Право в Древней Руси 10-12 веков

КНЯЗЬ В ДРЕВНЕРУССКОЙ ЗЕМЛЕ-КНЯЖЕНИИ. ЧЕРТЫ ВНУТРЕННЕГО СТРОЯ ЗЕМЛИ-КНЯЖЕНИЯ

Вопрос о положении князя в древнерусской земле-княжении нельзя считать порешенным. Непримиренными стоят рядом два воззрения. Главным представителем одного из них является В. О. Ключевский: в постоянном передвижении со стола на стол, в силу «очередного» порядка княжого владения, князь мало связан с землею, сохраняя до конца XII в. черты своего происхождения от «наемных военных сторожей Руси», первых пришлых князей-варягов; «он приходил и скоро уходил, был политической случайностью для области, блуждающей кометой»

Иное находим у В. И. Сергеевича: «князь есть народная власть», как, с другой стороны, и «народ составлял главную силу князей»; в основе нормальной политической жизни княжой волости должно лежать единение — «одиначество» — князя и веча. И древнерусский князь для В. И. Сергеевича далеко не политическая случайность: напротив, «во всех русских волостях заметна потребность в едином представителе власти», каким и является князь . Политический строй древних княжеств характеризуется «смешанной формой правления, в которой участвуют два элемента, а именно монархический, в лице князя, и народный, демократический, в лице веча».

Был ли князь «политической случайностью» или «единым представителем власти», очевидно, что его положение в земле- княжении определяется отношением к населению. Последний вопрос освещается различно в зависимости от воззрений на происхождение вечевого строя.

Организация населения в территориально-политической системе местных общин, подвластных центральному городу, относится в научной литературе обычно ко временам для наших источников доисторическим. Но разно понимается характер этой организации, как и условий, в которых она возникла. Тут решительно расходятся суждения В. И. Сергеевича, с одной, и В. О. Ключевского с М. Ф. Владимирским-Будановым, с другой стороны.

В. И. Сергеевич считает вечевой строй, по-видимому того же типа, какой наблюдаем в XI—XII вв., существующим с незапамятных времен. В его представлении он сильно развит уже в IX и X вв. Не только тексты, как «сдумаша Поляне и вдаша отъ дыма мечь», толкуются им как ответ киевлян на требование дани хазарами, но и в договорах с греками он находит проявление крупной роли киевского веча  .

Главную опору вечевой силы В. И. Сергеевич видит в военном значении народного ополчения. Возражая против мнения о неограниченной власти древнейших князей, В. И. Сергеевич замечает: «Пока весь народ был вооружен, пока войско не специализировалось и не поступило в заведование князя, не могла образоваться абсолютная власть; народ составлял главную силу князей, которые поэтому необходимо должны были вступать с ним в соглашение» 4. Образовалась же эта организация городских волостей, по гипотезе В. И. Сергеевича , путем подчинения окрестного населения предприимчивыми основателями городов, сооружавшими также пригороды для «береженья» своих приобретений. Их Сергеевич представляет себе смешанными группами, в состав которых «могли входить и люди разных славянских племен, и даже иноплеменники; со славянами могли соединяться чудь и меря»  .

Иным идет путем и к иным приходит выводам В. О. Ключевский. Известна его теория торгового происхождения городов на Руси. В основе происхождения городских областей лежит «возникновение древнейших городов на Руси с тянувшими к ним торгово-промышленными округами». А это явление может быть отнесено к VIII в., причем его происхождение так представлено: восточные славяне расселялись по Днепру и его притокам одинокими укрепленными дворами; с развитием торговли среди этих однодворок возникали сборные торговые пункты, куда звероловы и бортники сходились для гостьбы, отчего и сами пункты получили название погостов; такие мелкие сельские рынки тянули к более крупным, возникавшим на особенно бойких торговых путях; из этих-то крупных рынков, служивших посредниками между туземными промышленниками и иностранными рынками, и выросли наши древнейшие торговые города /. Таков первый этап русского исторического развития. Он важен в исторической теории Ключевского тем, что служит в ней объяснением характера общественных элементов, создавших влияние веча и руководивших вечевою жизнью: это торгово-промышленная аристократия, представители торгово-промышленного капитала.

IX век приносит второй момент развития городских областей: в городах скапливается пришлый военно-промышленный люд, с помощью которого города организуют свою военную силу, пользуясь ею не только для борьбы с врагами внешними, но и для подчинения соплеменного им окрестного населения, для которого они прежде служили торговыми центрами. Так возникла городская область — «первая политическая форма Руси», предшественница формы вторичной — варяжского княжества. Власть в этой «первой политической форме» не была, однако, вечевой, народной. «В IX в. управление городом и областью сосредоточивалось в руках военной старшины, военных начальников главного города, тысяцких, сотских и т. д., выходивших из среды торговой городской знати.

