Архивы. Периодические издания – журналы, брошюры, сборники статей

Журнал Здоровье

1984/9

Шли последние дни марта 1945 года. Над Венским шоссе в ослепительно синем небе разгоралось погожее утро. В весеннем воздухе бойко разносились команды, слышались шутки орудийной прислуги, суетившейся возле расчетов, и чувствовалось, что долгожданная Победа совсем близко.

Начальнику штаба артдивизиона Алексею Расеву и военфельдшеру Михаилу Кузьмину было в тот день на двоих не больше пятидесяти лет. И молодость и радостное чувство близкого конца столь долгой и трудной дороги кружили их в ритме вальса. Объявилась гармошка, и над весенним Венским шоссе понеслась мелодия из той, мирной, довоенной жизни...

А меньше чем через месяц, 11 апреля (когда и до Победы оставалось меньше месяца), при артобстреле немцами крохотного чешского городка военфельдшер Михаил Кузьмин, с первого дня войны остававшийся на передовой, получил тяжелое ранение.

Он увидел санинструктора Михаила Шевкопляса: отчаянно храбрый парень и на этот раз, почти не сгибаясь под пулями и осколками, бинтовал раненых, перебегал от одного к другому. И вдруг неестественно выпрямился и рухнул навзничь.

Михаил устремился к раненому товарищу сквозь смертоносный свист, грохот, злобное шипение. Вот и санинструктор: обширная рана бедра, большая потеря крови. Военфельдшер наложил жгут, сделал перевязку и, изловчившись, потащил Шевкопляса к укрытию. Своего стопятидесятого раненого...

Новая волна огня накрыла пятачок. Вздрогнул вдруг и навсегда затих настигнутый смертельным осколком Шевкопляс. И Михаил внезапно почувствовал, как обожгло левую руку. Ощупал рану: кровь хлестала из нее тугой горячей струей. «Перебита плечевая артерия»,—поставил он диагноз. Слабея от потери крови, Кузьмин зажимал из последних сил поврежденный сосуд, а зубами пытался захлестнуть руку петлей из ремня планшетки...

Очнулся он в машине. Оказалось, связист П.Андросов, искавший повреждение провода, натолкнулся на истекавшего кровью военфельдшера и вынес его из-под обстрела, а теперь машина мчала его в медсанбат.

Но шофер заблудился в незнакомой местности, долго петлял по проселкам, и в медсанбат раненого доставили с большим опозданием: руку пришлось ампутировать выше локтя.

...Погожий рассвет 9 мая 1945 года разбудил Михаила Кузьмина в вагоне санитарного поезда. Состав остановился где-то недалеко от Львова. И, выглянув в окно, Михаил увидел, как по зеленому откосу бежали люди. Кто-то размахивал флагом, кто-то плакал, обнимались, а в весеннем воздухе, подхваченное десятками голосов, неслось от вагона к вагону: «Победа-а-а!» Радостное возбуждение охватило раненых: вот она, выстраданная, огромная, одинаково дорогая каждому!

Когда поезд стал плавно набирать ход, под стук колес затихшие раненые предались воспоминаниям. Сколько горя изведано, сколько пролито крови и слез, сколько потерь у каждого за эти 4 мучительных года! В вагоне, пропахшем кровью и страданием, стало тихо-тихо. Каждый думал о своем...

...Война с фашистской Германией застала Михаила Кузьмича Кузьмина, только что закончившего военно-медицинское училище, на границе.

Был он уже к тому дню обстрелянным солдатом. Еще до окончания училища принял боевое крещение в боях с белофиннами. В глубоких снегах Карельского перешейка приобрел опыт спасения раненых на поле боя. Услышал свист пуль, грохот снарядов, увидел лицо смерти...

Но страшный рассвет на западной границе 22 июня 1941 года оглушил, потряс не только новобранцев. Огненный шквал накатывался на наши боевые порядки. От орудийного грохота лопались барабанные перепонки. И сразу же в эти смертоносные звуки вплелись стоны и крики раненых.

Михаил вспоминал первого бойца, которому в то утро оказывал помощь. Рана у молодого артиллериста была страшная: осколок разворотил переднюю стенку живота, но парень был в сознании и лихорадочными глазами смотрел на Михаила. Военфельдшер перевязал артиллериста и оттащил его в укрытие. И снова под обстрел, чтобы оказать помощь тем, кто в первом бою с вероломным врагом получил ранение.

На тринадцатый день войны вражеский осколок настиг военфельдшера, тяжело поранив ему лицо... В конце боя, оглохшего от контузии, с окровавленным лицом, Михаила вместе с другими ранеными погрузили в машину. По пути ее следования оказался сельский медпункт. Михаил живо вспомнил полные ужаса глаза молоденькой медсестры, простой швейной иглой (ничего другого под рукой не оказалось) схватывавшей у него на лице края расползающейся раны. Это потом, в госпитале, сделали несколько пластических операций. А первые швы наложила та медсестра на сельском медпункте...

