Ранний палеолит Восточной Европы

Раздел: История и археология

Долгое время в советской археологической науке бытовало представление об однородности культуры мустьерского времени. Различия между памятниками рассматривались как различия хронологические, обусловленные развитием во времени единого культурного явления, либо объяснялись спецификой хозяйственных занятий древних коллективов. К началу 50-х годов к пониманию этно-культурного характера развития раннепалеолитических индустрий не подошел еще даже С. Н. Замятнин, опубликовавший в это время обстоятельную работ) о местных особенностях в культуре позднепалеолитического населения .

Первая в отечественной науке о палеолите попытка культурного расчленения мустьерских комплексов была предпринята в конце 3О-х годов А. А. Формозовым. Используя критерии и терминологию некоторых французских исследователей, А. А. Формозов выделил в мустье Европейской части СССР памятники двух типов: комплексы мустье ашельской традицией, для которых характерны обильные двусторонш изделия, и стоянки мустье классического с редкими орудиями, изготовленными в технике двусторонней обработки или вовсе без них

Эти наблюдения, однако, не исчерпывают всего многообразия нр явлений мустьерских индустрий в Восточной Европе. Почти в одно время с Р. Клейном был предложен иной подход к проблеме локальных различий в раннем палеолите Русской равнины и Крыма. Применение с рядом необходимых поправок и дополнений типолого-статистической системы Ф. Борда к мустье этой территории при одновременном отказе от предложенных им критериев выделения вариантов мустьерских индустрий во Франции позволило проследить между восточноевропейскими памятниками отличия первого и второго порядка, расчленив все комплексы по двуступенчатой схеме6. Отличия первого порядка ограничивались лишь самыми общими особенностями техники обработки камня у различных групп мустьерского населения: характером расщепления, размерами изделий, степенью применения приемов двустороннего ретуширования. Отличия второго порядка распространялись на всю совокупность признаков — технических и типологических: вариации индексов леваллуа, пластин и подправки отбивных площадок сколов по Ф. Борду, характер вторичной отделки орудии, набор изделий и количественные соотношения типов.

Открытие микроиндустрии домустьерского возраста в Вертешсоллёше показывает, что в это время, так же как и в мустьерскую эпоху, бытовали памятники с мелкими и крупными орудиями. Можно полагать, что углубленный анализ позднепалеолитических коллекций выявит и среди них те же различия.

Менее устойчивым показателем является техника получения сколов-заготовок. Приемы расщепления камня заметно эволюционируют во времени. В развитии техники раскалывания в первую очередь находит свое выражение технический прогресс в палеолите.

В первоначальном варианте технико-типологической классификации мустьерских комплексов Русской равнины и Крыма признаки устойчивые, консервативные и неустойчивые, изменчивые во времени не были разграничены. И те, и другие легли в основу выделения отличий первого порядка — технических вариантов. Это привело к тому, что комплексы, генетически связанные между собой, но различающиеся уровнем развития техники расщепления, оказались в разных технических вариантах и были отнесены к разным типам индустрии *. Подобные случаи возможны и в будущем при выявлении новых и переосмыслении известных сейчас мустьерских памятников. Между тем этого можно избежать, если при выделении вариантов руководствоваться признаками хронологически устойчивыми, учитывая технику раскалывания на более низком таксономическом уровне — на уровне типа индустрии.

Едва ли не каждый исследователь понимает под ним нечто свое. «Тейякские» индустрии растут как грибы после дождя, и «грибы» эти очень разные. Положение осложняется еще и тем, что далеко не во всех случаях при публикации материалов очередного «тейякского» памятника оговаривается, какое именно содержание вкладывает автор в этот термин. Все это затрудняет сопоставление комплексов, создает почву для неверных исторических построений.

Есть два пути устранения неразберихи, царящей в «тейякском» вопросе. Можно продолжать отстаивать первоначальное толкование тейякской индустрии, предложенное А. Брейлем. Трудно, однако, надеяться на то, что такое понимание тейяка, не привившееся за сорок с лишним лет, прошедших с момента появления этого термина, получит всеобщее признание в ближайшем будущем. Второй путь заключается в отказе от применения термина «тейяк» к памятникам Восточной Европы и замене его иным, более нейтральным термином. Этот путь кажется предпочтительнее.

