Этническая история ранневизантийского Крыма

Раздел: Научно-популярная литература

Эпоха Великого переселения народов началась с вторжения гуннов на Северный Кавказ в 370-375 гг.1 Высказывались разные мнения об их происхождении и этносе. Многие считают гуннов прототюркскими соседями Китая, которые начали свою миграцию на Запад между 155 и 160 гг.2 Другие отвергают эту концепцию этногенеза. гуннов3 и отрицают связь языка гуннов с тюркской группой4. В восточных степях не выявлена материальная культура ранних гуннов. По сообщению Аммиана Марцел- лина, при императоре Валенте (364-378 гг.) гунны покорили алан-танаитов и готов Германариха5. По словам Евнапия6, Зосима7 и Павла Орозия8, в 376 г. (на тринадцатом году правления Валента) они, победив готов, многих из них истребили, а часть готов и их союзников заставили уйти через Дунай в римские провинции9. В конце IV в. в степях Северного Причерноморья погибли некоторые поселения Черняховской культуры10, оказавшиеся на пути гуннов к Дунаю. На поселениях данной культуры Ранжевое, Каменка-Анчекрак, Александровка, Городок, Холмское, Фурмановка и других жизнь продолжалась и в первой половине V в.11 В степях между низовьями Дона и Дуная обосновались гунны, совершавшие набеги на Дунайские провинции12. Аланы и германцы, оставшиеся в Причерноморье, влились в союз варваров, возглавляемый гуннами13. Германцы даже сохранили свое самоуправление14.

Быт гуннов в период их вторжения в Европу описан Аммианом Марцеллином: "... у них никто не занимается хлебопашеством и не касается сохи. ... Все они, не имея ни определенного места жительства, ни домашнего очага, ни законов, ни устойчивого образа жизни, кочуют по разным местам, как вечные беглецы, с кибитками, в которых они проводят жизнь. Здесь жены ткут им жалкую одежду, спят с мужьями, рожают детей и кормят их до возмужалости. ... Они никогда не прикрываются никакими строениями и питают к ним отвращение, как и к гробницам... Придя на изобильное травою место, они располагают в виде круга свои кибитки и питаются по звериному, истребив весь корм для скота, они снова везут, так сказать свои города, расположенные на повозках... Гоня перед собой упряжных животных и стада, они пасут их; наибольшую заботу они прилагают к уходу за лошадьми...'45. С.А.Плетнева, опираясь на информацию Аммиана Марцеллина и археологические материалы, пришла к выводу о том, что гунны находились на первой примитивной стадии таборного кочевания. В поисках пастбищ они стремились завоевать новые степные пространства. У них не было долговременных становищ и родовых кладбищ . Гунны оставили в степях погребения с кремированными останками и трупоположениями. В Новогригоровке (Запорожская область) найдены забросанные камнями ямы, в которые после кремирования ссыпали остатки погребального костра: угли, пережженные человеческие, лошадиные и овечьи кости, стрелы, меч, обкладки седла и сбруи, пряжки и фрагменты глиняных и стеклянных сосудов. Поверх камней лежали оставшиеся от тризны кости и обломки керамики . Многие могилы с трупоположениями выкопаны в курганах ранних эпох. В Одесской области в урочище Кубей исследованы курганы с ориентированными на северо-восток захоронениями. В подбойных могилах на дне входной ямы лежали детали сбруи, череп и кости ног коня, а на дне подбоя — скелет человека с инвентарем . В районе Мелитополя (Запорожская область) известны одновременные безкурганные захоронения . Обычаи кремировать человека с конем или погребать со шкурой коня приписывают тюркам . Многообразие погребального обряда свидетельствует о полиэтничности варваров, вошедших в гуннский союз. Как показал И.Вернер, в их материальной культуре выявляются восточно-кочевнические (обычай деформации черепов, сложные луки с костяными накладками, женские диадемы, шаманская символика), древнегерманские (ношение парных фибул) и сармато-аланские (традиция разбивать зеркала погребенных) компоненты .

Ермий Созомен в написанном в 444 г. труде рассказал о погоне за быком или ланью, в ходе которой гунны во время правления Валента вышли на берег озера (Меотиды), переправились через него и напали на готов. В его тексте Боспор не упомянут . Согласно Зосиму, гунны переправились из Азии в Европу через занесенный илом из реки Танаис Киммерийский Боспор . Иордан , Прокопий  и Агафий Ми- ринейский  излагали свои версии легенды об охоте гуннов за быком или ланью, переправе через "устье Меотиды" (Керченский пролив) на его европейский берег. По мнению одних историков через Керченский полуостров мирно прошла незначительная часть направлявшихся на Запад гуннов . По предположению других исследователей, продвигаясь к Дунаю гунны разорили и захватили город Боспор, уничтожили другие города и поселения в Восточном Крыму и поселения в окрестностях Херсона. Вскоре. Боспор и некоторые соседние малые города начали возрождаться . По словам

А.Л.Якобсона, гунны во второй половине V в. вытеснили готов с Боспора в горный Крым. Там же расселилась и часть гуннов. Херсонес остался в стороне от направленного на Боспор удара варваров. В V в. город превратился в опорный пункт Византии и главный экономический центр Юго-Западного Крыма, заселенного оседлыми земледельцами .

Абсолютную дату вторжения гуннов на полуостров, как правило, доказывают по археологическим материалам.

Во-первых, на малых боспорских городах с данным событием связывают слои разрушений и пожаров, датированные по опубликованным В.Ф.Гайдукевичем керамическим комплексам из отнесенного им к позднеримскому периоду слоя Тиритаки . Многие амфоры и краснолаковые сосуды из слоев разрушений привезены из Западного Причерноморья, Малой Азии и Северной Африки. Там такие сосуды типичны для комплексов V-VII вв.  Очевидно, названные слои разрушений образовались не в 376 г., а не ранее конца VI в.

Во-вторых, о времени захвата гуннами Боспора судят по инвентарю склепов, раскопанных в Керчи на Госпитальной улице в 1896 и 1904 гг. (145, 154, 165 и из двух склепов, открытых 24 июня 1904 г.). На их хронологии основывалась и концепция о ведущей роли Боспора в последней четверти IV - начале VI вв. в европейском производстве металлических украшений, деталей одежды, поясных и сбруйных наборов. Э.Ф.Штерн писал о создании боспорскими мастерами на основе греко-сармато- аланских ювелирных традиций нового полихромного стиля . Б.Салин высказал гипотезу о том, что двупластанчатые фибулы изобрели незадолго до гуннского вторжения в Северном Причерноморье, в основном, в Пантикапее. На запад их занесли бежавшие от гуннов готы . Как полагал М.И.Ростовцев, полихромный стиль возник на Боспоре в аланской среде в III в. и заметно изменился в IV в. Оттуда полихромные золотые или обтянутые золотой фольгой и обильно инкрустированные красными гранатами женские украшения (диадемы, височные подвески, браслеты), поясные и обувные пряжки, наконечники ремней, мечи и кинжалы, детали конской сбруи широко распространились в Восточной и Западной Европе и в Северной Африке с бежавшими от гуннов аланами . По утверждению Л.А.Мацулевича, боспорские аланские ювелиры не только изобрели полихромный сталь, но и новый женский гарнитур, состоявший из большой пряжки с орлиной головой и пальчатых фибул. В Юго- Западном Крыму и в других регионах вошедший в моду гарнитур изготовляли по боспорским образцам . На выводы Л.А.Мацулевича десятки лет опирались авторы трудов по раннему средневековью . Некоторые исследователи развивали тезис Б.Салина о переносе на Запад беглецами из Северного Причерноморья разных типов двупластинчатых фибул .

