для нас место в тексте Менандра с описанием пути посольства вызвало сомнения у издателей. После топонима Апатура САлатоирад) написано: ... g'xt xg xai 8ia cpuXoov (через племена). Один из издателей текста, отметав отсутствие здесь названия племен, не исправлял это место . Другой же заменил слово сриХcov на топоним ФоиХсоу, заимствовав его из подписи в Нотациях VII Вселенского собора 787 г.  Вопрос о локализации города или поселения Фуллы дискутируется многие десятилетия . Отмечу лишь, что согласно тексту сразу после фиХссл/ ИЛИ ФоиАсоу посольство пересекло крымские (Taupixrjq) горы там, где они поворачивают на юг, то есть в районе г. Старый Крым. Однако там нет поселений того времени. Очевидно, в отрывке идет речь о переходе через территорию какого-то племени. Покрытую поросшими камышами равнину можно отождествить с Присивашьем. Данная часть пута посольства восстанавливается следующим образом: у Апатуры по какой- то причине корабли повернули и поплыли вновь вдоль берега Восточного Крыма. Там посольство высадилось на песчаный берег, пересекло горы и через Перекоп прибыло в Западное Приазовье на территорию племени, входившего в утагурский союз. Напомню, что Прокопий и Иордан называли кочевников Западного Приазовья альт- циагирами и кутригурами. Судя по рассматриваемому фрагменту, каган тюрков подчинил племена, населявшие названый регион, хану утигуров Анагею. Пройдя трудными дорогами, Валентин достиг ставки Турксанфа и после переговоров был отправлен к брату последнего Тарду (TapSou). В то время, когда Валентин там находился, Турксанф приказал Анагею осадить город Боспор, начав тем самым военные действия против византийских владений в Таврике. Вскоре после прибытия на помощь утигурам тюркских войск Бохана (Boox^voq) город Боспор был ими взят .

Тюрки сожгли и разрушили городские кварталы на холме Митридат и в приморской часта. Образовавшийся в результате пожаров слой зафиксирован на участках, исследованных Т.И.Макаровой у церкви Иоанна Предтечи. В раскрытой Т.И.Макаровой крещальне в засыпи могилы, отнесенной к первому строительному периоду, под слоем пожара обнаружены фрагменты амфор типа LR-I и Зеест 99 . В центре города на всех трех раскопанных мною в 1990-1992 гг. в Кооперативном переулке усадьбах ( 54,7-///) прослежены два слоя пожара ( 54,14,А,Ь). Под слоем нижнего пожара А залегал развал камней, глины и кровельной черепицы, под которым на полу построек найдены фрагменты африканской краснолаковой керамики LR-70 ( 55,76)245, 73-А ( 55,5)24*, LR-C формы 2-А ( 55,/)  и LR-C формы 8 , изготовлявшейся с V в., и фрагменты амфор типов Зеест 95 с веретенообразным туловом или LR-10 ( 55,2) , 99 ( 55,13)2™, 10025*, 103 или Якобсон 7 ( 55Л 10,1 L15) , Якобсон типа 9 или LR-I , бытовавшие длительный период в VI-VII вв., и фрагменты краснолаковых блюд формы ARSW 62В ( 55,б) , LR-C формы 3F ( 55,Р) , кипрской LR-D формы 2 ( 55,4)25Ь и амфор типа Зеест 96/97 , характерные для VI в., и фрагменты блюда формы LR 107 ( 55,/б), типичной в Карфагене для слоя 575-650 гг. , в Палестине для слоя около 600 г.  и в Антиохии для слоя VII в. , а также горло амфоры типа Баранов 1 ( 55,14). Из слоя D, образовавшегося поверх слоя этого пожара ( 54,72), наряду с фрагментами амфор типа Sarachane 10 ( 55,30), найденных в слоях VII-V1II вв.  и типов Зеест 99 ( 55,36), 103 или Якобсон 7 ( 55,21,25,32) и Якобсон 5 или Баранов 6 ( 55,30) , фрагментами краснолаковых кипрского блюда I в.до н.э. - середины II в.н.э. формы ESB 60 ( 55,28)  и блюд формы ARSW 62В ( 55,38; 56,4) извлекли полуфоллис Константа II, чеканенный по определению В.А.Сидоренко между 654-659-ми гг. , фрагменты краснолаковых мисок формы LR-C формы ЗН ( 56,6), известной в Средиземноморье с первой трети VI в. , кипрской миски, подобной форме LR-86A ( 56,5), обычной в Северной Африке с начала VI в. , блюда формы El Mahrine 1.18.1-5 ( 55,35), встреченной в Северной Африке в слоях второй половины первой четверти VI вв. , блюд LR-C формы 1А ( 55,2J) , LR-C-10A ( 55,18-20,29р» LR-C-10B ( 55,24,27)™ и LR-C-10C ( 55,22,26)™, отнесенные к последней четверти VI-VII вв. По сочетанию циклов бытования рассмотренной керамики слой пожара А можно связать с нападением тюрков в 576 г., а перекрывающий пожар слой отнести к последней четверти VI - третьей четверти VII вв.

По утверждению Э.Я.Николаевой и А.В.Сазанова, в 576 г. тюрки уничтожили все крепости и малые города Боспора . Дату гибели Тиритаки и других городов и поселений А.В.Сазанов обосновал комплексами, состоящими из амфор в основном перечисленных выше типов и краснолаковой керамики. Хотя в их составе нет византийских монет VI в., он датировал все комплексы не позднее третьей четверти VI в. Его вывод о полном уничтожении Тиритаки не согласуется с зафиксированной там стратиграфией раннесредневековых слоев. На участке XV в помещениях IV и V расчищен завал из камней, образовавшийся от разрушенных стен. На полу в слое пожара найдены амфоры типа Зеест 103 или Якобсон 7, LR-I и фрагменты краснолаковых блюд формы ARSW 62В и мисок LR-C формы 2-А, серебряная серьга в виде калачика , в слое в помещениях, восстановленных после пожара, — фрагментъ1 краснолаковых мисок LR со штампованными крестами , а в перекрывшем их слое — керамика VIII- IX вв.  Таким образом, если слой пожара возник в 576 г., то постройки следующего строительного периода существовали с конца VI в. и весь VII в. Слой с христианской глиняной ампулой с граффити "святому Феодору" и антропоморфной фаллической подвеской VII в. обнаружен и рядом с цистернами . На участке V-VI слой с краснолаковой миской LR-C формы 3-Н VII в.  перекрывал винодельню. На других участках прослежен только слой пожара и разрушений конца VII в. На участке X на давильной площадке разрушенной пожаром винодельни поставили стену дома VIII-IX вв.  На участке XIII вскоре после разрушения базилики VI-VII вв. в ее руинах к одной из стен пристроили жилище VIII-IX вв. Как аргументировано показал А.В.Гадло, если бы базилику снесли в конце VI в., то ее остатки оказались бы перекрытыми стерильным слоем. В.Ф.Гайдукевич такой слой выявил на некоторых участках между горизонтами VI и VIII-IX вв.  Приведенные факты свидетельствуют о том, что Ти- ритака не погибла в 576 г. Слой VII в. раскопан и на Илурате, на участке III во дворе дома 2. Из слоя извлекли фрагменты краснолаковых мисок LR-C формы 3-F . Однотипные миски встречены в Карфагене в слое второй половины VII в., в Сарачанах — в слое VII в., на корабле близ Язи Ада — с монетами Ираклия .

