Восстание Хлопка. Хлоп. Беглые крестьяне и холопы против феодального гнета и крепостничества

 

КРЕПОСТНОЕ ПРАВО В РОССИИ

 

 

Восстание Хлопка. Беглые крестьяне и холопы против феодального гнета и крепостничества

 

К лету 1603 г. антифеодальное движение крестьян и холопов уже не ограничивалось окраинами, а охватывало сплошную массу центральных уездов, расположенных вокруг столицы. Москва оказалась как бы на осадном положении. В это время определяется основной центр движения и появляется вождь, имя которого становится знаменем восстания: «У них же у воровских людей старейшина в разбойниках именем Хлопа (в другом месте: «Хлопко».— В. К.)»  .

 

Восстание Хлопка изучено в исторической литературе слабо. И это произошло совсем не потому, что им не интересовались историки. Наоборот, начиная с М. М. Щербатова и Н. М. Карамзина трудно назвать такой общий курс или специальную работу, посвященную социально- политической истории России начала XVII в., где бы не упоминалось о нем  . Большое внимание восстанию ХлопКа уделяется и в советской исторической литературе^ проявляющей особый интерес к классовой борьбе народных масс против феодального гнета и крепостничества. Советские историки — Б. Д. Греков, П. П. Смирнов, Е. Н. Кушева, В. Д. Королюк, А. А. Зимин — связывают с этим восстанием начало первой в России Крестьянской войны89. И. И. Смирнов характеризует его как «наиболее грозный предвестник восстания Болотникова».

 

Причина слабой изученности восстания Хлопка заключается в крайней малочисленности находящихся в руках исследователей документальных материалов. Единственный в своем роде рассказ о восстании Хлопка сохранился в составе «Нового летописца», где он занимает специальную главу (84-ю) «О разбойницех и о посылке на разбойников».

 

Из рассказа «Нового летописца» восстание Хлопка предстает движением большого размаха и силы, охватившим не только окраины, но и центр Русского государства. «Новый летописец» подчеркивает длительность и упорность борьбы, заставившей царя собрать специальное заседание Боярской думы, на котором было решено послать на подавление восстания «со многою ратью воевод».

 

Здесь названо имя руководителя восставших (Хлопко, Хлопа), отсутствующее в других источниках. «Новый летописец» сообщает об ожесточенном сражении близ Москвы между отрядами восставших и правительственными войсками, в ходе которого Хлопко был разбит и вместе с некоторыми из своих сподвижников, весь израненный, взят в плен: а также о торжественных похоронах, устроенных по повелению Бориса Годунова в Троице-Сергиевом монастыре, убитого в этом сражении И. Ф. Басманова.

 

 

 «Новый летописец» является основным летописным источником по изучению восстания Хлопка. Теперь достоверность его показаний получила подтверждение в обнаруженном С. П. Мордовиной и А. Л. Станиславским деле 1627 г. об объявившемся в Ливенском уезде крестьянском самозванце Ануфрии, выдававшем себя за сына окольничьего И. Ф. Басманова, убитого, по его словам, «разбойником Хлопком с товарищи»  .

 

Наименование вождя восставших в «Новом летописце» Хлопком, отсутствующее во всех других русских нарративных источниках и в сказаниях иностранцев, получило, таким образом, документальное подтверждение. Недостаток изложения «Нового летописца» заключается в отсутствии в нем хронологии восстания. Лишь помещение рассказа сразу же вслед за известием о смерти сестры Бориса Годунова — бывшей царицы Ирины Федоровны (старицы Александры), последовавшей 26 сентября 1603 г. , указывает на то, что некоторые события, связанные с восстанием, имели место осенью 1603 г.

