СЕЛЬСКОЕ ХОЗЯЙСТВО НА РУСИ В ПЕРИОД ОБРАЗОВАНИЯ РУССКОГО ЦЕНТРАЛИЗОВАННОГО ГОСУДАРСТВА Конец XIII—начало XVI веков

ИСТОРИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА СЕВЕРО-ВОСТОЧНОЙ И СЕВЕРО-ЗАПАДНОЙ РУСИ XIII —НАЧАЛА XVI в. ИСТОРИЯ СЕЛЬСКОГО ХОЗЯЙСТВА ДРЕВНЕЙ РУСИ В ДОРЕВОЛЮЦИОННОЙ И СОВЕТСКОЙ ИСТОРИОГРАФИИ

В старой дореволюционной историографии было широко распространено мнение о низком уровне народного хозяйства древней Руси, об отсталости и примитивности техники сельского хозяйства, о господстве подсечного земледелия в лесной полосе — в Северо- Восточной и Северо-Западной Руси — вплоть до XV в. Такое ложное представление о народнохозяйственной жизни древней Руси легко объяснимо у представителей дворянской историографии XVIII—начала XIX в., для которых пренебрежительное отношение к экономике прошлого и малое внимание к истории народного хозяйства являлось обычной чертой. Естественная в этих условиях плохая осведомленность могла привести к неверным оценкам.

Но это ошибочное мнение нашло распространение и в трудах представителей буржуазной историографии. Именно в таком виде сельское хозяйство древней Руси было обрисовано в капитальном труде «История России с древнейших времен» С. М. Соловьева   — основоположника русской буржуазной историографии.

Широкое использование новых источников, привлечение архивных материалов, дотоле не известных историкам, делало труд Соловьева для своего времени не только интересным, но и содержательным.

В этом произведении С. М. Соловьев, наряду с вопросами политической истории, социальных отношений, рассматривает и вопросы истории культуры, народного хозяйства и быта. История России раскрывается и излагается им как закономерный исторический процесс, протекающий под воздействием ряда исторических факторов, направлявших развитие и жизнь человеческого общества.

Из исторических факторов С. М. Соловьев на первое место выдвинул воздействие на историю каждого народа общих природных свойств и условий страны, т. е. влияние географической среды. Он безмерно преувеличил роль этого фактора. Природными географическими особенностями Восточной Европы С. М. Соловьев объяснял важнейшие особенности политической истории, экономики и культуры древней Руси. Беспредельно широки равнинные пространства Восточной Европы, велико их влияние на жизнь населявших ее народов. С этих указаний, устанавливавших, по мнению Соловьева, важнейший фактор, направлявший историю древней Руси, начинает он свой труд. Источники (в основном летописи и повествовательная литература древней Руси), как передает их содержание С. М. Соловьев, рассказывают о перемещениях князей из одного города в другой, с одного стола на другой, о том, что дети киевских, черниговских князей со своими дружинниками переезжали в Северо-Восточную Русь и оседали здесь; говорят о боярах и слугах, следовавших за князьями. А затем Соловьев и его единомышленники переносили эти упрощенно н вместе с тем тенденциозно истолковываемые показания источников и на широкие массы трудового населения. Соловье» говорит о постоянных переездах, о сменах места жительства земледельцами, т. е. сельским населением лесной полосы Северо-Восточной Руси. Соловьев напоминает читателям в отношении Русской земли: «То была обширная девственная страна, ожидавшая населения, ожидавшая истории...»; вслед за этим он делал вывод: «Отсюда — древняя русская история есть история страны, которая колонизуется. Отсюда постоянное сильное движение народонаселения на огромных пространствах: леса горят, готовится богатая почва, но поселенец недолго на пей останется; чуть труд станет тяжелее, он идет искать нового места, ибо везде простор, везде готовы принять его». 

С. М. Соловьев многократно говорит об этом колонизационном процессе — отдельно об XI—XII вв., особо о Новгородской земле в XII—XIII вв.3 н о Северо-Восточной Руси в XIII—XV вв.,  о конце XVI в. в отношении некоторых удаленных от центра районов:   «...продолжалась постоянная колонизация (речь идет о XIV-—XV вв.,—Г. К.) северо-восточных пространств, постоянное переселение, брожение; земледельцу невыгодно было оставаться долго на одном месте по самому качеству почвы на Северо- Востоке, которая нигде не обещала продолжительного плодородия. Через несколько времени после первого занятия, после выжиги леса, земля требовала уже больших трудов, и земледельцу выгодно было оставлять ее и переходить на новую почву».  Чрезвычайно низким изображает С. М. Соловьев общий уровень материальной жизни русских людей этого времени. Земледелие в Северо-Восточной Руси и Новгородской земле было, по мнению Соловьева, лишь огневым подсечным, без каких-либо намеков на прогресс до конца XV в.

