Древнеямная культурно-историческая область - древнеямные племена

 

ЭНЕОЛИТ. МЕДНО-КАМЕННЫЙ ВЕК

 

 

Древнеямная культурно-историческая область - древнеямные племена

 

 

 

Древнеямная культурно-историческая область — хронологически первая из гигантских общностей, характерных для древнейшей истории степной полосы. Именно она знаменовала первую ступень широкого освоения степных пространств, распространение в них производящих видов экономики, выработку подвижных форм скотоводства.

 

 История ее предстает как длительный, сложный и многообразный этап развития и взаимодействия ряда племенных групп Каспийско-Черноморских степей. Памятники ее, впервые выделенные В. А. Городцовым на Северском Донце (Городцов В. А., 1905), где они составляли конкретную локальную группу, в ходе дальнейших исследований были открыты на огромной территории от Южного Приуралья на востоке до Балкано-Дунайского района на западе (Мер- перт Н. #., 1974,  1). Они позволяют очертить максимальные границы области в период ее расцвета и в то же время выделить внутри нее ряд локальных вариантов, отмеченных как объединяющими чертами (прежде всего в погребальном обряде и керамике), так и определенным своеобразием, нарастающим с ходом развития вариантов, превращающихся фактически в отдельные культуры.

 

Основных вариантов девять: волжско-уральский, предкавказский, донской, северско-донецкий, приазовский, крымский, нижнеднепровский, северо-западный, юго- западный.

 

Не только развитие, но и происхождение каждого из этих вариантов должны рассматриваться особо: они обусловлены своеобразием местных компонентов, экономическими особенностями каждой конкретной территории, ее историческим окружением и системой связей. В частности, в формировании специфических вариантов Поднепровья и Днепро-Донского междуречья значительную роль сыграла среднестоговская культура, явившаяся местной подосновой этого процесса. В Волжско-Донском междуречье и Предкавказье для древнеямных памятников отмечены реминисценции местных неолитических культур и особенно значительные влияния Кавказа, сыгравшие свою роль уже в самом процессе формирования местного варианта культурно-исторической области, а в дальнейшем заметно усилившиеся с появлением майкопской культуры.

 

В Северо-Западном Причерноморье особенно действенными были связи древнеямных племен с раннеземледельческими культурами этого района, прежде всего с трипольской культурой, взаимодействие с которой обусловило, в частности, создание такого смешанного культурного явления, как памятники усатовского типа.

 

Однако при всей специфике конкретных вариантов древнеямной культурно-исторической области особое значение имеют те общие элементы, которые проявляются по всей ее территории и обусловливают самое ее выделение. Превращение их в определяющий фактор знаменует начало ее истории, утеря ими этой роли — ее конец. К числу объединяющих элементов следует отнести такие важнейшие этнографические признаки, как погребальный обряд, а также формы и орнаментацию керамики. Определенная нивелировка обряда, естественно далеко не полная, но все же достаточно четкая, отмечается с появлением древнеямных племен на всей территории культурно-исторической области. Она проявляется в повсеместном распространении курганных насыпей, перекрывающих индивидуальные погребения со скорченными и окрашенными костяками. Курганы на протяжении ряда эпох характерны прежде всего для степного обряда. И в свете имеющихся ныне данных древнеямные курганы могут считаться древнейшими, с них начинается тысячелетняя степная традиция.

 

Сами они являются свидетельством освоения степи, сложения специфически степного скотоводческого хозяйства, специфически степных крупных патриархальных коллективов, специфически степной психологии. Распространение нового обряда при резком сокращении или исчезновении различных предшествующих его форм свидетельствует об установлении внутреннего ритуального единства среди значительной части населения области. Оно сочетается с распространением близких керамических форм (остро- и крутлодонные сосуды с четко выраженным высоким или отогнутым горлом), орнаментальных приемов (нарезка, прочерчивание, накол, штамп) и схем (зоны орнамента, ограниченные волной, зигзагом или горизонтальной линией).

 

Особенно важно, что эти объединяющие элементы с наибольшей четкостью выражены по всей культурно-исторической области на наиболее раннем этапе ее истории. Это позволяет предполагать, что наряду с конвергентным развитием различных групп населения в экологически близких условиях степной полосы решающую и наиболее активную роль в создании культурно-исторической области сыграло широкое и относительно быстрое распространение культур, имевших общее происхождение и первоначально общую, более ограниченную территорию. Оно могло быть обусловлено как передвижением самих человеческих коллективов, что неоднократно зафиксировано на протяжении всей истории степной полосы, так и диффузией и активным обменом, возможности которых особенно велики в условиях открытых пространств и подвижного скотоводческого хозяйства.