В 580 г. на переговорах с аварскими послами Тиберий сообщил им о продвижении тюрков к Херсону . В 581 г. после смерти кагана тюрков Арсилы fApaO.aq)  началась борьба за власть между членами правившего в каганате рода . Поэтому, очевидно, тогда же тюрки ушли из Крыма. Победавший в междоусобице каган тюрков являлся союзником империи и направил в 598 г. посольство в Константинополь с письмом императору Маврикию (582-602 гг.) . Византийцы воспользовались новой благоприятной для них ситуацией и вновь установили свой контроль на обеих сторонах Боспорского пролива. Как явствует из упомянутой выше надписи 590 г., этим регионом управлял дука Херсона .

Город Боспор и окрестные поселения и городки сильно пострадали в результате вторжения тюрков. Население последних значительно уменьшилось. Большая часть жителей малых городов, наверное, погибла или была уведена тюрками. На Тиритаке и Илурате многие усадьбы остались в руинах. Дука Херсона, вероятно, содействовал возобновлению только разрушенных тюрками общественных (кесарских) зданий и оборонительных сооружений. В районе церкви Иоанна Предтечи боспорцы реконструировали базилика л ьный комплекс с мраморными полами ( 14,5) . Однако, на протяжении VII в. в городе Боспоре так и не восстановили все кварталы. На участке, раскопанном мною в центре города, из трех сгоревших усадьб заново отстроили одну ( 54). Развалины на вершине холма Митридат снивелировали. С начала VII в. там устроили христианский плитовый некрополь. Из могил извлекли светлоглиняный ле- кифообразный кувшин с нарисованным портретом христианского святого и надписью 8<t>Q ( 56,7). По мнению В.Д.Блаватского, это сокращение выражения нф1Г|рл (чтобы я предстал) . В могилах также найдены серебряные и золотые детали геральдических поясных наборов II типа (типа  XXXI,26-45), византийские бронзовые пряжки типа Сиракузы (типа  XXX,7 7,38) и с крестовидным щитком (типа  XXX,45)289. Скорее всего, на новом кладбище хоронили все городские этнические группы. Одновременно боспорцы продолжали погребать в семейных склепах на старом могильнике на склоне холма Митридат. В захоронениях представителей местной воинской знати, служивших офицерами в византийской армии, найдены привезенные во второй половине VII в. из Византии золотые детали поясных наборов ( XXX,83,84), штампованные или вырезанные из пластин и украшенные зернью, и два железных шлема. Один из них сделан из пластин, закрепленных на каркасе, а другой — из узких пластин, с налобником и полусферической верхушкой с трубкой для султана . Такой же шлем обнаружен в византийской крепости у села Ильичевка . Оба типа шлемов использовали в византийской армии уже в VI в.  Византийским офицерам, наверное, принадлежали и будто бы обнаруженные на некрополе в Керчи спаян

ные из золотых деталей накладки на уздечные ремни с инкрустацией из красного стекла  и золотые фрагменты ножен палашей с Р-образными выступами для закрепления на ремне .

 На Боспоре германские женщины по- прежнему носили острогото-гепидский костюм. В городских мастерских с конца VI в. изготовляли орлиного л овые пряжки (типа  XXVIII, 10) и фибулы типа Керчь и Удине- Планис (типа  XX VIII, У/) . Правда, пряжки теперь делали не из серебра, а из медных сплавов и гнезда со вставками имитировали цилиндрическими выступами. В Керченском музее хранится каменная модель для отливки пальчатых фибул с декором из завитков на головке и мелких ромбов с углублениями в центре на ножке ( 57). Такие фибулы есть в составе нескольких зарубежных коллекций. Полагают, что их нашли в Керчи . Однотипные фибулы из Италии и Подунавья датируют VI-VII вв.  Боспорские фибулы встречены в Юго-Западном Крыму ( 43,3\  XXVIII, 11,23; XXIX,/9), Херсонесе, Приазовье, Нижнем Поднепровье и других регионах, тогда как орлиноголовые пряжки кроме Керчи найдены лишь на некрополе Эски-Кермена . Городские мастера отливали византийские пряжки и украшения, которые боспорцы носили наряду с германскими.

Сохранились и некоторые отрасли экономики. В VII в. продолжали засаливать рыбу в цистернах, расположенных в приморской части города Боспора . Тогда же на Тиритаке использовали некоторые рыбозасолочные цистерны и винодельню . Жители Тиритаки выращивали пшеницу, ячмень, просо. С городища происходит амфора типа Якобсон 7 VI-VII вв., наполненная нефтью, добытой на Керченском полуострове .

Херсон и область Дори не пострадали от набега тюрков в 580 г. На их территории не обнаружены какие-либо разрушения, произведенные тюрками. Возможно, они, пройдя через степи Северо-Западного Крыма, остановились на берегу Севастополь

ской Северной бухты, который хорошо виден из Херсона. Внезапный захват Боспора и даже сама по себе демонстрация военной силы близ Херсона побудили Византию к созданию новых крепостей и оборонительных сооружений для своих союзников- жителей области Дори. Приведенный выше анализ материалов раскопок в юго- западной части Второй гряды Крымских гор позволил датировать последней четвертью VI в. строительство крепостей га плато Мангуп, Эски-Кермен, Чуфут-Кале, видимо, Бакла, а также защитных сооружений на Тепе-Кермене.

Наиболее полно изучена оборона Эски-Кермена ( 33,79; 45). Городище находится на плоской вершине столовой горы, окруженной глубокими балками. Северный конец и восточная сторона плато крутые, западная в некоторых местах менее крутая, а южная более пологая. Его длина с севера на юг 1040 м. На склоне южного края плато зачищена вырубленная в скале дорога, ведущая к главным воротам ( 58,1,5). Целиком раскопан южный узел обороны, состоящий из протейхизмы с двумя воротами ( 58,Л,Б) и двумя калитками ( 58,7"Д), главных ворот ( 58,В) с остатками предвратных боевых площадок ( 58,77/^/776), предвратной башней, оборонительной стены, от которой сохранились вырубленные в скале "постели", башенного комплекса ( 58,/7) и пещерных каземата ( 58,/К) и караульного помещения ( 58,/). На восточной стороне плато раскрыты пещерные каземат и укрытия для караульных, укрепленная калитка, осадный колодец и довольно длинные участки оборонительной двухпанцирной стены с забутовкой. Внешняя и внутренняя облицовки стены сложены из плит на известковом растворе. Сверху она укреплялась большими плоскими блоками размером 1 х 2 х 0,35 м. Высота стены до 2,8 м, толщина 1,7 м. На западной стороне плато обследованы пещерные башни и казематы, укрепленная калитка и отдельные участки двухпанцирной оборонительной стены. На северном мысу сохранился пещерный дозорный комплекс. В северной половине городища прослежена поперечная оборонительная стена . Конструкция стен с двумя панцирями из блоков и забутовкой между ними характерна для позднеримских и византийских крепостей . Облицовочная квадровая кладка стен подобна кладкам южной части 1 куртины и башни XVII четвертого строительного периода в Херсоне ( 11,11,5) и стен провинциальных византийских укреплений VI-IX вв.  Такие элементы южного узла как форма и позиция башни и протейхизма обычны для ранневизантийской фортификации .

