Дендрохронология и археология

Какой был климат в 12 – 13 веках

Следующим действием в процедуре реконструкции стало сопоставление универсальных угнетений роста деревьев с данными о погодных аномалиях, отмеченных в различных письменных источниках. Напомним при этом, что в изучаемой зоне Восточной Европы прирост у хвойных лимитируется двумя основными показателями в период вегетации — влажностью и температурой.

В соответствии с этим мы пометили на сравнительной хронологической диаграмме XII—XIV вв. ( 5) все относящиеся к климату упоминания: о весенних и летних засухах; о пожарах и нападениях сельскохозяйственных вредителей, как следствиях климатических аномалий; об избытке влаги (вроде сообщения о наводнениях) или же о засухах; о низких температурах (суровые и продолжительные зимы, холодные весны), данные о морозах в конце весны и в начале лета, морозах в конце лета; сведения о недородах, голоде и дороговизне хлеба — результатах неблагоприятных климатических условий.

Нередко в целом холодный XII век определяют даже как малый ледниковый период. Однако, по мнению Е. П. Борисенкова и В. М. Пасец- кого (Борисенков Е. П., Пасецкий В. М. 1983, с. 229), переход к холодному периоду происходит лишь в 20—30-х гг. Действительно, первые 30 лет этого столетия отмечены нами как теплый и сухой период. Известные но хроникам засухи, пожары, нападения саранчи и связанные с ними голодные годы довольно четко коррелируются с группами минимальных приростов 10-х и 20-х гг. Согласно дендроанализу сильные климатические изменения происходят на границе 20—30-х гг., когда самое четкое («генеральное») для XII века угнетение 1132—33 гг. не соотносится ни с одним из отмеченных климатических явлений. Вполне вероятно, что этот микроцикл обозначает начало перехода к холодному периоду.

С 30-х годов начинается переход к неустойчивой погоде с нарастанием переувлажнения и низких температур. Так, локальное для западного дерева угнетение 40-х гг. увязывается с четкими известиями о низких зимних температурах, летней засухе и последовавшем за ней наводнении, а угнетение середины 50-х годов, характерное для всего восточноевропейского дерева, связано только с переувлажнением, вызвавшим двухлетний недород и голод. Генеральное угнетение 60-х годов может быть вызвано целым комплексом явлений, начиная с засухи и кончая низкими температурами, причем влияние термического фактора нарастает.

С 70-х годов начинается повышение летних температур и микроцнкл начала этого десятилетия связан с засухами, отмечаемыми как на территории Руси, так и в Западной Европе ( 5). То же самое можно сказать и о группе узких колец конца 70-х гг. Эти же причины привели к снижению прироста в середине 80-х гг., хотя на западных кривых роста этот микроцикл относительно редок. С началом следующего десятилетия связан очень устойчивый для всего восточноевропейского дерева микроцикл 1192—93 гг., который, безусловно, является отражением длительной четырех-пятилетней засухи, сопровождавшейся пожарами, нападениями саранчи, холодными зимами и, конечно же, голодом.

Начало XIII века отмечено нарастанием экстремальных явлений. В его первом десятилетни понижаются среднегодовые температуры и увеличивается влажность, но затем снова начинаются засухи и пожары, сопровождаемые голодными годами. Видимо, именно засухи породили своеобразную «вилку» из двух минимумов прироста 1210—12 и 1219— 20 гг. С 30-х гг. XIII в. ( 5) начинается некоторая стабилизация климатических явлений. Микроциклы конца 30-х — начала 40-х гг., а также конца 50-х и середины 60-х гг. плохо поддаются расшифровке. Е. П. Борисенков и В. М. Пасецкий. к примеру, считают, что отсутствие сведений в письменных документах отражает достаточно стабильную погодную обстановку того времени.

Они полагают, в частности, что именно благоприятные погодные условия способствовали во многом столь быстрому продвижению монгольских орд по территории Восточной Европы. Однако вполне вероятно объяснять резкое сокращение свидетельств о погодных аномалиях и тем, что монгольское нашествие нанесло мощный удар по традиционным летописным центрам Древней Руси; что ужасы завоевания явно затмили для летописцев природные катаклизмы. Ведь в Западной Европе, не подвергавшейся в тс годы монгольской экспансии, погодные сведения продолжали фиксироваться хронистами.

С конца 60-х годов XIII столетия поток информации летописей о погодных явлениях снова нарастает. Четкий и постоянный для всего восточноевропейского дерева микроцикл 70-х гг. соотносится с периодом переувлажнения и низких температур, тогда как угнетение конца этого десятилетия связано с засухой. Целый пучок погодных аномалий — летняя засуха, суровые и долгие зимы, недороды и голодные годы — приходится на первую половину 80-х годов XIII в., вызывая резкое падение погодичного прироста у деревьев всей северной половины Восточной Европы, образуя т. н. второе «генеральное угнетение» этого столетия. И, наконец, последний микроцикл 1298—1300 гг. также связан с сильными засухами, сопровождавшимися пожарами и голодом. По сравнению с XII веком, последующее столетие при общей неустойчивости погоды отличалось особенными климатическими аномалиями в первой и последней четвертях.