 

Ряд интересных подробностей, дополняющих рассказ «Нового летописца», содержится в записках современника голландца И. Массы. И. Масса датирует восстание сентябрем 1603 г. и говорит об его участниках как о «крепостных холопах» (lyfeygene knechten)  . Записки И. Массы, основывавшегося на слухах, носят частный характер и имеют второстепенное значение по сравнению с рассказом о восстании «Нового летописца». И. Масса не представлял себе ни масштабов, ни остроты происходившей борьбы. Он сообщает лишь о «разбоях» на дорогах в Польшу и Ливонию, тогда как разряды и «Новый летописец» свидетельствуют о несравненно большем размахе движения. По словам Массы, с И. Ф. Басмановым была послана «примерно сотня лучших стрельцов», в то время как «Новый летописец» сообщает о решении Боярской думы послать против восставших «со многою ратью воевод». Указание Массы на холопов не исчерпывает состава «разбойников», в число которых, как мы имели возможность убедиться на примере Оболенской вотчины Новодевичьего монастыря, входили и крестьяне.

 

Известия «Нового летописца» и И. МасСы при всей их ценности требуют проверки показаниями других документов. Поэтому историки стремились расширить узкий круг источников но восстанию Хлопка.

 

Значительную работу в этом отношении проделала Е. Н. Кушева. Указав на упоминание И. Ф. Басманова в рукописных разрядных книгах 14 апреля 1603 г. и на заявление 3 июля 1604 г. его кабального холопа при оформлении новой служилой кабалы на имя новгородского помещика М. И. Кропоткина о том, что «Ивана (Басманова.— В. К.) деи убили разбойники», Е. Н. Кушева показала достоверность известия И. Массы о гибели И. Ф. Басманова в сентябре 1603 г.94 Тем самым была отвергнута предложенная И. И. Смирновым в рецензии на первый том учебника «История СССР» для высших учебных заведений (изд. 1) датировка восстания Хлопка 1602 г., основанная на неточной вставке в текст Валуевской разрядной книги95. Отмётив большой размах и ярко выраженный социальный характер восстания, еще не связанного с именем Дмитрия, Е. Н. Кушева подтвердила вывод Б. Д. Грекова о начале Крестьянской войны в России уже в 1603 г.

 

Наиболее полную сводку документальных материалов о восстании Хлопка осуществил в своем капитальном исследовании, посвященном восстанию И. И. Болотникова, И. И. Смирнов. Он правильно указал на «Новый летописец» как на главный источник для изучения восстания Хлопка. Относя это восстание к «предвестникам» Крестьянской войны, И. И. Смирнов вместе с тем характеризовал его как «движение очень большой силы», которое «таило в себе реальную угрозу для самых основ социального строя Русского государства»96. Недостаток источников не позволил И. И. Смирнову рассмотреть восстание Хлопка в связи с породившим его широким антифеодальным движением крестьян и холопов, охватившим страну в голодные 1601 — 1603 гг.; он лишь предполагал возможность участия крестьян в восстании Хлопка, определяя его как восстание холопов; неправомерно было и ограничение И. И. Смирновым движения центральными районами Русского государства.

 

Говоря о плодотворных усилиях советских историков по привлечению и анализу новых материалов, относящихся к восстанию Хлопка, нельзя пройти мимо одной ошибки фактического порядка. В «Истории Москвы» сражение, в котором был убит И. Ф. Басманов, изображается как победа восставших. Эта неверная версия была цовторена и в «Очерках по истории СССР» 97.

 

В своей дискуссионной статье А. А. Зимин вновь поднял вопрос о восстании Хлопка как начале Крестьянской войны, впервые поставленный Б. Д. Грековым в 1934 г. Б. Д. Греков писал тогда, что видит в движении Хлопка не обычные «разбои», а «начало гражданской войны» 98. К сожалению, А. А. Зимин не привел каких-либо новых материалов о классовой борьбе в 1601 — 1603 гг.9

 

Обращение к синодикам и вкладной книге Троице- Сергиева монастыря в сопоставлении с другими источниками дает возможность отнести сражение под Москвой, в котором погиб И. Ф. Басманов, к середине сентября 1603 г.

