ХОЛОПЫ И КРЕПОСТНЫЕ

Перевод холопов в класс служилых людей. Запрет холопить землевладельцев могущих нести государеву службу

Слуги-министериалы, обладавшие богатым административно- судебным и военным опытом, существовавшие за счет эксплуатации населения, были как раз той прослойкой, опираясь на которую правительство могло формировать, расширять необходимый ему класс служилых людей. Дворянство становится реальной силой в стране. Именно поэтому Судебник 1497 г. провозгласил свободу для лиц, исполняющих административно-хозяйственные должности в городе («по городцкому ключу не холоп»).

То же можно сказать и о холопах-дружинниках, бежавших из плена. Прекрасно владея оружием, неоднократно участвуя в сражениях, проявив ловкость и смекалку при побеге с чужбины, они представляли как раз те кадры, в которых так нуждалось государство. Политика правительства того времени, нашедшая отражение в Судебниках 1497 и 1550 гг., в указной книге казначеев, направлена на освобождение привилегированной прослойки холопов и на предупреждение случаев возможного по- холопления свободных представителей класса служилых людей.

В связи с развитием в Московском государстве делопроизводства зависимость слуг-министериалов уже в XV в. стала оформляться специальными грамотами — докладными, которые по своему формуляру и терминологии отличались от полных грамот, регистрирующих неволю рядовой массы холопов. Появление докладных грамот означало конец веками освященного обычая, когда сам факт исполнения министериальной службы превращал человека в холопа.

Министериальные должности перестают быть источником пополнения института холопства. Окончательное оформление этого процесса было зафиксировано Судебником 1550 г., который постановил: «По тиуньству без полные и без докладные не холоп, а по сельскому ключю без докладные не холоп» (ст. 76). По всей вероятности, ряд слуг, на которых не были в свое время оформлены грамоты, перешли в разряд свободных людей. Эта важнейшая перемена в институте холопства, в результате которой перестал существовать один из древнейших источников похолопления, прошла мимо внимания исследователей, большинство из которых считало, что ст. 76 характеризуется ничтожными новостями права 109. Одновременно с этим правительство запретило холопить землевладельцев, могущих нести государеву службу: «А детей боярских служилых и их детей, которые не служивали, в холопи не приимати никому, оприч тех, которых государь от службы отставит» (ст. 81).

Очевидно, наряду с законодательной деятельностью правительство стремилось проводить избранную политику и в каждодневной практике. Так, сохранилась правая грамота 1519 г. о тяжбе Спасо-Евфимиева монастыря с землевладельцем М. И. Судимантовым и его людьми и крестьянами.

В приговоре великого князя Василия III, вынесенном в пользу монастыря, есть следующее установление: «А посельского Матвеева Степан- ка Иванова князь великий пожаловал велел его от Матвеева холопства отставити и з женою и з детьми того для, что Степанко перед бояры на суде в монастырском деле на Матвея и на его людей сказал правду. Да и свободную им грамоту князь великий велел дать свою, что Степанко и его жена и их дети Матвею и его детем не холопи, ни рабы»110. Итак, посельский Степан Иванов стал свободным человеком, хотя из текста правой грамоты трудно понять, чем его показания отличались от показаний других холопов (например, Степана Калауша).

Деятельность московского правительства увенчалась успехом. Наиболее крупные и могущественные слуги-министериалы получили свободу и влились в ряды помещиков. И в классовом и в правовом отношении представители привилегированной верхушки холопов превратились в класс эксплуататоров, в феодалов. Сохранились источники, позволяющие проследить судьбу некоторых слуг-министериалов, ставших впоследствии помещиками. В 1477 г. волоцкий князь Борис Васильевич передает жене «своих холопов: Митко Чиркин з женою з детми..., Митя со- колник.., Осташ посельской, Конан спаской...»1И. На суде 1490/91 г. волоцким судьей был тиун князя Бориса Васильевича Алексей Чиркин, а приставом «княж Борисов доводчик» Митя- сокольник 1,2. Перед нами те же холопы, которые были упомянуты в духовной 1477 г.: Митя-сокольник и Алексей Чиркин, возможно сын или брат Митки Чиркина. В начале XVI в., судя по отписи 1504 г., в Рузском уезде во владениях князя Ивана Борисовича (сына Бориса Васильевича) числились деревни, «которые за помесщики за Митею за сокольником да за Слепцом за Отя- ковым, да за Ивашком за Конановым» ш. Последний, вероятно, являлся сыном Конана спасского. Все три деревни новоявленных помещиков «тянули» к селу Спасскому. Думается, что, сменив трех господ (князя Бориса Васильевича, его жену и сына), вышеназванные слуги получили от одного из них свободу и продолжали свою службу в качестве вольных слуг .