Имеются основания полагать, что комплексы с двусторонними формами в Восточной Европе вырастают скорее из цен- тральноевропеиского «микока», чем из ашеля. Более логичным поэтому было бы применение к ним термина «с микокской традицией». Не следует, однако, с этим спешить. Вопрос о генезисе восточноевропейских памятников с двусторонними формами требует специального изучения. Пока это не сделано, будет очевидно правильнее подыскать для обозначения таких комплексов более нейтральный в культурно-генетическом отношении термин.

Наконец, нуждаются в уточнении выделенные внутри технических вариантов типы индустрии. Совершенствование типологического метода, открытие новых мустьерских памятников и появление детальных публикации материалов ряда стоянок, известных до этого лишь по предварительным сообщениям, позволило прояснить типовую принадлежность некоторых комплексов, атрибуция которых первоначально была затруднительна. Вырисовались также новые типы индустрии.

Таковы замечания к первоначальному варианту подразделения мустьерских памятников Русской равнины и Крыма.

читывая то, что намечающиеся различия не слишком велики, ниже приводятся сред- ние показатели для памятника в целом.

Нуклеусы протопризматические в материалах Староселья количественно приблизительно равны примитивным. На первом месте среди них — продольные и поперечные четырехугольные, треугольные, овальные и пирамидальные, на втором — бипродольные и бипоперечные четырехугольные и овальные. По нескольку экземпляров насчитывают нуклеусы ортогональные, ортогонально-двусторонние, продольно-альтернативные, перекрестные, перекрестно-двусторонние и бессистемные. Среди примитивных нуклеусов приблизительно в равном соотношении представлены ядрища радиальные, радиально-двусторонние и бессистемные. Единичными образцами представлены леваллуазские черепаховидные нуклеусы. Леваллуазские сколы редки. Индекс протопризматическои техники более 40%. Уровни пластинчатости и подправки ударных площадок средневеликие: индекс пластин составляет до 15%, индекс подправки площадок — около 35%. Двусторонние изделия составляют до 10% всех орудий. Представлены зубчатые и скобели, однако, количественно они сильно уступают остальным типам орудий. Скребла-ножи многочисленны. Среди прямых и выпуклых редки двусторонние, альтернативные и вентральные. Наряду с обычными для мустьерских памятников типами остроконечников и скребел-ножей в Староселье найдены полусегментовидные дорсальные и двусторонние обыкновенные и тыльно-утонченные; миндалевидные двусторонние; лавролистные дорсальные и частично-двусторонние; специфические подпрямоугольные я прямоугольные дорсальные 14. Выразительными образцами представле ны наконечники: лавролистные и иволистные дорсальные и двусторонние. Скобели и позднепалеолитические типы редки.

Затруднительная, хотя и по другой причине - вследствие малочисленности и переотложенности изделий,—типовая атрибуция другого комплекса с двусторонними формами — находок близ с. Красный Яр в Донбассе. При ознакомлении с коллекцией, собранной на памятнике С. Н. Замятниным * из 36 сколов мустьерского облика удалось выделить 20 протопризматических отщепов и пластин. Из пяти орудий два имели двустороннюю обработку. Цифры эти вроде бы свидетельствуют о принадлежности местонахождения к варианту мустье двустороннее.

Помимо охарактеризованных к варианту мустье обыкновенное относится еще один комплекс—материалы грота Бутешты в Молдавии34. Технические показатели для этого памятника, вычисленные по системе Ф. Борда, близки таковым для типов Шайтан-Коба и Молодово35. Не известно, однако, каков удельный вес в материалах грота Бутешты истинных сколов леваллуа, то есть отщепов и пластин, снятых с черепаховидных нуклеусов и «нуклеусов для острий». Не вполне ясен также набор специфических типов орудий. Возможны поэтому три варианта: отнесение материалов из грота Бутешты к типу Шайтан-Коба или к типу Молодово, либо выделение их на правах самостоятельного типа индустрии варианта мустье обыкновенное. Последний вариант представляется более вероятным.

