ДОГОВОР ПОРУЧЕНИЯ

Договор поручения и смежные договоры

Действующий Гражданский кодекс, подобно своим предшественникам, рассматривает поручение исключительно как договор, который служит правовой формой прямого представительства (ранее именовавшегося также и представительством "полным", а равно "непосредственным").

Глава 49 ("Поручение") особенно тесно связана с тремя последующими главами Кодекса. Имеются в виду гл. 50 "Действия в чужом интересе без поручения", гл. 51 "Комиссия", гл. 52 "Агентирование". Эта связь выражается в основном в том, что каждая из перечисленных глав посвящена регулированию отношений, которые складываются при выступлении одного лица в интересах и за счет другого. Во всех четырех случаях, хотя и с использованием существенно отличных правовых конструкций, речь идет в равной мере о том, что очень удачно, как уже отмечалось, отражено в широко использованном в дореволюционной российской доктрине термине - "заместительство".

Общий предмет регулирования для норм, которые находятся в указанных главах, составляют отношения между тем, кто совершает соответствующие действия, и лицом, за счет и в интересах которого эти действия совершаются. Однако наряду с этими "внутренними" отношениями Кодекс в каждой из перечисленных глав охватывает по крайней мере косвенным образом и отношения внешние - те, что складываются между одной из сторон такого договора и третьим лицом.

Речь идет об отношениях, порожденных действиями стороны, осуществленными, как уже отмечалось, в чужом интересе и за чужой счет. Не случайно поэтому появившиеся задолго до революции монографические исследования, посвященные представительству, выделяли три основополагающих конструкции. Имеются в виду конструкции, которые соответствуют тому, что ГК называет, во-первых, поручением, во-вторых, действиями в чужом интересе без поручения и, в-третьих, комиссией. К этим трем могла бы быть добавлена и четвертая, получившая позднее название - агентский договор и представляющая собой конгломерат договоров. О нем до недавнего времени лишь упоминалось в работах, посвященных трем остальным правовым моделям <*>.

--------------------------------

<*> В дореволюционной литературе это были книги А.О. Гордона "Представительство в гражданском праве", Л.Н. Казанцева "Учение о представительстве в гражданском праве", Н.О. Нерсесова "Понятие представительства в гражданском праве". К этому можно добавить и то, что Ю.С. Гамбаров, автор книги "Добровольная и безвозмездная деятельность в чужом интересе вне договорного отношения и не по предписанию закона" (М., 1879), рассматривал вынесенные в название книги проблемы в основном применительно к тем же правовым конструкциям (с. 32 и сл.).

Сравнивая договоры поручения с тремя другими указанными конструкциями, следует подчеркнуть, что одна из соответствующих глав (гл. 52) регулирует отношения недоговорные, возникающие из закона. Стоит добавить, что в данной главе предметом оказались отношения, которые имеют в качестве непременного признака не наличие, а, напротив, отсутствие поручения.

Различие в правовом режиме договоров поручения и комиссии, нашедшее отражение в их легальных определениях (ср. ст. 971 и 990 ГК), состоит в том, что в первом случае речь идет о прямом представительстве (поверенный выступает от имени доверителя), а во втором - о косвенном (комиссионер выступает от собственного имени). Соответствующий признак носит ключевой характер. Об этом можно судить по тому, что, когда у суда возникает необходимость остановить свой выбор на одном из двух правовых режимов - поручения или комиссии, использования указанного признака оказывается достаточным <*>.

--------------------------------

<*> В качестве примеров можно назвать ряд рассмотренных Высшим Арбитражным Судом РФ дел: см.: Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1999. N 10. С. 20; N 11. С. 40; 2000. N 6. С. 25; N. 11. С. 27 - 28 и др.