 

Выше уже отмечалось, что в восточных пределах ареала среднестоговской культуры появляются черты, ставшие характерными для древнеямных племен. Здесь происходит вклинивание в собственно степные районы. Соответственно в стаде доминируют овцы, здесь же зафиксированы и не свойственные среднестоговскому обряду курганы. Это не случайно: именно к востоку от среднестоговского ареала уже на чисто степных пространствах междуречий Дона, Волги и Урала может быть определена первоначальная территория формирования наиболее ранних групп древнеямных племен. Материалы, освещающие этот процесс, еще очень ограниченны, но все же они позволяют полагать, что в ряде своих проявлений он был аналогичен процессу, отмеченному выше для Днепро-Донского междуречья. Здесь также зафиксировано весьма раннее проникновение производящих форм хозяйства, прежде всего скотоводства, в лесостепные районы.

 

В Среднем Поволжье открыты памятники, представляющие местные своеобразные культуры, стадиально и хронологически соответствующие как культуре могильников мариупольского типа (Съезжее, Криволучье, Виловатовская, Старо-Елшанские стоянки) (Васильев И. Я., Матвеева Г. Я., 1976, с. 73—96), так и самой среднестоговской (Хвалынский могильник) культуре (Агапов С. А., Васильев И. Я., Пестрикова В. Я., 1978, с. 149). Но важной отличительной чертой исторического процесса на этой территории явилось еще более активное освоение степи, выработка специфически степных культурных элементов. Выделение наиболее ранних групп древнеямных племен, как и среднестоговских, началось в определенной части зоны охотничье-рыболовческих культур, однако с самого начала они далеко вклиниваются в степные районы. Бескурганным могильникам лесостепи хронологически и культурно соответствуют здесь первые степные курганы. Тождество керамики из Съезжего (Васильев И. Я., Матвеев Г. Я., 1976,  9—10), Хвалынского могильника, Бережновки (Синицын И. В., 1959, с. 72,  17, S), украшений из Съезжего, Криволучья, Куйбышевского погребения (Васильев И. Б., 1975, с. 50), Бережновки II, Ровного, хутора Попова (Мерперт Я. #., 1974, с. 56) — достаточно четкое тому свидетельство.

 

Широкое освоение степи и массовое распространение курганного обряда начались в междуречьях Урала, Волги и Дона одновременно с формированием среднестоговской культуры в смежном с запада днепро-донском районе в период, когда еще были живы традиции раннеэнеолитических культур типа мариупольских могильников в Приазовье и Съезжего в Поволжье. Названные процессы взаимосвязаны. Интенсивное же освоение степи обусловлено прежде всего специфической формой скотоводства, выработанной в восточной части Каспийско-Черноморских степей. Здесь достаточно быстро определился доминант овцеводства, что, как уже подчеркивалось, явилось решающим экономическим фактором в освоении степных пространств. Неприхотливые, довольствующиеся даже скудной растительностью полупустынных и пустынных районов, овцы давали обильный приплод и легко переносили далекие перемещения по безводным пространствам. Особая роль их в древ- неямном стаде, документируемая всем известным остеологическим материалом, вполне соответствует условиям первоначальной территории древнямных племен, значительную часть которой занимали засушливые степи, а на юге и полупустыня. Овцы более всех прочих видов домашних животных приспособлены к жизни в подобных условиях, и заметное преобладание их в древнеямном стаде само по себе является показателем подвижной формы скотоводства, единственно возможной при освоении степи (Шилов В. Я., 1970; 1975).

 