Вариант мустье зубчатое. Для данного варианта свойственны преобладание орудий средних и крупных размеров (более 5 см), отсутствие или единичность двусторонне обработанных изделий и обилие зубчато-выемчатых форм, количественно превосходящих все остальные типы производственного инвентаря *.

К этому варианту должны быть отнесены материалы недавно открытой Д. С. Цвейбель в Донбассе мустьерской стоянки близ с. Бело- кузьминовка36. Хотя обильная коллекция изделий, собранная при не следовании этого памятника, еще не обработана статистически, тем менее, принадлежность находок к варианту мустье зубчатое не вызыв ст сомнений. Типовая же атрибуция комплекса пока не ясна. В наст щее время в качестве специфической черты можно отметить нал» скребел-ножей протокостенковского типа — прямых и выпуклых Д1г сальных битерминально-утонченных.

Тип К и и к - К о б а, верхний слой. Эталлониый комплекс- материалы верхнего культурного слоя в гроте Киик-Коба в Крыму39 Им близки материалы других памятников - грота Пролом и стоянки Заскальная V (4 слои), открытых и изучаемых Ю. Г. Колосовым в Восточном Крыму, а также, возможно, нижнего слоя стоянки Ильская в

Прикубанье 40. К этому же или очень близкому типу индустрии следует

возможно, относить изделия из среднего слоя Волчьего Грота Характер нуклеусов не вполне ясен: в материалах Киик-Кобы они редки и как будто все принадлежат к примитивным радиальным и бессистемным * Леваллуазские сколы отсутствуют, протопризматические немногочисле- ны. Уровень пластинчатости низкий: индекс пластин до 10%. Уровень подправки ударных площадок для сколов Киик-Кобы средний: индекс подправки составляет менее 45% **. Двусторонние орудия обильны: индекс двусторонней техники (широкий), составляет для Киик-Кобы около 15%. Зубчато-выемчатые формы редки. Для инструментария характерно обилие остроконечников: в материалах Киик-Кобы их насчитывается до 45% общего количества орудий, в коллекции с Ильской стоянки—около 35%. Остроконечники весьма разнообразны по форме и обработке. Выделить среди них специфические типы трудно. Возможно, к числу таковых должны быть отнесены клювовидные двусторонние базально-утонченные 41, косоугольные двусторонние, дорсальные и альтернативные обыкновенные и базально-утонченные 42, треугольные дорсальные 43. Единичными образцами представлены наконечники — лавро- листные двусторонние. Скребла-ножи обычных типов, нередко с двусторонней обработкой.

Вариант микромустье обыкновенное. К этому варианту отнесены комплексы с преобладанием орудий малых размеров (до 5 см) без дву. сторонних форм либо с единичными двусторонне обработанными изделиями и зубчато-выемчатыми орудиями, количественно уступающими остальным типам производственного инвентаря *.

Тип Рожок. Эпонимный памятник — многослойная стоянка Рожок I в Приазовье 47. Видимо, к этому же типу индустрии нужно относить материалы Рожка II48. Среди нуклеусов преобладают примитивные ядрища. Протопризматические сколы сравнительно немногочисленны, леваллуазские отсутствуют. Пластины редки. Уровень подправки ударных площадок средний: индекс подправки составляет менее 45%. Двусторонние и зубчато-выемчатые формы единичны. Остроконечники составляют до 20% орудий. В качестве специфических типов Н. Д. Прас- лов отмечает скребла-ножи подтреугольные дорсальные обушковые49 и проколки шиловидной формы. Возможно, что к специфическим формам следует относить также скребла-ножи подпрямоугольные и прямоугольные дорсальные50.

Вариант микромустье зубчатое. Памятникам этого варианта свойственны преобладание орудий малых размеров (до 5 см) и обильные зубчато-выемчатые формы, численно превосходящие все остальные типы инвентаря при отсутствии или единичности двусторонне обработанных изделии

Вариант микромустье зубчато-двустороннее. К этому варианту отнесены комплексы с преобладанием орудий малых размеров (до 5 см), частыми двусторонне обработанными орудиями и обильными, превосходящими количественно другие типы инвентаря зубчато-выемчатыми формами.