Хронология могильников Боспора и Юго-Западного Крыма сложилась в конце XIX - начале XX вв. и в 1920-е гг. Первые исследователи некрополя Керчи определяли время совершения захоронений в раскопанных там склепах по найденным в них монетам II-V вв.  В Суук-Су раннесредневековые погребальные сооружения в результате оползней оказались перекрытыми слоем грунта с плитовыми могилами. Н.И .Репников по монетам распределил захоронения нижнего слоя на три периода: III в., IV в. и V-VII вв. * Ж. де Бай, издавший материалы из Суук-Су во Франции, отнес их V-VII вв.  Однако, специалисты, изучавшие в первые десятилетия XX в. типологию крымских пальчатых фибул и орлиноголовых пряжек, пришли к выводу об их изготовлении^ VI-VII вв.  Это противоречило основанной на монетах хронологии некрополей Керчи и Суук-Су. Л.А.Мацулевич отмечал, что в Суук-Су монеты III-V вв. найдены с более поздними вещами. Он разделил материалы названных могильников на четыре группы и датировал маленькие двупластинчатые фибулы с инкрустацией первой половиной IV в., полихромные вещи с перегородчатой инкрустацией красными камнями — второй половиной IV - началом V вв., керченские пальчатые фибулы и орлиноголовые пряжки — концом IV-V вв., а одноименные предметы из Суук-Су — VI-VII вв.  В первом издании свода европейских пальчатых фибул Х.Кюн выделил керченские в самую раннюю группу V в.

Ревизию предложенной Л.А.Мацулевичем хронологии Боспора и Суук-Су начали Т.М.Минаева и А.Алфелди. Они связали с гуннами происходящие из Керчи и других регионов полихромные вещи с инкрустацией и на этом основании период их использования ограничили последней четвертью IV - V вв.  или 376-456 гг.  Новую периодизацию находок из этих могильников аргументировал И.Вернер. Он доказывал, что керченские пальчатые фибулы сделаны по образцам из Подунавья. Дунайские пальчатые фибулы с ромбической ножкой И.Вернер отнес ко второй половине V в., керченские пальчатые фибулы — к VI в. или к его первой половине , а погребальные сооружения с орлиноголовыми пряжками, пальчатыми и большими двупластинчаты- ми фибулами из нижнего слоя могильника Суук-Су — ко второй половине VI - первой половине VII вв.  Веские доказательства в пользу такой даты нижнего слоя Суук-Су привел В.К.Пудовин . И.Вернер отказался от теории распространения полихромного стиля беглецами из Северного Причерноморья. По его мнению, данный стиль возник с ростом богатства гуннской знати в начале V в. в Северном Причерноморье и на Дунае на основе боспорских, сармато-аланских, провинциально-римских и древнегер- манских ювелирных традиций. Он считал одновременными могилы с полихромными изделиями в Керчи, в степи и на Дунае, а Боспор первой половины V в. назвал "центром гуннского господства" . К подобному выводу пришла и И.П.Засецкая. Она пыталась обосновать однородность и одновременность (последняя четверть IV - первая половина V вв.) упомянутых погребений . По предположению А.К.Амброза, новый полихромный сталь появился в первые десятилетия V в. на Дунае, откуда распространился на захваченные гуннами Боспор и другие территории. Комплексы с такими вещами он разделил на три группы. В первую группу первой половины V в. он включил и керченские склепы с вещами с инкрустацией, тогда как многие захоронения кочевников с одноименными изделиями из Поволжских и Причерноморских степей — во вторую и третью группы второй половины V - первой половины VII вв.  Я.Тейрал синхронизировал одни захоронения из рассматриваемых керченских склепов с этапом Д1 (около 375-410 гг. по дунайской хронологии), другие — с комплексами типа Ун- терзибенбрунн, типичными для периода Д2 (примерно 410-440 гг.) . А.К.Амброз, ссылаясь на аналогии из захоронений остготов и гепидов на Дунае и в Италии и исходя из стратиграфии захоронений в керченском склепе 152, выделил среди крымских находок фибулы, пряжки, характерные для первой и второй половин V в., а период бытования на Боспоре пальчатых фибул и орлиноголовых пряжек ограничил VI-VII вв. По его заключению, Боспор IV-V вв. не был столь крупным экономическим центром, который мог снабжать своими ювелирными изделиями население всей степи от Днестра до Киргизии, Кавказа, Центральной и Западной Европы, Северной Африки . Под влиянием полемики с А.К.Амброзом в своей последней монографии И.П.Засецкая распределила комплексы с изделиями полихромного стиля на две группы: I (первая половина Ув.) и II (вторая половина V в.) .

Для обоснования даты появления гуннов в Крыму и более полного освещения II этапа истории полуострова важны и недавно опубликованные комплексы с вещами первой и второй половины V в., первой половины VI в. из Херсонеса, степного и горного регионов Крыма  и синхронный инвентарь погребений, недавно изученных мною на некрополях Лучистое ( 19,13), Черная Речка ( 19,6) и Бакла ( 10,75).

В приложении, основываясь на анализе типологии вещей и их взаимовстречаемости в закрытых комплексах, захоронения II этапа разделены на три группы: 4 — 400- 450 гт., 5 — 450-500 гг., 6 — 500-550 гг.

Керамические и стеклянные сосуды, характерные для поздних комплексов третьей группы и ранних четвертой группы, найдены в Нейзаце , Дружном  и Перевальном. Очевидно, эти могильники перестали использовать в конце IV - начале V вв. На некрополях Инкерман ( 19,4), Чатыр-Даг ( 19,14) и Харакс ( 19,10) самыми поздними являются находки, типичные для комплексов четвертой группы. На двух последних перестали хоронить приблизительно в середине V в. На исследованных участках на могильнике Заморское ( 19,28) самыми поздними являются серьги с многогранником первой половины V в. (типа  XXVII, 108) *, а на некрополе Красный Мак ( 19,с?) — броши в форме цикады второй половины V-VI в. ( XXV,8; XXVII, 15З)  Вещи V - первой половины VI вв., показательные для комплексов четвертой, пятой и шестой групп, обнаружены на могильниках, в культурных слоях поселений: на Керченском полуострове — Боспор  ( 19,25), Тиритака ( \9,24), Мирмекий ( 19,26), Илурат ( 19,25), Китей ( 19,22), Зенонов Херсонес (мыс Зюк) ( 19,27) ; в низовьях рек Кача в Тенистом ( 19,7) и Черная ( 19,(5), на Загайтанской Скале ( 19,5) , в окрестности Балаклавы ( 19,5), в Херсоне и на его хоре на Гераклейском полуострове ( 19,7) , на Второй и Первой грядах — на Мангупе и в верховье примыкающей к нему Каралезской долины ( 19,9) , Бакле ( 19,77; 20) , в Скалистом ( 19,30), Лучистом ( 19,75). Погребения второй половины V - первой половины VI в. изучены на одном из участков могильника Сахарная Головка ( 19,29). Следует отметить, что почти на всех перечисленных и других раннесредневековых некрополях раскопана не вся площадь. Погребальные сооружения с инвентарем V-VI вв. открыты в результате раскопок на новых участках на могильниках под Баклой ( 20,11,7-5) и на Чернореченском ( 21), а также в результате работ А.Г.Герцена и В.А.Сидоренко на некрополе в балке Алмалык. О^ возникновении до середины VI в. одного из Гурзуфских некрополей свидетельствует происходящая из данного региона пряжка с прямоугольным щитком с кербшнитным декором первой половины VI в. ( 22,1)ЬЬ.

