Процесс разложения крестьянства. Организация Крестьянского банка

 

ОТМЕНА КРЕПОСТНОГО ПРАВА

 

 

Процесс разложения крестьянства. Организация Крестьянского банка

 

Разорение и нищета крестьянства сочетались с полнейшим бесправием его, полным подчинением органам общественного крестьянского управления, целиком зависимым от местной администрации. «Волостное и сельское выборное управление,— писал народнический публицист С. А. Приклонский,— у нас служит плохой декорацией, за которой скрывается власть полицейского чиновника — единственный рычаг, приводящий в движение всю систему так называемого крестьянского самоуправления»2.

 

Действительно, органы крестьянского «самоуправления» целиком зависели первоначально от местных дворян в лице мировых посредников, а после уничтожения последних, в 1874 г., от полицейской администрации. «Самоуправление» явилось просто фикцией, и выборные должности замещались по указанию помещика и местных кулаков-мироедов. Произвол и всякого рода беззакония представителей крестьянской администрации были повседневным явлением.

 

«Злоупотребления, произвол и пьянство волостных и сельских должностных лиц,— сообщал в своем отчете тамбовский губернатор,— явление обыкновенное»3. Только за 1879 г. было 95 случаев растрат общественных средств на сумму 33 329 руб.4. Тамбовская губерния отнюдь не представляла в этом отношении какого-либо исключения. Подобная картина наблюдалась повсеместно.

 

Анализируя все эти данные, невольно возникает вопрос- какое влияние оказала отмена крепостного права на положение крестьянства: улучшила или ухудшила она его? На этот вопрос необходимо решительно сказать— улучшила. Личная свобода, обретенная крестьянством, имела, бесспорно, огромное положительное значение. Если повинности в какой-то степени сохранялись в форме выкупных платежей на том же уровне, то различные дополнительные натуральные сборы и повинности были ликвидированы.

 

Отмена крепостного права создала возможности для бурного развития капитализма. Это в свою очередь привело к разложению крестьянства, к уходу части населения в город. Вполне естественно, что этот процесс приводил к массовому разорению широких слоев деревенских жителей, к концентрации богатства в руках относительно незначительной части — сельской буржуазии. Это создавало представление о деградации сельского хозяйства в целом — представление явно ошибочное.

 

 

Не надо забывать к тому же, что процесс разложения крестьянства, крайне мучительный для основных его масс, отягощался наличием феодально- крепостнических пережитков.

 

Крестьянская реформа, ограбившая крестьян, не ликвидировала целиком основного противоречия феодального общества, противоречия между помещиками и крестьянами, но все же значительно ослабила их. Разорение и нищета пореформенного крестьянства, произвол и издевательство над ним местной администрации — все это усиливало, обостряло недовольство крестьянства, что находило свое выражение в крестьянском движении. И если правительству удалось при помощи пуль и розг подавить крестьянское движение 1861—1863 гг., то это вовсе не означало его полной ликвидации. На протяжении 60-х годов крестьянское движение, по данным, приводимым во «всеподданнейших отчетах» III отделения, представляло собой следующую картину1:

 

Годы   Количество выступлений    Подавлено с применением воинской силы

1864    75        31

1865    93        42

1866    70        20

1867    44        20

1868    54        16

1869    53        8

Итого  389      137

 

Таким образом, число крестьянских выступлений за 6 лет не превышало численности их в течение одного 1863 г.

 

Несмотря на значительное уменьшение количества выступлений по сравнению с началом 60-х годов и исключительно локальный и преимущественно пассивный характер движения, крестьянство, не желая мириться с существующим порядком вещей, продолжало борьбу против помещиков. Это находило свое выражение в захватах помещичьих земель, отрезанных у крестьян во время реформы, в сопротивлении межевым работам, в уклонении от выкупных платежей и в других различных формах протеста. Нередко этот протест приобретал длительный и упорный характер. Новгородский губернатор сообщал в своем отчете за 1866 г.: «Возникшие в 1862 г. беспорядки в имении бывшего валдайского помещика Рыкачева, заключавшиеся в пассивном сопротивлении крестьян... к платежу оброчной недоимки... и выкупных платежей, продолжались и в 1866 г. ...восемь человек, признанных главными виновниками и подстрекателями, удалены административным порядком в Сибирь на поселение, но, несмотря даже на эту меру, прочие не оказали еще повиновения...»1.

