Функции и цели религии - договор между личностью, группой и богом

 

Славянское язычество

 

 

Функции и цели религии

 

 

 

Под функцией религии мы понимаем, конечно же, не ее роль в процессе организации общества, в смысле его интеграции или дезинтеграции, что является отдельным вопросом, а выполнение ею определенной задачи в сфере общения, или поддержания отношений, между человеком и сверхъестественным миром, а также в сфере использования этих отношений для человеческих целей.

 

Эти отношения, а вернее, их использование, выражаются в трех формах, две первые из которых имеют характер двустороннего договора, основанного на принципе: do ut des («даю, чтобы ты дал»), с тем только, что чаще всего это договор неравных партнеров, поскольку человек выступает в роли просителя, а его партнер призывается к исполнению просьбы, причем выполнение человеком своего обязательства может произойти до осуществления его просьбы либо сразу же после ее осуществления. Помощь привлеченной сверхъестественной силы может также быть обращена против иных сверхъестественных сил, враждебных человеку. Обе эти формы различаются между собой предметом договора, который в одном случае касается земных дел, а в другом — загробной жизни. Третью форму отличает «бескорыстная» позиция человека, который находит полное удовлетворение в общении со сверхъестественным партнером, в его созерцании или в обращении к нему разнообразных чувств. Эти три формы соответствуют различным этапам религиозных понятий: третья из них, хотя и требует возвышения над уровнем эгоистических потребностей и свойственна скорее высшему уровню интеллектуальной подготовки, сопутствует в зачаточном виде уже двум первым формам и даже иногда приобретает в них большее значение.

 

В первой функции сверхъестественный фактор опекает все земные дела человека. Это древнейшая42 и наиважнейшая функция, относящаяся к самому бытию человека; она также является всеобщей в религии и изначальной (если исключить сопутствующие рудименты третьей функции). Ее значение возрастает по мере продвижения назад, ко все более низкому уровню производительных сил, когда разочарованный своим бессилием человек выбирал наиболее радикальный способ воздействия на сопротивлявшуюся природу, включая в борьбу с ней сверхъестественные силы. Добывание средств для выживания, защита собственного здоровья и жизни, обеспечение себя потомством, личный и групповой успех и подобные земные цели представляли исключительный предмет религиозных интересов у дописьменных народов.

 

Такой набор целей религии отмечает этнография и подтверждают современные наблюдения. Так, религиозные обряды банту направлены на обеспечение воспроизводства общества и поддержание уровня сельскохозяйственного производства. Подобных благодеяний ждут также от Бога, заимствованного у христианских миссионеров; учение о вечном спасении не стало их убеждением43. Но и у цивилизованных народов религия сохраняет на протяжении всей своей истории земные цели; человек продолжает молиться о защите «от ветра, голода, огня и войны», и хотя третья функция проявляется все сильней, преобладает утилитарная земная цель, в чем может убедить, например, чтение так называемых псалмов Давида, воспевающих отношение между Богом и человеком и пользующихся особенной популярностью и в христианском мире. Псалмопевцы почитают Бога, воспевают ему хвалу, в частности за то, что он делает для человека, хвалят мужа, который над Законом Божьим «размышляет денно и нощно» (псалом 1), но все же обращаются к нуждам земным, вверяя их опеке Божьей или выражая благодарность за эту опеку. Эти нужды становятся в значительной степени главной темой этих произведений, как это представлено в 90 псалме:

 

«Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится.

Говорит Господу: "прибежище мое и защита моя, Бог мой, на Которого я уповаю!"

Он избавит тебя от сети ловца, от гибельной язвы.

Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь безопасен; шит и ограждение — истина Его»44.

Подобное покровительство предоставляет божество своему верному народу, как поется, например, в псалме 149:

«Ибо благоволит Господь к народу Своему, прославляет смиренных спасением.

Да торжествуют святые во славе, да радуются на ложах своих.

Да будут славословия Богу в устах их, и меч обоюдоострый в руке их,

для того, чтобы совершать мщение над народами, наказание над племенами...»45

 

Условия договора между личностью, общественной группой и sacrum отчетливо видны в цитированных псалмах. Sacrum оказывает человеку эффективную помощь, одаривает верных всяческими благами, однако лишь при условии преклонения перед ним, вверения себя его опеке, выражения доверия к нему, провозглашения ему хвалы. Вообще третья функция, которая в псалмах, как кажется на первый взгляд, явственно выражена, в действительности — только мнимая, поскольку она лишена существенной черты — бескорыстности. Созерцание sacrum и чувства, обращенные к нему, соединены с мотивом щедрой награды. Человеческие обязательства отличаются здесь от более ранних отношений тем, что они не ограничиваются материальной отплатой в виде жертв или внесения средств на культовые цели. К ним присоединяется еще и условие новейшего происхождения: соблюдение провозглашенных религией этических принципов. Уже в дописьменных обществах сверхъестественные силы проявляют заинтересованность в поддержании группой внутреннего порядка46. Происхождение этой концепции понятно: внутреннее брожение в группе влечет за собой плачевные для нее последствия, которые, в свою очередь, приписываются сверхъестественному фактору, вызванному, конечно же, нарушением традиционных обычаев. И все-таки сверхъестественный фактор выступает здесь как гарант родных обычаев, которые широкие массы могут с этической точки зрения оценивать самым разнообразным образом либо проявлять к ним безразличие и которые невозможно сопоставить с определенной этической системой. Непосредственным гарантом закона обычаев является сама группа, религия санкционирует этот закон; и в то же время такому обществу чуждо понятия греха как нарушения религиозных предписаний, еще в античных культурах слабо развитого47. Сами боги «грешны» и подвержены тем же, что и люди, страстям. Иначе обстоит дело в Псалмах: они представляют божество как совершенную сущность, которая требует от верных соблюдения в жизни нравственных принципов как условия покровительства над ними. Это условие описано в псалме 14:

 

«Господи! кто может пребывать в жилище Твоем? кто может обитать на святой горе Твоей?