Распространение овцеводства в степной полосе при отсутствии здесь биологического фона, необходимого для местной их доместикации, безусловно, связано с решающими влияниями южных очагов производящего хозяйства, обладавших подобным фоном. Среди последних особого внимания заслуживает западная часть Средней Азии — Восточный и Южный Прикаспий. Область эта, непосредственно соприкасавшаяся на севере с евразийской степной полосой, была составной частью передневосточного центра производящего хозяйства. Вместе с тем она обладала определенной экономической спецификой, отличавшей ее от прочих центров, отмеченных прежде всего доминантом земледелия. Здесь сколько- нибудь значительных перспектив для развития земледелия не было. Для скотоводства же, прежде всего овцеводства, имелись все необходимые ресурсы. Область эта входит в зону активного распространения диких овец (Воронцов Я. Я., Коробицына К. Я., Надлер Ч. Ф. и др., 1972, с. 76-81; Perkins D., 1973; Flannery К. F., 1965). В пещерах Южного Прикаспия известны одни из древнейших в мире местонахождений костей овцы с признаками безусловной доместикации (Coon С. 5., 1949, р. 133; Zeuner F. Я., 1963, р. 153). Уже в керамическом неолите домашние овцы заметно преобладают над всеми прочими животными, представленными в памятниках Южного и Восточного Прикаспия (Coon С. 5., 1949, р. 133; Окладников А. Я., 1956, с. 201). Поэтому совершенно закономерен особый путь экономического развития этой области: главная роль здесь принадлежала скотоводству, прежде всего разведению овец, что сопровождалось постоянным освоением новых пастбищных участков. А основной потенциальной кормовой базой, необходимой для развития этого процесса, были северные степные территории. Естественно, связи с северными территориями все более активизировались. Здесь имели место и вклинивания отдельных скотоводческих прикаспийских групп в степь, и в значительно большей мере — распространение их навыков, их форм хозяйства, их культурных достижений, воспринимавшихся и трансформировавшихся степным и лесостепным населением на все более широких территориях. Связи Восточного Прикаспия со степной полосой документируются, помимо экономических свидетельств, конкретными (керамика, кремень) археологическими материалами (Окладников А. Я., 1956, с. 213-215; Даниленко Я. Я., 1969, с. 181 сл.).

 

Ныне в Северном Прикаспии начато выделение особых культур, бывших связующими звеньями между упомянутым очагом древнейшего овцеводства и первоначальной территорией древнеямных племен (Мелентьев А. Я., 1975; 1976, с. 13-14). Тем самым начинает выявляться — вплоть до лесостепных районов Поволжья и Подонья — динамика широкого распространения овцеводства, определившего значительный отток населения в степь, создание больших скотоводческих коллективов, быстро возраставших на базе новой экономики и требовавших в связи с этим все новых пастбищных участков. Дальнейшее расселение этих коллективов по степи и прежде всего — тесное взаимодействие с родственным им сложившимся в результате весьма близких процессов населением среднестоговской культуры, а далее и с племенами более западных степных участков привели к регулярному заселению степной полосы, распространению там новой формы экономики и нового погребального обряда, установлению того относительного культурного единства, которое обусловливает выделение древнеямной культурно-исторической области.

 

Экономическая специфика древнеямных племен определила характер их памятников. На большей части культурно-исторической области они ограничиваются подкурганными погребениями. На раннем этапе они совершены в скорченном положении на спине, ориентированы на восток, засыпаны охрой, часто безынвентарны. Поселения чрезвычайно редки. Большей частью — это остатки кратковременных стоянок скотоводов с бедным и маловыразительным культурным слоем. Более значительные поселения единичны. В первоначальной, восточной, части культурно-исторической области их нет совсем. Они возникли в результате расселения древнеямных племен в пограничье с раннеземледельческими центрами. Под прямым воздействием последних отдельные древнеямные группы оседали на землю и переходили к комплексному скотоводческо-земледельческому хозяйству.

 

И только в этом случае создавались крупные стационарные поселки, подобные Ливенцов- ке в низовьях Дона, иногда и укрепленные, как Михайловка и Скеля Каменоломня на Нижнем Днепре (Лагодовська О. Ф., Шапошникова О. Г., Макаревич М. Л., 1962). Следует особо подчеркнуть, что взаимодействие подвижных, расселявшихся на гигантских степных пространствах скотоводческих групп с раннеземледельческими центрами явилось одним из важнейших факторов, определивших характер энеолитического периода нашей страны. Оно способствовало освоению земледельческих навыков на обширных территориях, с которыми соприкасались степные скотоводы. Тем самым были подготовлены значительное расширение земледельческой ойкумены и в будущем — подъем земледелия уже на новой технической основе. В этом процессе древне- ямным племенам принадлежала весьма значительная роль переносчиков и распространителей важнейших достижений, являвшихся ранее достоянием лишь территориально ограниченных раннеземледельческих центров. Ими были реализованы возникшие с освоением степной полосы возможности фокусирования культурных воздействий всех трех энеолитических очагов Юга СССР. И сами они сыграли весьма существенную роль в судьбах последних.