Инвентарь первой половины V в. выявлен в могилах с трупосожжениями, аналогичных более ранним, описанным в первой главе, тогда как материалы V - первой половины VI вв. — в погребальных сооружениях с трупоположениями.

Трупоположения зафиксированы в Т-образных в плане склепах 1 и 2 вариантов и в таких же, как во второй половине III-IV вв., плитовых и подбойных могилах. Плитовая могила ( 23,5) с парой двупластинчатых фибул ( XX,9) и монетой Аркадия (395-408 гг.) зачищена на некрополе Илурата . В могилах с одним ( 23,6) или двумя подбоями ( 23,7) на полуострове хоронили в течение всего второго этапа . В Т-образных в плане склепах 1 варианта на некрополе Черная речка, в Красном Маке и на могильниках, вновь возникших близ Скалистого, Лучистого ( 23,2) и Баклы ( 20,11,7-5), содержались материалы не ранее рубежа IV-V вв. Со второй половины V в. в Горном Крыму сооружают подобные в плане склепы с более коротким дромосом . В склепах 2 варианта с лежанками в V - первой половине VI вв. погребали только в Херсонесе ( 23,7) и Керчи ( 23,5) . Обряд захоронения в рассматриваемых могилах и склепах мало отличался от прослеженного в однотипных погребальных сооружениях предшествующего этапа. Как отмечалось в первой главе, склепы 1 варианта типичны для алан европейского и азиатского Боспора и переселявшихся в Юго-Западный Крым с 40-х гг. III в. из Северного Приазовья . В однотипных склепах в конце IV-V вв. хоронили аланы в низовье реки Дон, в Прикубанье

Для ранних погребальных сооружений из Скалистого и Лучистого весомыми эт- нопоказательными признаками являются находившиеся в них темноглиняная лощеная и нелощеная керамика, некоторые металлические украшения, детали костюма и оружие.

Лепной кувшин с зооморфной ручкой из Скалистого из склепа 350 типологически родственен бытовавшим на Боспоре, в Подонье, Прикубанье и Предкавказье . Лепной кувшин с широким цилиндрическим горлом и шаровидным туловом из Скалистого из склепа 101 характерен для одновременных захоронений в Прикаспийском Дагестане . Лепные кружки-кувшины с высоким слегка расширенным кверху горлом и прикрепленной к венчику петлевидной ручкой из Лучистого из склепов 41, 54а и 77, из Скалистого из склепа 421 и подбойной могилы 431  близки лежавшим в склепе 1/1984 в Дружном ( XI,7), в склепах 1 и 2 IV в. в Озерном  и Заморском . Круж- ки-кувшины с ручкой, прикрепленной ниже венчика, такие же, как из Скалистого из склепа 421 и из Лучистого из склепов 41, 52, 55, 75, входят в состав комплексов IV - первой половины V в. из Инкермана , Дружного ( XI,4), Нейзаца ( XIX,4) и с Боспора . Лепные горшки со сферическим туловом из Лучистого из склепа 41 ( 24,2) и из Скалистого из подбойной могилы 496а  по форме подобны извлеченным из склепов Центрального Предкавказья , из Керчи из склепа 154s2, Заморского  и Ти- ритаки . Лепные горшки с коническими выступами на тулове того же типа, что и из Лучистого из склепа 54а ( 24,6) встречены на Черной Речке в подбойной могиле 35 ( VII,4) второй половины III в. и на Боспоре в Тиритаке, Семёновке и Танаисе . Лощеный кувшин из склепа 55 ( 24,5) типичен для аланских захоронений IV-V вв. из Дагестана . Аналогии лощенным кувшинам со сливом на горле с декором в виде рельефных валиков из Лучистого из склепов 54а ( 24,J), 55, 58 и 100 известны лишь в аланских захоронениях, раскопанных И.Н.Храпуновым в Дружном и Нейзаце. Лощеный кувшин с биконическим туловом из Лучистого из склепа 52 ( 24,7) по форме близок найденным в могилах первой половины V в. в Танаисе  и на Черноморском побережье Северного Кавказа в Сопино . Лощеный коричневоглиняный кувшин из Лучистого из склепа 88 ( 24,4) по форме аналогичен сосуду из Заморского . Лощеная кружка-кувшин с широким отогнутым наружу горлом из коричневой глины ( 24,7) из Лучистого из склепа 88 по форме генетически связана с сосудами с боспорского поселения Семёновка  и из аланских некрополей II - первой половины III вв. из Центрального Предкавказья .

В Лучистом в разрушенной оползнем могиле 82 найдены золотые вещи, скорее всего, украшавшие матерчатую налобную повязку ( 25,1-10). Вместе лежали: 46 пронизок-трубочек ( 25,6), две височные подвески с янтарными вставками ( 25,9), бляха с гранатовой вставкой ( 25,10), штампованные из тонкого листа нашивные бляшки — набор сигмовидных из 106 рядовых ( 25,5), 4 концевых ( 25,2), 45 круглых ( 25,4), 34 треугольных ( 25,7), 13 ромбовидных ( 25,5), 12 подвесок-лунниц ( 25,#), 30 цилиндрических коралловых бусин ( 25,75) и одна из желтоватого стекла ( 25,75). In situ сигмовидные тонкие бляшки располагались по дуге в две полосы и ограничивались такой же формы пластинчатыми. Вдоль верхнего края этих полос находились треугольные бляшки, а вдоль нижнего — пара височных подвесок и подвески-лунницы. Одна из височных подвесок лежала нижней частью щитка вверх, другая — обратной стороной щитка вверх. Остальные предметы находились без определенного порядка. На костном тлене собраны 20 золотых круглых бляшек и перстень с напаянной жуковиной в виде трех круглых гнезд с плоскими гранатовыми вставками ( 25,77). Из этой могилы, вероятно, происходят обнаруженные близ нее краснолаковая миска с горизонтально отогнутым бортиком (25.74)       и серебряная двучленная прогнутая подвязная фибула варианта 16-2/1-3 (25.75)Для обоснования даты могилы важны височные подвески ( 25,9) и извлеченная из ее засыпи чаша из прозрачного желтоватого стекла с широким горизонтальным бортиком с накладным волнистым рельефным валиком с вдавлениями первой половины V в.  ( 25,72;  XXVII,729). Время бытования височных подвесок определяется по аналогиям из захоронений первой половины V в. № 9 в склепе 154/1904 в Керчи93 и погребения из Эрана (Нижняя Нормандия)94. Изображенная на рисунке реконструкция повязки в развернутом виде ( 25,7) сделана Э.А.Хайрединовой. Ширина повязки 6,5-7 см, а длина не менее 41 см. В средней части ленты были нашиты две полосы из плотно прилегавших друг к другу 53 тонких сигмовидных бляшек, ограниченных пластинчатыми. В центре повязки между полосами располагалась круглая бляха с гранатовой вставкой. Над верхним краем полос из сигмовидных бляшек были нашиты треугольные бляшки, а под нижним — подвески - лунницы, чередующиеся с пронизками-трубочками, ромбовидными бляшками и коралловыми бусами. Подвески-лунницы, вероятно, пришивали по самому краю ленты, поэтому они свисали на лоб. Эту полосу длиной в 20 см ограничивали височные подвески, укрепленные за нижний край повязки. Довольно определенно можно судить только о месте расположения на налобной повязке зафиксированных in situ подвесок- лунниц, сигмовидных и треугольных бляшек. Другие бляшки на рисунке помещены предположительно. Круглыми бляшками, собранными среди костного тлена, могли быть расшиты края рукавов платья, либо его пояс. В области кочевания аланских племен в составе клада в пещере на восточном берегу озера Батырь на Восточном побережье Каспия (юго-западный Казахстан) найдена налобная повязка (длина 46 см, ширина 3 см) из льняного холста, покрытого красной шелковой тканью с нашитыми в два ряда круглыми бляшками из золотой фольги . В Танаисе в первой половине V в. подвески-луш»щы, пронизки-трубочки и ромбовидные бляшки, видимо, использовали для обшивки горловины платья. На некрополе Танаиса в могиле 295 они лежали в вершей части грудной клетки погребенной . Пронизи и нашивки, подобные описанным из Лучистого, обнаружены в Керчи в 1904 г. в тайнике под порогом входа в камеру склепа 145, в погребении 4 в склепе 165 и в склепах 167-169 и 175, в двух склепах, открытых 24 июня 1904 г.  Одинарные трубчатые пронизи в Херсонесе извлечены из римского приставного склепа 1013 . В Лувре и Музее Метрополитен в Нью- Йорке хранятся наборы из сигмовидных, круглых и треугольных бляшек из Керчи . В коллекции И.Диргардга имеются подвески-лунницы, пронизки-трубочки и ромбовидные бляшки, якобы из Гурзуфа, и круглые, треугольные бляшки и пронизи- трубочки, вероятно из Тамани . Многие элементы декора повязки из Лучистого, в основном, традиционны для алано-сарматского мира. Такие же круглые бляшки из золотой фольги происходят из женского погребения I - начала II вв. н.э. из кургана "Большой" из Прикубанья , из погребений второй половины I - II вв. н.э. из курганов 20 и 37 "Золотого кладбища" в Прикубанье , из разрушенной детской могилы 105 некрополя Танаиса . Одинарные рубчатые пронизи извлечены из могил второй половины I - II вв. н.э. из курганов 1, 20, 35, 42 и 43 "Золотого кладбища" . Треугольные бляшки нашли в захоронении первой половины V в. у станицы Синявка близ Танаиса . Наборы круглых, сигмовидных и треугольных нашивок обнаружены в гуннском Подунавье в могилах в Регёй , Унтерзибенбрунне  и Нижней Нормандии в Эране .