Скребла-ножи преимущественно одинарные: прямые, выпуклые, вогнутые, в ряде случаев вентральные. Обычны «ножи с естественным обушком», скребки и резцы. В качестве характерной черты стинковских комплексов Н. К. Анисюткин отмечает наличие резчиков и специфических «клювовидных резаков».

Таковы варианты и типы индустрии в мустье Русской равнины и Крыма как они представляются сегодня. Остается показать на конкретном примере механизм их выделения. Используем для этого опять- таки материалы антоновских стоянок.

Преобладание орудий средних и крупных размеров, обилие двусторонних форм, подчиненное по сравнению с остальными типами инвентаря положение зубчато-выемчатых изделий — все это служит основанием для отнесения материалов обеих антоновских стоянок к варианту мустье двустороннее.

Для типовой атрибуции необходимо сопоставить их между собой и с другими памятниками данного варианта.

Существенные различия прослеживаются между антоновскими изделиями и материалами памятников, отнесенных к типам Староселье и Ак-Кая варианта мустье двустороннее. Правда, имеется известное сходство между коллекциями из Антоновки II и Староселья в технике раскалывания камня. В целом их сближает сходный набор нуклеусов, близкие индексы леваллуазской и протопризматической техники, уровни пластинчатисти и подправки ударных площадок. Сходны и обычные для мустье типы орудий, а также листовидные (лавролистные, иволист- ные) формы. Дальше этого, однако, сходство не идет. Набор инструментария и соотношение типов орудий в Староселье и на антоновских стоянках различны. Более часты в Староселье наконечники и остроконечники. Вместе с тем, здесь нет представленных в Антоновке поперечно-выпуклых ручных рубил, нет или очень редки одинарные и двойные скребла-ножи с вентральной, альтернативной и частично-двусторонней обработкой.^ Полностью отличны специфические для этих памятников типы орудий. В материалах Староселья отсутствуют или эпизодичны, отмеченные выше, специфические для антоновских стоянок типы скре- °ел-ножей. Наоборот, на антоновских стоянках не найдены или единичны изделия специфических для Староселья типов: скребла-ножи подпрямоугольные и прямоугольные дорсальные.

К этому же типу индустрии следует, видимо, относить находки на местонахождении Александрова 58, расположенном примерно в 20км от антоновских стоянок. Материал, происходящий с этого памятника сравнительно невелик. Все же он достаточен для того, чтобы высказать предположение об известной близости александровских находок изделиям со стоянки Антоновка I. Близкой является техника расщепления и вторичной отделки. Есть сходство и в наборе орудий, хотя развернутые сопоставления производственного инвентаря и невозможны, вследствие того, что изделий с вторичной обработкой найдено в Александров- ке немного.

Таковы проявления мустьерских индустрий на Русской равнине и в Крыму. Таков механизм выделения вариантов и типов индустрии на примере антоновских собраний.

Обрисованная картина, конечно же, не может считаться завершенной. Намеченные различия в мустье Русской равнины и Крыма необходимо углубить и обосновать с помощью детальных сопоставлений. Это станет возможным после того, как материалы мустьерских памятников данной территории будут классифицированы по примененной к антоновским собраниям методике. При этом, вероятно, будут внесены и некоторые коррективы в предложенную схему подразделения мустьерских комплексов. Все же, как представляется, эти поправки едва ли коснуться существа самой схемы, за которой стоят реально существ) щие и прослеживаемые уже сейчас различия между памятниками.

В настоящее время большинство исследователей считает, чт0^преи' чия в каменном инвентаре палеолитических стойбищ являются п0оПрОСе муществу отличиями этнокультурного порядка. Вместе с тем, в ^ о характере этих этнокультурных отличий и системе наименованих мнения существенно расходятся.