 

Очень раннее соприкосновение древнеямных племен с Кавказом документируется достаточно четкими свидетельствами. Находки весьма архаичных сосудов в кургане 7 у станицы Кубанской (OAK за 1902, с. 19), каменного скипетра у Терек- ли-Мектеба (Иессен А. А1952, с. 48 сл.) и другие позволяют предполагать начало этих контактов еще в домайкопское время, что, несомненно, сказалось на самом процессе распространения производящего хозяйства в степной полосе (Мунчаев Р. М., 1975, с. 8). Но особенно активными становятся они в период существования майкопской культуры. В это время можно с уверенностью говорить о двустороннем их характере, о подлинном взаимодействии древнеямных племен со значительным культурным очагом Северного Кавказа. Если кавказский металл именно в данный период начинает широко распространяться в Восточной Европе, то решающую роль в этом процессе играли прежде всего степные племена. Отдельные группы их самим происхождением своим связаны с Кавказом. В расселении их на запад некоторые исследователи видят вторую, азовско- причерноморскую, линию развития скотоводческого энеолита Восточной Европы (Даниленко В. #., 1969, с. 228 сл.). С ней связывают кемиобинскую куль- туру Крыма с погребениями в каменных и деревянных ящиках (Щепинский А. А., 1966, 1968; Лесков А. М., 1965; 1967), ряд поселений и некрополей Нижнего Подонья, кромлехи Поднепровья и особенно распространившиеся там памятники типа нижнего слоя Михайловского поселения (Шапошникова О. Г., 1971, с. 250-258).

 

Основная роль в процессе взаимодействия степного и кавказского миров сохранялась за древнеямными племенами. И в этом плане достаточно показательны свидетельства проникновения их культурных элементов на Кавказ. В ряде погребений и слоев майкопской культуры найдены типичные древнеямные сосуды (Мунчаев Р. Л/., Нечитайло А. Л., 1966, с. 141-143,  9,2), орудия (Мунчаев Р. Л/., 1975, с. 324), украшения (Формозов А. А., 1965, с. 140); под одними курганными насыпями и в одних стратиграфических горизонтах с майкопскими открыты древнеямные погребения (Крупное Е. И.у Мерперт Н. Я., 1963, с. 35 сл.,  15). Можно говорить и о связях более сложных и глубоких, прежде всего о безусловно единых чертах в погребальном обряде древнеямных и майкопских племен: от положения погребенного и оформления могилы (Формозов А. А., 1965, с. 140) до самой курганной насыпи. При всей дискуссионности вопроса о путях появления последней на Северном Кавказе (Мунчаев iР. Л/., 1975, с. 309) возможность прямых воздействий древнеямных племен, у которых курганы получили наиболее раннее и наиболее широкое распространение, представляется весьма вероятной. Общие черты могут быть отмечены и в инвентаре обеих культур, прежде всего в керамике, причем именно древнейшие майкопские сосуды (Майкопский курган, Хад- жох и др.) сходны с архаической древнеямной керамикой. Все это свидетельствует о встречном движении и тесном взаимодействии степных и северокавказских племен, степных и северокавказских культурных элементов. При этом зона контакта между ними охватывала значительную территорию—от калмыцких степей до Кубани и Терека — и носила подвижной характер.

 

Не менее сложными и значительными по своим последствиям явились контакты древнеямных племен с другим основным очагом земледельческого энеолита нашей страны — трипольским. Здесь также имело место активное взаимодействие, приводившее не только к механическому смешению разнокультурных элементов, но и к постепенному формированию новых культурных явлений, в которых эти элементы оказываются уже переработанными и представленными в определенном, установившемся сочетании. К числу таких явлений принадлежат, очевидно, памятники усатовского типа, само формирование которых не могло начаться ранее массового проникновения древнеямных племен на правобережную Украину и в Молдавию. Вопрос о процессе формирования усатовской группы не может быть решен однозначно. Здесь необходим учет и продолжения трипольских традиций, и активизации связей с культурами балкано-дунайского района, и определенной роли далеких юго-восточных, кавказско-крым- ских, воздействий. Но один из наиболее важных и характерных признаков, позволяющих выделить эту группу,— погребальный обряд — безусловно связан с древнеямной традицией. Утверждение и распространение его предполагает немалую роль в указанном процессе притока степного населения, сохранившего свой важнейший этнографический признак. Взаимодействие же с местным трипольским населением, а скорее всего — взаимная ассимиляция привели к сохранению здесь ряда традиций трипольской материальной культуры, хотя и подвергшихся определенной трансформации. Усатовская группа представляется при этом явлением сугубо конкретным и четко локализованным. Она сосуществовала как с рядом вариантов позднего Триполья, так и с древне- ямными племенами юго-западной группы. Вместе с последними она сыграла весьма значительную роль в древнейшей истории Балкано-Дунайского района, да и всей Восточной Европы в целом. Междуречья Буга, Днестра и Дуная явились важнейшим плацдармом вторжений степных племен в Подунавье и на Балканы, способствовавших культурному и этническому переоформлению этой части нашего континента в III тысячелетии до н. э. (GaraSanin Л/., 1961; Мерперт Я. Я., 1965; Dumitrescu V., 1963; 1овановиЪ Б., 1976, Gimbutas Л/., 1973; Ecsedy 5., 1970; 1975).