Мангупское плато ( 33,24) возвышается на 250-300 м над уровнем подступающих долин. С севера и северо-востока оно прорезано тремя ущельями, ограниченными обрывами четырех мысов. Между ними лежат балки и расселины, по которым можно подняться на плато ( 48). По данным А.Г.Герцена, ранние укрепления образуют три крупных участка ( 46). На каждом из них куртины, пересекавшие балки, дополнялись выложенными из бдлыпих блоков боевыми площадками с брустверами и стенами на склонах, доступных для подъема. Последние предназначались для ведения флангового и фронтального обстрела наступающих. О куртинах можно судить по раскопанным А.Г.Герценом в балке разделяющей два мыса плато. Куртина двухпанцирная с забутовкой из рванного камня, залитого известковым раствором с песком и » большой добавкой цемянки. Она построена на специально подтесанной материковой скале. Лицевой панцирь сложен из хорошо подогнанных друг к другу квадров размером от 0,92 х 0,65 до 0,29 х 0,45 м. На всем протяжении куртины выдерживалась рядность кладки. Тыльный панцирь выложен бутовыми камнями с подтесанной наружной стороной. Толщина куртины 1,8 м . Куртина по конструкции и технике кладки лицевого панциря аналогична стенам Эски-Кермена, Херсона и других византийских крепостей. За куртиной в скале вырублено помещение для сторожей.

Плато Чуфут-Кале ( 33,43) поднято над уровнем окрестных долин на 200 м. Три его стороны представляют собой вертикальные обрывы высотой до 50 м. Ранне- средневековая система обороны городища уничтожена в процессе поздних перестроек. Возможно, в нее входили стены, перегораживавшие расселины на северо-западной и юго-занадной сторонах плато и вырубленные в скале над расселинами пещерник помещения для стражи. Перед входом в некоторые из них в скале высечены площадки для наблюдателей. Для той же цели служили пещеры у сооруженных в поздний период Южных ворот. Рядом с ними выявлены постели от снесенной ранней стены. Самое узкое место на плато от обрыва до обрыва перегораживает Средняя стена, большая часть которой восстановлена в XVIII в. На ее южном фланге сохранился нижний ярус характерной для византийских крепостей лицевой кладки из одного-трех рядов известняковых квадров размером 1 х 0,7 м. В раннесредневековое время, возможно, были высечены и рвы, зачищенные перед Средней стеной .

Городище Тепе-Кермен ( 33,25) занимает изолированное плато, на высоте 420 м над уровнем моря соединенное седловиной с основным горным массивом. С юга и запада плато ограничено вертикальными обрывами высотой 8-12 м. На городище можно пройти по северному и северо-восточному склонам. Для контроля за ними использовали сторожевые пещерные помещения, такие же как и ранние пещеры Эски- Кермена и Чуфут-Кале. В северной части зачищены участок высеченной в скале дороги, вырубки от ворот, постели и сохранившийся на месте блок (0,8 х 0,4 х 0,4 м) от ограды . Большая часть городища еще не раскопана.

Городище Бакла ( 33,77) находится на высоком плато, границами которого с запада и востока являются известняковые гряды высотою 15-20 м, а с юга — обрыв ( 20,1). Площадь городища 0,8 кв. км. С юго-запада и северо-востока между обрывом и грядой к городищу круто поднимаются две дороги. Вначале в V в. на плато возникло неукрепленное поселение. В первой половине VI в. там соорудили винодельню. Вероятно, в конце того же века на вытянутой вдоль обрыва возвышенности (ширина до 60 м, длина до 200 м) с крутыми откосами возвели цитадель. Д.Л.Талис выделил на ней два строительных периода. На северо-восточном участке раскрыты остатки первого строительного периода: фундаменты башни и двухпанцирной стены с забутовкой из бутового камня. Ее фундамент лежит на нивелирующей поверхность скалы глиняной прослойке. Сохранившиеся нижние ряды его панцирей сложены из камней (размером до 1 х 0,8 х 0,6 м), у которых подтесана одна нижняя сторона. Камни панцирей ц забутовки после заливки известковым раствором образовали ровную горизонтальную поверхность фундамента.

К раннесредневековому периоду Е.В.Веймарн отнес также наземные оборонительные сооружения, раскопанные им в устье р. Черная на юго-запалдой окраине Ин- кермана ( 33,2) на мысу скалы с двумя обрывистыми сторонами (высота 40-60 м) . Рядом с поздней башней крепости Каламита, построенной в 1427 г., он расчистил более ранние высеченный в скале участок дороги, вырубки для ворот и ров, созданный в результате выборки камней для стен. По его мнению, данный узел аналогичен и одновременен открытому на Эски-Кермене .

Все описанные крепости построены с учетом одного из основных требований позднеримской теории фортификации, которое сформулировал Вегеций: "Города и крепости обладают укреплениями или природными, или созданными человеческой рукой, или теми и другими — что делает их особенно сильными. Можно сказать, что город укреплен природой, если он стоит на возвышенном месте, на обрыве..." .

Синхронные крепости жилые усадьбы раскопаны только на Мангупе экспедицией А.Г.Герцена. Поскольку материалы этих раскопок еще не опубликованы, то о них трудно что-либо сказать. На Эски-Кермене ранний культурный слой сохранился лишь у стен. Скорее всего, первые дома уничтожили в процессе более поздней жизнедеятельности. В сброшенном на склоны плато слое содержались фрагменты сосудов второй половины VI-VII вв. На плато Чуфут-Кале выявлена незначительная часть раннесредневековой постройки . На Бакле посад находился рядом с цитаделью. Там обнаружены остатки фундаментов нескольких жилых построек с фрагментами амфор V1-VII вв.