Рисуя в столь мрачных красках народнохозяйственную жизнь древней Руси, С. М. Соловьев считал, что непосредственным виновником политической и экономической отсталости Руси являлся привыкший к бродяжничеству земледелец-крестьянин. «От такой расходчивости, — пишет С. М. Соловьев, — расплывчивости, привычки уходить при первом неудобстве, происходила полуоседлость, отсутствие привязанности к одному месту, что ослабляло нравственную сосредоточенность, приучало к исканию легкого труда, к безрасчетливости, к какой-то междоумочной жизни, к жизни день за день».  Параллельно с этими высказываниями Соловьев настойчиво выдвигал мысль о положительной организующей роли «государственного начала», как некоей важнейшей силы, определявшей развитие человеческого общества. По мнению С. М. Соловьева, в развитии Руси от родового строя к общине, а потом к государственности — к созданию единого русского государства — выражеи прогрессивный ход исторического процесса, естественный и необходимый. «Государственная власть упорядочивает, организует, устраняет то, что мешает нормальному здоровому развитию. Привычке крестьянина к расходке противостоит стремление правительства ловить, усаживать и прикреплять», — писал С. М. Соловьев.

Эта точка зрения была характерна для большинства представителей буржуазной историографии. О свободном переходе крестьян как повсеместном явлении в древней Руси писали Б. Н. Чичерин, А. Д. Градовский, И. Д. Беляев  и еще раньше их Н. М. Карамзин, причем эта свобода перехода истолковывалась именно как бродяжничество, тормозившее развитие народного хозяйства, общественной и политической жизни древней Руси.

Рассуждениями о бродячем духе народонаселения древней Руси подменялось раскрытие подлинной картины происходившего л XII—XV вв. в древней Руси процесса — развития феодально-крепостнических отношений. Буржуазная историография давала ложную оценку социальным отношениям древней Руси, она не смогла правильно определить существо ее общественного строя. Производство и производственные отношения оставались вне сферы наблюдения С. М. Соловьева и не нашли места в его «Истории России».  Не без оснований еще современники упрекали его в том, что «народу не нашлось места в его труде». Классовая борьба, народные движения против эксплуататоров расценивались Соловьевым с позиций, враждебных восставшим, — как бунт, как нарушение правопорядка.  Критическая оценка «теории о бродяжничестве крестьян», в отраженных в ней взглядах на взаимоотношения между землевладельцами и крестьянами и в высказываниях по вопросам о феодализме, о феодальной земельной собственности и вообще о собственности на землю, дана Б. Д. Грековым в его труде о крестьянах на Руси.13

Описываемая С. М. Соловьевым постоянная перемена земледельцами места жительства по существу означала указание на господство подсечного земледелия в древней Руси до конца XV в. С. М. Соловьев, идеалист по существу своего мировоззрения, бродяжничество крестьянина считал внутренним свойством его натуры, склонностью, выросшею под влиянием общих природных условии.  Крестьянин-земледелец изображался искателем легкого труда, человеком без прочных привязанностей, склонным к полукочевой жизни, чуждым целеустремленной трудовой деятельности. Отсюда отрицание С. М. Соловьевым какой-либо положительной роли трудовых масс в истории. Эта точка зрения характерна для представителей дворянской (в частности, для Н. М. Карамзина) и буржуазной (богато представленной крупнейшими ее представителями — Б. Н. Чичериным, К. Д. Кавелиным,  А. Д. Градовским, П. Н. Милюковым   и др.) историографии. Все они единодушно писали о первостепенном значении государственной власти и господствующего класса в развитии народного хозяйства, экономики государства. Разница состояла лишь в том, что одни отводили главную роль в среде господствующего класса родовой боярской знати, другие — мелкопоместному служилому дворянству, а третьи — уже поднимающейся городской буржуазии. С. М. Соловьев не изучал сельскохозяйственного производства и земледелия древней Руси. Его аргументация основывалась на общей, отвлеченной оценке характера исторического процесса.