Крещение Руси

 

Славянское язычество

 

 

Крещение Руси

 

 

 

На примере Руси мы можем проследить ход борьбы между традиционным культовым правом и христианским «законом божьим» на протяжении 20 лет

 

Первое крещение Русь приняла в 866/867 году по инициативе Византии, как свидетельствует Константин Багрянородный, а эту инициативу подтверждают и общие тенденции в политике Византии, о которых мы уже упомянули, и отсутствие поводов для политической заинтересованности новой религией со стороны самой Руси, окруженной со всех сторон языческими народами. Когда на Русь из Византии прибыл архиепископ (867), князь созвал своих подданных на вече и вместе со старейшинами рассмотрел вопрос принятия новой религии.

 

 Совершенное архиепископом чудо (он вынул из огня неповрежденное евангелие) заставил поверить русов в христианского Бога633 . Признание нового божества было юридическим актом, совершенным князем с участием старейшин и народного веча, однако тот факт, что христианство после 867 года не утвердилось в Киеве, доказывает, что решение было вызвано конъюнктурными обстоятельствами, без глубоких политических мотивов, дававших обычно импульс для принятия крещения. Можно также предполагать, что греки получили только право проповедовать Евангелие, что, впрочем, не принесло результатов по причине неподготовленности почвы. К подобной интерпретации первого крещения Руси склоняет знакомство с несколько более ранними и аналогичными шведскими событиями, известными по Житию св. Анскара, написанному Римбертом.

 

Шведский король и знать благожелательно относились к христианству и просили в 829 году императора Людовика Благочестивого прислать миссию. Во главе ее отправился св. Анскар634 , с радушием принятый в Бирке королем Берном, который вместе со своими старейшинами (cum suis... jidelibus) согласился, правда, не на официальное принятие новой веры, а на ее пропаганду; миссия сразу достигла успеха635 . Однако во время второй миссии (852) Анскар попал в Швеции в критическую ситуацию. Произошел «бунт» атакованных миссией языческих божеств, которые обвиняли народ в возвышении чужих божеств над ними. Скорее всего, миссия призывала уничтожить языческие божества, которые выступили в свою защиту против новой религии. Это было не проявлением языческой «нетерпимости», как это принято считать636 , а борьбой с христианской исключительностью за терпимость. В этой новой ситуации король соглашался на продолжение миссии только при условии получения на это согласия богов — через жребий, а также самого народа. Брошенный жребий выпал в пользу миссии.

 

Также было созвано народное вече (по-видимому, в Бирке). Один из собравшихся (senior natu) заявил, что следует допустить христианскую миссию, поскольку опыт показал, что христианский Бог в ответственные моменты оказывает действенную помощь, а потому следует его придержать на случай неблагосклонности собственных богов. Вече приняло это предложение, и король дал разрешение на миссию с тем, что согласие должно быть получено также на вече в другой части страны (в Упсале)637 . Таким образом новые решения подтвердили полномочия миссии, полученные 20 лет назад. Об отказе от групповой религии, официальном и всеобщем принятии крещения не было и речи. Здесь в полной мере отражается правовой аспект религиозных нововведений, зависящих от вечевых решений, а также становятся видны трудности, с которыми встречается миссия там, где народное вече сохранило еще политическое значение. Если в Бирке и Упсале оно и сделало некоторую уступку, то лишь второстепенную и под явным нажимом со стороны королевской власти.

 

 Эти замечания могут оказаться полезными и для интерпретации русских отношений, которые обнаруживают явное сходство со шведскими, однако в деталях освещены в источниках хуже. Обнаруживается также существенная общая черта: как в Швеции, так и на Руси в вопросах религии принимает решение вече.

