|
|
Особого рассмотрения заслуживают
вопросы об обратной силе уголовных законов или статей уголовных законов о
давности, погашении и снятии судимости, условно-досрочном и досрочном
освобождении от наказания.
Эти нормы уголовного закона не подпадают под признаки
уголовных законов, о которых говорит ст. 6 Основ. Статьи о давности,
условно-досрочном и ином досрочном освобождении, погашении судимости не
определяют преступности и наказуемости деяния, новые законы не смягчают ее и
не усиливают .
Статьи о давности (о чем упоминалось в § 1 главы I), как и
об амнистии, близки к нормам уголовно-процессуального права . Нормы о
давности говорят о непривлечении к уголовной ответственности при истечении
определенных сроков (ст. 41 Основ) и о неприведении приговора в исполнение
(ст. 42). Близость этих норм к уголовно-процессуальному праву подтверждается
и тем, что если истечение давности будет обнаружено в стадии судебного
разбирательства, то суд выносит обвинительный приговор по статье закона,
предусматривающей- совершенное преступление, но освобождает осужденного от
наказания (ч. 2 ст. 5 УПК РСФСР). Таким образом, нормы о давности исключают
привлечение к уголовной ответственности и исполнение приговора, но не
исключают преступности и (в принципе) наказуемости деяния.
Поэтому установление в новом уголовном законе более
длительных сроков давности или включение новых условий, прерывающих давность,
не означает усиления наказания. И следовательно нормы о давности, как и нормы
уголовно-процессуального законодательства, всегда имеют обратную силу
Нормы о погашении и снятии судимости не имеют никакого
отношения к преступности и наказуемости данного деяния. Погашение судимости
означает в рамках уголовного права, что в тех случаях, когда лицо вновь
совершит преступление, то судимость, если она указана в законе в качестве
отягчающего обстоятельства (например, по ч. 2 ст. 206 УК РСФСР), не будет
считаться таковым (см. примечание I к ст. 24 УК РСФСР). Следовательно,
изменение статей о погашении и снятии судимости не означает усиления или
смягчения наказания. Поэтому новый закон, изменяющий сроки и условия
погашения и снятия судимости, применяется и в отношении деяний, совершенных
до его издания; ст. 6 Основ не имеет отношения к этим случаям.
Указ Президиума Верховного Совета СССР от 14 февраля 1959 г. о порядке введения в действие Основ уголовного законодательства и других законов
распространил правила о давности привлечения к уголовной ответственности и
давности исполнения обвинительного приговора, установленные ст. ст. 41 и 42
Основ на лиц, совершивших преступления до введения в действие Основ (ст. 9);
ст. 10 Указа распространила и правила погашения и снятия судимости,
установленные ст. 47 Основ на лиц, осужденных и отбывших наказание до
введения в действие Основ.
Статьи об условно-досрочном и ином досрочном освобождении
от наказания совершенно не связаны со ст 6 Основ Освобождение от наказания
представляет собой особое, основанное на принципах социалистического
гуманизма изъятие из норм уголовного и уголовно-процессуальных законов,
устанавливающих определенные наказания за совершение преступлений.
Такое освобождение осужденных является правом, а не
обязанностью компетентных государственных органов, оно применяется потому,
что цели наказания, о которых говорит ст. 20 Основ, признаются достигнутыми.
Закон устанавливает обязательные условия досрочного и условно-досрочного
освобождения, в частности отбытие определенной части срока, примерное
поведение, добросовестное отношение к труду.
Установление в законе новых условий, сужение или
расширение пределов условно-досрочного и досрочного освобождения, исключение
досрочного освобождения для определенных категорий преступлений и
преступников означает, что советский законодатель для достижения целей
наказания считает необходимым сужение или, наоборот, расширение
условно-досрочного освобождения, либо неприменение его в определенных
пределах. Поэтому новый уголовный закон, сужающий применение
условно-досрочного освобождения или замены оставшегося срока наказания более
мягким или иного досрочного освобождения, или же устанавливающий неприменение
досрочного освобождения к отдельным категориям осужденных, не может рассматриваться
ни как закон, усиливающий наказание, ни как закон, смягчающий наказание. Если
новый закон запрещает досрочное освобождение определенных категорий
осужденных, это означает лишь то, что они отбывают полностью наказание,
назначенное им по закону, действовавшему к моменту совершения преступления.
Из задач наказания вытекает, что если в момент
рассмотрения дела о досрочном освобождении деяние осужденного по его
фактическим признакам содержит признаки того преступления, к осужденным за
которое закон в настоящее время запрещает применение условно-досрочного
освобождения, то оно не может быть применено, хотя бы в статье закона, по
которой был осужден в свое время виновный, преступление именовалось по-иному.
Например, по Указу от 4 июня 1947 г. наиболее тяжким являлось хищение
социалистического имущества в крупных размерах. Это понятие охватывало и
особо крупные по размерам суммы похищенного.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 5 мая 1961 г. введен состав хищения в особо крупных размерах, причем исключено применение к осужденным за
это преступление условно-досрочного освобождения и замены наказания более
мягким . Представляется бесспорным, что противоречило бы этому Указу
применение условно-досрочного освобождения или замена оставшегося наказания
более мягким осужденному по Указу от 4 июня 1947 г. за такое хищение в крупных размерах, которое сейчас законодатель и судебная практика признают
хищением в особо крупных размерах.
Пленум Верховного Суда СССР в постановлении от 18 декабря 1963 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по применению законодательства о
досрочном, условно-досрочном освобождении от наказания и замене наказания
более мягким» дал принципиальное, вытекающее из смысла закона разъяснение о
действии во времени новых законов о различных видах досрочного освобождения.
Пленум указал: «Законодательство о досрочном, условно-досрочном освобождении
и замене неотбытой части наказания более мягким не решает вопросов о
преступности и наказуемости деяния. Поэтому положения ст. 6 Основ уголовного
законодательства Союза ССР и союзных республик к данным случаям не относятся
и вопрос о возможности применения или неприменения досрочного,
условно-досрочного освобождения и замены неотбытой части наказания более
мягким должен решаться в соответствии с действующим на данный момент законом,
а не на основе законодательства, действовавшего во время совершения
преступления».
Далее в постановлении указывается, что условно- досрочное
освобождение не может быть применено, например, к лицу, осужденному до издания
Указа от 5 мая 1961 г. за хищение социалистического имущества, если размер
похищенного является особо крупным, а также к лицу, осужденному по Указу от 4
июня 1947 г. за хищение государственного и общественного имущества,
совершенное путем разбоя или сопряженное с умышленным убийством при
отягчающих обстоятельствах, как это вытекает из ст. 44 Основ
Разумеется, если по действующему в момент применения
досрочного освобождения законодательству совершенное деяние по своим
признакам относится к числу тех, осужденные за которые могут быть досрочно
освобождены, то условно-досрочное освобождение или замена наказания более
мягким могут быть применены, хотя бы это деяние по прежнему законодательству
считалось таким, по которому такое освобождение не допускалось. Например,
виновный в заранее не обещанном укрывательстве умышленного убийства при
отягчающих обстоятельствах был осужден как за соучастие в таком убийстве
(ст.ст. 17 и 136 УК РСФСР 1926 г.). Условно- досрочное освобождение было
исключено. Теперь же, при том понимании соучастия, которое дано в ст. 17
Основ 1958 г., деяние является укрывательством, предусмотренным ст. 189 УК
РСФСР и условно-досрочное освобождение может быть применено по отбытии не
менее половины срока наказания (см. приведенное выше постановление Пленума
Верховного Суда СССР от 22 декабря 1964 г.).
|