Ранний этап трипольской культуры на территории Украины

Раздел: Археология

Вторая сторона хозяйственной деятельности обитателей раннетрипольских поселений, связанная с производством орудий труда и предметов быта, пока может быть освещена лишь в общих чертах.

Важное место в повседневных занятиях трипольцев занимала обработка кремня, следы которой в виде нуклеусов, отбойников, заготовок-пластин, готовых орудий и отходов производства (обломки, олцепы, сколы) зафиксированы в каждом жилище раннетрипольскнх поселений. Часто исследователям удается четко локализовать производственные комплексы, связанные с обработкой кремня. Так, на небольшом участке близ очага в центральной части жилища 3 на поселении Лука-Врублевецкая сосредоточено множество отще- пов, осколков, мелких чешуек кремня; здесь же найдены нуклеусы и готовые орудия [14, с. 39]. Такая же картина отмечена в жилище 3 (верхний горизонт) Бернашевского поседения [63, с. 24, 27] и в других пунктах. Как уже отмечалось, в ряде случаев обнаружены специализированные площадка по обработке кремня, расположенные впритык к жилищу, но за его пределами. В частности, в Бернашевке к северу от наземного жилища 4 отмечена повышенная концентрация кремня, при которой одних только нуклеусов найдено от 10 до 20 экз. на каждой квадрат раскопочиой сетки (4 м2). Всего же в> жилище и рядом с ним обнаружено 1150 кремневых изделий. Такое же рабочее место открыто за восточным краем площадки 5 в Бернашевке; список их можно продолжить.

Приведенные данные позволяют сделать вывод о том, что на раннетрипольских поселениях кремнеобрабатываю- щее производство было децентрализованным, связанным с каждым жилищем. Это относится и к обработке камня, дерева, кости и рога, шкур и кожи — промыслам, игравшим важную роль в занятиях трипольцев. Судя по материалам Сабатииовки II, четвертая часть всех орудий служила для обработки дерева, кости и рога; такое же количество инструментов использовалось в кожевенном деле [83, с. 24].

По-иному было организовано керамическое производство. Сам характер этого производства, состоящего из ряда последовательных трудоемких операций (подготовка гончарной глины, изготовление и сушка посуды, длительный обжиг с поддержанием в печи высокой температуры), требует больших затрат времени и подразумевает наличие у людей, с ним связанных, особого умения, специальных навыков, практического опыта. Высоким профессионализмом отмечена, в частности, керамика 3-й группы с ее сложным и вычурным выемчатым орнаментом, нанесение которого требовало мастерства н художественного вкуса.

Таким образом, есть основания полагать, что производство керамики на раннетрипольских поселениях было сосредоточено в руках отдельных лиц или семей, специализирующихся именно в этой отрасли хозяйственной деятельности. Видимо, такой семье принадлежало жилище 1 в Луке-Врубле- вецкой, в котором обнаружены остатки горна для обжига посуды, единственного пока на раннетрипольских поселениях.

Горн занимал западную часть полуземлянки и вырезан в плотном суглинке. Он подковообразный-в плане (дли* на 2, 4 м, ширина до 1,6 м), с широким и невысоким устьем н плоским или купольным сводом, вылепленным на. каркасе из жердей. В центре нижнего яруса (топочное пространство) находился опорный столб—«целик», поддерживающий плоскую глиняную плиту, служившую полом верхнего яруса (обжигательной камеры). Плита толщиной 6—7 см имела отверстия диаметром 3—4 си для прохождения горячего воздуха. Стенки горна основательно прокалены, что свидетельствует о его длительном использовании [14,. с. 21,127,  5].

Примечательно, что горн находился в обыкновенной землянке, содержащей те же культурные остатки, что и остальные углубленные жилища Луки- Врублевецкой. Особое значение горна в жизни обитателей жилища 1 подчеркнуто находящимся рядом с его устьем: культовым захоронением двух черепов собак в неглубокой ямке, перекрытой сильно обожженной глиняной плиткой [14, с. 22—23].

