Дендрохронология и археология

Как определить дату постройки деревянного здания по годовым кольцам

Даты построек

Теоретически время возведения конкретной постройки определяется датой рубки самого позднего из связанного с нею комплекса бревен. Однако на практике решение этого вопроса, как правило, заметно осложняется. Дополнительные и порой очень существенные трудности вносят: недостаточная репрезентативность выборки образцов, неоднородность дендрокомплекса сооружения, использование старых бревен из разрушенных ранее построек, наличие более молодых стволов, использовавшихся во время ремонта.

По этой причине, чаще всего заключению о дате той или иной постройки предшествует оценка всех имеющихся сведений о ней: стратиграфическое положение, соотношение е соседними комплексами, полевые и лабораторные наблюдения над следами перестроек и ремонтов.

Почти всегда возникает существенный и достаточно общий для всего древнего деревянного строительства вопрос об отрезке времени, походящем между повалом дерева и его использованием при строительстве — процесс, именуемый обычно выдержкой древесины. Методы его разрешения нередко способны дать также побочную информацию о месте разделки стволов и изготовлении отдельных строительных деталей — в лесу или уже на строительном объекте. Правда, последние соображения прямой связи с определением дат строительства сооружения практически не имеют, но представляют известный интерес.

Попытка ответить на эти вопросы была сделана Е. Холльштейном в цикле работ 60—70-х гг. (Hollstein Е. 1978). Его наблюдения строились на базе дендрохронологического и микроскопического анализов дерева из археологических построек разных эпох — от бронзового века до средневековья, а также бревен из исторических построек.

Наблюдая за характером повреждений на наружных поверхностях бревен Е. Холльштейн установил, что отсутствие характерных трещин и деформаций, появляющихся из-за усыхания древесины, свидетельствует, что срубленные стволы разделывались и пускались в строительство еще «зелеными», т. е. влажными. О том же говорит и сохранность структуры годичных слоев — прежде всего, проводящих сосудов.

Наблюдаемые на спилах поры являются еще одним свидетельством обтески бревен в сыром, не высушенном виде. Е. Холльштейн пишет, что разделка стволов на отдельные детали, при которой дерево режется поперек волокон, производилась на месте заготовки древесины. Влажными, по его мнению, должны были использоваться все детали, предназначенные для погружения в грунт (например, сваи); в противном случае на их поверхности возникли бы характерные деформации. Разделка бревен на четырехгранные брусья также проводилась сразу же после рубки дерева. Причем брусья и балки немедленно шли в дело; это подчеркивают характерные ложбинки на их поверхности. Эти заключения Е. Холлынтейна получили одобрение ряда его зарубежных коллег (Eckstein D., Baillie М., Egger Н. 1984).

Иным был подход к выдержке дерева для изготовления мелких деталей типа оконных рам и дверных проемов: здесь использовалась сухая выдержанная древесина. Об этом, прежде всего, свидетельствуют значительные интервалы между датой рубки дерева и временем его использования в постройке. Эти положения подтверждаются и работами других исследователей, изучавших материалы памятников с территории как Европы, так и Азии (Колчин Б. А. 1963; Eckstein D. 1972; Шиятов С. Г. 1972; Bartholin Т. 1984; Zetterberg Р. 1988; Kuniholm P., Striker С. 1983).

Д. Экштейн при изучении дерева из поселения Хайтебю близ Киля пришел к заключению, что сезон рубки изученных им бревен приходился на промежуток времени между осенью текущего и весной будущего года. Вывод этот строился на базе изучения соотношений ранней и поздней древесины в наружных кольцах. Исследователь считает, что дерево рубилось лишь по мере появления в нем необходимости; сами же бревна привозились на место строительства уже расколотыми пополам и только там разделывались на доски. На последнюю мысль его натолкнул факт находок досок, сделанных из одного и того же ствола, в различных частях построек. Если бы эти детали были привезены на место строительства уже в готовом виде, то в одной постройке должен был бы встречаться более разнообразный как по возрасту, так и по происхождению строительный лес. Кроме того, дубовые стволы можно разделать на доски только в сыром виде: в этом Д. Экштейн видит дополнительное доказательство завоза на место строительства уже расколотых бревен.

Согласно Е. Холльштейну, использование дерева в прошлом производилось сразу после его рубки, т. е. дендрохронологичеекие даты могут, как правило, соответствовать строительным датам (Hollstein Е. 1978, р. 39). Он полагает, что это практиковалось как в глубокой древности, так и в средние века. Для позднего средневековья данное предположение подтверждается к тому же свидетельствами письменных документов, а также сохранившимися и по сей день некоторыми надписями на постройках. Традиция эта изменяется лишь в новое время. По всей вероятности, аналогичным был подход к строительной древесине и в средневековой Восточной Европе; во всяком случае, Б. А. Колчин доказал это положение в своих работах на примере дерева новгородских церквей (Колчин Б. А. 1963).

Методы определения дат строительства отдельных комплексов обычно очень тесно связаны с посылками, которые обязательно следует иметь в виду при подборе кривых роста для синхронизации. Во-первых, в одной постройке могут присутствовать бревна, срубленные в разное время: например, специально предназначенные для данного строения, или же срубленные задолго до этого и уже использовавшиеся в более ранних постройках, либо срубленные намного позже и применявшиеся при ремонте здания. Отсюда понятно, что при такой пестроте порубочных дат вопрос о времени возведения постройки может быть решен только в случае, когда имеется значительная по количеству образцов выборка строительного дерева. К сожалению, представительные выборки не столь уж часты в наших коллекциях, и чаще всего это обусловлено плохой сохранностью дерева в культурном слое. Последнее обстоятельство нередко усугубляется и крайней небрежностью сбора образцов археологами - полевиками.