Аналогии поясным наконечникам с фигурным нижним концом из Лучистого из склепа 88 ( XXIV, 13,14) найдены в аланских погребениях в Дагестане  и Подне- стровье .

Короткие мечи и кинжал с вырезами у рукояти из Лучистого из склепов 55 и 88 ( 26,2), из Скалистого из подбойной могилы 426  подобны распространившимся у алан с III в. на Северном Кавказе , с начала IV в. в степях Подонья, Прикубанья и Поволжья , второй половины IV в. у алан и германцев в Восточном и Юго-Западном Крыму ( XVII,6) (Инкерман, Килен-Балка, Дружное, Озерное, Суворово, Ай- Тодор, Чатыр-Даг)  и на территории Черняховской культуры . На Черноморском побережье Кавказа такие кинжалы носили и в первой половине VI в.  Мечи с прямым перекрестием из Скалистого из подбойной могилы 438 ( 26,4) и из Керчи из погребения 7 в склепе 179/1904 и кинжал из склепов 24.6.1904 ( 26,5) типологически родственны сармато-аланским, отнесенным А.С.Скрипкиным к 6 типу . Мечи и кинжалы этого типа известны у ранних сармат с IV в. до н.э. по 1 в. н.э. Такие мечи встречены и в сарматских и аланских погребениях II-IV вв. в Поволжье, Прикубанье и на Северо-Восточном Кавказе . Мечи с бронзовым ромбовидным перекрестием из Лучистого из склепа 88 ( 26,1,3,7) близки сармато-аланским, выделенным А.С.Скрипкиным в 7 тип . В Керчи в склепе 181/1902 с мечем 7 типа лежали броши в форме цикад ( XXV,2; XXVII, 154), изготовлявшиеся с середины V в.  Мечи 7 типа появились в I в. н.э. у сармат и алан в Средней Азии и Нижнем Поволжье . По длине перекрестия описанные мечи отличаются от кинжала из Керчи из склепов 24.6.1904 ( 26,б) , от мечей первой половины V в. из Новогригоровки из кургана IX , из Паннонии  и из могилы 500 из Дюрсо (близ Новороссийска) второй половины V - начала VI вв.  У последних ромбовидное перекрестие сильно выступает за края клинка.

Железные листовидные наконечники копий и дротиков с валиком по оси, однотипные наконечникам дротика из склепа 52 ( 26,9) и копий из склепа 100 из Лучистого, бытовали в III в. до н.э. - III в. н.э. у сармат и алан в Центральном Предкавказье и Прикубанье . С аланами они распространились и на территории Черняховской культуры .

Как свидетельствуют приведенные факты, ранние склепы четвертой группы в Лучистом, Скалистом и под Баклой принадлежали аланам.

Погребения кочевников интересующего нас периода на полуострове весьма малочисленны: в Восточном Крыму — в Марфовке ( 19,27) и близ Феодосии ( 19,18) (одно у подножия горы Коклюк, а точное местонахождение двух других не известно); в степи — в Изобильном ( 19,20), в совхозе им. Калинина ( 19,79), в поселке Чикаренко ( 19,77) и на некрополе античного городища Беляус ( 19,76) . Многие из них разрушили во время современных строительных или сельскохозяйственных работ. Могилы со склона горы Коклюк и из совхоза Калинина по пряжке и полихромным накладкам на сбруйные ремни  синхронны комплексам первой половины V в. из Керчи из захоронений на лежанках в склепах 154/1904, 165/1904 и из тайника в склепе 145/1904 ; первое погребение из Беляуса по большой пряжке с овальной рамкой ( 27,2)  — комплексам периода D2 из Подунавья . Вторая могила из Беляуса по пряжкам с овальной рамкой варианта 5а ( 28,6, Я), аналогичным найденной в Лучистом в склепе 88 ( XXII,б; XXVII,74J), датируется первой половиной V в.  Время совершения захоронения в Изобильном определяется по бронзовой пряжке, типичной для второй половины V в.  Могилу из Чика- ренко по полихромным пряжками ( 29,5,6) и амфоре с веретенообразным туловом и ножкой 2 варианта ( 29,1;  XXVII, 145) и захоронение из Марфовки по золотым пряжкам с широкой пластинчатой рамкой следует отнести к концу V в. Только в трех из них зафиксирован погребальный обряд. На некрополе античного городища Беляус одного из кочевников похоронили в накрытой плитами яме, выкопанной в полу античного склепа ( 27). Под плитами перекрытия находились остатки чучела коня: череп, ребро и кости ног с копытами. Скелет мальчика лежал в вытянутой позе, ориентированный монголоидным черепом на север. У черепа найдена золотая серьга ( 27,8), на тазу — большая серебряная пряжка ( 27,2), у колен — золотая обкладка статуэтки лошади ( 21,14), у ступней — удила и поли- хромные детали сбруйных ремней ( 21,10,1 /) . Второго кочевника погребли во дворе разрушенной усадьбы II в. до н.э. в хозяйственной яме. Под плитами перекрытия лежал монголоидным черепом на северо-восток скелет мальчика 6-9 лет. В его ногах на камне находились трубчатая кость лошади и собачья челюсть, а между голенями — позвонки лошадиного хвоста. У черепа обнаружены стеклянный стакан ( 28,7) и золотая серьга ( 28,77), на тазу — две пряжки ( 28,5,6), у левой голени — костяная пряжка ( 28,7), в ногах — две пряжки ( 28,3,8) и удила ( 28,9) . В Изобильном в насыпи кургана зачищен скелет подростка, ориентированный черепом на восток. На костях лежали бусы, бронзовые зеркало, медальон и две пряжки, шесть трапециевидных пластин из золотой фольги с отверстиями, кости животных . В совхозе им. Калинина из курганной насыпи извлекли фрагменты черепа и костей человека и конские зубы. Судя по перечисленным деталям обряда захоронения, крымские могилы аналогичны описанным выше подкурганным захоронениям со шкурой коня из северопричерноморских степей. Их приписывают тюркам, входившим в гуннский союз . Другой вариант погребального обряда выявлен в Марфовке, где кочевника похоронили под курганной насыпью в античной плитовой гробнице. Скелет ориентирован черепом на запад .