Перед мысленным взором проходили боевые товарищи, дожившие до Победы, сложившие головы в боях, санинструкторы санвзвода, командиром которого в октябре 1941 года был назначен Кузьмин после выписки из госпиталя. Первое испытание сан-взвод принял в контрнаступлении под Москвой в составе сформированной на Урале 363-й стрелковой дивизии, входившей в 30-ю армию генерала Д.Д.Лелюшенко. В дальнейшем вместе со 2-м гвардейским механизированным корпусом они прошли большой и трудный путь до Победы. Приняли участие в Сталинградской битве, в освобождении Донбасса, воевали на территории Венгрии, Австрии, Чехословакии. Тысячи раненых вынесли они с поля боя, вернув Родине ее храбрых защитников. Рисковали жизнью, закрывая раненых своим телом. Собственной жизнью, случалось, платили даже за то, чтобы добыть глоток воды, необходимый потерявшему кровь больше любого лекарства.

На улице зеленый май, а перед глазами Михаила мелькали картины зимы. Наверное, оттого, что в холода бывало всего труднее ползти, крепко обхватив руками раненого бойца, повесив себе на шею его оружие. Теплая одежда, маскировочный халат, точно тиски, сковывали движения, разгоряченную глотку обжигал морозный воздух, и казались бесконечными несколько сотен метров. Но сердце, переполненное ненавистью к врагу и величайшим состраданием к жертвам его жестокости, давало силы преодолевать этот путь по многу раз во время каждого боя.

Вставали перед глазами разрушенные села и города, когда на отбитом у врага пепелище с трудом отыскивали укромное место для медсанбата, перевязочного пункта.

Но, как ни трудна была фронтовая жизнь, и на передовой не оставляли раздумья о мирной жизни и своем месте в ней.

—        Буду обязательно хирургом! Закончится    война—и    в    мединститут,— строил   планы   молодой  военфельдшер Кузьмин.

И 9 мая 1945 года, в долгожданный День Победы, под стук колес санитарного поезда он с болью осознавал: полученное ранение делало его мечту зыбкой.

—        Ну что ж,—настраивал он себя на  оптимистический  лад,—хирургом не смогу, но врачом стану обязательно. Не отступлю!

Он обратился с рапортом к начальнику Тбилисского госпиталя, где находился на лечении, едва зажила рана: «Прошу разрешения отбыть в Москву для поступления в институт».

Сдававшие вступительные экзамены в 1-й Московский медицинский институт летом 1945 года с уважением посматривали на абитуриента в офицерской куртке, пустой левый рукав которой был аккуратно заправлен под ремень. Не просто было ему тягаться на экзаменах с десятиклассниками, едва оторвавшимися от школьной скамьи. Но на заявлении вчерашнего фронтовика министр здравоохранения СССР Г.А.Митерев написал: «Зачислить на санитарный факультет. Экзамены сдал на войне».

Сегодняшнему студенту трудно представить, как настойчиво, азартно, без скидок на «не успел, не смог» учились в послевоенные годы вчерашние солдаты. В своих застиранных гимнастерках они заметно выделялись среди однокурсников не только серьезностью опаленных войной лиц, но и особо ответственным отношением к делу. Они последними покидали читальные залы и первыми появлялись в аудиториях. Им нетерпелось осуществить свои мечты, выношенные в минуты затишья на передовой. И ученые замечали их интерес, рвение, основательность.

На последнем курсе Михаил Кузьмин получил предложение остаться в аспирантуре на кафедре истории медицины...

Сегодня профессор Михаил Кузьмич Кузьмин руководит этой кафедрой. И не случайна тема его докторской диссертации: «Героизм медицинских работников и достижения советской медицины в годы Великой Отечественной войны».

И по сей день не дает покоя ветерану его память, его совесть. «Я жив и должен нести людям правду о моих погибших и живых товарищах, являвших на войне примеры величайшей отваги и патриотизма». По крупицам восстанавливал он историю подвига советских медиков в годы войны, открывал имена безвестных героев, неустанно пропагандировал и пропагандирует в своих книгах, статьях, лекциях суть  повседневного  массового героизма медиков-фронтовиков.

Это по инициативе М.К.Кузьмина на средства, собранные по подписным листам среди преподавателей, сотрудников и студентов института, во дворе Первого Московского ордена Ленина и ордена Трудового Красного Знамени медицинского института имени И. М. Сеченова был установлен памятник медикам—героям Великой Отечественной войны 1941—1945 годов, выполненный по проекту народного художника СССР Л. Е. Кербеля.

Пусть все, кто готовится сегодня принять клятву советского врача, склонят головы перед обелиском в знак великой благодарности своим коллегам, которые остались верны этой клятве под пулями и снарядами. Презрением к смерти они утверждали жизнь. Любовь к Родине и преданность ей питала их мужество, выносливость, милосердие.

Сегодня профессор Кузьмин многое делает для патриотического воспитания будущих врачей. Родина высоко оценила заслуги ветерана: его грудь украшают ордена Ленина, Октябрьской Революции, Красной Звезды, «Знак Почета» и медали.

В. АДУШКИНА