Тот, кто ходит непорочно, и делает правду, и говорит истину в сердце своем;

кто не клевещет языком своим, не делает искреннему своему зла, и не принимает поношения на ближнего своего;

тот, в глазах которого презрен отверженный, но который боящихся Господа славит; кто клянется, хотя бы злому, и не изменяет;

кто серебра своего не отдает в рост и не принимает даров против невинного. Поступающий так не поколеблется вовек»48.

 

Этическое условие оказания помощи является «приобретенным» элементом религии, даже обеспечение сверхъестественными силами общественного порядка не следует относить к первому этапу религии. Благодаря этим элементам вмешательство сверхъестественного фактора в человеческие дела приобретает перманентный характер. Не меньшее значение в развитии религии имеет ее вторая функция — эсхатологиче- екая, выросшая из представлений о загробной жизни человека, представляющих собой изначальную форму эсхатологической концепции в религии. Убеждение, что человеческая жизнь не кончается с физической смертью, относится, как мы выяснили, к древнейшим пластам религии, однако не соответствует действительности распространенное мнение, в соответствии с которым понятие загробной жизни и бессмертия тождественны. Это последнее понятие пробивало себе путь только на этапе цивилизации в качестве философской мысли; оно принималось изначально лишь верхушкой общества и только затем дошло до широких масс, о чем свидетельствует пример Египта, где первоначально даже душа фараона должна была отвоевывать себе бессмертие (в борьбе с быком, охраняющим жертвенные поля, чтобы восседать на небе среди богов); по примеру фараона пробовали добиться бессмертия и другие категории населения, в том числе и земледельцы49. К высшим эсхатологическим формам относятся, помимо веры в загробную жизнь, и два следующих элемента: грех, являющийся нарушением этических предписаний религии, а также кара или награда в будущей жизни как расплата за деяния человека в жизни прошлой.

 

Понятие греха, чуждое дописьменным народам, было слабо развито даже в античной культуре, а если и известно в религии Израиля, то еще в Псалмах, как мы видели, преграждает путь к земному успеху, но не к блаженству на том свете. В то же время уже в древности формируется представление, особенно в орфическом религиозном движении, что человека в будущей жизни ждет кара или награда в зависимости от его поведения на земле. Орфизм способствовал распространению этого представления в Греции. М. П. Нильссон обращал внимание на то, что Аристофан описал в своих Лягушках ужасы подземного мира, а это, по мнению исследователя, свидетельствует, что их описание имело в обществе резонанс50. С этим выводом можно согласиться, но только в смысле знакомства с этим представлением, — это отнюдь не свидетельствует о распространенности соответствующего верования. Только религии, провозглашавшие идею спасения души, а среди них в Средиземноморье в первую очередь христианство, сформулировали в кристаллизованном виде эсхатологическую концепцию, утверждавшую, что грешникам в будущей жизни грозит страшная кара, а богобоязненных людей ждет награда. Эта концепция определила вторую функцию религии: вести верных к вечной славе.

 

Христианство перенесло центр тяжести на эту вторую функцию религии, хотя и не устранило первой, чего, впрочем, и не могло сделать. Эти две лапидарные функции отразила, к примеру, строфа «Богородицы», древнейшей польской песни:

Stysz modlitwe, jaz nosimy, A da£ raczy, jegoz prosimy: A na swiecie zbozny pobyt, Po zywocie rajski przebyt51.

 

«Zbozny» — это значит «успешный, счастливый», изобилующий земными благами. Упоминание о «пребывании в раю» на втором месте говорит не о меньшей значимости этого этапа, а о естественной последовательности событий; аналогичная чешская песнь, вопреки естественному порядку, но в соответствии с относительным значением в христианской доктрине, сначала вспоминала об эсхатологической цели, а затем о бренной52. Ясно, что оба произведения обошли третью функцию религии, несущественную в религиозной практике той эпохи, хотя наверняка она сопутствовала культовым обрядам.

 

 

К содержанию книги: Религия славян и ее упадок - 6-12 века

 

 Смотрите также:

 

Индивид и личность в религии. Понятия индивид, человек...

В ранних формах религии отдельный человек не выделял себя из религиозной группы
Отдельный человек смог стать личностью в религии (как и в других сферах бытия) лишь на
пост и т.д. Религиозность центрируется в отношениях Бог – человек, Человек – Бог или в...

 

Религиоведение. Яблоков Истолкование религии в психоанализе. Фрейд. Происхождение...

 

Эрих Фромм. Психоанализ и религия  Религиозный опыт. Анализ религиозного чувства. Истинность...

 

Авраам. Синай. Скрижали. ДОГОВОР МЕЖДУ БОГОМ...

Глава 1. ДОГОВОР МЕЖДУ БОГОМ И АВР