Ожившие древности

Русско-Американская компания – Баранов и Вениаминов

Одним из основателей Русско-Американской компании был Александр Баранов, после смерти которого А. С. Пушкин написал: «Жаль честного гражданина, умного человека». Баранов открыл на острове Кадьяк библиотеку, куда из столицы, несмотря на огромные трудности, доставлялись картины, книги, журналы, пособия по горному делу и различным ремеслам.

Особо хочется сказать об Иннокентии Вениаминове. Сын сельского пономаря Евсея Попова, нареченный Иваном, он родился 27 августа 1797 года в селе Амга в верховьях Лены. После окончания духовной семинарии, получив по традиции новую фамилию — Вениаминов, он,— талантливый от природы человек, быстро продвигается по иерархической лестнице и в 25 лет уже настоятель иркутской Благовещенской церкви. Все в его жизни меняется в 1823 году, когда в Иркутск пришел указ синода направить священника на остров Уналашка — один из самых крупных в Алеутской гряде. Долгое время не находилось кандидатуры на эту должность. Когда иркутский архиерей потерял надежду найти добровольца, перед ним появился Иннокентий Вениаминов, изъявивший желание поехать на этот забытый богом край света.

Решение пришло к нему не сразу. «Да и в самом деле, — вспоминал он позднее, — мог ли я, или был мне какой расчет, судя по-человечески, ехать бог знает куда, когда я был в одном из лучших приходов в городе, в почете и даже в любви у своих прихожан, в виду и на счету у своего начальства, имел уже собственный свой дом, получал доходу более, чем тот оклад, который назначался на Уналашке». Но под влиянием «выходца с Алеутских островов» Ивана Крюкова, влекомый жаждой к путешествию, он неожиданно для себя «весь загорелся желанием ехать к таким людям... Как будто что-то поворотилось в груди моей, и я тут же объявляю своим домашним: я еду! Ни слезы родных, ни советы знакомых, ни описания трудностей дальнего пути и ожидающих меня опасностей — ничто не доходило до моего сердца: как будто огонь горел в моей душе...».

Решение Вениаминова поистине героическое. Сам путь до Уналашки необычайно труден и опасен... От Иркутска на лошадях он добирается до села Ангинского. Оттуда по реке Лене сплавом до Якутска. От Якутска дорога шла по тайге, марям, болотам, горам и речным переправам через бурные сибирские реки до Тихого океана.

В то время в Уналашке размещалась контора Российско-Американской компании, начальное училище, больница, воспитательный дом для сирот алеутов и креолов, три магазина. Знания и умения, приобретенные в голодные годы юности, Вениаминов щедро передает алеутам, обучая их многим ремеслам, плотницкому, столярному, слесарному, кузнечному делу. Но особенно велик его вклад в отечественную науку — это был подлинный ученый-самородок: лингвист, этнограф, биолог. Он одним из первых уловил нарастающую потребность не в отрывочных этнографических заметках, а в серьезном и всестороннем исследовании отдельных народностей.

Основной труд Вениаминова — трехтомник «Записки об островах Уналашкинского отдела» — глубокое и оригинальное научное исследование. Это и систематизация огромного фактического материала, и подход к нему с позиций современной ему научной методологии, и привлечение данных антропологии, лингвистики и фольклора. Следует отметить и такую черту в исследовании Вениаминова, как историзм, включающий реконструирование самобытной культуры алеутов и их социальной организации.

Вениаминов обессмертил свое имя созданием грамматики алеутского языка. Заслуженной данью уважения к его трудам явилось издание в 1944 году «Элементов алеутской грамматики» в Соединенных Штатах Америки.

Почти 15 лет, находясь на Алеутах, Вениаминов без устали занимается просветительской, деятельностью. Он всячески приобщает алеутов к передовой русской и европейской культуре. «Все ремесла и искусства, какие только могли русские, — пишет он, — перенести с собой в Америку, алеуты перенимали с охотой, так что теперь между алеутами можно найти мастеров от сапожника до часовщика». Поражала Вениаминова и способность алеутов усваивать такое новое явление, как письменность: «Когда они увидели книжки на своем языке... то даже старики начали учиться грамоте для того, чтобы читать по-своему (и потому теперь умеющих читать из них более чем шестая часть)». Вениаминов по-настоящему полюбил и сроднился с алеутами, высоко ценил трудолюбие и благородство, творческий потенциал этого народа. Они «терпеливы, даже до нечувствительности», готовы «на самопожертвование и добры до самозабвения».

Наконец, они способны увлеченно трудиться ради творческой радости, а не для извлечения какой-то материальной выгоды. Алеуты тоже полюбили Вениаминова. Из поколения в поколение передавали они уважение и благодарность к этому человеку. В Уналашке нам с гордостью, как самую дорогую реликвию, показывали единственную на острове рощу деревьев, посаженную Вениаминовым. «Роща бишопа Вениаминова», — говорили алеуты, и поныне свято берегущие каждое дерево.

Благодаря Вениаминову к уходу русских каждый шестой алеут был грамотным. И таких примеров бескорыстного просветительства, приобщения коренных народов к передовой культуре, обучения ремеслам можно привести немало.

Совершенно по-другому проходила колонизация Америки. Араваки (так называли себя обитатели нового континента, которые первыми встретили экспедицию Колумба добрыми улыбками и с открытой душой) через 20— 30 лет были почти полностью истреблены испанскими завоевателями. Союз креста и меча конкисты разрушил цветущие индейские общества ацтеков, майя, муисков. В огне пожарищ уничтожены колоссальные исторические и культурные ценности. От войн, эпидемий и голода погибли миллионы людей, вина которых была только в том, что у них был другой язык, другая культура, другая религия. История колонизации Америки испанцами, португальцами, англичанами, французами и другими просвещенными нациями наиболее ярко подтверждает слова К. Маркса, что в условиях классовых общественных формаций человеческий прогресс уподобляется отвратительному языческому идолу, пьющему нектар только из черепов убитых. Некоторым западным ученым очень хотелось бы доказать, что русские оказали такое же разрушительное воздействие на культуру коренных народов Сибири. Исторические факты против. Были, конечно, и конфликты, но они единичны, и не они определяли суть всего процесса в целом.

Освоение Сибири русскими носило совершенно другой характер. Не случайно великий свободолюбец Александр Радищев (назвавший Сибирь краем богатейших сокровищ природы, которому суждено сыграть важную роль в мировой истории), находясь в заточении в Илимском остроге, написал замечательный исторический очерк «Сокращенное повествование о приобретении Сибири». Именно о приобретении, а не о завоевании. Освоение шло в тесном содружестве русской культуры и культуры аборигенов. Народы Сибири сохранили свой язык, культуру, искусство, в годы Советской власти получили письменность.