Гончарный горн из Луки-Врублевец- кой является достаточно сложным теплотехническим оборудованием, сооруженным по тому же конструктивному принципу (расположение топочной и обжигательной камер по вертикали яг соединение их при помощи системы сквозных отверстий-продухов), что и древнейшие горны ближневосточных, культур Хассуиа и Халаф [125, с. 75— 76, 179—181, 191], а также некоторые- энеолитические горны Закавказья [124V с. 136].

Для сравнения можно привести неплохо сохранившуюся обжигательную печь, обнаруженную на краю поселения культуры Дудешти-Винча (средний неолит) в Леу (Олтения). Она состоит из двух углубленных в землю камер (топочной и обжигательной), соединенных широким каналом [304, с. 38, 62,  4; 23]. Столь же просты по конструкции гончарные печи энео- литнческих памятников Средней Азии (культура Анау); лишь в начале эпохи бронзы (период Намазга IV), т. е. во второй половине III тыс. до и. э., здесь появляются двухъярусные горны [150, с. 79-89].

Итак, не будет преувеличением вывод о том, что специализация в гончарном производстве раннего этапа трн- польской культуры основывалась на прочной технической базе.

Археологические источники не дают пока ясного представления о металлообработке в раннем Триполье. Исследованиями Н. В. Рындиной установлено, что все медные предметы, найденные на раннетрипольских поселениях (в первую очередь входящие в состав Карбунского клада), изготовлены с помощью различных кузнечных операций, причем даже самые простые из них требовали определенных навыков а опыта. Так, по заключению И. В. Рындиной, небольшое шильце из Окопов — наиболее раннее медное изделие три- лольской культуры — отформовано холодной ковкой, сопровождающейся промежуточными отжигами металла. Отжиги велись при повышенных температурах (700—800°) и сопровождались тщательным контролем со стороны металлурга. Только при условии такого контроля и использования дре- весно-угольных засыпок можно было предотвратить окисление металла и добиться низких концентраций в нем кислорода. Древние металлурги владели многими видами свободной кузнечной ковки (вытяжка, плющение, изгиб, рубка, пробивка отверстий в металле я т. д.), а также кузнечной сваркой, термической обработкой, обточкой, шлифовкой, полировкой, но еще не были знакомы с литьем металла [146, с. 83-84].

Высокий уровень технологии кузнеч- ного дела, присущий раннетрнпольско- му металлу, привел Н. В. Рындину к неоспоримому выводу о выделении уже в это время металлообработки в самостоятельную производственную отрасль я появления кузнецов-профессионалов [146, с. 98]. Однако нельзя с уверенностью сказать, что эти мастера работали на раннетрипольских поселениях. Ни на одном из них не найдены однозначные свидетельства местной металлообработки, прежде всего — соответствующий инструмент. Вряд ли является таковым сланцевый шестигранный молот ( 39, 5) из Лукн-Врублевец- кой, на который ссылается Н. В. Рын- дина: на его гладкой поверхности нет никаких следов работы по металлу. Нет следов меди и на каменных плитах — « рудо дробил ках », выявленных Н. Н. Скакун в Александровне [154]. Небольшое количество заготовок (обычно в виде медных прутиков), найденных в Луке-Врублевецкой и Тырпешти, также пе является веским доказательством изготовления медных изделий на этих поселениях: металл ценился даже в виде обломков или заготовок, входивших, например, в состав Карбунского клада [153, с. 138—139,  3, ./].

Отмечая, что раннетрипольские медные изделия выполнены из привозного металла и имеют близкие аналогии в Балкано-Карпатских центрах, Н. В. Рындина все-таки подчеркивает их местное производство [146, с. 89, 93]. Она, как С. Н. Бибиков [18, с. 5] и С. С. Береэаиская [13, с. 244—245], считает более вероятным импорт в раннетрипольский ареал готовых медных изделий. Сейчас, когда благодаря работам Н. В. Рындиной [148] вскрыт древнейший пласт кузнечной металлообработки на Балканах н, очевидно, во всем Балкано-Карнатском регионе, этот вывод получает дополнительную аргументацию. Несколько позднее в состав импортного металла входили уже первые литые предметы из меди [58; 146, с. 117, 123].