Правомерными в связи с этим представляются попытки отдельных исследователей перенести на поздний палеолит культурную шкалу вы- работанную на материалах более поздних археологических периодов 59 Действительно, так же как и в послепалеолитическое время, в позднем палеолите могут быть выделены локальные археологические культуры представленные группами тождественных или очень близких памятников—одновременных или генетически связанных, расположенных на одной, обычно небольшой территории60. По аналогии с более поздними археологическими культурами, считается, что эти группы памятников оставлены одним социально-этническим образованием, возможно, племенем. Позднепалеолитические культуры, как и послепалеолитические, существовали не изолированно, а входили в более крупные общности — культурные области. Каждая из таких культурных областей охватывает несколько археологических культур, расположенных по соседству и сходных между собой по ряду ведущих признаков 61. Наконец, в позднем палеолите, как и в последующее время, прослеживаются обширные зоны или провинции, объединяющие несколько культурных областей и очерчивающие территорию самого общего сходства в развитии материальной и духовной культуры древних коллективов62.

Комплексное изучение различных категорий культурной общности в позднем палеолите позволяет рассматривать культуру этого времени только во всем многообразии, но и в необходимой взаимосвязанности и взаимообусловленности различных ее локальных проявлений.

Имеются отличия и между типами индустрии других вариантов на различных территориях. Распространение в разных раннепалеолитических ареалах разнотипных памятников одного и того же варианта объясняется либо происхождением их от одного, возможно, очень далекого «предка», особенно тогда, когда эти памятники находятся в сопредельных районах, либо преимущественно конвергентным характером развития древних индустрий, если они расположены на далеко отстоящих друг от друга территориях. В последнем случае независимое зарождение в различных районах Старого света близких приемов обработки камня было обусловлено ограниченностью технических возможностей раннепалеолитического общества. Вследствие общей неразвитости технических приемов и узости сырьевой базы для изготовления орудий (камень, дерево) количество вариантов индустрий было небеспредельно. Поэтому различные группы древнего населения могли параллельно и независимо друг от друга приходить к тем или иным из них. Ясно, таким образом, что понятия «вариант» и «археологическая культура»—понятия разные, имеющие различное историческое содержание. Термин «вариант» в том смысле, как он употребляется в настоящей работе, близок предлагаемому Г. П. Григорьевым понятию «путь развития», хотя автор и придерживается иных критериев и иной исторической оценки данной категории 65.

Одной из таких" культур является молодовская культура в Поднестровье, представленная одноименным типом индустрии варианта мустье обыкновенное. К данному типу индустрии, как об этом шла речь выше, отнесены материалы мустьерских горизонтов многослойных стоянок Молодово I (горизонты 1—5) и Молодово V (горизонты 11—12). Каждый горизонт является остатками самостоятельного поселения. Таким образом, молодовская культура представлена семью стоянками,

почти неразличимыми по инвентарю и незначительно различающимися во времени **.

От молодовской резко отлична расположенная в Поднестровье по соседству с нею вторая культура мустьерского времени — стинковская. Она представлена памятниками типа Стинка варианта микромустье зубчато-двустороннее. В настоящее время стинковская культура насчитывает семь стоянок: Стинка I, нижний слой, Стинка I, верхний слой, Стинка II, IV, Осыпка, Бобулешты V, и VI, накрывающих почти все мустьерское время — от рисс-вюрма и, вероятно, до конца вюрма 167.

Сравнительно небольшой, но весьма выразительный материал, происходящий из Среднего Поднепровья дает основания для выделения в этом районе еще одной культуры мустьерского времени — орловской70, представленной памятниками типа Орел варианта микромустье двустороннее (Орел, Балки, Вовниги V, Устье Самары, Саврань).

Можно полагать, что с накоплением данных о мустье Восточной Европы большинство остальных выделенных на этой территории типов индустрии также ляжет в основу самостоятельных археологических культур. Это, впрочем, дело будущего, да и рассмотрение данного вопроса в полном объеме не входит в задачи настоящего исследования. Для темы работы важно было уяснить методику выделения археологических культур в мустьерскую эпоху.

