Право в Древней Руси 10-12 веков

Князь Всеволод Ольгович. Ольговичи, черниговские князья

В 40-х годах XII в. ее берет в свои руки Всеволод Ольгович (1 138—1 146) . Раздорами Мономашичей черниговские князья воспользовались, чтобы восстановить свое положение, стесненное политикой Мономаха и Мстислава: «Олговичи начаша просити у Ярополка: ,,что ны отець держалъ при вашемъ отци, того же и мы хочемъ"» — и после примирения с Мстиславичами «вда Ярополк Олговичемъ отчину свою, чего и хотЪли» |/9. М. С. Грушевский догадывается, что речь шла о Посемье, указывая, что куряне после этого выступают в составе сил Ольговичей.

Смерть Ярополка (в феврале 1138 г.) открыла Всеволоду Ольговичу более широкие пути. Мономашичи были ослаблены отсутствием солидарности между двумя самыми сильными представителями их рода — Юрием Владимировичем и Изяславом Мстиславичем  . Только этим можно объяснить беспомощное положение Вячеслава, занявшего было Киев по смерти брата. Всеволод Ольгович, придя под Киев с вышегородцами  , послал сказать ему: «Иди з добромъ изъ города», — и Вячеслав уступил без борьбы, вернувшись в свой Туров.

И «сЪде Олговичь в КыевЪ и нача замышляти на ВолодимеричЪ и на МстиславичЪ, надЪяся силЪ своей, и хотЪ самъ всю землю держати с своею братьею: искаше подъ Ростиславомъ Смолиньска, а под Изяславомъ Володимеря»  .

Глава черниговских князей, заняв стол киевский, мог лелеять самые широкие планы, мог чувствовать себя призванным к объединению Всеволожей и Святославлей отчин старших Ярославичей в одной политической системе, построенной в духе Мономаха, но на более широком основании, чем то, что служило Владимиру. И Всеволод Ольгович делает попытку вступить на путь Мономаха, «оставив свою отчину», как упрекал его Вячеслав 18 , попытку безнадежную, так как не имел он на самом деле ни одной из тех опор, на каких покоилось положение Мономаха: ни в солидарности своей семьи, ни в перевесе сил над другими князьями, ни в сочувствии населения. Тем она любопытнее, так как не вытекала из окружавших Всеволода условий, а вызвана исключительно силой традиции киевского старейшинства.

Первые покушения Всеволода направлены на Волынь и Переяславль. «Иди изъ Володимера», — послал он сказать Изяславу, а Андрею Переяславскому: «Иди Курску». Но Мономашичи твердо стали за свои отчины и, даже разрозненные, оказались в силах их удержать ,85. Пришлось считаться с Мономашичами. Начались переговоры Всеволод сперва «не хотЪ учинити волЪ ихъ», но «послЪдЪ съдумавъ, оже ему безъ нихъ нелзЪ быти, и давъ имъ прошение ихъ и крестъ к нимъ цЪлова» 18ь.

Не знаем, в чем состояли уступки Всеволода, но Мономашичи сохранили свои княжения, а Всеволода, как говорил позднее Изяслав, признали старейшиной 1й/. По смерти Андрея Всеволод послал на Вячеслава, чтобы отнять у него Туров. «СЪдиши, — велел он ему сказать, — в Кыевьской волости, а мнЪ достоить; а ты иди Пере- яславлю въ очину свою»; Вячеслав подчинился, но затем уговорил Всеволода вернуть ему Туров, а Переяславль отдал Изяславу в обмен на Владимир, куда Всеволод послал сына Святослава.

Еще менее успешна была новгородская политика Всеволода. Ни его брату, ни сыну не удалось там утвердиться, а опасность перехода Новгорода на сторону враждебного Юрия Владимировича побудила Всеволода к новому соглашению с Мстисла- вичами: «. . .уладися Всеволодъ с шуринами своими и да има Новъгородъ и посадиша Святополка НовЪгородЪ»

Так сложились своеобразные отношения: Ольгович, захвативший Киев и старейшинство, главную опору находит в Мсти- славичах, союз с которыми и дал ему возможность удержать за собою занятое положение. Союз этот служил Всеволоду не только для того, чтобы изолировать Юрия и держать волости, где влияние Мономашичей пустило наиболее глубокие корни. Он был ему необходим в противовес недовольству и требованиям своей черниговской родни. Крайне характерно положение этого Святославича, перекинувшегося на правый берег Днепра и тем самым поставленного в антагонизм с братьей, сидевшей на столах Черниговской области.