Пожалуй, только в одном из опубликованных дел способна вызвать определенное сомнение квалификация соответствующего договора. Имеется в виду договор, заключенный между двумя фирмами, из которых одна, именовавшаяся "доверитель", поручила другой заключить кредитный договор, которым обеспечивалось приобретение и размещение приватизационных чеков. Договор, в частности, предусматривал, что "по завершении сделок, необходимых для выполнения договора поручения, все приобретенные акции передаются доверителю и становятся его собственностью" (Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. 1998. N 5. С. 80 - 81). Думается, были все основания, руководствуясь указанными в законе признаками, считать данный договор не поручением, как это сделал суд, а комиссией. Правда, справедливости ради следует отметить, что в данном случае вопрос о природе договора не имел особого значения, поскольку предметом спора была незаконность сделки, совершенной "поверенным" с третьим лицом в нарушение установленных законом ограничений, которые касались участия иностранных фирм в приватизации (в данном случае в качестве третьего лица выступала американская фирма).

Агентским именуется рассчитанный на предпринимательские отношения договор, охватывающий в равной мере совершение соответствующей стороной как юридических, так и любых иных действий за счет принципала. При этом в случаях, когда речь идет о действиях юридических, в рамки указанного договора укладывается в равной мере совершение действий агентом как от своего имени, так и от имени другой стороны в договоре - принципала.

Легальное определение агентского договора не содержит прямых указаний на его индивидуализирующие признаки, а потребность в этом все же существует. Имеется в виду, что к данному договору могут, в зависимости от того, выступает агент от собственного имени или от имени принципала, применяться соответственно нормы о комиссии или о поручении. Однако то и другое допустимо лишь при условии, если применение указанных норм не противоречит ни специальным положениям соответствующих глав Гражданского кодекса РФ, ни существу агентского договора.

Из числа других правовых конструкций, связанных с поручением, наиболее близок ему, пожалуй, договор доверительного управления имуществом, по которому также осуществляются соответствующей стороной действия в интересах контрагента. Следует отметить прежде всего особую фидуциарность, отличающую оба этих договора. Не случайно поэтому, например, ст. 41 ГК, посвященная патронажу над дееспособными гражданами, для решения вопроса об основаниях распоряжения имуществом подопечного предлагает его попечителю (помощнику) на выбор два варианта: заключение либо договора поручения, либо договора доверительного управления. К числу имеющих практическое значение особенностей рассматриваемого договора можно, в частности, отнести то, что он выражается в передаче имущества доверительному управляющему, который наделен по отношению к указанному имуществу особыми правами. Следует также указать, что предметом договора на равных могут выступать как юридические, так и фактические действия <*>.

--------------------------------

<*> См.: Дозорцев В.А. Доверительное управление имуществом (гл. 53) // Гражданский кодекс России. Часть вторая. Договоры и другие обязательства. М., 1995. С. 36; Комментарий части второй Гражданского кодекса Российской Федерации. Для предпринимателей. М., 1996. С. 237 и сл. (автор - Е.А. Суханов). См. также одноименную главу настоящей книги (автор - В.В. Витрянский).

: примечание.

Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (часть вторая) (под ред. О.М. Козырь, А.Л. Маковского, С.А. Хохлова) включен в информационный банк согласно публикации - М.: МЦФЭР, 1996.

Сопоставление поручения с другими договорами традиционно начинается с разграничения двух фигур - представителя и нунция (посланца). Особенность правового положения последнего всегда усматривалась в том, что он хотя и обслуживает совершение действий юридических (например, вручение имеющих правовое значение документов), но осуществляемые им действия сами по себе не могут считаться юридическими. И это при том, что они в определенной мере связаны с выражением воли, хотя и не своей, но того, кто отправил нунция. Именно эту волю он передает. С учетом указанной особенности его участия в гражданском обороте нунций рассматривался, в отличие от представителя, как "пособник". При этом пособничество его признавалось фактическим, отличным в указанном смысле от пособничества юридического. К числу юридических пособников принято было в свое время относить присяжных поверенных, нотариусов, судей и др. <*>.