 

В Бирку христианство проникало благодаря торговым контактам с христианами, особенно с Дорестадом638 , точно так же и на Руси первыми христианами были наверняка варяги, ведущие торговлю с Царьградом639 . С их помощью новая вера должна была проникнуть, хотя и значительно позднее, на княжеский двор, где к ней склонилась княгиня Ольга, правившая по малолетству, а затем по поручению занятого войнами сына Святослава. После принятия христианства в 957 году она загорелась желанием обратить свой народ, но наткнулась на преодолимое препятствие, когда сама взялась за организацию в Киеве христианской миссии, связанное с обхождением традиционных норм в дипломатических соглашениях. Когда Византия, возможно, помня об опыте 867 года, затягивала с высылкой миссии, она обратилась с просьбой о ней в 959 году к Оттону I, но прибывший во главе ее епископ Адальберт (961) вынужден был вскоре с позором бежать в свою страну.

 

Очевидно, Ольга договорилась о делегации по собственной инициативе, без подтверждения ее в соответствующих государственных органах, то есть у князя и веча, а потому ее поступок немецкий источник охарактеризовал словом «ficte»640 . Позицию этих органов представила русская летопись на основании относительно новой традиции641, сообщая, как Ольга уже законным путем обратилась по этому вопросу к сыну; Однако Святослав, которого мать уговаривала принять крещение, дал отрицательный ответ: «Как мне одному принять иную веру? а дружина моя станет насмехаться»642 . «Дружина» означает здесь не княжеский отряд (гридь), а все его окружение, бояр и воинов. Князь, который принимал юридические решения, отдавал себе отчет в своей фактической зависимости от позиции социальных верхов. Правда, Ольга заверяла: «Если ты крестишься, то и все сделают то же», — однако Святослав не разделял ее мнения. В этом споре обе стороны были правы: Ольга была более дальновидной, так как, по-видимому, отдавала себе отчет в том, что время работает в пользу христианства, Святослав же лучше ориентировался в настроениях своей среды, еще не созревшей для отречения от старой религии. Трудно сказать, насколько сообщение об этом конфликте соответствует действительности в деталях. Ясно только, что оно отражает структуру мышления в области религиозных понятий того времени. Точно так же Хлодвиг, уже готовый принять крещение и склоняемый к этому епископом Ремигием, выражал обеспокоенность, согласится ли народ отречься от своих богов? В конце концов народ принял смену религии643 .

 

Владимир, который осуществил программу Ольги, трактовал изменение религии не только как политический шаг, но и как юридический акт, требующий согласования воли князя с позицией компетентных общественных структур. Когда на повестке дня стоял вопрос выбора нового права (закона): болгарского (ислама), немецкого, еврейского или же греческого, князь созвал своих бояр и городских старейшин (бояры своя и старъца градскыя) на совет, лично высказавшись за греческий закон, с чем согласились бояре: «Если бы греческий закон не был хорош, не приняла бы его твоя бабка Ольга, которая была мудрейшей среди людей».

 

Это было посмертное признание правоты Ольги, не важно, сделанное летописью или боярами. К сожалению, изначальное летописное сообщение было искажено из-за вставки корсунской легенды, поэтому трудно на основании сохранившегося текста сказать, хранил ли молчание уже первоначальный текст о внесении вопроса о крещении на обсуждение веча, как это было в 867 году на Руси, а перед этим в Бирке и Упсале. Владимир наверняка принял крещение в Киеве (987/ 988)645, однако было недостаточно духовенства, чтобы совершить обряд надо всем населением. Только после взятия Кор- суни (Херсонеса в 989 г.) Владимир возвратился с группой пресвитеров, устроил низвержение идола Перуна и коллективное крещение населения. Это был не единоличный приказ, а предварительно принятое совместное решение бояр и городских старейшин. По словам летописи, население охотно подчинилось решению и, направляясь к реке, говорило: «если бы это не было хорошее дело, тогда бы князья и бояре его не приняли»646 . Участие бояр было подчеркнуто, однако вновь не упоминалось участие веча. А может быть, приписываемые населению слова как раз и являются отражением дискуссии на вече? Выглядит так, что эту инстанцию летопись просто не принимала во внимание. К сожалению, летопись ограничилась описанием крещения Киева, но в то же время не осветила правовую процедуру, которая сделала возможной христианизацию населения на всех землях.