 

Установление даты решающего сражения под Москвой помогает уточнить и время заседания Боярской думы, приговорившей послать против «разбойников» «со многою ратью воевод». 16 августа 1603 г. был принят известный указ о холопах по приговору царя и его сына совместно «со всеми бояры» 102. Таким образом, принятие этого важного указа произошло на заседании Боярской думы. Согласно же «Новому летописцу», вопрос о посылке войск против «разбойников» также подлежал обсуждению бояр. Не имеем ли мы здесь дело с одним заседанием Боярской думы, на котором были разработаны как законодательные, так и военные меры, направленные на скорейшее подавление восстания? Из рассказа «Нового летописца» следует, -что вопрос о посылке И. Ф. Басманова на самом 'заседании Боярской думы не обсуждался. Там было принято общее решение о необходимости послать против «разбойников» значительные военные силы. За этим постановлением последовало уже конкретное распоряжение Бориса Годунова о назначении И. Ф. Басманова. Подготовка к походу также должна была занять некоторое время, так что отнесение заседания Боярской думы, о котором сообщает «Новый летописец», к 16 августа 1603 г. представляется весьма вероятным.

 

Уже осенью 1601 г. Борис Годунов ответил на поднимающееся в народе «волнение велие» изданием законов о крестьянах и о хлебных ценах и посылкой карательных военных экспедиций на окраины Русского государства. В дальнейшем с ростом антифеодального движения увеличивался и размах правительственных мероприятий, направленных на его подавление. Изданный 16 августа 1603 г. закон о холопах находится в неразрывной связи с посылкой против Хлопка отряда И. Ф. Басманова. И. И. Смирнов полагает, что правительство Бориса Годунова, потерпев крах в своей политике по крестьянскому вопросу, в том числе и в связи с изданием указа о холопах от 16 августа 1603 г., обратилось затем к военным средствам подавления восстания 103. На наш взгляд, правительственная политика носила более сложный и гибкий характер. Правительство, столкнувшись с восстанием, угрожавшим столице, пустило в ход и социальную демагогию и силу оружия. Закон о холопах и посылка войск против Хлопка — это две стороны правительственной политики, принесшей Борису Годунову желанную победу. Другими словами, закон 1603 г. о холопах не только не потерпел краха в результате восстания Хлопка, но в решительной борьбе под Москвой содействовал победе правительственных войск.

 

Обратимся к содержанию указа от 16 августа 1603 г. Указ предлагал господам выдавать отпускные тем холопам, которых они прогоняли от себя, не желая кормить в тяжелые голодные годы. В случае если господа отказывались предоставить прогнанным холопам отпускные, эти документы выдавались в Москве в приказе Холопьего суда против воли господ. Особенно важна для понимания указа его заключительная часть, в которой говорится о выдаче отпускных холопам, явившимся из других городов бить челом в приказе Холопьего суда на своих господ, нарушивших предписания закона. Холопам-челобитчикам выдавались отпускные даже тогда, когда «государей их на Москве нет». Это означало, что для получения отпускной в Москве в приказе Холопьего суда достаточно было заявления пришедшего туда холопа, которое принималось на веру. Чтобы как можно большее количество холопов могло воспользоваться этим правом, предусматривалось широкое оглашение закона по всей стране: «Да и по городех про тех холопей велети кликатп не по один день, чтоб те боярские и всяких людей холопи, для отпускных, приходили в приказ Холопья суда (курсив мой.—В. /Г.)» . Таким образом, указ 1603 г. был адресован не столько к господам, сколько к холопам, которым предоставлялись широкие возможности для получения отпускных. Фактически он содержал призыв ко всем бездомным холопам явиться в Москву в приказ Холопьего суда и получить там отпускные.

 

Прогнанных без отпускных холопов никто не принимал. Обреченные на голодную смерть, они должны были представлять одну из наиболее активных сил в отрядах Хлопка. С изданием указа 16 августа 1603 г. им предоставлялась как бы амнистия. Они могли получить отпускные в Москве в приказе Холопьего суда, но лишь ценой прекращения вооружеппой борьбы. Указ 1603 г. характеризует не только политику правительства в борьбе с восстанием Хлопка, но и проливает некоторый свет на те идеи, которые вдохновляли восставших в их движении на Москву. Восставшие крестьяне и холопы боролись с оружием в руках за свободу.