--------------------------------

<*> Соотношение между указанными фигурами Н.О. Нерсесов усматривал в том, что "представитель заменяет личность принципала перед третьим в отношении порученной сделки, т.е. выступает перед ним как лицо, действительно заключающее сделку, которая производит юридические последствия для одного принципала. Посланный же не заменяет юридически личности отправителя, он только пособляет последнему в передаче его изъявления воли отсутствующему контрагенту. Достаточно, если он сумел передать другому контрагенту в надлежащей точности объявленную уже волю своего принципала. Весь вопрос, таким образом, заключается в том, высказывает ли посредствующее лицо свою собственную волю, или он только передает чужое объявление воли" (Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 16). См. об этом также: Гордон А.О. Указ. соч. С. 17 и сл. Л. Казанцев, пожалуй, удачнее других показал различия роли того и другого: "Представитель, покупая вещь, ведет себя самостоятельно; он не говорит: "Мой принципал покупает", - он говорит: "Я покупаю, я хочу, чтобы сделка такого-то содержания возникла, я соглашаюсь на такую сделку". Хотя он хочет того же, чего хочет принципал, и не может ни на шаг отступить от желания своего доверителя, но все-таки он хочет, он определяет бытие и содержание сделки" (Казанцев Л. Указ. соч. С. 25). Иное дело - нунций, по выражению Г.Ф. Шершеневича и многих его предшественников, - "живое письмо" (Шершеневич Г.Ф. Гражданское право. С. 200). При этом, указывая на то, что "посланник" не заменит юридической личности отправителя, он только пособляет последнему в передаче его изъявления воли отсутствующему контрагенту; другой автор - Н.О. Нерсесов - неоднократно особо подчеркивал, что посланник - это посредник (Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 38). Последним были близки взгляды Ю. Барона, полагавшего, что представителями являются те, кто действует вместо лиц, которых касается сделка. Соответственно следует различать "представительство в изъявлении воли", когда лица, которых касается сделка, совершают изъявление воли через "посланных", а также "представительство в воле" (имеется в виду, что те, кого касается сделка, "сами не устанавливают ее содержания, ограничиваясь инструкциями, и тогда представитель признается изъявляющим собственную, а не чужую волю" (см.: Барон Ю. Указ. соч. С. 148 - 149).

Вторым по степени распространенности было сопоставление поручения с договором личного найма или в переводе на современный язык - с договором трудовым. Сравнение это, если иметь в виду последний договор, имеет особое значение <*>. Подтверждением наличия связи поручения с трудовым договором служит уже то, что одни и те же по характеру услуги, например посредничество, могут быть основаны в равной мере и на трудовом договоре, и на договоре поручения. Не случайно появилась особая конструкция, использовавшаяся в течение определенного времени (главным образом в первые послевоенные годы), - "договор трудового поручения" <**>.

--------------------------------

<*> В дореволюционной литературе широкое развитие получили взгляды тех, кто основное значение придавал различию в предмете каждого из указанных договоров. Так, для договора личного найма (трудового договора) это должен быть физический труд, а для договора поручения - умственный (см. об этом: Анненков К.Н. Система русского гражданского права. Т. 1. С. 249). Правда, этому не вполне соответствовала позиция Сената, признававшего предметом личного найма "как личный физический труд, так и исполнение за известное вознаграждение личных обязанностей, которые требуют известных познаний и умственной деятельности". При этом в качестве примера назывался труд ходатаев по делам, управляющих, воспитателей (1867. N 43).

<**> Под "трудовым поручением" подразумевались "договоры о выполнении гражданами отдельных работ для учреждений (организаций, предприятий)" (Граве К.А. Договор трудового поручения // Ученые записки ВИЮН. Вып. V. М., 1947. С. 70).

