ГЕОБОТАНИКА И ЛЕСОВОДСТВО

Выдающийся отечественный лесовод Г, Ф. Морозов сделал очень много для разработки учения о типах леса, или, как он их называл, о «типах насаждений». Первое время это учение развивалось как-то особняком от геоботаники, но затем очень скоро за него взялись и геоботаники, у нас в первую очередь В. Н. Сукачев в своих работах о Бузулукском боре (1904) и о Брянских лесах (1908). У геоботаников стало складываться представление о том, что тип леса и лесная ассоциация — это или одно и то же, или во всяком случае очень близкие понятия, хотя чаще тип леса понимали несколько шире с включением коренной и производных ассоциаций. И уже значительно позднее, когда В. Н. Сукачев стал развивать теорию биогеоценологии, он подчеркнул, что в то время, как лесная ассоциация — это тип лесного фитоценоза, тип леса нужно понимать, как тип лесного биогеоценоза. Этим была дана как бы программа для дальнейшего развития учения о типах леса.

Тип леса — это основа основ для правильного ведения лесного хозяйства. В самом деле, ведь тип леса характеризуется, во-первых, составом древостоя, во-вторых, составом нижних ярусов, а и то и другое указывает на определенные условия среды, в-третьих, тип леса характеризуется тем или иным возобновлением, т. е. степенью обилия и характером развития всходов и подроста древесных пород, а иногда и отсутствием возобновления.

Все эти признаки определяют необходимость тех или иных лесоводственных мер, как, например, оставление древостоя таким, как он есть, или же создание к нему примеси другой породы или пород путем их подсева или подсадки, применение тех или иных рубок или же их запрещение с уборкой лишь слишком старых или больных деревьев и т. д. Все это определяется тем или иным типом леса: в одних типах леса требуются одни хозяйственные мероприятия, в других — другие. Однако в старом лесоводстве были упрощенные методы, когда типов еще не учитывали и ориентировались главным образом только на состав древостоя.

Мой брат Г. Д. Ярошенко уделял внимание изучению возобновления в разных типах горных лесов Закавказья. Это он впервые подметил, что в Северной Армении самые влажные типы буковых лесов, располагающиеся уже близ верхней лесной границы, не возобновляются буком. Хотя бук в них обильно плодоносит и дает много всходов, но огромное большинство их погибает во вторую засушливую половину лета. В то же время в других типах буковых лесов, расположенных на склонах гор несколько ниже, где почвы менее влажные, буковые всходы не страдают от летней засухи и прекрасно выживают, обеспечивая хорошее возобновление бука.

Об этом кажущемся парадоксе мы упоминали в главе «Эксперимент в природе» в связи с исследованиями Л. Б. Махатадзе. Ярошенко Г. Д. правильно предположил (как это и подтвердил потом Махатадзе), что в наиболее влажных типах буковых лесов имеет место физиологическая сухость почвы, при которой хотя почва и влажная, но влага эта, пересыщая почву, в то же время почти недоступна всходам бука. Он решил испытать некоторое подсушивание почвы в этих наиболее влажных типах буковых лесов. Это было достигнуто на Кироваканской лесной опытной станции, так называемыми каемчато-лесосечными рубками, при которых узкие полосы леса чередуются с тоже узкими лесосеками, т. е. полосами полян, что несколько подсушивает почву под полосами букового леса. И действительно этот опыт дал-хорошие результаты, т. е. буковые всходы перестали погибать во вторую половину лета, они выживали и вырастали в жизненный буковый подрост,Брат был моим первым, еще до А. А. Гроссгейма, учителем ботаники, и я всегда интересовался его работами и верил в его правоту в научных спорах.

Когда я после Отечественной войны попал в Закарпатье, там я познакомился и подружился с В. А. Грабарем, большим знатоком Карпат и ботаником-энтузиастом. Мне удалось с ним вместе посетить наиболее характерные по растительности места. Я заметил, что буковые леса по своей верхней границе не возобновляются и там. Но там картина несколько иная: там бук не

Дает всходбв бовсе, а местами и гибнет на корню от сильной влажности почвы. Я бы, пожалуй, не обратил на это внимания, если бы не знал о поведении буковых лесов по их верхней границе в Северной Армении. На этом примере видно, как полезно сопоставлять растительность разных районов, удаленных друг от друга, но имеющих и общие черты при значительных в то же время различиях. Кстати, виды бука на Кавказе и в Карпатах разные: на Кавказе — Fagus orientalis Lipsky, а в Карпатах — F. silvatica L. Первый из них считают более древним видом, второй относительно более молодым, происшедшим от первого. В Прикарпатье и в Крыму встречаются переходные формы.