Некоторые историки средневекового Крыма делят его Юго-Западную часть на два этнических региона: готский с центром на Мангупе ( 33,24) и аланский с центром на Чуфут-Кале ( 33,43). Они отождествляют границу между ними с проведенной А.Л.Бертъе-Делагардом по реке Кача между Готской и Фулльской (по его мнению — аланской) епархиями. На карте А.Л.Бертъе-Делагарда Эски-Кермен расположен на землях готов, а Бакла и Тепе-Кермен — в аланском регионе. Данная гипотеза основана исключительно на информации письменных источников XIII-XV вв.  Крепость Чуфут-Кале со второй половины XIII в. именовалась Кырк-ор, Керкер или Керкри . По мнению Ф.К.Бруна, именно о Чуфут-Кале писал посетивший Крым в 1253 г. монах-минорит Гильемила Биллем де Рубрук: "...et sunt quadraginta castella inter Kersonam et Soldaiam, quorum quodlibet fere habebat proprium idioma: inter quos erant multi Goti quorum idioma est teutonicum" ("сорок замков существует между Херсоном и Солдайей, почти каждый из них имел свой язык, среди них было много готов, язык которых тевтонский") . По словам Ф.К.Бруна, Рубрук перевел на латынь (quadraginta castella) новое татарское название крепости — Кирк-ер, то есть "сорок мест" . Востоковед АЛ.Гаркави считал этот топоним иранским и переводил как "крепость для защиты тыла" . Рубрук назвал жителей Кырк-ора, расположенного между Херсоном и Судаком, готами. В Готии помещал Керкер в начале XV в. Иоган Шильтбергер: "Item, город Керкер в хорошей стране, именуемой Готия..." . Интересные сведения об этой крепости даны в землеописании (1321 г.) арабского географа Абу-ль-Фиды. Он сообщает: "Керкер или Керкри... находится на краю седьмого климата в стране Асов, ...это укрепленный замок, трудно доступный; он опирается на гору, на которую нельзя взойти. На верху горы есть площадь, где жители страны находят убежище. ...жители принадлежат к племени асов ... Керкер находится на Север от Сары-Кермена (Херсона), между этими двумя местами один день пути" . Аналогичную информацию приводит поздний турецкий историк в географическом описании Крыма: "Кырк-Эр есть крепость из городов асских на севере от Сары-Кермена (Херсона)" . Оба автора называли обитателей города не аланами, а асами. В Закавказье они жили рядом с аланами. В 1238-1239 гг. многие правители асов вместе со своими воинами влились в татаро-монгольское войско. Один из знатных асов был принят в гвардию Угэдэя . Самое раннее упоминание об асах на полуострове содержится у Рубрука, который на своем пути встретил в степи асов, "...имевших греческие письмена и греческих священников" . Очевидно, в Крыму асы появились вместе с татаро-монголами. В 1321 г. они уже владели крепостью Керкер.

Авторы позднего средневековья знали и о населявших Крымские горы аланах и готах. Епископ Федор в послании, составленном между 1222 и 1240 гг. писал: "Близ Херсона живут аланы, столь же по своей воле, сколь и по желанию херсонесцев, словно некое ограждение и охрана". В другой части его послания идет речь о соседних с Херсоном селениях "малых аланов" (тоц; рлхроц; 'AXavoTg) . По утверждению венецианского купца Иософата Барбаро, который жил в Тане (венецианской колонии в устье Дона) с 1436 по 1452 гг., крымские аланы смешались с готами . Цитированные авторы упоминали современные им этнонимы. Однако, в поздних письменных источниках, также как и в более ранних, отсутствуют сведения о существовании в горах и на Южном берегу одноэтничных готского и аланского регионов.

Об этносе жителей рассматриваемых крепостей свидетельствуют связанные с ними некрополи. По конструкции погребальных сооружений, обряду захоронения в них и инвентарю крепостные могильники не отличаются от других известных в области Дори аланских и готских. Скорее всего, гарнизоны Мангупской и Баклинской крепостей набирали из членов общин, обосновавшихся на плато Мангуп со второй четверти III в., а на Бакле с VI в. В крепости на плато Эски-Кермен и Чуфут-Кале переселились обитавшие в ближайшей округе общины алан и готов . В "Бревиарии" Ники- фора в повествовании о событиях начала VIII в. помимо Боспора и Херсона упомянуты "другие архонства" (dpxovxgiai = области) и архонты (apxovieq) областей . Видимо, в крепостях уже с конца VI в. находились резиденции племенных вождей. Большая часть площади крепостей осталась незастроенной. Во время военных действий там могли найти убежище и жители окрестных поселений. Гарнизоны крепостей подчинялись командиру византийских войск в Херсоне. Об этом свидетельствует содержащийся в Collectanea Анастасия Библиотекаря IX в. текст схолии о житии Евпрепия (умер в 655 г.) и Феодора (умер в 667 г.). Их при Ираклии сослали в Херсон, где часто разлучали и отправили в "крепости соседних племен" ("Chersonem in exilium missis et illic vi saepius ab invicem separatis et in castris gentium ibidem adjacentium deputatis") . В крепости на Эски-Кермене были созданы не связанные с домами крупные зерновые склады ( 58,7). В многочисленных вырубленных в скале ямах, имевших форму пифосов емкостью более 500 л и закрывавшихся каменными крышками, вмещались десятки тонн зерна . Судя по погребениям на некрополях Эски-Кермена, Чуфут-Кале, Баклы и Мангупа, воины жили в крепостях вместе с семьями.

На могильниках области Дори с начала VII в. в мужских захоронениях многочисленны обычные для византийских союзников воинские геральдические поясные наборы II ( XXXI,28,30,32-34) и III ( 59,7-20) типов, отлитые из серебра и бронзы, а также V типа, штампованные из тонкой пластины ( XXXI,57-5J). Воины были вооружены двухлезвийными кинжалами, узкими однолезвийными и двухлезвийными палашами и саблями с однолезвийным слегка изогнутым клинком . В Скалистом обнаружены костяные обкладки сложносоставных луков и железные ромбовидные трехлопастные и плоские треугольные наконечники стрел . В Чуфут-Кале в склепе VII в. лежали обрывки кольчуги и железные пластины от шлема . В Скалистом, Лучистом, Чуфут-Кале, на склоне Эски-Кермена найдено несколько обломков железных уздечных грызл с подвижным кольцом или кольца от удил. На склоне Сахарной Головки из разрушенного погребения аланского всадника извлекли удила с двойными кольцами на конце, бронзовые псалии, уздечную пряжку и плакированные золотой фольгой накладки на ремни второй половины VII в. Аналогии таким уздечным наборам известны в степи и на Северном Кавказе .

Представление о мужском костюме воина дает круглая бронзовая бляха, отлитая с тремя выступами на внешней стороне, из Лучистого из женского захоронения второй половины VII в., зачищенного в склепе 65 ( 59,27). Внутри кольца исполнена фигура мужчины с разведенными в стороны согнутыми в локтях руками и расставленными согнутыми в коленях ногами. На лице видны брови, углубленные слегка раскосые глаза, широкий приплюснутый нос, рот и подбородок. Он одет в короткую рубашку или куртку и штаны, заправленные в короткие сапоги. На куртке острием процарапаны линии, обозначающие портупейные ремни. На голове шапка, похожая на треуголку. Ее загнутые края украшены височными подвесками со вставками. Бляха лежала обратной стороной вверх, а головой человека вниз на плечевых костях между двумя днепровскими пальчатыми фибулами I типа . Две довольно похожие бляхи с фигурками человека в круге происходят из Поднепровья и Венгрии . Подвески со схематизированными антропоморфными фигурками в круге многочисленны в аланских погребениях Северного Кавказа .