 

И на протяжении 70-х годов крестьянское движение не прекращалось. Наиболее крупные выступления, охватившие несколько волостей, наблюдались среди государственных крестьян и были связаны с выдачей им владенных записей. Наиболее массовым из них было выступление государственных крестьян Чигиринского уезда Киевской губернии, в котором принимало участие свыше 40 тыс. человек. В конце 70-х годов, точнее в 1878 и 1879 гг., наблюдается некоторый рост крестьянских выступлений. По данным фондов высших и центральных учреждений (III отделения, Департамента полиции исполнительной Министерства внутренних дел, а также Министерства юстиции), собранным Э, С, Наиной, на протяжении 70-х годов наблюдалось следующее число крестьянских выступлений:

 

1870    — 58

1871    — 49

1872    — 36

1873    — 44

1874    — 73

1875    — 29

1876    — 38

1877    — 25

1878    — 39

1879    — 55

1880    — 25

 

Крестьянские выступления по-прежнему носили локальный характер и, за исключением волнений государственных крестьян, редко распространялись за пределы одного селения. В значительном количестве случаев выступления крестьян подавлялись воинской силой.

 

В конце 70-х годов среди крестьян стали ходить слухи о «черном переделе». «В последние годы,— докладывал в Комитет министров в апреле 1879 г. министр внутренних дел Маков,— между крестьянами стали распространяться слухи о том, что будет передел земли, причем в некоторых местах толковали, что земля от дворян и купцов будет отнята и разделена между крестьянами по числу душ, в других же местностях говорили, что земля будет отнята у всех без различия звания землевладельцев, имеющих более 100 десятин. К слухам о земле присоединялись разговоры об освобождении от подушной подати, а также и от всех платежей»1.

 

Только за 5 месяцев, с августа 1878 г. по январь 1879 г., эти слухи получили распространение в 15 губерниях2, охватив впоследствии почти всю страну.

Появление подобных слухов достаточно убедительно характеризовало настроение крестьян, их неодолимую жажду получить землю, без которой они не могли существовать. Вместе с тем надежды крестьян на царские милости, которые они ожидали по окончании русско-турецкой войны в форме «черного передела», свидетельствовали о том, что наивно монархические иллюзии в деревне еще сильны.

 

В этот период складывается напряженная обстановка в стране. С одной стороны, борьба революционных народников, проявлявшаяся в серии политических убийств, а также покушений на Александра II, с другой--рост оппозиционных настроений, некоторое усиление массового движения в деревне и распространение слухов о «черном переделе», оживление стачечной борьбы рабочих — все это свидетельствовало о нарастании революционной ситуации. Большое влияние на это оказала русско-турецкая война 1877—1878 гг. Правительство особенно боялось соединения народнической борьбы с массовым движением в деревне. Несмотря на реакцию, террористическая деятельность народников не прекращалась, повергая правительство в ужас и смятение. Один из современников, А. Плансон, достаточно ярко рисует в своих воспоминаниях настроение господствующих классов в это время. «Только во время уже разгоревшегося вооруженного восстания,— писал он,— бывает такая паника, какая овладела всеми в России в конце 70-х годов и в 80-м. Во всей России все замолкли в клубах, в гостиницах, на улицах и на базарах... И как в провинции, так и в Петербурге все ждали чего-то неизвестного, но ужасного, никто не был уверен в завтрашнем дне»1.

 

5 февраля 1880 г. С. Н. Халтурин произвел взрыв в Зимнем дворце. Это событие вызвало буквально страх и растерянность в правительственных сферах. Оно заставило понять правительство, что необходимо пойти на смягчение политического курса, а также на проведение ряда реформ. Представителем этого нового курса явился граф М. Т. Лорис-Меликов, первоначально назначенный начальником Верховной распорядительной комиссии, а с августа того же 1880 г. занявший пост министра внутренних дел2.

 

В марте 1881 г. министром финансов Абазой был внесен в Государственный совет проект о понижении выкупных платежей в нечерноземных губерниях и введении обязательного выкупа. В этих губерниях наблюдалось особенно резкое несоответствие между размерами выкупных платежей и доходностью земли.

 

Причины, вызвавшие необходимость безотлагательного понижения выкупных платежей, были достаточно ясно выражены в Соединенном присутствии государственным контролером Д. М. Сольским. «Политическая точка зрения на обсуждаемый вопрос,—заявил он,— имеет первенствующее значение, и Государственный совет обязан иметь ее в виду ради всестороннего обсуждения предмета. Предпринимаемая мера, несомненно, совпадает с довольно тяжелым состоянием наших финансов, но не может быть отложена главным образом по политическим соображениям»4.