С точки зрения гражданско-правовой договор поручения все же более отдален от трудового договора, чем договор подряда, имея в виду, что подряд относится к договорам, имеющим предметом работы, а поручение - услуги.

Сопоставляя договор поручения с трудовым договором, Д.М. Генкин выразил мнение, что в первом из этих договоров речь идет о таком же трудовом процессе, как и при выполнении любых иных работ. Из чего должно было следовать, что договор поручения, если только речь не шла о случаях выступления на стороне исполнителя юридического лица, - форма трудовых правоотношений <*>. Интересно отметить, что это вызвало сомнение не только у цивилистов, но в такой же мере и у представителей науки трудового права. Так, Н.Г. Александров признавал, что различия между поручением и трудовым договором лишь на первый взгляд трудноуловимы. При этом имелось в виду, что "предметом договора поручения является совершение тех или иных юридических действий в смысле результата соответствующего поведения поверенного. Самое поведение поверенного, необходимое для совершения обусловленных договором действий, самый процесс труда поверенного не составляют предмет договорного обязательства, а являются только способом их исполнения. Поверенный обязан исполнить поручение, действуя соответственно указаниям доверителя, но последний не руководит поведением поверенного в процессе его труда и вправе требовать от него лишь всех сведений о ходе исполнения поручения" <**>. Среди ряда других признаков, отличающих договор поручения от трудового договора, В.И. Шерешевский называл то, что "предмет договора поручения - обещание услуг по замещению другого, чего нет в трудовом договоре" <***>.

--------------------------------

<*> См.: Генкин Д.М. Предмет и система советского трудового права // Советское государство и право. 1940. N 2. С. 62. Среди других относимых к предмету трудового права отношений Д.М. Генкин указывал и на те, которые возникают между автором изобретения и тем предприятием, которое его регулирует (правда, для этого ему следует принять за исходное утрату изобретательским правом его исключительного характера) (Там же. С. 65).

<**> Александров Н.Г. Трудовые отношения как предмет правового регулирования // Ученые труды ВИЮН. Вып. IX. С. 320.

<***> Шерешевский В.И. Представительство. Поручение и доверенность. С. 29.

Выступая за необходимость выделения соответствующих договоров (трудового поручения), К.А. Граве обращал внимание на то, что, несмотря на включение в их название слова "поручение", они не имеют никакой с ним связи хотя бы потому, что их предметом служат не юридические, а исключительно фактические действия, безусловная возмездность, а также отсутствие присущей договорам поручения свободы их расторжения <*>.

--------------------------------

<*> См.: Граве К.А. Указ. соч. С. 70 - 71.

Наиболее распространенными в современной цивилистической литературе, на что уже в основном обращалось внимание ранее, можно считать взгляды, которые сводятся в конечном счете к выделению трех особенностей трудового договора: во-первых, субъектами в нем выступают только граждане, во-вторых, в обязанности стороны входит осуществление трудовых функций с подчинением при этом правилам трудового распорядка и, в-третьих, трудовой договор всегда является возмездным (т.е. предполагает безусловную выплату вознаграждения) <*>. Именно они нашли наиболее полное выражение в Трудовом кодексе РФ (см., в частности, его ст. 15 и 56).

--------------------------------

<*> См., например: Гражданское право. Ч. 2. М., 1938. С. 195. Советское гражданское право / Под ред. О.А. Красавчикова. М., 1985. С. 313 - 314; Отдельные виды обязательств. С. 290.

В одной из последних по времени работ в области трудового права (имеется в виду Комментарий к Кодексу законов о труде РФ / Под ред. Ю.П. Орловского. М.: Юристъ, 2000. С. 65), со ссылкой на ст. 15 КЗоТ, авторы также выделяют три признака трудового договора, позволяющие отграничить его от договора гражданского. Имеются в виду "специфика обязанностей, принимаемых на себя работником, выражающихся в выполнении работы по определенной специальности, квалификации или должности; выполнении работы с подчинением внутреннему трудовому распорядку; обязанности работодателя обеспечивать работнику условия труда, предусмотренные законами и иными правовыми актами о труде, соглашениями сторон, а также своевременно выплачивать работнику заработную плату".

В числе других договоров, сравнение с которыми наиболее широко проводится и в последние годы (если не считать договоров комиссии, агентского договора, а также договора доверительного управления), можно указать на договор подряда. Оба договора имеют немало общего. И прежде всего речь идет о том, что они заключаются по поводу совершения действий одним лицом по поручению другого. Среди того, что позволяет их различить (если оставить в стороне возможность использования безвозмездного поручения, что в принципе исключается не только в трудовом договоре, но и при подряде), выделяется по крайней мере следующее: во-первых, предметом поручения служат услуги, а подряда - работы (с этим связано, помимо прочего, различие в решении вопроса о риске неполучения результата: в подряде такой риск лежит на подрядчике, а в договоре услуг - на исполнителе), во-вторых, действия, о которых идет речь, в подряде носят юридический, а в поручении - фактический характер. И наконец, особое значение имеет то, что поверенный действует от имени своего контрагента - доверителя, а подрядчик - от собственного имени.

В литературе, в том числе и в дореволюционной, помимо уже указанных, в число договоров, применительно к которым признавалось необходимым отмежевание от договора поручения, назывались, в частности, договоры в пользу третьего лица.

Так, Н.О. Нерсесов указывал на то, что "договор в пользу третьего лица очень похож в особенности на представительство. В обоих институтах не участвовавшее в сделке лицо приобретает право требования из оной, причем такое право не производно, самостоятельно, и обусловлено намерением контрагентов". Это позволило автору обратить внимание на то, что "под договором в пользу третьего скрывалось нередко замаскированное представительство". Что же касается различия, то Н.О. Нерсесов усматривал его в том, что "в представительстве существует одно только каузальное отношение - между промитентом и третьим лицом (принципалом), а промиссар (представитель) заменяет лишь юридически личность последнего... В договорах же в пользу третьего существуют два юридических основания, обусловливающих двойное исполнение, которое, однако, проявляется в единственной форме между промитентом и третьим" <*>. Ф. Савиньи, проводивший в рамках разработанного им учения о представительстве сравнение многих договоров, счел необходимым выделить "случай, различный от последнего (имелось в виду представительство. - М.Б.) по сущности, хотя аналогичный им по форме: когда два лица заключают договор, из которого возникает для третьего лица, не состоящего с прямым контрагентом в отношениях представительства, какое-либо право или обязанность" <**>.

--------------------------------

<*> Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 64.

<**> Савиньи Ф. Обязательственное право. М., 1876. С. 406.

Из высказываний прежних лет можно сослаться еще на одно: "Представитель заключил сделку, чуждую для него, действует не на свое имя, а на имя принципала (alieno nomine), напротив, промиссар в договорах в пользу третьего, заключая свою собственную сделку, действует suo nomine. Точно так же надо сказать, что первый действует вместо принципала, второй же - сам за себя" <*>.

--------------------------------

<*> Казанцев Л. Учение о представительстве в гражданском праве. Выпуск первый. С. 89.

Значительно позднее в одном из учебников появилось указание на то, что "представительство существенным образом... отличается от договора в пользу третьего лица. По договору, заключенному в пользу третьего лица, исполнения обязательства могут требовать, если иное не установлено договором, как сторона, возложившая обязательство на должника, так и третье лицо, в пользу коего договор заключен... В отличие от представительства сделка в пользу третьего лица совершается не от его имени, а от имени кредитора, возложившего обязанности на должника. По такой сделке приобретает права не только лицо, в пользу которого она совершена, но и кредитор. Между тем представитель действует от имени представляемого, и никаких прав и обязанностей по отношению к контрагенту у представителя не возникает" <*>.

--------------------------------

<*> Гражданское право. Т. 1 / Под ред. Д.М. Генкина. М., 1950. С. 239.

Нетрудно заметить, что каждый из авторов приведенных высказываний выделял по крайней мере один, действительно отличающий этот договор (в пользу третьего лица), признак. В дополнение можно отметить, в частности, то, что при договоре в пользу третьего лица участие последнего в договоре зависит от его собственной, свободно выраженной уже после заключения договора воли. В то же время при представительстве участие представляемого в договоре предопределено волей последнего, формирующей сам договор <*>.

--------------------------------

<*> В первом томе настоящей книги характерными чертами договора в пользу третьего лица названо то, что "третье лицо всегда противостоит в качестве кредитора одной из сторон первоначального договора (1), первоначальный договор в принципе создает у третьего лица права, а не обязанности (2), при отказе третьего лица от выговоренного права его обычно может осуществить сам контрагент, выступавший в роли кредитора (3)". Между тем ни один из этих признаков нельзя считать присущим договору поручения (см.: Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Книга первая. Общие положения. С. 363).

: примечание.

Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - М.: Издательство "Статут", 2001 (издание 3-е, стереотипное).

Наконец, в разное время проводились сопоставления договора поручения с посредническими договорами <*>, а один из авторов включал в это число и договор поручительства, правда подчеркивая чисто внешнее сходство указанных институтов <**>.

--------------------------------

<*> А.М. Гуляев полагал, что "поверенный не может рассматриваться как посредник между своим доверителем и третьим лицом, потому что посредник совершает две сделки на две стороны - в сторону каждого из контрагентов, но контрагентов своих; для посредника каждая сделка - своя сделка, которая возникает не для него и контрагента, а для доверителя и лица, заключившего сделку с поверенным" (Гуляев А.М. Указ. соч. С. 123).

<**> Имеются в виду, в частности, высказывания А.О. Гордона по поводу ст. 1563 Свода законов ("Особенности правил о поручительстве по договорам с казною"). Речь шла о том, что в случае, если подписанное от имени дворянства (помещиков) уезда или губернии обязательство перед казной поставить продовольствие для обеспечения войска окажется неисполненным, ответственность за это должны нести только те, кто выдал доверенности на подписание указанного обязательства. Сомнение у А.О. Гордона вызвало обоснование подобного решения, а именно то, что лица, которые не выдавали доверенностей, тем самым "не приняли на себя поручительства". По этому поводу обращалось внимание на то, что Свод определил "неправильно характер этого юридического отношения". Конечный вывод автора сводился к следующему: "П. 1 ст. 1563 представляет собой соединение названий поручительство и последствий доверенности". И тут же: "Это может послужить нам поучительным уроком. Из этого видно, как опасно удаляться от начал юридических явлений... Безнаказанно смешивать одно юридическое начало с другим нет возможности" (Гордон А.О. Указ. соч. С. 236 - 237).

Аналогичной была позиция по тому же вопросу Г.Ф. Шершеневича. Он отмечал, что сходство, существующее между поручением и поручительством, чисто внешнее, послужило поводом к тому, чтобы "смешать эти два понятия и назвать поручительством то, что является представительством". В обоснование такого вывода он обратил внимание на то, что "в действительности по сделке, заключенной представителем, устанавливается только одно отношение между представителем и третьим лицом; напротив, в силу поручительства устанавливаются одновременно три отношения, и поручитель отвечает только вследствие неисполнительности со стороны главного должника" (Шершеневич Г.Ф. Учебник русского гражданского права. С. 203).

Наконец, и Н.О. Нерсесов обратил внимание на то смешение понятий, которое содержалось в указанной статье Свода: "Ответственность, возлагаемая приведенной статьей на дворян, принявших на себя продовольствие войск, вытекает не из начала поручительства, а из представительных отношений" (Нерсесов Н.О. Указ. соч. С. 24).