Из приведенных примеров видно, что археологические культуры в мустьерскую эпоху — это такие группы одновременных или равновре- менных, но генетически связанных памятников, которые расположены на одной сравнительно небольшой территории и имеют значительную степень сходства между собой в наборе изделий, прежде всего, в специфических формах и неповторимых в других комплексах совокупностях тех или иных обычных типов инвентаря, относясь к одному или несколь- k ким близким типам индустрии единого варианта.

Интересно в этом смысле различие коэффициентов массивности сколов. Как показал Н. К. Анисюткин, этот показатель может служить надежным хронологическим репером для относительной датировки одно- культурных комплексов 75. Прогресс в технике расщепления камня знаменуется не только увеличением индексов протопрпзматпческой техники, пластин, подправки ударных площадок, но и возрастанием удлиненности и уменьшением толщины заготовок. Следовательно, чем больше коэффициент массивности сколов, тем древнее комплекс в ряду других однокультурных памятников. Это положение, очевидно, может быть распространено и на коэффициенты массивности орудий труда.

Небезннтересным может оказаться также сопоставление коэффициентов массивности разнокультурных комплексов. Основываясь на этом показателе, Н. К. Анисюткин выделил четыре группы памятников: I — коэффициент массивности сколов 15—20 (памятники позднего палеолита н комплексы развитого и позднего мустье с «леваллуазской» техникой раскалывавания), II — коэффициент массивности 20—24 (памятники развитого и раннего мустье с преобладанием техники «леваллуа»). 111 — коэффициент массивности 24—28 (комплексы мустье и ашеля с нелеваллуазской техникой), IV — коэффициент массивности более (древние комплексы: «тейякскне», ашельские, примитивно-мустьерские

с нелеваллуазской техникой).

Согласно этой шкале стоянка Антоновка II должна быть отнесена ко второй группе (коэффициент массивности сколов — 20), а стоянку Антоновка I — к третьей (коэффициент массивности сколов — Тем самым, подтверждается сделанный на геологических данных вывод о том, что стоянка Антоновка I более древняя, чем стоянк Антоновка II.

Этого, к сожалению, нельзя пока сказать о выделении другой кате гории культурной общности - культурных областей. Распознание этой категории представляет большие трудности и применительно к бал Л поздним, чем палеолит, археологическим периодам. Нередко культурные области эпохи неолита, меди-бронзы и раннего железного века поини мают за культуры и наоборот. В раннем палеолите задача осложня ется еще и тем, что при датировке памятников приходится оперировать крупными отрезками времени. В результате из поля зрения ускользает история населения того или иного района в более дробные хронологические подразделения.

И все же в вопросе выделения различных категорий культурной общности в раннем палеолите нельзя пройти мимо прослеживаемых в мустьерскую эпоху локальных групп разнокультурных памятников.

Имеется только один признак, объединяющий памятники каждой группы,—степень применения приемов двусторонней обработки орудий. Действительно, в северо-восточной группе всего один памятник — нижний слой Киик-Кобы — не дает двусторонних форм, в остальных же они обильны. В юго-западной группе картина обратная: здесь лишь в Староселье найдены многочисленные двусторонне обработанные изделия, на других памятниках они единичны, либо вовсе отсутствуют. Однако, сами бифасы различных памятников весьма отличны и встречены в комплексах еще более несходных между собой. На этом основании последние были отнесены к различным типам индустрии.

Более правдоподобно, что памятники каждой группы принадлежат к нескольким археологическим культурам. Несомненно, особое культурное явление представляет нижний слой Киик-Кобы с индустрией варианта микромустье зубчатое. Столь же культурно своеобразную группу памятников образуют слои с индустрией варианта микромустье двустороннее в Киик-Кобе (верхний слой), Волчьем Гроте (средний слой), в Заскальной V (4 слой) и гроте Пролом. Материалы этих местонахождений резко отличны и от изделий варианта микромустье зубчатое, и от комплексов варианта мустье двустороннее. Последние также не однородны. Правда, типовая атрибуция их затруднена вследствие малочисленности находок (Волчий Грот, нижний слой; Кабази; Чагорак-Ко- ба; Аджи-Коба) либо утраты коллекций (Чокурча). Но если выделение индустрии типа Чокурча возможно лишь условно, предположительно, а типовая принадлежность материалов из нижнего слоя Волчьего Грота, Кабази, Чагорак-Кобы и Аджи-Кобы не ясна, то отнесение коллекций памятников близ г. Белогорска к особому типу индустрии основыва ется на большом количестве данных.