 

В общем собрании Государственного совета, обсуждавшего этот вопрос 30 ноября и 7 декабря, была принята точка зрения большинства. 28 декабря 1881 г. Александр III утвердил мнение большинства общего присутствия Государственного совета о понижении выкупных платежей3. Это понижение предполагалось провести в тех губерниях, на которые распространялись местные великороссийское и малороссийское «Положения», т. е. за исключением Литвы, Белоруссии и трех правобережных украинских губерний.

 

Важно отметить, что арендные цены на отрезанные у крестьян земли были обычно дороже существующих средних арендных цен.

 

Наряду с денежной арендой существовала, а в ряде губерний и преобладала феодальная форма аренды — отработка. В этом случае крестьянин должен был вместо арендной платы обрабатывать помещичью землю своим инвентарем. Труд крестьянина в этом случае оценивался значительно дешевле, нежели при условии вольного найма. Так, в Балашовском уезде Саратовской губернии в конце 80-х годов стоимость аренды одной десятины земли за деньги составляла 11 руб. 20 коп., а при испольной — 21 руб. 99 коп.; в Сердобском уезде — соответственно— 11 руб. 10 коп. и 20 руб. 31 коп.2. Подобное явление было повсеместно. Известный народник, помещик Смоленской губернии А. И. Энгельгардт в своих «Письмах из деревни» по этому поводу писал: «У нас повсеместно за отрезки крестьяне обрабатывают помещикам землю... Оцениваются эти отрезки... не по качеству земли, не по производительности их, а лишь по тому, насколько они необходимы крестьянам, насколько они их затесняют, насколько можно выжать с крестьян за отрезки... Добро бы еще эти отрезки сдавались крестьянам за арендную плату деньгами, а то нет, непременно под работу»3.

 

По данным статистика Н. Ф. Анненского, в 80-е годы из 43 губерний в 17 преобладала обработочная система, в 7 — смешанная и только в 19 — капиталистическая4.

 

Организация Крестьянского банка не привела к ослаблению земельной нужды.

 

Таким образом, на протяжении 80-х годов, по неполным данным2, произошло около 400 крестьянских выступлений. Все это говорит о том, что реформы, проведенные в начале 80-х годов, не ослабили противоречий между крестьянами и помещиками. Крайне тяжелое экономическое положение крестьянства нашло свое выражение в начале 90-х годов во «всероссийском разорении», массовом голоде миллионов крестьян, явившемся непосредственным результатом ограбления их в период 1861 г.

 

Реакционный курс находил свое выражение в стремлении правительства если не ликвидировать, то во всяком случае, сузить, обкарнать буржуазные реформы 60-х и начала 70-х годов, иными словами, усилить феодальные элементы в управлении государством. Своеобразной программой реакции явилось выступление в печати одного из предводителей дворянства — А. Д. Пазухина. В своей статье «Современное состояние России и сословный вопрос», опубликованной первоначально в «Русском вестнике», Пазухин поносил реформы «прошлого царствования» за их всесословный характер. «...Основная причина социального расстройства России,— писал он,— кроется в том, что большинство реформ прошлого царствования были проникнуты отрицанием сословного начала»1. По мнению Пазухина, задача правительства заключается в предоставлении дворянству ведущей роли в управлении государством. «Возвратив себе преимущественные служебные права, — указывал он,— дворянство снова станет опорой престола, снова приобретет почетное положение, сделавшись тою притягательной силой, куда будет стремиться все, что выдвигается из других сословий силой ума и дарований. Прекратятся все недоразумения между дворянством и крестьянством, а на элементы бессословной России будет наложена узда, которая остановит дальнейшее развитие в нашем отечестве смуты, хищничества и властолюбивых домогательств»2.

 

Стремление дворянства укрепить свои политические позиции, занять господствующее положение в государственном управлении обусловливалось, помимо общих причин, его экономическим оскудением, принявшим после отмены крепостного права массовый характер.

 

Однако реформы эти не смогли существенно повлиять на положение крестьянства. К тому же на протяжении 80-х и начала 90-х годов правительство, воспользовавшись благоприятной для себя обстановкой, значительно усиливает феодальные пережитки в деревне, проводит ряд законов, ограничивающих права крестьян и усиливающих над ними власть дворян-помещиков. Но политика, рассчитанная на усиление феодально-крепостнических пережитков, все же не могла принести заметных плодов. В деревне бурно протекал процесс развития капитализма

 

К содержанию книги: П. Зайончковский: "Отмена крепостного права в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых