ПРОИСХОЖДЕНИЕ РУССКОГО НАРОДА

ДРЕВНЕЙШИЕ СВЕДЕНИЯ О СЛАВЯНАХ

Где была распространена индоевропейская речь

Древность славянских языков

Название родственников на древнерусском

Предки славян

Схожесть балтских языков со старославянским

Период расселения вслед за отходящими на север ледниками мезолитических родовых групп охотников и рыбаков был временем распространения в Средней и Восточной Европе древнего массивного европеоидного (так называемого протоевропеоидного) расового типа.

 В несколько более позднее время из Приуралья и Зауралья по северной таежной полосе Восточной Европы проникают на запад вплоть до Прибалтики и даже далее малочисленные группы охотников и рыбаков монголоидного (уралолапоноидного) типа. На западе мезолитические культуры восточного происхождения доходят до Прибалтики, где стоянка Кунда датируется VII тыс. до н. э., восточнее располагаются другие культуры явно зауральского происхождения.

Мезолитические памятники и культуры раннего неолита

Эти мезолитические памятники и культуры раннего неолита, предшествующие культурам ямочно-гребенча- той керамики, связывают с протосаамами, некогда населявшими обширные территории, в том числе и к югу от Финского залива, Ладожского и Онежского озер, и соседствовавшими с древнесамодийскими и палеоазиатскими этническими образованиями. Древние саамы, фенны или финны первых письменных источников были палеоазиатами по языку (отсюда Имандра в Европе и Имандра в Азии, что по-юкагирски означает снежная), лишь со временем сменившими свой язык на финно- угорский.

Это продвижение монголоидных элементов с востока на запад, сопровождающееся смешением и ассимиляцией более древнего европеоидного населения, являлось не чем иным, как проникновением на запад племен финно- угро-самодийской языковой семьи, древнейшей областью расселения которых были лесная полоса и лесостепь Урала и Зауралья.

Например, трудно объяснить простым заимствованием одинаковую основу на п терминов, обозначающих нерв, сухожилие, долженствующих иметь большое значение в языке охотников и в индоевропейских, и в финно- угорских языках. При этом и европеоидное население, и лапоноидное продвигалось с юга на север, с востока на запад не сразу, одновременно, а волнами.

На территории Восточной Европы создавались две основные языковые общности: индоевропейская и финно- угорская. Контакты между их носителями обусловили и метисацию, и древние языковые связи. В этот период, от XII—X и до VI—V тыс. до н. э., в эпоху холодного, субарктического и позднее несколько более теплого и сухого бореального климата, европеоидный расовый тип, продвигавшийся на север, изменял свой облик. Медленно и постепенно, на протяжении многих тысяч лет европеоиды расселялись волнами на север и, попадая в новую среду, в условия умеренного и холодного климата, меняли свой физический тип (посветление кожного и волосяного покровов, а также радужной оболочки глаз, уменьшение высоты лица). Так создавались различные варианты относительно поздно сложившейся северной европеоидной расы, сформировавшейся из различных расовых типов, подвергнувшихся общему для всех процессу посветления в условиях прохладного и влажного климата. Так, в балтийской зоне в широком смысле слова (Ботнический залив—Верхний Днепр — Нижняя Висла) начали складываться признаки балтийской расы, оттеснившей и ассимилировавшей древний лапоноидный (протосаамский) тип. В более поздние, неолитические времена в Восточной Европе распространяются содержащий монголоидные черты уральский (на востоке) и европеоидный понтийский (лесостепь и степь) расовые типы. Что касается центральных областей Восточной Европы, то здесь на древней европеоидной основе складывался расовый тип, получивший наименование «восточноевропейского». Этот тип лег в основу славян Восточной Европы 14.

Для славян характерно относительно широкое лицо, сочетающееся с длинным (долихокефалия) или средним черепом (мезокефалия). Область распространения подобного расового типа ограничена Вислой на Западе, Днепром на Востоке, Западной Двиной на Севере и истоками притоков Дуная на Юге. При этом длинноголовое население концентрируется главным образом на севере этой области, а на юге распространены мезокефалы. Оба этих расовых типа восходят к III—II тыс. дон. э., ко временам создателей и носителей культур шнуровой керамики, боевых топоров и колоколовидных кубков 1Б. Первый, северный тип на всей территории Восточной Европы будет встречаться среди ильменских словен, полоцких кривичей, радимичей, дреговичей, второй, южный — среди тиверцев, уличей, древлян, хорватов.

Нет сомнения в том, что мы вправе искать уже среди мезолитического населения Восточной и Центральной Европы физических и языковых предков древних индоевропейцев, а следовательно, и протославян.

Где же в те времена была распространена индоевропейская речь?

О том, что областью распространения индоевропейского языка — основы — была юго-восточная часть Средней и Восточной Европы с ее умеренным климатом, лесостепным и степным ландшафтом, свидетельствует древнейший словарный фонд индоевропейских языков. Так, например, русскому береза соответствует литовское berzas, германское birke, древнеиндийское bhuria. Единственное общеевропейское название дерева береза. Во многих индоевропейских языках очень близки названия ели и сосны. Все это свидетельствует о том. что во время своей языковой общности и территориальной близости индоевропейцы жили в умеренной полосе. Подтверждением этого является также и название зимы в индоевропейских языках (русское зима, литовское zieme, латинское hiems, древнеиндийское hima —снег). Зима с ее снегом характерна для умеренной полосы, а не для юга, где индоиранцы появились позднее, принеся на юг память о климате своей древней родины.

Стремясь уточнить области распространения в Европе индоевропейских языков в эпоху, доступную нашему анализу, мы должны отметить, что древнейшие элементы сходства индоевропейских языков с финно-угорскими, кавказскими (иберийско-кавказскими, яфетическими) и семитическими (учитывая более северное распространение семитической речи в древности) языками говорит об их контакте на юго-востоке, а не на юго-западе Восточной Европы 17.

Что касается археологических культур, которые можно связать с племенами индоевропейских языков, то к ним причисляют многие культуры неолита и медного века, распространенные на обширных пространствах от Прикаспийских степей до Дуная. Это все памятники материальной культуры скотоводов и ранних земледельцев. К ним относятся культуры боевых топоров, шнуровой керамики, трипольская, ямная, катакомбная, фатьянов- ская, культура прикаспийского неолита (джебельская), буго-днестровская, афанасьевская, абашеская, майкопская и др.18

При этом одни языковеды тесно увязывают определенные археологические культуры неолита и медного века с древними индоевропейскими языками (Б. В. Гор- нунг), другие подчеркивают ведущую роль данных языка и отрицают возможность определения этнических образований, идя от археологической культуры к языку, так как «археологические материалы без лингвистической основы исследования не могут пролить свет на этническую картину прошлого» 19. Таковы некоторые данные, свидетельствующие об области распространения родовых групп с индоевропейской речью в древности.

Но славянские языки являются лишь частью индоевропейских. К какому же времени относится выделение праславянского языка, родоначальника древних и современных славянских языков, из индоевропейского праязыка, и где оно произошло? К какому времени относится складывание выделившихся из массы индоевропейских племен древнейших славян, «протославян» и «праславян», как принято называть их в советской науке?

Древность славянских языков

Для ответа на этот вопрос- обратимся к основному словарному фонду языков предков современных славян. Как мы уже видели, славянские и близкие им балтийские (древнепрусский, латышский, литовский), а также древнегерманские языки, территориально соприкасавшиеся и имевшие ряд общих терминов со славянскими, сохранили в своем составе память о том времени, когда орудия труда изготовлялись еще из камня, кремня.

О глубокой древности славянских языков говорит также анализ терминов, принадлежащих к иной части основного словарного фонда славянских языков. Славянские термины родового строя: род, племя, стар, вече, месть и т. п.; термины, обозначающие различные степени родства: отец, мать, сын, дочь, дед, баба, внук, брат, сестра, ятровь, стрый, сноха, свекровь, свекр, золва (золовка), уй, деверь и др., встречающиеся во всех славянских языках и общие им всем (конечно, при этом следует учесть особенности звучания каждого из этих терминов в различных славянских языках), свидетельствуют о том, что процесс образования родовой организации славяне прошли в тесной, неразрывной взаимосвязи во времена общеславянского языка.

Интересно отметить, что термин семья, означающий объединение очень близких родственников (муж, жена, дети) на последней ступени развития патриархально-родовых отношений, характерный для распада первобытнообщинного строя, встречается далеко не во всех славянских языках. Следовательно, в период языковой общности славян не было ни такой семьи, ни термина, ее обозначающего. Он возник гораздо позднее, в те времена, когда общеславянский язык уже распался, когда славяне расселились на огромных пространствах Европы, когда изменился словарный состав их языка. Это означает, что семья возникла у славян относительно поздно, после их расселения, и для времен славянского праязыка характерна была не семья, а именно род.

Конечно, ряд терминов этого порядка сближает славянские языки с другими индоевропейскими языками, но характерно, что терминология эта в части, относящейся к некоторым категориям и понятиям родового строя у славян, специфична и отличается от терминологии других групп индоевропейских языков, которые также в этом отношении несколько отличаются друг от друга. Это является подтверждением раннего выделения славянского языка.

Название родственников на древнерусском

Нельзя не обратить внимания на наличие сохранившегося на Руси до XI в., до времен «Русской Правды» и позднее особого и очень специализированного и конкретного счета родства и по отцовской, и по материнской линии. Так, например, в древности брат отца — стрый, но брат матери уй, сестра отца — тета, сестра матери — леля, сын сестры — сестричичь, сын брата — братучадо и т. д.

Еще «Русская Правда» устанавливает право кровной мести, столь характерной для родового строя, не только по отцовской, но и по материнской линии: «убьет мужь мужа, то мстит брату брата, или сынови отца, либо отию сына, или братучаду, либо сестрину сынови».

Ряд других терминов из этой же области подтверждает чрезвычайную древность славянского словарного фонда, порожденного родовой организацией. Возьмем, например, совпадение значения слов баба (бабушка) и замужняя эюенщина — реликт далекой поры материнского рода, когда баба была родоначальницей, имеющей власть в доме, домачицей, большухой. Или возьмем термин сыновьць — сын брата, племянник. Один и тот же корень в словах, обозначающих и сына, и племянника (сыновьиь), является пережитком глубокой старины. Таким же очень древним является термин братанич — двоюродный брат20. Интересно отметить, что в других индоевропейских языках такого рода архаические термины давно исчезли. С другой стороны, такие термины, как мачеха, отчим, пасынок, падчерица, могли возникнуть лишь во времена патриархального рода. Они не имеют сходных слов в других индоевропейских языках21. Следовательно, отцовский род славяне прошли в период выделения из общеиндоевропейского языкового единства.

Отрок (от — т. е. не и рок, речь) в смысле не говорящий, не допущенный по молодости на совещания рода. не имеющий права говорить на них, сирота от общеславянского сир, означающего в древности буквально человека без рода, без племени, а не потерявшего родителей,— все эти термины также восходят к очень отдаленным временам и говорят о глубокой древности родовой организации у славян и о том, что предки славян проходили родовой строй и вырабатывали соответствующие понятия и термины в неразрывной связи друг с другом в период языкового единства22. Таким образом, славянский праязык выделился из общеиндоевропейского языка уже в период развитого родового строя.

В общеславянском языке, и это отличает его от индоевропейской языковой общности, очень многочисленны названия, относящиеся к растительному миру (лес, бор, дерево, лист, ветвь, квет (цвет), кора, сук, пень, корень, трава, агода (ягода), былинка, дуб, липа, клен, ясень, береза, осина, верба, ольха, ива, калина, сосна, ель, малина, черемуха и др.). Древние славяне были хорошо знакомы со смешанным лесом Восточной Европы. Богато представлены в общеславянском языке культурные растения (просо, ячмень, жито, овес, пшено, пшеница, рожь, боб, чечевица, горох, мак, лук, репа, редька, морковь, лен, конопля, зерно, колос). Очень немногие из этих названий имеют соответствия в других индоевропейских языках, большая часть характерна только для славянских языков. Это же можно сказать и в отношении земледельческих орудий.