Опираясь на уточненную хронологию упомянутых захоронений кочевников и бос- порских городов и поселений, можно предположить, что гунны появились на полуострове уже после своего утверждения в Северном Причерноморье — на рубеже IV-V вв. В то время они совершали набеги не только на Дунае, но и в Закавказье. По свидетельству Филосторгия, гунны в самом конце IV в. переправились через реку Танаис и пройдя Армению и Месопотамию напали на византийские провинции Каппадокию и Галлатию . Приск Панийский (умер около 475 г.) сообщал о переправе через Меоти- ду направлявшихся в Мидию гуннов . Очевидно, тогда же они вторглись и в Крым. Как показывает картографирование упомянутых памятников ( 19,75-27), гунны захватили крымские степи и западную часть европейского Боспора, разрушив Феодосию. Они использовали данный регион для сезонного выпаса скота . Контролировавшаяся гуннами территории простиралась до возвышенностей Третьей гряды в Центральном Крыму. Обломок гуннского котла найден в дерновом слое, перекрывающем руины Неаполя Скифского .

После смерти в 453 г. Аттилы и разгрома гуннов в битве на реке Недао в Панно- нии в 454 г. их союз распался . По сообщению Иордана, мнолие входившие в него племена вернулись в Причерноморье, туда, где ранее жили готы . Кочевавшие там в V в. гуннские племена Приск называл акатцирами . По словам Прокопия, степи между Херсоном и Боспором во второй половине V в. занимали гунны . Иордан помещал в степи около Херсона гуннское племя альтциагиров . С одним из этносов следует связать захоронения из Чикаренко ( 19,77), Марфовки ( 19,27) и Изобильного ( 19,20). В первом из них нашли византийские краснолаковый кувшин ( 29,2), амфору ( 29,7) и изготовленные в Подунавье или Западной Европе стеклянный кувшин ( 29,Р), золотые детали поясного набора, инкрустированные альмандинами (29,4-17) . Подобный набор извлечен из гробницы Хилдерика I .

А.А.Васильев, опираясь на текст письма патриарха Иоанна Златоуста, полагал, что к 400 г. Боспор уже захватили готы . До ссылки Иоанна в 404 г. в Армению в город Кукуз он рукоположил готам епископа Унилу. В письме диаконисе Олимпиаде, написанном в 404 г., Иоанн Златоуст писал: "...достойный удивления епископ Унила, которого я недавно поставил и послал в Готию, совершивши много великих дел, умер. И прибыл Мадурий с письмами правителя (короля, князя) готов (Той рт}УОД TOOV rdx&rov), в которых последний просил послать к ним епископа. И вот, так как против грозящей катастрофы я не вижу никакого другого средства, чтобы поправить дело, кроме промедления и отсрочки (им ведь невозможно теперь плыть ни в Боспор, ни вообще в те страны), то ты постарайся пока задержать их по причине зимы" . По мнению мнолих, в этом фрагменте речь идет о крымских или Боспорских готах . Однако, в нем нет конкретной информации о местонахождении резиденции епископа Унилы и prjE, TOOV ToxSoov — короля или князя готов. В письме наряду с Боспором названы "те", то есть какие-то припонтийские "страны". По предположению В.Томашека, упоминание в письме prjE, готов дает основание считать Унилу епископом Дунайских готов .

Утверждению А.А.Васильева о захвате готами Боспора противоречат и надписи V в., найденные в Керчи в 1888 г., в Тамани в 1868 г. и на Таманском полуострове. Их тексты свидетельствуют о том, что Боспорское царство в V в. сохранилось как самостоятельное государство, которым управляла прежняя династия . Надпись из Керчи с упоминанием царя Диптуна В.В.Латышев первоначально приурочил ко времени Юстиниана I . Однако, как справедливо отметил Ю.А.Кулаковский, Юстиниан I вряд ли позволил бы реставрировать на Боспоре власть местной династии. Ю.А.Кулаковский отнес надпись к концу V в.  В последующей статье В.В.Латышев привел новые аргументы в пользу пересмотра датировки надписи. Он полагал, что ее шрифт характерен для памятников II - первой половины IV вв., но отличается от шрифта другой надписи с Боспора с упоминанием Юстиниана. Поскольку Диптун был христианином, то надпись с большей вероятностью можно датировать V в. После осмотра надписи А.И.Болтунова предложила свое чтение даты: "ayi, 8T(ooq)9[.-/]M = 699 г. боспорской эры = 402 г. н.э. Тот же вывод сделал и В.Д.Блаватский . По словам Ю.Г.Виноградова, уцелевшее в последней строчке слово АГ1 указывает на использование в этом документе двойной системы летоисчисления по македонскому календарю: индиктионам и локальной эре. От цифры года по боспорской эре сохранилась ©=9, поврежден 0=70 и пропало [VF]=700. С учетом упомянутого в надписи месяца 01х-[то|3р1ои]-октябрь, воссоздается дата 779 г. б.э. = 483 г. Корректуры Ю.Г.Виноградова позволяют несколько иначе восстановить опубликованный В.В.Латышевым текст надписи: "В добрый час. При царе Тиберии Юлии Диптуне благочестивом, друге цезаря и друге римлян, восстала башня сия при епархе Исгудии и комите Спадине, заведующем пинакидой, протокомесе Саваге, и при попечителе работы... месяца Горпиея 20, Октября, 6 индикта, а как ведет счет Боспор, в году 779" . Текст говорит о том, что Диптун возводил себя к правившей на Боспоре с I в. н.э. династии Тибериев - Юлиев и считал себя союзником римлян. Подражая христианским правителям Византии, он поставил на первое место в своем титуле эпитет guasjBrjc; — благочестивый. При его дворе, помимо традиционной должности заведующего пинакидой — личного секретаря царя, появились новые заимствованные из Византии должности гяархо(и) = о гкарход — епарх, хбр,(т]<;) — комес. Чин комеса ввел в Римской империи Константин. При нем же стали употреблять в христианском смысле эпитет благочестивый . По вполне убедительному предположению Ю.Г.Виноградова, в администрации Диптуна епарх Исгудий, видимо, был царским наместником над европейской частью Боспора, комит Спадин занимал должности личного секретаря царя и командовал войском в европейской части, а "лрсотои гл\ хбр,туса<;", то есть primus inter pares - первый среди комитов Саваг, вероятно, командовал войском в азиатской части . Очевидно, Диптун укреплял оборону города опасаясь гуннов, обитавших в соседних степях. Скорее всего, династия Тибериев-Юлиев правила на Боспоре до вступления на престол в 518 г. в Константинополе Юстина

Города и поселения восточной части европейского Боспора и сама столица не пострадали ни во время гуннского вторжения на полуостров, ни после захвата ими крымской степи и примыкавшего к Феодосии региона. Общепринятое мнение о запустении после 376 г. городских кварталов Боспора на горе Митридат  опровергают материалы из раскопанного там верхнего слоя. В нем содержалась керамика V-VI вв.  В обнаруженных в данном слое плитовых могилах самыми ранними были пряжки, кувшины, фибулы и поясной набор VII в.  На изданном Г.А.Цветаевой плане городского некрополя к IV в. отнесены склепы с инвентарем V - первой половины VI вв.  На плане некрополя видно, что его восточная граница не изменялась с I по VI в. ( 15,А,7-4) . В результате раскопок, проводившихся в примыкающей к горе Митридат приморской части города, слои V-VI вв. выявлены у церкви Иоанна Предтечи ( 14,5) . В 1990-1993 гг. неподалеку от нее открыты узкая улица и квартал усадьб, возведенный в первой половине V в. на месте разобранных позднеантичных домов.