Мы не располагаем данными для отпета на вопрос, одновременны ли эти культурные явления или они последовательно сменяли друг дру. га. Случаи группирования разнокультурных памятников на сравнитсль но небольших территориях не исчерпываются, однако, крымским материалом. На Ближнем Востоке — территории Ливана, Палестины и части Сирии — известны памятники таких вариантов, как ябру- дийский, микрозубчато-леваллуазский, ашело-леваллуазский, амудий- ский77. В юго-западной Франции, в районе Дордони-Вьена обнаружены памятники не менее чем четырех вариантов: шарантского, типичного мустье, мустье с ашельской традицией, зубчатого78. Высказывается мнение, что памятники различных вариантов на Ближнем Востоке и в юго-западной Франции существовали одновременно и располагались че- респолосно79. Действительно, геологические условия залегания мустьерских слоев на стоянках в этих районах позволяют говорить об одновременном бытовании здесь памятников если и не всех, то, по крайней мере, ряда вариантов. Что же касается чересполосного расположения комплексов, принадлежащих к различным вариантам, то это положение нельзя считать доказанным. Мустьерские памятники Передней Азии и Дордони-Вьена охватывают очень большой хронологический период — несколько десятков тысяч лет. Не исключено, что в более дробные отрезки времени памятники одного варианта располагались не по всей территории, на которой они известны сейчас, а группировались в какой- то одной ее части. На протяжении мустьерской эпохи районы, занимаемые общинами с одним вариантом обработки камня, могли меняться.

Обращает на себя внимание то, что комплексы двух групп мустьерских памятников в Крыму тяготеют к различным в культурном отношении территориям вне Крымского полуострова. Памятники северо-восточной группы во многом сходны с мустьерскими стоянками восточной половины Русской равнины. Так, материалы из верхнего слоя Киик- Кобы, среднего слоя Волчьего Грота и нижнего слоя стоянки Заскаль- ная V находят параллели в коллекциях изделий из нижнего слоя стоянки Ильская в Прикубанье и местонахождения Орел на Днепре, что позволило отнести их к одному варианту. Относящиеся к варианту мустье двустороннее памятники типа Ак-Кая близки по ряду признаков комплексам того же варианта в Донбассе (Антоновка I, Антоновка II, Александрова). Иную культурную ориентацию имеют памятники, характерные для юго-западной группы Крыма. Они тяготеют к комплексам юго-запада Русской равнины и к памятникам Румынии и Болгарин. Так, коллекции изделий из Шайтан-Кобы, Холодной Балки и Бахчисарайской стоянки могут быть по ряду признаков сопоставлены с материалами мустьерских слоев в Молодово I и V на Днестре, грота Бутешт в Молдавии, стоянок Бачо-Киро и Белослав в Болгарии

Выводы А. А. Формозова вызвали возражения В. П. Любина, отмстившего, что стоянки с бифасами есть также в мустье Кавказа. Исходя из этого, В. П. Любин считает, что «Кавказ по степени распространения мустьерских памятников с двусторонне обработанными орудиями тяготеет не столько к Передней Азии, сколько к Русской равнине и Крыму84. Замечание В. П. Любина о наличии на Кавказе памятников с двусторонне обработанными орудиями справедливо. И все же нельзя не видеть того, что если на Русской равнине и в Крыму стоянки с двусторонними формами представляют обычное явление и дают численно большие коллекции типичных бифасов, то на Кавказе они скорее являются исключением из правила, что подтверждается не только относительной редкостью здесь памятников с двусторонними изделиями, но и малочисленностью и атипичностью найденных на них двусторонних форм, представленных преимущественно двусторонними и частично-двусторонними лавролистными и иволистными наконечниками. С этим вроде бы согласен и В. П. Любин, отмечающий, что хотя «традиции двусторонней обработки орудий и не были так безнадежно утрачены в мУстье Кавказа, как это иногда представляется», все же они «были ослаблены преобладанием на Кавказе техники леваллуа, позволявшей утилизацию сколов без всякой вторичной отделки или с применением нерачительной, как правило, подправки рабочих краев»