Следовательно, период окончательного выделения общеславянского языка является временем возникновения и развития земледелия. Обогащается лексика общеславянского языка в части, относящейся к наименованиям животных. К древним названиям, восходящим к индоевропейской языковой общности, прибавляются новообразования и заимствования (лиса, крот, лось, медведь, хорь, ласка, горностай, куница, язвец). То же самое явление имеет место по отношению к домашним животным (конь, кобыла, бык, вол, боров, корова), птицам (кура, утка, лебедь, голубь, ворона, соловей, скворец, синица, дятел, ласточка).

В общеславянском языке, в отличие от индоевропейских языков далекой древности, в которых очень мало названий рыб, наоборот, таких общих названий много (сом, окунь, язь, карп, карась, плотица, пескарь, линь, елец, уклея, угорь, лосось)23.

Все это говорит о том, что обособление и развитие общеславянского языка происходит в период зарождения и развития земледелия.

Предки славян

Попробуем установить территорию, на которой слышалась в те далекие времена древняя славянская речь. Одним из факторов, дающих возможность установить область расселения славян в период их языкового единства, является близость общеславянского языка к другим индоевропейским языкам и контакты с индоевропейскими языками. Но за многотысячелетнюю историю общеславянского языка и выделившихся из него славянских языков они то сближались, то расходились с другими индоевропейскими языками.

Схожесть хеттского языка со старославянским

Далекие предки славян — протославяне на разных этапах своей истории сближались то с одними, то с другими, то с третьими, и это находило отражение в языковых связях. Так, в хеттском (неситском) языке— индоевропейском языке Малой Азии III тыс. до н. э. есть ряд слов, имеющих поразительное соответствие в древнеславянском языке. Например, atlas — отец (та- та, тятя), vafar — вода, taia — утаить, украсть, lip — мазать, липкий, nepis — небо, giammanza — зима, daiu- gasti — долгота, длина и др. Сближают хеттский язык со старославянским некоторые словообразования, а именно — окончания слов, обозначающих деятеля на -тель (-tel), например: деятель, сеятель, строитель и т. п., слов абстрактного значения на -asti, соответствующее старославянскому -ость (dalugasti — длъгость, образованность, собранность и т. п.у. Хеттогславянские языковые связи восходят к очень давнему времени. То, что сближает хеттский и славянский языки, относится к числу наиболее архаических явлений (например, pahhar — огонь, славянский диалект пырей — горячий пепел, pahs — пасти, hulana — волна, шерсть и др.). В III тыс. до н. э. хетты уже были в Малой Азии. Следовательно, эти языковые связи восходят' к еще более ранней поре и могут быть локализованы очень неопределенной областью где-то на юге Восточной Европы.

Связи славянского и тохарского языков тоже восходят к очень глубокой древности. Не позже конца IV —начала III тыс. до н. э. скотоводческие племена тохаров начали свой огромной протяженности путь переселений, приведший их из Восточной Европы в Восточный Туркестан (Синьцзян, Западный Китай). К этим древним языковым связям относятся такие, как речь (тохарское reki — слово, тохарское pik — писать, рисовать), млеко (тохарское malke — молоко), краса (тохарское krantsu — красивый), колено (тохарское kolge — бедро), могучий (тохарское mokats — мощный). Такого рода древние языковые связи также имели место где-то в южной полосе Восточной Европы24.