 

Правительство Бориса Годунова, чувствуя нависшую над господствующим классом угрозу, стремилось изданием этого указа расколоть движени'е, пообещав холопам призрак свободы. К аналогичным приемам прибегало впоследствии и правительство Василия Шуйского во время восстания Болотникова. Подавив восстание Хлопка, Борис Годунов не возобновил указа о крестьянских выходах, разрешенных им в 1601 г., а на следующий год отменил и закон о холопах от 16 августа 1603 г. Это изменение курса политики по крестьянскому вопросу было отмечено В. Н. Татищевым, основывавшемся на летописи Иосифа, келейника патриарха Иова. Борис Годунов, издав указ 1601 г. о крестьянском выходе, по словам В. Н. Татищева, «принужден паки вскоре переменить, и не токмо крестьян, но и холопей невольными зделал»  . Как показано в первой главе, это известие В. Н. Татищева получило подтверждение в Вельской летописи. Поспешность, с которой Борис Годунов ликвидировал все уступки крестьянам и холопам, вызвала новый взрыв классовой борьбы, совпавший с авантюрой Лжедмитрия I.

 

Малочисленность источников затрудняет социальную характеристику некоторых действий восставших. И. Масса указывает на то, что возмутившиеся холопы грабили на дорогах в Польшу и Ливонию путешественников  . Грабежи на дорогах, конечно, совершались, но ими далеко не исчерпывались формы борьбы восставших крестьян и холопов. «Новый летописец» говорит о «нестроении и кровопролитии» во всем Русском государстве, находившем выражение в том, что «воры... православных христиан посе- цаху и грабяху»  . Кто были эти «православные христиане», которых грабили и убивали «воры»? Несколько конкретизировать текст «Нового летописца» помогает одно яркое известие современника-очевидца о классовой борьбе в России во время голода 1601—1603 гг. «И бысть великое насилие, — писал он,— много богатых дома грабили, и разбивали, и зажигали, и бысть страхование великое, и ум- ножишася неправды. И которые люди насилие творяху, и тех имаху казняще, ових жгли, а иных в воду сажали и всякими смертьми кончали их» 108. В свете этого сообщения становится понятным, что предметом нападений восставших являлись «дома богатых», т. е. дома феодалов и посадских верхов. В источниках сохранились и отдельные прямые упоминания об убийствах «разбойниками» представителей господствующего класса. Так, в 1616 г. помещик Андрей Тимофеев ссылался в своем челобитье на то, что «при царе Борисе... брата ево родново убили в Ярославце Малом разбойники» 109. И. И. Смирнов не сомневается в том, что А. Тимофеев иод «разбойниками», убившими его брата, имел в виду участников восстания Хлопка110. В условиях голода восставшие убивали пе только феодалов, но и зажиточных крестьян. И. Масса пишет о страхе, который испытывали богатые крестьяне, обладавшие большими запасами хлеба, за свою жизнь и имущество111. Приведенные выше данные об убийствах восставшими крестьянами своих односельчан в Оболенских и Верейских вотчинах Новодевичьего монастыря показывают, насколько основательными были такие опасения.

 

До недавнего времени считалось, что в восстании Хлопка участвовали одни холопы, что именно они и были теми «разбойниками», против которых производились посылки дворян правительством Бориса Годунова. Приведенные выше материалы заставляют отнестись к этому утверждению критически. В «разбоях», охвативших тогда страну, принимали активное участие и крестьяне, выступавшие против феодалов. Наряду с холопами они могли стать движущей силой этого восстания.