В VII в. и мужчины и женщины застегивали поясные и обувные ремни и сумки литыми бронзовыми и серебряными пряжками византийского круга ( XXX). Стали модными различные византийские серьги, перстни, ожерелья и их местные копии. В начале VII в. несколько изменился женский гарнитур. Широкие пояса застегивали орлиноголовыми пряжками II ( 60;  XXIX,4) и III ( XXIX,77) вариантов с более длинной соединяющей кольцо и рамку пластиной и большими пряжками с прямоугольным щитком вариантов 3 с имитацией кербшнитного орнамента ( 49,7;  XXVIII,26), 5-2 со штампованным изображением креста ( 53,2;  XXVIII,22) и 6 с тиснеными львами или пантерами ( 53,4;  XXVIII,75,20). Как отмечалось выше, иногда одежду на плечах еще застегивали парой больших двупла- стинчатых фибул варианта Пв-i ( XXVIII, 18; XXIX,72) или пальчатых привозных германских , боспорских с концентрическими ромбами на ножке ( XXVIII,25; XXIX,б) и типа Удине-Планис 2 варианта ( XXVIII,77). Однако, чаще использовали пару двухпластинчатых фибул вариантов Нв-2 ( 61,7;  XXVIII, 19; XXIX,7) и 3 ( XXVIII,24), либо подвязных бронзовых ( XXVIII, 14,16,17) или железных фибул, или пару днепровских пальчатых I ( 62,7;  XXIX,75), II ( XXIX, 14) и III ( XXIX,75) вариантов и антропоморфных I ( 62,2;  XXIX, 10), II ( XXIX,8,9) вариантов. На склоне Эски- Кермена в подбойной могиле 315 на лопатках лежали пара двухпластинчатых фибул ( XXVIII,24), а на поясе — боспорская орлиноголовая пряжка . Как правило, в захоронениях лежали две разнотипные днепровские фибулы. Возможно, это связано с тем, что приднепровские славяне пользовались одной фибулой, а не двумя, как было принято у германцев и алан . С середины VII в. в обиходе появились орлиноголовые пряжки 4 ( 63,7;  XXIX, 16), 5 ( XXIX,24) вариантов и с ромбовидным щитком ( 64,7,2) с длинной соединительной пластиной, на которой свисал конец ремня, не закрывая декорированных деталей . Женщины уже, в основном, не носили двупластинчатые фибулы. Классический остроготский женский гарнитур зафиксирован в Лучистом и Суук-Су: в захоронении 5 в склепе 10 (Лучистое) — золотые серьги с многогранником, серебряные двупластинчатые фибулы варианта Нв-1, но с подрезанными ножками, бронзовые браслеты и серебряная орлиноголовая пряжка 5 вари анта ( 65), а в захоронении 12 в склепе 54 (Лучистое) ( 63,7-5;  XXIX, 19) и в захоронении I в склепе 162 (Суук-Су) — серебряные фибулы типа Керчь II варианта и орлиноголовые пряжки 4 варианта ( 66). В Лучистом в склепе 43 в захоронении 4 ( 67;  XXIX,27,22), в Суук-Су в подбойной могиле 154 в захоронении 2 и в склепе 131 в погребении 1 ( XXIX,20) с орлиноголовыми пряжками 4 варианта ( XXIX,27), а также на склоне Эски-Кермена в склепе 257 в захоронении 6 с орлиного ловой пряжкой 5 варианта встречены днепровские пальчатые фибулы I, II и III типов и антропозооморфные II типа . Костюмы из женских погребений в Лучистом (4 в склепе 10) и со склона Эски-Кермена (5 в склепе 257) с поясами, застегнутыми византийскими пряжками ( ХХХ,57,55>и с двухпластинчатыми фибулами с зооморфным резным декором ( 68,2) или литыми малыми пальчатыми фибулами (68, 1,6) на плечах аналогичны костюмам VII в. из Византии . Дети и подростки

носили комплекты украшений, подобных содержавшимся в кладах из Поднепровья и Подонья, зарытых в славяно-кочевническом пограничье. Б.А.Рыбаков считал такие украшения деталями этнографического костюма северян . В отличие от Поднепровья, в Лучистом зафиксировано место находки каждого украшения. На височных костях нашли бронзовые серьги, в области шеи — разноцветные стеклянные, пастовые и янтарные бусы, пониже лопаток на ребрах — бронзовые пальчатые фибулы, соединенные бронзовой цепочкой с колокольчиками, рядом с левой фибулой и ниже правой фибулы — вертикальные бронзовые трубочки, одетые на тонкую веревку, в области груди — круглые бляхи с полушаровидным выступом, закрепленные на лежавшую горизонтально трубочку, под плечевыми костями — трапециевидные бляхи, на правой локтевой кости — бронзовый браслет, в области таза — железный нож и перстень ( 69). В другой гарнитур вместо круглых блях входят прямоугольная бляха и подвески со спирально закрученными концами, сделанными из толстой бронзовой проволоки. Аналогичные гарнитуры известны в Венгрии и Восточной Пруссии .

Жители крепостей и неукрепленных поселений, выявленных в Лучистом, в окрестностях Баклы , в Байдарской долине в Бобровке , на реке Бельбек в Малом Садовом ( 33,2/) , на Южном Берегу близ Гурзуфа  и в Партените ( 33,7б)  растили хлебные злаки, производили вино, занимались огородничеством и отгонным скотоводством, а на побережье и рыболовством. В одном из склепов в Лучистом найден железный серп, там же в других склепах и в Скалистом обнаружены миски с зерном и ойнохои с винным осадком на стенках, тогда как в захоронениях в Суук-Су — рыболовные крючки. В Партените в усадьбах, сооруженных в VII в., раскопаны домашние винодельни с давильнями, стоками, отстойными ваннами и 7-9 пифосами емкостью по 450-650 л с винным камнем на стенках . На всех поселениях делали для своих нужд лепную керамику. Находка на Эски-Кермене в крепости бракованной ножки стеклянной рюмки, заготовки подобной ножки в одном из склепов позволяет предположить существование на плато с середины VII в. стеклоделательной мастерской . Продолжали функционировать ювелирные мастерские Дори. В них с рубежа VI-VII вв., наряду с названными выше большими пряжками с орлиноголовым ( XXIX,411,16,24) и прямоугольными щитками 3 ( XXVIII,26), 6 (

XXVIII,           15,20) вариантов и двухпластинчатыми фибулами ( XXVIII, 18,19,21,24\