 

Во всяком случае, правовой аспект изменения религии обозначается на Руси относительно четко, а источники отражают различные фазы соответствующей процедуры: законное разрешение на проведение христианской миссии в 867 году, попытки Ольги обойти закон при организации миссии, легитимное решение об официальном принятии христианства при Владимире. Русские данные облегчают интерпретацию аналогичных решений в других славянских странах, о которых известно еще меньше. Так, в баварском сообщении о крещении Каринтии в третьей четверти VIII века бросается в глаза отсутствие упоминания о законном решении, принятом авторитетным органом, об официальном крещении, что необязательно должно свидетельствовать о неприязненной позиции всего общества по этому вопросу, но может указывать на определенное сопротивление.

 

Методу Ольги, скорее всего, следовал князь Борут, когда, осторожно подготавливая почву для христианизации, отдал сына Горазда и племянника Хотимира в монастырь в Хемзее, где те получили христианское воспитание, хотя сам он остался язычником. После него недолго правил Горазд, однако он не осмелился развить христианскую миссию, это сделал только Хотимир, допустивший группу пресвитеров во главе с епископом Модестом и построивший церкви. Эта оживленная деятельность могла развернуться только после получения законного согласия со стороны общественных структур (старейшины, народное вече), а если баварские источники об этом не упоминают, то скорее всего потому, что это согласие должно было касаться не официальной массовой христианизации, а только разрешения на миссионерскую деятельность. Исключительность христианской доктрины дважды привела к народному бунту против миссии при жизни Хотимира, а новое восстание после смерти Хотимира полностью устранило из Каринтии христианское духовенство647. Пример Каринтии показывает, что не воля самого князя, а позиция общества была решающей при смене религии.

 

Однако беспомощность князя была здесь особенно велика потому, что государственная организация была еще новым явлением. Совершенно иначе обстояло дело в Болгарии, которая на момент принятия крещения при князе Борисе имела развитое государственное устройство. По словам папы Николая I, Борис привел к крещению весь свой народ, однако тот вскоре единодушно во главе с боярами выступил против нового закона и князя, который его ввел. Князь кроваво расправился с боярами и их семьями, простой народ он освободил от наказания, бунт был подавлен648 . Казалось бы, Борис единолично распорядился о крещении; народ первоначально подчинился приказу, но вскоре перевесила привязанность к старой религии. Однако в действительности было иначе. Как заметил В. Златарский, бунт охватил, по-видимому, протоболгарских бояр, сосредоточенных в северо-восточной Болгарии649 . Наверняка христианство пользовалось поддержкой со стороны славянских старейшин, которым был известен пример Каринтии, Хорватии, Моравии, что вызывало политические опасения у протоболгарской знати. Поэтому, несомненно, Борис опирался на значительную часть общества, с которым он также согласовал изменение религии, впрочем, в неизвестной нам форме. В условиях сильной, утвердившейся государственной власти князь мог взять на себя функции веча даже в вопросах религии и принять решение об ее изменении, однако, желая обеспечить успех своей акции, он должен был сначала сориентироваться в позиции, по крайней мере, части населения, составляющей авторитет в политике.

 

 

К содержанию книги: Религия славян и ее упадок - 6-12 века

 

 Смотрите также:

 

Крещение Руси. Христианство у восточных славян и причины его...

Глава 6. Последствия христианизации Киевской Руси. Об идолослужении прежнем. О крещении славян и Руси. Об истории Иоакима, епископа новгородского.

 

Крещение. Поклонения Древних славян  Христианство у восточных славян до середины 9 века

...глубокой древности, что отсылает нас ко временам начальной христианизации Руси.
Религия древних славян, которая (подобно главной установке христианства) отрицала...