 

Мы не находим в источниках каких-либо сведений о том, ито к восстанию Хлопка, хотя бы на время, примкнули дворяне. Наоборот, как это видно из разрядных книг, дворянство принимало актйвное участие в подавлении движения, карательные отряды формировались из числа помещиков. И после разгрома Хлопка нападение «мужиков» Околенской волости осенью 1604 г. на «Орловские места» было отбито находившимися в Орле на годовой службе дворянами и детьми боярскими из Мещовского, Козельского и Белевского уездов пз. Поразительная стойкость и мужество, проявленные восставшими в сражении под Москвой, также могут служить показателем социальной однородности отрядов Хлопка. «Новый летописец» специально отметил то исключительное упорство, с которым сражались «разбойники», встретившись с правительственными войсками («живи бо в руки не давахуся»). Никто из них и не помышлял о переходе на сторону противника, как это делали позднее дворянские попутчики в войсках Болотникова. Восставшие холопы и крестьяне знали, что раз дело дошло до сражения, им уже нечего ждать пощады. Царь Борис безжалостно расправился со взятыми в плен участниками восстания Хлопка: он велел их повесить.

 

Некоторые дополнительные подробности относительно дальнейшей судьбы участников движения, ускользнувшие от внимания исследователей, содержатся, на наш взгляд, в записках Маржерета, современника событий, человека хорошо информированного. Говоря о напряженном положении в России во время голода и об упорных преследованиях Борисом Годуновым бояр, Маржерет пишет, что царь Борис «во все время своего царствования, до появления Димитрия в России... не казнил и десяти человек всенародно, кроме некоторых мошенников, пойманных из шайки до 500 человек»  . Поскольку никаких других крупных выступлений в России, помимо восстания Хлопка, в голодные годы неизвестно, эти слова Маржерета могут быть отнесены к выступлению крестьян и холопов, руководимому Хлопком. Если наше предположение правильно, то мы получаем указание на размеры одного из отрядов восставших, во главе которого стоял, возможно, сам Хлопок  .

 

Отряд в 500 человек представлял в то время самостоятельную военную единицу. С таким отрядом перешел позднее под Москвой на сторону В. Шуйского Истома Пашков .

Публичная казнь в Москве руководителей движения показывает, какое большое значение придавал своей победе Борис Годунов. Эта казнь свидетельствует также о том, что выступление Хлопка далеко вышло за пределы местного возмущения и получило отклик в общегосударственном масштабе.

 

Молчание источников о примыкании к восстанию Хлопка дворян и детей боярских сочетается с отсутствием в них сведений о связи этого восстания с именем Дмитрия, хотя слухи о самозванце появились в России по крайней мере с 1600 г., приобретя реальность с осени 1602 г.   Молчание источников само по себе не может служить сколько-нибудь убедительным аргументом. Однако умолчание некоторых из них весьма знаменательно. Как уже говорилось, наиболее подробный и обстоятельный рассказ о восстании Хлопка находится в составе «Нового летописца». Отличительной же чертой этого публицистического памятника является живой интерес к само- званчеству в России. Составители «Нового летописца» специально задались целью выяснить, как могло случиться, что «боярский человек» и «пашенный мужик» стали претендовать на престол, выдавая себя за «праведный корень»  . В соответствии с этим в «Новом летописце» приведены наиболее полные сведения о самозванцах в России в начале XVII в., чем в каком-либо другом памятнике публицистики Смутного времени. Массовое явление самозванчества составители «Нового летописца» считали, по словам JT. В. Череннина, «прямым следствием династического кризиса»  . Вряд ли возможно предположить, чтобы при такой направленности своей работы составители «Нового летописца» в рассказе о восстании Хлопка пропустили бы известие о • самозванчестве, если бы последнее проявилось в этом движении. Ничего не говорит о самозванчестве во время возмущения холопов и жадно ловивший слухи о Дмитрии И. Масса. По-видимому, па том этапе движения самозванческие идеи бродили, как это убедительно показал на примере смоленской «украйны» И. А. Голубцов  , в среде дворян и детей боярских окраинных уездов и не проникли еще в массы крепостного крестьянства.