 

Сама возможность таких вторжений и решающих воздействий на высокоразвитые центры раннеземледельческого энеолита южных областей обусловлена уже достаточно сложной социальной структурой степных скотоводческих коллективов. В совокупности с фактами освоения огромных степных пространств, создания сложных укрепленных поселений и величественных, крайне трудоемких погребальных сооружений, развития ряда производств и активных многосторонних связей она свидетельствует о наличии у древнеямного населения больших и мощных, хотя и недолговечных, племенных объединений. Только такие объединения могли совершать смелые и далекие «броски» в густонаселенные районы Северо-Западного Причерноморья, Подунавья, Балканского полуострова и, как мы увидим ниже, в далекие области азиатских степей. Наличие резко выделяющихся размерами и сложностью оформления погребальных сооружений, а также изделий, служивших определенными знаками высшей власти (инсигниями), является свидетельством выделения социальной верхушки — прежде всего вождей племен и их объединений (Даниленко В. Л/., Шмаг- лий М. Л/., 1972; Мерперт И. Я., 1978). В некоторых случаях сложность оформления погребений сочетается и с особым их богатством, включая и металлические предметы (Утевские курганы в Поволжье и др.). Эти явления с наибольшей четкостью прослеживаются в степях Поволжья и Северного Причерноморья, где наряду с древнеямными активно действовали крупные объединения усатовских, кемиобин- ских и других племен.

 

Менее четко документировано пока взаимодействие древнеямных племен с третьим земледельческим очагом юга СССР — среднеазиатским. И все же открытия последних лет позволяют говорить о таком взаимодействии, связанном с движением степных скотоводов к юго-востоку, со стремлением их к контакту с развитыми земледельческими областями. Продвижение к границам Средней Азии степных племен засвидетельствовано открытым в низовьях Зеравшана могильником Заманбаба I и другими памятниками, объединяемыми ныне в за- манбабинскую культуру (Кузьмина Е. 1958; Гулямов Я., Исламов У., Аскаров А., 1966). Обряд могильника (индивидуальные скорченные погребения в ямах и подбоях) и ряд находок в нем, в том числе керамика (характерные острореберные сосуды), указывают на безусловное сохранение степных традиций, сложившихся в среде древнеямных и ката- комбных племен. Вместе с тем другая группа находок отражает совершенно иную традицию, связанную с раннеземледельческой средой и соответствующими культурами юга Средней Азии. Взаимные влияния выражены здесь достаточно четко, причем местные и южные элементы явно преобладают в процессе сложения заманбабинской культуры, в основном оседлой и земледельческой. «Из областей древнейшего в Средней Азии земледелия,— пишет В. М. Массон,—попали в Заманбабинский могильник отдельные предметы; оттуда же, видимо, пришло и знакомство с медью и, скорее всего, оттуда же были доставлены и первые зерна злаковых культур» (Массон В. Л/., 1964; с. 185). Степные черты знаменуют явно привнесенные элементы, но отражают не единичное вторжение, а достаточно длительные контакты. Здесь можно говорить об одном из ранних этапов таких контактов, которые в дальнейшем неуклонно возрастали и определили как формирование оригинальных культур бронзового века степной Средней Азии (Итина Л/. Л., 1977), так и значительные культурные и этнические сдвиги, происшедшие в Центральной Азии в целом.

 

Механика и конкретные пути наиболее ранних контактов древнеямных племен со Средней Азией пока еще освещены очень слабо: лишь отдельные находки на Эмбе и в Зауралье (Потемкина Т. Л/., 1978, с. 273) отмечают движение их к востоку от бассейна Урала, но само это движение несомненно. С ним связаны контакты не только с югом Средней Азии, но и с более восточными участками степной полосы, уходящими в пределы Южной Сибири, вплоть до Алтая, Минусинской котловины, а возможно, даже и монгольских степей. Важнейшим археологическим феноменом, знаменующим развитие этой части степной полосы в энеолитический период, явилась афанасьевская культура, во многом близкая и безусловно синстадиальная древнеямной культурно-исторической области Каспийско-Черно- морских степей.

 

 

К содержанию книги: Медно-каменный век - переход от неолита к бронзовому веку

 

 Смотрите также:

 

К вопросу о взаимоотношениях скотоводческих и земледельческих...

Этот факт отражает начало второго, после древнеямного, более массового этапа продвижения данного населения на новые территории.

 

Памятники раннего этапа трипольской культуры на...