Захват гуннами небольшой части европейского Боспора не оказал заметного отрицательного воздействия на экономику царства. Земледелие продолжало оставаться основой экономики уцелевших городков и поселений (Зенонов Херсонес, Генеральское и другие). Их население занималось также виноградарством и рыболовством . Судя по тексту надписи 486 г., знатный боспорец комит Саваг сын Аристона владел большими рыбопромысловыми угодьями . Происходящие из слоев и погребений V - первой половины VI вв. многочисленные привозные подвязные и двупластинчатые фибулы, амфоры, краснолаковые и стеклянные сосуды из Подунавья, Южного Причерноморья и Средиземноморья говорят о сохранении в данный период активной торговли с названными регионами империи.

Жители Боспора воспринимали все новшества, возникшие в Подунавье и в других провинциях. В первой половине V в. греческая и аланская знать Боспора переняла у соседних гуннов возникшую на Дунае моду на золотые украшенные вставками из граната изделия нового полихромного стиля. По дунайским образцам такие изделия изготовляли и в боспорских мастерских . Тогда же боспорские женщины стали носить такие же, как и дунайские, гладкие двупластинчатые фибулы ( XX,9; XXIII,2,ЗД 9; XXVII,9#,99,104,110), серьга с многогранником и широкие пояса с большими пряжками ( XXIII,77; XXVII, 136), с середины V в. — пряжки и двупластинчатые фибулы с кербшнитным декором или его имитацией (типа  XXVII, 147), броши в форме цикады ( XXV,2), с начала VI в. — ранние пальчатые

фибулы с резными концентрическими ромбами на ножках (типа  XXVIII,2) .

Судя по некрополям, в рассматриваемое время этнический состав населения европейского Боспора почти не изменился. На стене керченского склепа 491 г. и на эпиграфических памятниках встречены греческие (Евсевий) и аланские (Фаиспарта, Спа- дин) имена . Аланскими именами называли и греков, например Саваг сын Аристона. Рядовые боспорцы и знать использовали прежний обряд захоронения. Описанные в приложении склепы 145, 154, 165 и открытые 24 июня 1904 г., видимо, соорудили в начале V в. для представителей правящего рода. На головах некоторых погребенных были одеты золотые венки, аналогичные найденным в ранних могилах членов того же рода (с золотой маской, на усадьбе Месаксуди и 1841 г.). В камерах лежали блюда, подаренные еще Констанцием II, конская сбруя, седло, умбоны от римских щитов и мечи .

Надписи V в. свидетельствует о превращении христианства в господствующую на Боспоре религию. В Керчи найдено надгробие 438 г. дьякона Евсевия . Христиане хоронили на старом некрополе на склоне горы Митридат в таких же, как и в предшествующий период, склепах с лежанками. На территории могильника обнаружены христианские надгробия, отнесенные к V в.  На стенах однотипного склепа 491 г. написаны тексты молитв . Из окрестностей античной Акры ( 10,70) происходит нательный амулет с двумя филактериями на серебряной и золотой пластинах . С новой идеологией уживался обычай погребать покойников с украшениями и сосудами. Ту же картину мы наблюдаем на территории Византии (Афины, Самос), в Италии (Чивидале) даже на церковных кладбищах VII в. Епископ Боспора Евдоксий участвовал в Константинопольском соборе в 448 г. и в Эфесском в 449 г.

Реагируя на инициированную гуннами активизацию варваров на границах империи, ее правители стремились укрепить армию. В нее начали набирать варваров. Гра- циан (375-383) сформировал из алан гвардейский отряд. Феодосий I (379-395) регламентировал отношения с готами, получившими в 393 г. разрешение селиться в империи , и пополнил армию задунайскими варварами . Как сказал в Панегирике Феодосию, произнесенном в 391 г., Покат: 'Тот, гунн, алан стали в ряды войск" . Многие варварские племена получили статус федератов империи. Королю живших в северной Фракии федератов визиготов Алариху присвоили титул ma gist er militum per Illyricum . Очевидно, та же политика проводилась и в Юго-Западном Крыму.

Находки из региона фиксируют существование в период правления в Западной части империи Гонория (395-423), а в Восточной Феодосия II (408-423) контактов населения Юго-Западного Крыма с варварами Северо-Западного Причерноморья, Северной, Западной и Центральной Европы. Клад, найденный на склоне мыса Ай-

Тодор, близ могильника Харакс содержал восточноримские и германские монеты, имитирующие западноримские. Самая поздняя монета чеканена в 395-408 гт. в Константинополе. По определению В.А.Сидоренко, клад сформировался в Центральной Европе в регионе с типичным "варварским" монетным обращением . Хранящаяся в Ялтинском музее большая серебряная пряжка с прекрасным гравированным зооморфным декором ( 22,3) подобна изготовлявшимся в западных римских провинциях в первой половине V в. по заказам германских вождей . Из ранних погребальных сооружений в Лучистом, у подножия Баклы и в Скалистом происходят характерные для дунайских германцев подвязные ( 20,7;  XX,6; XXIV, 7 7) и двупластинчатые фибулы ( XX,7-5,7); псалии ( 26,#), аналогичные гуннским из Венгрии ; типичные для Северной и Центральной Европы, Северо-Западного Причерноморья стеклянные кубки с сотовидным орнаментом ( 20,3) .

По сообщению Прокопия, после смерти правителя гуннов его сын Утигур со своим племенем решил вернуться в Приазовье. Недалеко от Меотиды на перешейке (Керченском полуострове) дорогу им преградили готы. Встретившись, противники заключили соглашение о союзе и вместе переправились на восточный берег Меотиды. Он относит данное событие ко времени, когда вандалы уже утвердились в Ливии (429 г.), а визиготы поселились в Испании . Многие считали, что описанное событие произошло после распада державы Атталы в 454 г.  По мнению А.А.Васильева и А.Л .Якобсона, готы, заключив союз с утигурами, разделились на две части. Одни переселились на Черноморское побережье южнее Тамани, а другие отошли в Горный Крым . В некоторых рукописях "Войны с готами" готы названы "тетракситами", а в других — "трапезитами". По словам А.А.Васильева, второй этноним более точен и правилен. Он связывает этноним готы-трапезиты с топонимом реально существующей близ Алушты, упомянутой еще у Страбона, Столовой горы Трапецоид - Трапезус - Чатыр-Даг . Иордан в перечне прибрежных городов восточнее Мирмекия помещает Трапезунт. Е.Ч.Скржинская в комментариях к переводу "Гетики" на русский язык предположила, что Трапезунт основали восточнее полуострова на побережье Северного Кавказа крымские готы - союзники утигуров, перенесших из Таврики название своего поселения на склоне горы Трапезус . В пользу гипотезы об уходе часта готов из Крыма говорят и данные археологии. Как показано в приложении, могильники с кремацией южнобережных готов на склоне Чатыр-Дага и на мысу Ай-Тодор (Харакс) были оставлены примерно в середине V в. Однако, из региона ушла только часть готов. На поселении, связанном с Чернореченским некрополем, жизнь не прекращалась. Да и Прокопий писал о готах, издавна живущих в высокогорном прибрежном районе полуострова . В "Книгах о войнах" он охарактеризовал всех готов: "По ту сторону Меотийского болота ... живут с древних времен так называемые готы-тетракситы;