XXIX, 7,72,25) ,        начали изготовлять изделия, в декоре которых сочетались искаженные элементы I скандинавского звериного и дунайского гепидского стилей. Так декорированы серебряные фибулы из захоронения конца VI в. из склепа 36 из Лучистого ( 70) и большие пряжки с ромбическим щитком второй половины VII в. ( 64)353 На некрополе Баштановка ( 33,22) в склепе нашли южнокрымскую орлино- головую пряжку II варианта с парой одтшаковых пальчатых фибул ( 63,7). Такие

же фибулы из Поднепровья и якобы из Суук-Су хранятся в различных коллекциях  и известны в Диногеции (Румыния) . Быть может, фибулы из Баштановки и Суук-Су исполнены по образцу из Подунавья. Ремесленники Юго-Западного Крыма по изделиям, импортированным из Херсонеса и других византийских центров, отливали из серебра и бронзы разнообразные поясные и обувные пряжки, детали поясных наборов, крестики, серьги, кольца и перстни . Они копировали и привезенные из Поднепровья пальчатые фибулы и серьги. Из Лучистого происходят пробная свинцовая отливка такой серьги и бракованные днепровские пальчатые фибулы I варианта ( 61,2) .

На поселениях жилые усадьбы рассматриваемого времени сохранились только в Партените. Они состояли из двух-трех помещений площадью 25-30 кв. м, небольшого дворика или вымощенной площадки с крытым водостоком. Стены сложены в два панциря из равномерного необработанного камня с перевязкой углов и забутовкой мелкими камнями и обломками керамики на растворе из земли с большим процентом глины. Камни фасадов подтесаны. Усадьбы были двухэтажными. Нижние помещения использовались для хозяйственных нужд, а в верхних жили .

В конце VI-VII вв. упрочилось положение христианской церкви в Юго-Западном Крыму. В крепости Эски-Кермен византийцы возвели большую трехнефную базилику . Другую базилику, вероятно, построили на Чуфут-Кале. На плато и на его склоне в разные годы найдены три мраморные коринфские капители от ее архитектурного убранства . Уже с середины VI в. обретает популярность христианская символика. Аланы и готы носят пряжки и перстни с христианским декором и монограммами, кресты, амулеты. Судя по изображениям на перстнях и амулетах из Лучистого, Суук-Су, Эски-Кермена и Скалистого особо почитались святые Мина и Георгий . Под влиянием христианства появляются изменения в погребальном обряде. С VII в. на Южном берегу хоронят не только в склепах, но и в обычных для византийских христиан плитовых могилах, а на Эски-Кермене и в могилах, вырубленных в скале. Со второй половины VII в. на горнокрымских могильниках устанавливают христианские надгробия. Однако, обряд захоронения все еще мало отличался от прежнего . Вероятно, приходы области Дори принадлежали Херсонской епархии. На это указывает подпись участвовавшего в 692 г. Трулльском Вселенском соборе епископа Георгия Tstopyioq ava^toq sniaxonoq Херacbvoq TTJq Aopavxoq ..." .

Материалы конца VI-VII вв. из раскопок крепостей, поселений и некрополей, в том числе немногочисленные византийские и херсоно-византийские монеты364, документируют торговые и иные контакты населения Дори с Херсоном и многими регионами империи. Оттуда привезены декоративные мраморы, амфоры и краснолаковые

сосуды, украшения, поясные наборы. На могильниках в Скалистом, Чуфут-Кале, Эс- ки-Кермене, Лучистом в захоронения с VII в. ставили сделанные в Византии стеклянные рюмки и бокалы . Торговля с империей не прерывалась до конца VII в. Об этом свидетельствуют поздние импорта из первых слоев цитадели Баклы, крепости Алу- стон, Партенита, из захоронений второй половины VII в.: бронзовое ожерелье с крестом из склепа 257 из Эски-Кермена , амфориск из склепа 36 в Лучистом, лекифооб- разные кувшины из склепа 482 в Скалистом  и из могилы 155 из Суук-Су ( XXIX, 18), краснолаковые миски LR-C формы 10А ( XXIX,29) из склепа 131 и

подбойной могилы 154, LR-C формы ЮС из склепа 193 из Суук-Су ( XXIX,30) и ARSW формы 62В из склепа 100 из Лучистого ( XXIX,5), аналогичная происходящим из одновременного слоя в Константинополе  и другие находки. Существование торговли с Боспором, Подунавъем подтверждают произведенные там и импортированные в область Дори пряжки, фибулы ( 63,2,3; 6&,1,4,6) и украшения. В Лучистом даже найдена иранская гемма VII в.

Распространение в Юго-Западном Крыму приписываемых славянам днепровских пальчатых и антропозооморфных фибул и украшений свидетельствует об установлении экономических связей с Поднепровьем. Их развитию способствовала обстановка, сложившаяся в Северопричерноморской степи в первой половине VII в. По рассказу Никифора, в 619 г. в г. Византий прибыл "государь племени гуннов (Ouvvoov)" с архонтами и копьеносцами с просьбой посвятить его в христианство. После крещения император удостоил предводителя саном патрикия . По мнению, высказанному И.С.Чичуровым в комментарии к данному фрагменту, в нем идет речь о протобулга- рах . И.Маркварт отождествлял этого предводителя с Органой — одним из ханов булгар . Полагают, что он был ханом утигуров и кутригуров, кочевавших в Приазовье — самой западной области Западнотюркского каганата. Китайские историки сообщают о его победе в 630 г. над каганом западных тюрок и гибели в 631 г.  Ни- кифор и Иоанн Никиусский называли племянником Органы Куврата - "государя уно- гундуров (OuvoyouvSoupoov)" . Его крестили и воспитывали в Константинополе во дворце императора . Феофан помещал унногундуров булгар "(OuvvoyoovSouprov BouXyapoov)" в Приазовье в Великой Болгарии вместе с котрагами (KoTpayoov). Ни- кифор писал о гуннах (Ouvvcov) и булгарах, живших там же с соплеменниками котрагами. Оба автора именовали Куврата правителем Великой Булгарии . По сообщению Никифора, между 634 и 640 годами Куврат восстал против авар, изгнал их из своих земель и заключил мир с Византией. Ираклий возвел его в патрикии . Видимо, в VII в. известных авторам VI в. Прокопию, Агафию и Менандру утигуров стали называть булгарами, а кутригуров — котрагами. В Приазовье и на пролегавших через крымскую степь маршрутах их перекочевок выявлены захоронения, аналогичные по конструкции и погребальному обряду описанным выше V - начала VII вв. В могилах, выкопанных в насыпях ранних курганов, найдены детали поясных наборов и пряжки как первой — Рисовое 2 ( 34,6), Христофоровка ( 34,75), так и второй половины VII в. — Рисовое 3, Богачевка ( 34,7), Наташино ( 34,9), Аккермань ( 34,2), и одновременные антропоморфные амулеты — Айвазовское ( 34,13), Бело- сарайская коса . В Ковалевке ( 34,7), Сивашевке ( 34,5), Сивашском, Черноморском, у хутора Крупской, в Дымовке скелет человека лежал на дне ямы, а чучело

или череп коня — на деревянном перекрытии над скелетом человека. Однотипное захоронение прабулгарского вождя с конем и инвентарем конца VII в. раскопано в Болгарии близ Мадары вжургане III .