 

Наряду с указанными особенностями восстания Хлопка и Болотникова имели черты глубокого сходства, частично отмеченные наблюдательным современником. Имеется в виду одна из глав «Сказания Авраамия Палицына», носящая характерное название «О зачале разбойничества во всей России», перекликающееся с названием главы 84 «Нового летописца» — «О разбойницех и о посылке на разбойники». В отличие от «Нового летописца» Авраамий Палицын говорит о «разбойничестве», не выделяя специально восстания Хлопка. Он уделяет главное внимание не борьбе холопов, а их ужасному положению во время голода. Однако здесь есть отдельные чрезвычайно важные моменты, относящиеся и к характеристике классовой"борьбы начала XVII в. Так, Авраамий Палицын, сообщив о том, что многие холопы умерли голодною смертью, продолжает: «А иже на конех обыкше к воинскому делу искусни, сии к великому греху уклоня- хуся; во грады бо вышереченныя украиныя отхождаху. И аще и в купе, но более двадесяти тысящь сицевых воров обретшеся по мнозе времени в осаде в сидении в Колуге и в Туле, кроме тамошних собравшихся старых воров»  . Судя по названию главы, Авраамий Палицын относит начало «разбойничества во всей России» к голодным 1601—1603 гг. Возникнув в голодные годы, «разбойничество» продолжалось, по его мнению, и во время восстания Болотникова, когда представители тех же самых беглых холопов и крестьян сидели в осаде в Калуге и Туле. Итак, для Авраамия Палицына характерно выявление общих моментов в классовой борьбе во время голода 1601 —1603 гг. и восстания Болотникова: движущие силы — крестьяне и холопы, и масштабы — «разбойничество во всей России». Присматриваясь к району, охваченному антифеодальным движением 1601—1603 гг., кульминационным моментом которого было восстание Хлопка, нельзя не отметить, что в числе других мест оно распространялось и на Комарицкую волость, окрестности Чернигова, Орла, Тулы, Калуги, Коломны, Рязани и Прон- ска, т. е. на территорию к югу от Москвы, где впоследствии были расположепы основные опорные пункты восстания Болотникова. Как отмечено выше, о самом Хлопке помнили еще в 1627 г. в Ливенском уезде.

 

В свете этих данных представляют интерес утверждения, правда, без ссылок на источники, историков-краеведов Г. М. Пясецкого и Д. О. Святского о том, что Хлопко двинулся на Москву из Комарицкой волости  . Именно сюда, в так называемые «польские и северские города», на юго-западные окраины, устремлялся основной поток беглых крестьян и холопов, отдельные волны которого докатывались и до далекого Дона  . На юге и юго-востоке страны формировалось военное ядро назревающей Крестьянской войны — казачество. Между тем крестьяне и холопы, стремившиеся избежать ужасов голода п^тем бегства на «украйны», достигнув этой обетованной земли, снова сталкивались с ними лицом к лицу.

 

В условиях массового скопления на окраипах беглых крестьян и холопов, вступавших частично в ряды казаков и получавших оружие, острой нехватки продовольствия, относительной слабости местного государственного аппарата, неспособного подавить в зародыше антифеодальное выступление, скорее всего и могло вспыхнуть восстание Хлопка. Это восстание явилось как бы генеральной репетицией восстания Болотникова. В ходе его выявляются антифеодальная направленность борьбы, ее основные движущие силы PI арена действий, возникает идея движения на Москву, организуется войско восставших, осмеливающееся вступать в сражения с царскими войсками. Восстание оказало влияние на правительственную политику по холопскому вопросу. Все это свидетельствует о том, что восстание Хлопка выходило за рамки местных возмущений и перерастало в Крестьянскую войну.

 

К содержанию книги: В.И. Корецкий: "Формирование крепостного права и первая крестьянская война в России"

 

Смотрите также:

 

Крепостное право  Открепление крестьянина  Крепостное право от бога  монастырское крепостное право   Закон о беглых