Какие мероприятия следовало бы применить к невозобновляющимся влажным типам (бучины кисличная и папоротниковая) буковых лесов Карпат? Там, где к буковым лесам примыкает сверху пояс ельников, никаких мероприятий не нужно, так как там происходит проникновение ели под полог бука и естественная смена бука елью. Однако местами в Карпатах еловый пояс не располагается над буковым, причем буковый пояс граничит тогда сверху чаще всего с криволесьями из зеленой ольхи (Alnus viridis). Во всех этих случаях следует подсевать и подсаживать ель под полог бука.

Нужно сказать, что мое утверждение о том, что в Карпатах в местах соприкосновения букового и елового поясов ель проникает под полог бука, сменяя его, вызвало возражения некоторых украинских ботаников. Однако В. А. Грабарь поддержал мой взгляд, и мы вместе подробно обосновали его в недавно вышедшей книжке ««Смены растительного покрова Закарпатья» (1969), где есть и глава со сравнительным анализом смен растительности в Карпатах и в Закавказье.

Для того чтобы правильно ориентироваться в типах леса, нужно для каждого района или области или даже для группы областей составить схему типов леса, расположив их в определенном порядке, что геоботаники называют ординацией (упорядочением). Для типов леса украинского Полесья и лесостепи такого рода ординацию дал П. С. Погребняк, назвав ее «эдафи- ческой сеткой». Просматривая эту сетку, нетрудно заметить некоторое сходство ее с периодической системой Д. И. Менделеева. В то время как в периодической системе Менделеева в качестве периода принят ряд химических элементов, расположенных в порядке возрастания атомных весов, начинающийся щелочным металлом (а в первом периоде — водородом) и оканчивающийся инертным газом, в эдафической сетке Погреб- няка один ряд по оси абсцисс начинается с сообществ очень бедных почв (боры) и кончается сообществами очень богатых почв (дубравы), а другой ряд по оси ординат начинается с сообществ очень сухих почв и кончается сообществами избыточно увлажненных почв.

Казалось бы, здесь уже нет никакой аналогии с периодической системой Менделеева, но если мы примем, например, составленную Сукачевым схему эколого-фитоценотических рядов еловых лесов за один «период», то другим «периодом» можно тогда представить схему таких же рядов сосновых лесов, составленную Сукачевым несколько позднее, причем «предсказать» некоторые типы сосновых лесов ему, конечно, дало возможность наличие соответственных типов у ельников. Таким образом, принцип периодической системы Менделеева проглядывает и здесь, хотя и не в такой отчетливой форме, как при двухмерных сетках.

Расположение типов фитоценозов в системе координат получило, как было упомянуто, название ординации. Ординацию фитоценозов нужно отличать от их классификации. Классификация объединяет фитоценозы по их сходству и разъединяет по различию, тогда как ординация располагает их в некоторой системе координат — и только. Для ординации особенно характерно расположение фитоценозов не по признакам самих фитоценозов, не по их видовому составу и структуре, а по факторам среды. Простейшей ординацией будет расположение фитоценозов лишь по одной координатной оси в виде, например, экологического ряда.

Эколого-фитоценотические ряды Сукачева в некоторой степени совмещают ординацию и классификацию, так как в них сходные ассоциации еловых, а также сосновых лесов объединены в группы. Схема Погребняка — это уже в основном ординация.

Одностороннее проведение принципа ординации по существу основано на представлении о растительном покрове, как континууме (непрерывности) в связи с чем фитоценозы можно выделять лишь условно. Одностороннее проведение принципа классификации связано с представлением о дискретности (прерывистости) растительного покрова, с недооценкой существования между фитоценозами постепенных переходов. Но так как растительный покров следует рассматривать как единство непрерывности и прерывистости, то, очевидно, наиболее правильным будет совмещение принципов классификации и ординации.

Примером очень яркого совмещения этих принципов может служить периодическая система Д. И. Менделеева. Такое яркое совмещение, быть может, даже и невозможно в геоботанике, так как перерывы между фитоценозами, пожалуй, не могут быть столь отчетливыми, как перерывы между химическими элементами.