С созданием в Приазовье нового независимого объединения племен степи Северного Причерноморья оказались под контролем союзников Византии. По Никифору и Феофану после смерти Куврата между 641 и 668 гт. стараниями его сыновей Великая Булгария распалась на пять племен. Один из сыновей Батбаян унаследовал со своим племенем пастбища в Восточном Приазовье и Северном Причерноморье. Племя второго сына Котрага переправилось на другой берег реки Танаис, племя Аспаруха ушло на Балканы, четвертое племя — в Италию, а пятое — в Паннонию .

По утверждению А.Л.Якобсона, Херсон с начала VII и до середины IX в. переживал упадок. По его словам, после Маврикия в городе прекратился выпуск монет, резко сократилось денежное обращение, наступила экономическая депрессия, произошла натурализация хозяйства, ослабли, а временами полностью прервались, связи с Византией . С А.Л.Якобсоном полемизирует А.И.Романчук. По ее мнению, город до середины VII в. активно торговал с портами Черного и Средиземного морей, в VII- VIII вв. в Херсоне много строили, но одновременно сокращались торговые связи и натурализовалась экономика .

Согласно скудным сведениям письменных источников, в VII в. Херсонес оставался главным византийским городом в Юго-Западном Крыму. В противном случае вряд ли бы сосланных в город Евпрепия и Феодора отправили в соседние крепости . В Херсоне найдена печать 550-650 гг. городского аркария (архар(и) — чиновника, собиравшего налоги в кассы византийских ведомств comitis sacramm largitionum и префекта претория . Из Херсона происходят печати других чиновников местной византийской администрации: ипата Стефана (№ 27, VII в.), переводчика (550-650 гг.) и нота- рия (VII в.), а также епископов VII в. Стефана и Диогена, византийского сановника патрикия Мариана (№ 35, VII в.) . Епископ Херсона Георгий в 692 г. участвовал в Трулльском Пятошестом соборе. На протяжении всего VII в. в Херсоне поддерживалось стабильное денежное обращение, имевшее общеимперские черты. В обращении преобладали медные монеты. При Ираклии (610-641 гг.) городской монетный двор возобновил чеканку фоллисов . Тогда же с целью унификации номинала имевших хождение разновременных монет IV-VI вв. произвели их массовую надчеканку, прировняв к номиналу в 5 нуммий . В VII в. монетами, выпущенными в предшествующий период, херсонцы оплачивали товары из Юго-Западного Крыма, где они обнаружены, в основном, в захоронениях второй половины этого столетия . Связь Херсона с Византией подтверждает и прекращение чеканки монет после Ираклия. По предположению И.В.Соколовой, в то время почти все муниципалитеты империи, кроме итальянских, лишились права чеканить монеты .

В VII в. в Херсоне велись значительные строительные работы. На западном участке обороны перестроили башню 1а ( 50,В, 1а), доведя толщину ее стен до 2,5 м. В результате увеличился вынос башни за линию стен и улучшилась защита последних . По мнению Г.Д.Белова и А.Л.Якобсона, в конце VI - начале VII вв. в связи с сооружением двух новых больших трехнефных базилик390 были перепланированы кварталы XIX и XXV. Одна из них в 1932 г. раскопана в квартале XXV. В ней сохранились мраморные базы колонн, а в боковых нефах и около солеи — мозаичные полы. Рядом зачищены известковые ямы и известеобжигательная печь, в которых готовили раствор для базилики. Ямы и печь впущены в слой, перекрывавший снесенные более ранние помещения и содержавший фрагменты амфор, краснолаковых сосудов и монету Константа II (641-668 гг.). По словам руководителя раскопок Г.Л.Белова, после завершения стройки ямы засыпали, а снивелированная площадь перед базиликой осталась свободной391. Учитывая зафиксированную им стратиграфию в данном квартале, возведение базилики следует датировать не ранее периода правления Константа II. Вторую одноапсидную базилику с нартексом и экзонартексом раскрыли в 1935 г. в квартале XIX и доследовали в 1950, 1956, 1957 гг. Она стоит на руинах снесенной синагоги, упоминавшейся во второй главе. Полы боковых нефов базилики вымощены мозаикой, среднего нефа — мраморными плитами, сделанными из стенок античных саркофагов. Ее украшали мраморные феодосианские и коринфские капители, скульптура "Добрый пастырь". В слое 3, в который впустили ее фундамент, найдены фрагменты амфор типа Якобсон 10 и херсонесские монеты Маврикия Тиберия (582-602 гг.)392. По утверждению Г.Д.Белова, при строительстве базилики изменилась планировка соседних кварталов XV-XVIII. Участок перед базиликой оставили незастроенным. В кварталах возвели новые дома и засыпали цистерны393. В квартале XV из за- сыпи цистерны 74 извлекли монету Ираклия или Константа II394. Если цистерну ликвидировали в связи с сооружением базилики, то это могли сделать не ранее середины VII в. Одновременно с базиликой построили дом в кварталах XV-XVI395 и дом с кладовой в подвале в квартале XVIII. На его полу нашли пряжку типа Сиракузы, фрагменты краснолаковой миски со штампованным крестом, амфоры типа Якобсон 4 и с воронкообразным горлом типа Якобсон 10396. Названные пряжки использовали в Крыму со второй четверти до конца VII в. В Греции они найдены в могилах с монетами Ираклия 613/614 гг., Константа II 659/665 гг., в Сирии — с монетами VII в.

В северо-восточном районе целый квартал занимает комплекс, называемый Ува- ровской базиликой по имени открывшего ее в 1853 г. графа А.С.Уварова ( 31). Трехнефное одноапсидное здание с нартексом и экзонартексом и галереей вдоль южного нефа возвышалось над берегом моря. В атриуме перед экзонартексом находился

шестигранный фиал. Улица перед базиликой была вымощена плитами . Базилику возвели на рубеже VI-VII в. Стена ее внутреннего нартекса поставлена на засыпанный колодец с монетой Маврикия, вероятно, чеканенной в 590-е гг. . В.В.Латышев по содержащимся в тексте созданного в VII в. "Жития херсонесских святых" топографическим деталям отождествил Уваровскую базилику с храмом св. Петра .

На площади, замыкающей главную улицу, не ранее середины VII в. построили трехнефную Восточную базилику ( 71) . Дата основана на рассмотренной выше керамике из заполнения предварительно засыпанного в квартале I колодца .