С появлением князей эта городская аристократия постепенно переходила в состав княжеской дружины, в класс княжих мужей, или оставалась на месте без правительственного дела. Военное управление городов по личному составу, прежде бывшее, может быть, выборным, во всяком случае туземным по происхождению своего личного состава, теперь стало приказно-служилым, перешло в руки княжих мужей по назначению князя. По мере упадка авторитета князей вследствие усобиц стало опять подниматься значение главных областных городов; вместе с тем политической силой в этих городах явилась вместо исчезнувшей правительственной знати вся городская масса, собиравшаяся на вече. Таким образом, всенародное вече главных областных городов было преемником древней городской торгово-промышлен- ной аристократии»  .

В конце концов и по схеме В. О. Ключевского главная сила, ограничивавшая древнейших князей, — военная организация населения в руках «военно-правительственной старшины, которая называется в летописи старцами градскими»  .

Но в теории В. О. Ключевского есть другая сторона, составляющая ее характерное отличие: огромное значение для первичных стадий русского исторического процесса приписывает он влиянию внешней торговли. Чтобы не возвращаться к этому вопросу, отмечу тут же, почему мое изложение пойдет в дальнейшем мимо этой стороны схемы В. О. Ключевского. Она построена на крайнем преувеличении глубины влияния торговли на племенной быт восточного славянства. Это хорошо выяснено Рожковым: «Внешняя торговля того времени характеризовалась двумя отличительными и имеющими первостепенную важность чертами: во-первых, торговая деятельность была занятием одних общественных верхов, князей, их дружинников и небольшой группы состоятельных горожан; масса же населения не принимала в ней никакого участия, потому что не продавала, а отдавала даром, в виде дани, продукты охоты и пчеловодства; во-вторых, внешняя торговля в действительности не затрагивала и настоятельных, насущных, необходимо требовавших удовлетворения потребностей даже этих, руководивших ею, высших классов населения: все необходимое они получали натурой, отправляя на внешний рынок лишь избытки и выменивая там только предметы роскоши». И нельзя не согласиться с его выводом, что «глубины народного производства оставались не тронутыми внешнею торговлей»  .

Свой противоположный вывод В. О. Ключевский связал с происхождением погостов, объединивших рассеянные однодворки. Но нет основания считать основным и первоначальным то значение слова «погост», которое уясняется его сопоставлением с «гость», «гостьба», — значение торгового пункта, рынка, какого это слово никогда не имело. Самые ранние тексты, в каких мы встречаемся с погостом, ставят его в связь не с торговлей, а с оброками и данями. И конечно, более правильно определение погоста у С. М. Соловьева и И. И. Срезневского как стана, становища, места остановки князей или их мужей при объезде земель для полюдья, сбора дани и. С другой стороны, значение наиболее оригинальных черт теории В. О. Ключевского для объяснения и строя и судеб городских областей в значительной степени снимается введением момента покорения окрестного населения торговым городом с помощью военной силы; таким путем теория эта приближается к схеме В. И. Сергеевича, поставившего первым тот процесс, который у В. О. Ключевского является вторым.

В понимании эволюции веча В. О. Ключевский близко сходится с М. Ф. Владимирским-Будановым. И у Буданова находим утверждение, что «князья-варяги застали везде готовый государственный строй», который характеризуется так: «. . .земля, как союз волостей и пригородов под властью старшего города» |2. И вечу Буданов приписывает «доисторическое происхождение»  . Но воззрение его далеко не то, что В. И. Сергеевича.

Доисторическим предком вечевых собраний были племенные сходки, которые, быть может, и назывались у славян вечами, как и сходки волостные или сельские, но не соответствуют тому значению, какое это слово имеет в науке истории права. Для IX и X вв. М. Ф. Владимирский-Буданов отмечает вече в состоянии «перехода от племенного собрания к городскому» и посредствующую форму описывает так: «Для решения дел сходятся в старший город лучшие люди всей земли и обсуждают земские вопросы в присутствии граждан этого города». Действующими лицами в этих совещаниях выступают «старцы градские» или просто «старцы»

Все немногие упоминания о них относятся к временам Владимира. Кто же они такие? М. Ф. Вла- димирский-Буданов назвал их «лучшими людьми», собирающимися в старший город со всей земли, и считает их особым классом «людей высших по родовому старшинству (происхождению, отчего члены его и называются старейшинами), по власти в своем обществе (члены его ,,держат землю") и, наконец, по высшей экономической состоятельности»   и, кроме того, отождествляет их со старейшинами, лучшими, нарочитыми людьми  . Наконец, «третья эпоха вечевых собраний (XI—XIII вв.) есть эпоха полного выделения этой формы власти в самостоятельную (как собрание простых граждан) и полного развития ее прав. Она совпадает со временем окончательного установления власти старших городов».

Сила, с которой пришлось князьям считаться с первых шагов, это создавшаяся накануне их появления организация особого управления городских областей. «Система земского управления (более древняя, чем княжеская) построена по численному делению общества, как целое государство составляло тысячу, а старшие города и провинции делились на сотни и десятки, так центральным правителем был тысяцкий, а подчиненные ему сотские и десятские. Происхождение должности тысяцкого доисторическое: можно принять гипотезу о том, что тысяцкие заменили прежних князей»  .