готы-визиготы, вандалы осели далеко от них, так же как и другие готские племена; ... с соизволения императора они (готы) поселились во Фракии. С одной стороны, они сражались вместе с римлянами, являясь их союзниками и получая от императора ... ежегодное жалование и нося звание федератов... С другой стороны, часть этих же готов вела с римлянами и войны ... до тех пор пока не ушла в Италию под начальством Теодориха" . Готов горного Крыма Прокопий считал союзниками, подданными Теодориха, то есть остроготами, которые по его словам: "не последовали за Теодори- хом в Италию, а добровольно остались здесь"197. Остроготы Теодориха вторглись в Италию в 488 г.198

Как мы видим, по Прокопию в V в. Горный Крым населяли одни готы. Анонимный автор "Перипла Понта Евксинского", составленного в начале VI в., знал об издавна живших на полуострове аланах. Он писал: "Теперь же Феодосия на аланском или таврском наречии называется Ардабда, то есть семибожный" . Вряд ли в перилле идет речь о городе VI в. Там нет археологических материалов раннеередневекового времени. Скорее всего, автор пояснил, как крымские варвары-аланы называли известный с античного времени пункт на побережье.

Аланы, после захвата гуннами крымских степей, ушли со склонов Третьей гряды вглубь гор, оставив могильники в Нейзаце, Дружном и Перевальном. В самом начале V в. на склонах заселенных аланами и германцами Второй гряды — в Скалистом ( 19,50), у подножия Баклы ( 19,77) и Мангупа ( 19,9), и Первой гряды — в Лучистом ( 19,13) возникли новые некрополи с типичными для алан склепами и подбойными могилами. Еще одно аланское племя обосновалось в низовьях реки Черная на склоне высоты Сахарная Головка ( 19,29) около середины V в. Аланы осели в регионе, занятом родственными племенами и германцами.

Аланы были вынуждены освоить в горах новый тип пастушеско-земледельческой экономики и существенно изменить образ жизни. Из-за сравнительно небольших размеров горных пастбищ они, перейдя к отгонному скотоводству, значительно уменьшили поголовье животных в стадах и изменили их состав. Весной, летом и в теплые осенние месяцы стада выводили на горные пастбища, а остальное время их содержали возле поселений. В Лучистом рядом с могильником обнаружены большие, огражденные каменными заборами загоны для скота. Извлеченные из склепов остеологические материалы говорят о развитии птицеводства и овцеводства, о выращивании крупного рогатого скота. О сохранении коневодства свидетельствуют найденные в склепах на реке Черная захоронения лошадей, а также наличие во многих аланских погребениях железных удил ( 26,8). Аланы освоили земледелие и виноградарство. Произведенная продукция перерабатывалась на вновь возникших поселениях. На одном из них на Загайтанской Скале найдены две пары жерновов диаметром 2 м .

В V в. в ставших оседлыми аланских общинах способные носить оружие мужчины были воинами. В Лучистом и Скалистом во многих мужских аланских захоронениях данного периода находились мечи ( 26,7-4,7), наконечники копий, дротиков ( 26,9) и стрел .

По словам Прокопия, восточнопричерноморские готы приняли христианство еще до ухода из Крыма. Однако, он не знал были ли они арианами как другие народы . Вероятно, христианство распространилось в Юго-Западном Крыму из Херсонеса. С середины V в. жившие на Черной Речке германцы уже не кремируют умерших. После принятия христианства они переняли у алан более приемлемый для новой религии погребальный обряд и хоронят на тех же, что и аланы, некрополях. В регионе самыми ранними вещами с христианской символикой являются привозные краснолаковые миски ( 21,4) и германская пряжка с кербшнитным декором первой половины VI в. ( 22,7)203.

С начала V в. в Юго-Западном Крыму наряду с аланской керамикой ( 24), распространяются изготовленные в Херсоне ( XXI 1,7), в Средиземноморье и Причерноморье разнотипные амфоры ( XXI,7-6), стеклянные ( 25,72;  XXI, 7; XXII,3,7; XXIV,7) и краснолаковые сосуды ( 25,74;  XXII,2,4; XXIV,4- 7), серын с многогранниками ( XXIV, 72), дунайские малые двупластинчатые фибулы ( XX, 7-5,7) и пряжки с массивной овальной рамкой и длинной иглой с изображением звериной головы на конце ( 22,2;  XXII,б; XXIII, 10). Со второй половины V в. местные готы и аланы носили броши в виде цикад ( XXV,8; XXVII, 153), дунайские двупластинчатые фибулы с имитацией кербшнитного орнамента ( XXV,3F4; XXVII, 150,151) и ранневизантийские поясные наборы с узкими наконечниками с щелью для ремня, пропиленной в верхней части ( 21,7.71,13-15;  XXV,Б, 1,11; XXVII, 149,162) . С начала VI в. они восприняли моду на широкие пояса с большими пряжками с декором, исполненным штампом или гравировкой ( 22А;  XXVII,3,4). Эта мода возникла среди германцев в V в. в римских провинциях .

Как уже отмечалось выше, археологические материалы указывают на наличие связей между обеими частями Поздней Римской империи и аланами и германцами Юго-Западного Крыма. Правящие круги Восточной Римской Империи использовали Херсонес для проведения своей политики в этом регионе. Во фрагменте найденной в городе надписи говорится о подтверждении при императоре Гонории предоставленного прежде Феодосием права приплывать в город . Гонорий не мог единолично принять декрет, относящийся к городам Восточной части империи. Однако имя ее правителя на камне не сохранилось.

В V в. в Херсоне значительно увеличилась количество христиан. Епископы были весьма влиятельны. По ходатайству епископа Херсона Асклепиада императоры Гонорий и Феодосии II в сентябре 419 г. издали постановление об освобождении от наказания провинившихся херсонцев, передавших варварам секреты кораблестроения . На рубеже IV-V вв. на городском некрополе возникают христианские участки. На них христиане предпочитали хоронить в склепах с лежанками. Стены некоторых из них расписаны фресками. На одной из фресок изображена монограмма Христа. В склепах лежали монеты конца IV - начала V вв. Склеп с фресками с усадьбы Н.И.Тура превратили в часовню-меморий, вырубив в нем апсиду с алтарем ( 30,В) . По предположению А.Л .Якобсона, не ранее второй половины V в. в юго-восточной и северо-восточной частях города возвели базилики с триконхиальной апсидой № 7 ( 30,С) и раскопанную рядом с Уваровской базиликой ( 31,111). По композиции расположения апсид они близки базиликам, известным на Ближнем Востоке с V в. » Из других базилик происходят мраморные детали их убранства: скульптура "Доброго пастыря", куски плит с изображением рыб, винограда, деревьев . В конце столетия на одном из христианских участков некрополя соорудили часовню . На территории города найдены фрагменты керамики с христианскими надписями конца IV - начала V в. , формы для оттиска изображений святых Лупы и Фоки — V-VI вв.  Среди городских христиан были и монофиситы. Лев I (474-491 гг.) выслал в Херсон в начале 460-х гг. возглавившего восстание против решений Халкидонского собора в Александрии монофиситского патриарха Тимофея, прозванного Элуром (Котом) . По сообщению Захария Ретора, многие горожане придерживались веры Тимофея Элура и с восторгом приветствовали его .