В начале главной улицы в западном районе близ городских ворот, вероятно, тогда же соорудили четырехапсидный храм ( 72). О дате следует судить по наиболее поздним краснолаковым сосудам, извлеченным из засыпи под полом храма . Миски формы LR 93 в Карфагене встречены в слое второй половины VI в. , в Константинополе — в слое второй половины VII в. , а в портовом районе Херсонеса — в слое с монетой Константа II (641-668 гг.) . Египетские краснолаковые миски ERS формы С изготовлялись до конца VII в.  Остатки усадеб VII в. расчищены в Портовом районе. В кладовой одной из них в результате пожара возник слой керамики с упомянутой выше монетой Константа II. В слое наиболее поздними являлись имитации амфор типа Якобсон 10, причисленные Д.Хэйсом к типам Sarachane 9, 10 и 15, и красно- лаковая миска формы LR 93. В Константинополе названные сосуды происходят изслоя 30 второй половины VII в., а тип 10 и из слоя VIII в.  Исходя из приведенных фактов, можно заключить, что только в третьей четверти VII в. Херсон приобрел раннесредневековый архитектурный облик.

Во второй половине VI-VII вв. городские христианские некрополи располагались на западном берегу Карантинной бухты и за западной оборонительной стеной. Довольно часто хоронили в семейных склепах, сооруженных в позднеримское время. На некрополях раскопано более тридцати склепов и несколько могил вырубленных в материковой скале в данный период. В склепах лежанки отделялись от остальной части камеры низкими перегородками. Иногда в центре камеры делали подпорный столб. Покойников погребали в одежде с украшениями в деревянных гробах. На гробы ставили керамические и стеклянные сосуды. В дромосе устанавливали надгробные кресты с христианскими, в основном греческими, именами (Георгий, Стефан, Христофор, Федор, Дамиан, Маргарита, Лазарь) . В.В.Латышев отнес к V1-V1I вв. надпись на надгробном кресте из склепа с захоронениями пресвитеров ("О памяти и упокоении пресвитеров Стефана, Стефана и Христофора. Аминь") . На описанной выше закладной плите упомянут гот. В нескольких склепах найдены деформированные черепа и скелет с южнокрымской пряжкой с орлиноголовым щитком . Видимо, эта захоронения принадлежали выходцам из области Дори. Сосланный в Херсон в 655 г. римский папа Мартин I отличал ромеизированных горожан ("живущие здесь") от "варваров" соседнего региона ("те, кто обитает в этой области") .

На протяжении всего VII в. в городе функционировали металлообрабатывающие мастерские. Одна из них выявлена в северо-восточном районе в III квартале. В 1910- 1912 гт. там в помещениях XI и 26 нашли тигли, шлаки и форму для отливки металлических вещей . Как мне любезно сообщили сотрудники Херсонесского заповедника С.Г.Рыжов и Н.А.Алексеенко, в 1995-1996 гг. в том же районе в море у берега аквалангисты собрали шлак, бронзовые слитки и бракованные византийские пряжки. Химический состав обнаруженных в разные годы на городище бронзовых слитков, полуфабрикатов и пряжек типа Сиракузы ( 73,5) идентичен . В мастерских отливали и другие популярные среди горожан поясные пряжки ( 73,7), в том числе с прямоугольной рамкой ( 73,6), характерные лишь для второй половины VII-VIII вв. С помощью матриц, привезенных из Константинополя и Подунавья, в VII в. делали детали поясных наборов ( 73,7-4). Продукция мастерских продавалась в Херсоне и в области Дори . В Крыму отсутствуют месторождения цветных металлов. Очевидно, необходимое сырье привозили из Малоазийских рудников .

Городские гончары изготавливали пифосы, кухонную посуду и строительную керамику (кирпичи с клеймами конца VI - начала VII вв., черепицу, трубы) . Во второй половине VII в. были засыпаны восемь крупных цистерн, что привело к сокращению переработки рыбы. Однако, в городе сохранилось товарное производство соленой рыбы. Ее продолжали перерабатывать не менее чем в 16 цистернах4,к. В одном из писем римского папы Мартина I сообщается о вывозе из города в империю соли . В VII в. произошли изменения на сельских усадьбах городской хоры на Гераклейском полуострове. Некоторые из них (но как показали новые раскопки не все)  были заброшены. Одновременно для выпаса скота осваиваются склоны балок восточной Гераклеи . Видимо, поэтому уменьшилось производство зерна и горожане весной испытывали недостаток хлеба. Информация о положении в Херсоне в 655 г. содержится в письмах папы Мартина. В первом письме, написанном в июне он писал: "...голод и нужда в этой земле таковы, что хлеб в ней только упоминается по названию, однако его совсем не видят. ...Ведь в этой стране нельзя ни за какую цену найти в обеспечение себе хотя бы умеренное пропитание". Во втором письме, отправленном в сентябре сказано: "Но до сих пор я не мог купить зерна из нового урожая иначе, чем за номисму четыре мо- дия". Конечно же в словах старого, больного, не по своей воле оказавшегося в Херсоне папы содержатся риторические преувеличения. В сердцах он и херсонцев и соседних варваров называл язычниками: "Ведь те кто обитает в этой области, все являются язычниками, и языческие нравы восприняли те, которые известны, как живущие здесь..." . Все таки следует полагать, что он описал реальные сезонные затруднения с продовольствием и его дороговизну. Однако, из его писем нельзя сделать вывод о крахе городской экономики, натурализации хозяйства и ликвидации денежного обращения. Рассмотренные выше факты характеризуют Херсон VII в. как византийский город с развитым товарным производством и с широкими торговыми связями. Последние документируются и происходящими из Херсона печатями VII в. византийских коммер- киариев, в том числе главного коммеркиария апотеки Константинополя 688/689 гг.

 

 

СОДЕРЖАНИЕ КНИГИ:  Этника Крыма

 

Смотрите также:

 

Эпоха великого переселения народов. Нашествия...

Нашествия варваров на Римскую империю и их последующее расселение на территории Западной и Восточной частей империи получили в исторической литературе наименование эпохиВеликого переселения народов”.

 

Европа в эпоху Переселения Народов и варварских...

С конца 4 века началось широкое движение племен, известное под именем «великого переселения народов».
Преобладание орнамента и любовь к ярким цветовым сочетаниям являются характерной чертой искусства эпохи переселения народов.

 

...в эпоху «Великого переселения народов»...

Войны Рима с варварами в эпоху «Великого переселения народов». (конец 4 века — 5 век). Войны Римской империи с гуннами, готами, вандалами, славянами и другими народами...

 

Беовульф. В сиянии славы: традиционный героический эпос...

Эпоха великого переселения народов, важный этап в историческом развитии древних германцев, стала «героическим веком» эпического творчества6.

 

...ПЕРЕСЕЛЕНИЯ великое переселение народов

Начало Великого переселения. В точности неизвестно, к какому племени принадлежат гунны (вероятнее всего, к
Уже писатель II века Птолемей упоминает их в числе народов Скифии, или Восточной Европы. Они не расставались со своими...