Обращает на себя внимание отсутствие или единичность на Кавказе памятников большинства типичных для Русской равнины и Крыма вариантов. Всего одним памятником — Арзии — представлен здесь вариант мустье двустороннее. Единственным памятником — нижним слоем стоянки Ильская — представлен на Кавказе также вариант микромустье двустороннее. Показательно, что эта стоянка расположена на погра- ничьи с Русской равниной, к памятникам которой она явно тяготеет. Вовсе нет на Кавказе комплексов варианта микромустье зубчато-двустороннее. В то же время не слишком характерные для Русской равнины и Крыма памятники мустье обыкновенное чрезвычайно распространены на Кавказе (Кударо I, Кударо III, Донская, Джручула, Барановка1 и II, Хейвани I—V, Ереванская пещера) 89. Обычны в кавказском ареале и памятники варианта мустье зубчатое (Лысая гора, некоторые комплексы Яштуха, Азыхская пещера, Кадыр-Дере, Кёндарасы IV, Фонтан II) 90, представленного на Русской равнине единичными комплексами. Именно памятники этих, не свойственных или не слишком характерных для Русской равнины и Крыма вариантов образуют основной фон кавказского мустье *.

Нет сомнений в том, что более детальные сопоставления мустьерских памятников Кавказа и Русской равнины и Крыма выявят новые отличия между ними, касающиеся набора орудий и количественных соотношений типов изделий. Итак, впрочем, ясно, что Кавказ может рассматриваться как особая культурная область или, скорее, как несколько близких по характеру культурных областей в развитии мустье Европейской части СССР. Ряд признаков сближает памятники этого региона с раннепалеолитнческими комплексами Средиземноморья.

Возникновение зональных различий в культуре мустьерского населения было вызвано условиями обитания в различной физико-географической обстановке.

Выделение в мустье Евразии двух зон своеобразного развития мустьерских индустрий не следует, конечно, понимать в том смысле, что каждая из этих зон представлена только близкими по тем или иным признакам памятниками. Речь идет лишь об общем фоне, образованном индустриями особо характерными для той или другой культурной зоны. На этом фоне можно различить комплексы, выпадающие по своим признакам из общего окружения. Это и понятно. Было бы неправильным исключать передвижения больших или меньших групп раннепалеолити- ческого населения. Конечно же, такие передвижения происходили не только в границах отдельных культурных регионов — областей и зон,— но и в более широких пределах — в границах сопредельных регионов. Не исключено, что именно такими передвижениями части мустьерского или домустьерского населения из южной зоны в северную нужно объяснять наличие в Восточной Европе памятников варианта мустье обыкновенное, не слишком характерных для этой территории, но широко распространенных в области Средиземноморья. Следами подобного передвижения древнейших коллективов, но в обратном направлении-—из северной зоны в южную — являются, очевидно, материалы из нижнего слоя етоянки Ильская на Кубани, относящиеся к одному из наиболее характерных для Центральной и Восточной Европы варианту микромустье двустороннее.

Нельзя, как представляется, отказаться и от выделения вариантов индустрии мустьерского времени. Если отказаться от этой категории трудно будет выделить и те или иные типы индустрии. Больше того в этом случае мы бы имели пеструю мозаику различных проявлений мустьерских индустрий. Разобраться в ней, нащупать связующие нити, выявить те или иные закономерности было бы очень нелегко.' Значение выделяемых вариантов в том, прежде всего, и состоит, что с помощью этой категории удается привести в некую систему многообразие археологических культур и типов индустрии в раннем палеолите.

В свою очередь, такая систематизация памятников создает необходимую научную базу для выделения конкретных культурно-исторических общностей древнего населения, материальным выражением которых являются археологические культуры, культурные области и зоны.