Таким образом, тезис о существовании на раннем этапе Триполья мастерских по обработке металла, объединенных тесными производственными контактами, причем каждая мастерская могла обслуживать группу поселков [146, с. 86—87, 98], нуждается в дальнейшем развитии и обосновании.

Если основные аанятия, связанные с получением продуктов питания, и, очевидно, домостроительство осуществлялись коллективно и регламентирова-

лнсь общиной, то МНОГИМИ изделиями каждая семья обеспечивала себя в рамках домашних промыслов или производств. Таким традиционным домашним промыслам, как производство кремневых орудий, инструментов и бытовых поделок из камня, кости и рога, способствовало обилие легкодоступного сырья: открытые выходы кремня, сланца, известняков в долине Днестра. С другой стороны, это обстоятельство приводило к определенному застою в развитии домашних промыслов, не стимулировало поиски в области техники и технологии.

6 то же время среди обитателей раннетрипольских поселков, благодаря своим способностям и опыту, выделялись отдельные мастера, преуспевающие в том или ином виде домашних промыслов и специализирующиеся на производстве какого-то определенного вида продукции. Такой мастер-костерез жил, в частности, на поселении Флорешты, где в землянке № 10 у очага обнаружены костяные шилья, долота, лощила, штамп-орнаментир, роговые мотыги, кости со следами среза, костяные пластинки-заготовки для изготовления стилизованных фигурок-амулетов и, наконец, девять законченных амулетов [132]. Находка 34 антропоморфных статуэток на небольшом участке в Тырпешти позволила С. Маринеску-Былку предположить, что здесь находилась мастерская по их изготовлению [287, с. 26].

Искусным мастерам община доверяет изготовление определенных видов продукции. Это становится их основным делом, ремеслом. Обычно специалисты- ремесленники заняты в видах производства, требующих сложной техники и технология — гончарном деле, металлургии и металлообработке и т. д. [254]. Будучи освобождены от сельскохозяйственного труда, они, тем не менее, тесно связаны с общиной, получая от нее свою долю общественного продукта.

Ранняя стадия ремесленной специализации, которую многие исследователи, вслед за С. Н. Бибиковым [18, с. 51, называют «общинным ремеслом» [110, с. 58—72], фиксируется для разных культур неолита и медного века. Являясь устойчивой и консервативной формой общественно-экономических отношений, при которых ремесленника подчинены земледельцам и аависят от них, общинное ремесло сохраняется и в наши дни во многих странах Востока [76].

Следует отметить замкнутый характер производства в период раннего Триполья: каждый поселок обеспечивал себя всем необходимым, не обмениваясь продуктами своего труда и сырьем с жителями других поселений. Показательно, что на раннетрипольских памятниках Побужья практически не встречается высококачественный днестровский кремень, хотя местный галечниковый кремень как исходное сырье оставлял желать лучшего. Не являлась предметом межобщинного обмена и керамика, имеющая на каждом поселении свои этнографические особенности.

Экономическая обособленность поселков указывает на низкий уровень специализации общинного ремесла в раннем Триполье.

На последующих этапах развития культуры (по мере накопления производственного опыта, совершенствования технической базы и внедрения более прогрессивных технологий) увеличивается объем и качество продукции общинных ремесленников. В ряде случаев она становится предметом обмена между данной общиной и жителями соседних и более отдаленных триполь- ских поселков. На обмен, очевидно, работали кремнеобрабатывающие мастерские Поливанова Яра I [141, с. 13]. К этому же времени (начало позднего Триполья) относится мощный гончарный центр на поселении Жванец [122], знаменующий уровень развития общинного ремесла, когда в качестве ремесленника-производителя выступает весь поселок, снабжающий своей продукцией соседей. «...Развитие продуктов в товары возникает,— по замечанию К. Маркса,— вследствие обмена между различными общинами, а не между членами одной и той же общины» [2, с. 194].

Таким образом, общинное ремесло, отмеченное уже на раннем этапе три- польской культуры, эволюционирует, приобретая новые формы по мере усложнения социо-экононической структуры Триполья.