Христианской базиликой V в. считают храм с пятигранной апсидой, выявленный на северном берегу в XIX квартале под базиликой 1935 г. ( 32) . Дату его постройки обосновали по монете Феодосия II (408-450 гг.) из субструкции мозаичного пола . Как сообщил мне В.А.Сидоренко, данная монета определена не верно. Такие монеты чеканились при Феодосии I в 383-392 гг.  После разрушения нижнего храма образовался слой штукатурки с фресками мощностью до 0,7 м. Самые поздние монеты из слоя выпущены при Льве I (457-474 гг.) . На многих фрагментах штукатурки из слоя имеются надписи-граффити на греческом и иврите.

По словам А.И.Романчук, данный храм в соответствии с требованиями санитарии могли построить не ранее середины VII в. - только после засыпки расположенной в соседнем XV квартале цистерны №74 . В ее заполнении найдена монета с несохранившимся именем императора, чеканенная либо при Ираклии (610-641 гг.), либо при Константе II (641-668 гт.) . Однако, названная цистерна находится на значительном удалении от молельни. В других районах города небольшие христианские храмы сооружались близ действовавших рыбозасолочных цистерн . Находившиеся неподалеку от молельни рыбозасолочные цистерны ликвидировали на рубеже V1-VII вв., спустя длительное время после разборки храма. В засыпи одной из1нмх найдены фрагменты штукатурки с фресками и гипсовые детали его убранства . Время функционирования иудейского храма следует определять по упомянутым выше монетам Феодосия I 383-392 гг., Льва I 457-474 гг. Его соорудили в конце IV в., а разобрали в конце V в. Следует отметить, что граффити с упоминанием еврея Анания из Боспора свидетельствует о сохранении там в V в. иудейской общины.

После захвата гуннами Боспора, правители которого были союзниками империи, возросло значение Херсона — ее единственной крепости на полуострове. При императоре Зиноне (474-491 гт.) управление городом было передано византийской администрации. Информация о ней содержится в происходящей из Херсонеса надписи, отнесенной А.Л.Бертье-Делагардом и В.В.Латышевым к 488 г.: "Самодержавец Кесарь Зинон, благочестивый, победитель, трофееносный, величайший, присночтимый. Их благочестие, возревновав как во всех городах, так и в сем его городе, даровало выдачу денег, именно собираемые из мытницы здешнего викариата преданных баллистариев. На (эти) суммы стены во спасение этого самого города и благодарствуя, поставили мы сию надпись в вечное воспоминание их царствования. Возобновлена же башня сия трудом светлейшего комита Диогена, лета 512, индикта 11-го" . Как справедливо отметил В.В.Латышев, термин fkxapaiog означает = (3ixcxpioq - vicarius. Викарием со времени Диоклетиана называли начальников диоцезов, подчиненных префекту претория . Херсон же во времена Зинона не был диоцезом. По мнению В.В.Латышева, викарий управлял баллистариями . По словам К.Цукермана, согласно имперскому табелю о рангах викарий являлся заместителем для специальных поручений командующего войсками провинции magister militum. В табеле о рангах 413 г. эта должность приравнивалась должности dux'a. То есть командовать гарнизоном Херсона назначили викария magister'a militum Фракии . Подразделение баллистариев разместили в городе еще при Валенте и соправителях. В Херсоне, видимо, имелось и дунайское подразделение. Косвенно об этом можно судить по найденной в портовом районе форме для оттиска изображения святого Лупы . По мнению К.Цукермана, названный святой был популярен в основном среди солдат дунайских легионов. Викариату подчинялся и лрахтгТоу - таможня = мытница, собиравшая торговые пошлины и сборы . Викариатом и практием управлял представитель имперской администрации комес Диоген. Очевидно он являлся главным военным и гражданским начальником в городе .

Диогену правительство Зинона поручило ремонт городских укреплений. Для его финансирования ему разрешили использовать средства, собранные практием. Археологические и предреставрационные исследования позволили выявить произведенную в период правления Зинона реконструкцию важных узлов Херсонской оборонительной системы. В портовом районе перестроили самую мощную башню XVII, куртину 20 и примыкающие к ней с востока башни XVII/1 и XVIII ( 11,1,II) . На западной окраине в начале VI в. была увеличена городская территория. Тогда же на новом участке соорудили ограду . На стене склепа, открытого в 1894 г. на земле Н.И.Тура, сохранился рисунок крепости, исполненный красной краской. Многие считают его схематическим изображением крепости Херсона ( 30, А). По словам М.И.Ростовцева, по стилистическим признакам фресок, украшавших другие стены склепа, его росписи датируются не позднее V в.  На рисунке видны сложенные правильными рядами из квадровых блоков стены с прямыми рядами, немного возвышающиеся над ними башни с зубцами и двое ворот, перекрытых арками. На передних воротах мелкими черточками показаны, видимо, железные полосы. Очевидно, крепость изображена со стороны порта. Поэтому портовые ворота помещены на переднем плане, а главные ворота — на заднем плане .

Наличие в городе таможни свидетельствует о том, что он входил в Византийскую торговую систему. Захарий Ретор рассказывал о контактах ссыльного Тимофея Элура со сторонниками в Томи и городах Сирии и Египта . Возможно, они осуществлялись с помощью попутных торговых кораблей. Извлеченные из исследованных в Хер- сонесе слоев многочисленные амфоры и краснолаковые сосуды, привезенные из разных провинций Византии, говорят о ведении городом в V в. и позднее значительной торговли с портами Черноморско-Средиземноморского бассейна . Торговые сделки обеспечивались привозной монетой. В раскопах обнаружили 3500 иногородних монет . При Зиноне город возобновил эмиссию собственных монет. Они имели вид византийских. Однако на них не указывалось место чеканки. В городе существовал собственный денежный счет. Основной единицей медных монет был пентануммий, 1/8 часть фоллиса .

Помимо торговли активно развивались и другие отрасли экономики Херсона. В V в. сооружают новые кварталы и водопровод в его портово^ районе  и перестраивают усадьбы на городской хоре на Гераклейском полуострове . Как показал А.Л.Якобсон, базилики, оборонительные стены, дома строили местные артели . Большой объем строительства повлек за собой увеличение производства необходимых материалов: камня, кровельной черепицы, кирпичей. Интенсифицировались традиционные для города гончарное ремесло, рыболовство и переработка рыбы. Вместо засыпанных рыбозасолочных цистерн в других местах создают не менее 9 новых цистерн. В некоторых из них перерабатывалось до 50 ц рыбы . На северном берегу в XIV квартале до начала VI в. продолжала работать стеклоделательная мастерская , а в XVIII квартале в первой половине VI в. производили вино в винодельческих комплексах . В упоминавшемся выше постановлении Гонория и Феодосия II идет речь о городских кораблестроителях.

В V в. Херсон стал главным естественным торговым партнером Юго-Западного Крыма. Экономический потенциал названного региона возрос в результате перехода осевшего там населения к земледелию и пастушескому скотоводству. В Херсоне совершался обмен привезенных изделий и сделанных городскими ремесленниками на сельскохозяйственную продукцию . Вероятно, такие новые отрасли хозяйства как огородничество, виноградарство, виноделие распространились в горах с сельской хоры Херсона. На ее границе в низовьях Черной Речки на Загайтанской Скале аланы и готы создали крупное аграрно-торговое поселение .