Хотя и очень слабо, но все же прослеживаются славяно-иллирийские языковые связи. С иллирийцами, обитателями Средней Европы, многие исследователи связывают предлужицкую и лужицкую культуры, распространенные в эпоху бронзы и раннего железа от Балтийское го моря до Дуная, культуры земледельцев и скотоводов. Памятью об эпохе контактов протославян с иллирийцами являются албано-славянские языковые связи, а ал- баниев считают наиболее вероятными потомками иллирийцев. Об этом говорят и близость наименований иллирийских венетов (отсюда Венеция) и венедов (под этим названием выступают в первых письменных источниках славяне), и туманные припоминания «Повести временных лет» о Иллирии, где «бо беша словене первое», о жителях Норики, норцах, «еже суть словене», и надпись, посвященная аббату Мартину, где рядом упоминаются «славяне» и «нары»25. Слабо' прослеживаются древние славяно-германские языковые связи, и только в первые века новой эры, во время передвижения готов, герулов, скиров, вандалов и других германских племен славяне вошли с ними в тесный контакт, что нашло отражение в языках и германцев, и славян.

Гораздо ощутительнее связи славянских языков с иранскими. Они восходят ко временам индоевропейского языкового единства, но усиливаются и становятся отчетливыми в середине I тыс. до н. э., когда ираноязычные скифские, а за ними сарматские племена проникают в лесостепную полосу. В частности, в славянских языках в области религиозно-культовой лексики (бог, слово, злой, каять, вопить, рота, болг (добрый, богатый), кумир, Сварог, Хоре) есть много общего с иранскими, что говорит о длительном непосредственном соседстве славян и иранцев26.

Схожесть балтских языков со старославянским

Иное дело языки славян и балтов. Балто-славянское языковое родство столь велико и ощутимо, что многие исследователи придерживаются теории балто-славянско- го языкового единства в древности. Балтийские языки, из которых ныне существуют литовский и латышский, а до XIV в. существовал и прусский, являлись и являются наиболее близкими к славянским. Языковая близость балтийских и славянских языков восходит к глубокой древности. Область, где славяне соприкасались с балтами, позволяет определить все те же данные языка. Так, например, бросается в глаза расплывчатость термина ель в славянских языках. Елью на западе славяне называли пихту. Термин сосна в славянских языках имеет точное ботаническое значение. Наоборот, точное значение термина ель (egla) при расплывчатом значении сосна характерно для языков балтийских. Это не случайно. Граница широкого распространения этих деревьев лежит в Северном Полесье, на юге которого господствует сосна, а на севере — ель, что свидетельствует о том, что балты соседствовали со славянами, жившими южнее их, и с финно-уграми, обитавшими к северу и востоку от них. Контакты балтов с иранцами ощущаются очень слабо. Балтов от иранцев отделяли славяне.

Все сказанное о языковых связях древних- славян с балтами свидетельствует о том, что где-то в Полесье, у Припяти, проходила полоса, отделявшая одних от других, причем к северу от Припяти лежала область расселения балтов, а к югу — славян.

Анализ словарного состава общеславянского языка поможет определить область древнейшего расселения славян. Обращает на себя внимание общность названий ряда рыб в славянских, германских и финно-угорских языках (плотва, окунь, карась и др.). При этом большинство названий рыб в северогерманских диалектах являются заимствованиями из славянских языков (густера, плотва и др.), а в свою очередь названия рыб, водящихся в северных реках, встречающиеся в славянских языках, заимствованы из финно-угорских языков (хариус, сиг, судак, семга, ряпушка, салака, килька, кумжа, треска и др.)27. Обилие общих терминов, обозначающих разные породы рыб, следует считать указанием не только на древность рыболовства у предков славян, но и на их языковые связи.

Нельзя не обратить внимания и на общность названий лосося, угря и миноги в языках балтийских, славянских и финно-угорских, свидетельствующую о том, что в глубокой древности племена финно-угорских, балтийских и славянских языков соседствовали друг с другом. Судя по тому, где эти рыбы, особенно угорь, широко распространенный в реках, впадающих в Балтийское море, и неизвестный в восточной части Европейской равнины, встречаются одновременно, такое соседство имело место где-то в западной части Восточной Европы, в областях, прилегающих к побережью Балтийского моря, и в сопредельных землях.