В 1501 г. с великокняжеской волости в Бежецкой пятине доход собирал сельский ключник Дедев. Напомним, что согласно Судебнику 1497 г. он был холопом. В писцовой книге 1564 г. по Бежецкой пятине упоминается небольшое по размерам поместье Дедевых, где проживала мать с тремя детьми. По всей вероятности, это потомки ключника Дедева .

Процесс превращения слуг-министериалов в феодалов затянулся, очевидно, не на одно десятилетие. Впоследствии большинство мелких служилых людей, как из числа бывших холопов, пленников, так и свободных слуг, вошли в опричнину Ивана IV. Однако современники долгое время не могли забыть их «худородного», «холопьего происхождения». В публицистических произведениях того времени довольно откровенно высказывается пренебрежительно-уничижительное отношение к «новым» господам. Генрих Штаден писал: «Теперь с великим князем ходят новодельные господа, которые должны бы быть холопами тем прежним» . С этим известием перекликается послание Таубе и Крузе: «Многие из тех, которые могли прежде выступить в поход с 200—300 лошадьми, обладали состоянием во много тысяч гульденов... должны были нищими бродить по стране..., а те, кто были их слугами... были посажены в их города и имения» . Об этом же сообщает Тимофей Тетерин: «А есть у великого князя новые верники дьяки... которых отцы вашим отцам в холопство не пригожались, а иные не токмо землею владеют, но и головами вашими торгуют» . От 1583 г. дошло местническое дело между Романом Олферьевым и Петром Головиным. Последний заявил, что представители рода Олферьевых ранее были «в при- казщиках в городовых, а иные де были в холопех». Подобное обвинение было расценено Романом Олферьевым как бесчестье ( для всего рода ш.

И в самом конце XVI в. мы сталкиваемся со случаями перевода холопов в класс служилых людей. В правой грамоте 1587/88— 1600 гг. упоминается Алексей Смирной Некрасов «Борисов человек Федоровича Годунова», принимавший участие в военных походах. В связи с воцарением на престол Борис Годунов, очевидно, отпустил на свободу всех своих слуг. Алексей фигурирует в судебной тяжбе уже как свободный человек. Однако при подаче челобитной Годунову-царю Алексей не преминул напомнить, что был старым «послужильцем»: «бьет челом холоп твой государев, твоего государева старого двора» 12°. В Муромской десятие 1597 г. верстаны «в дети боярские из холопей за доводы» Чюдин Мосеев Онтонов и Константин Васильев Филатов. Первому положен оклад в 450 четей, второму—в 300 четей. Однако через несколько лет «по государеву цареву и великого князя Дмитрия Ивановича... указу» они были «от службы отставлены и отданы по-прежнему в холопство». Во введении к десятне 1605 г. говорится: «неслужилых отцов детей и холопей боярских не верстати»т. Процесс ассимиляции привилегированной верхушки холопства с классом феодалов в основном закончился 122.

Далеко не все боярские и княжеские послужильцы вошли в класс феодалов. Министериальные должности продолжали существовать и в XVI в., как существовали и слуги, исполнявшие эти должности. Однако в их положении происходят серьезные изменения. Как уже говорилось, Судебник 1550 г. узаконил сложившийся к этому времени обычай, согласно которому исполнение министериальных должностей само по себе не являлось источником похолопления. В результате этого число свободных людей среди тиунов, посельских, дьяков, ключников, по сравнению с XV в., резко возросло. Уже в писцовой книге 1540 г. по Тверскому уезду часто около должностей «посельский» «приказ- щик» отсутствует помета об их несвободном состоянии. Правда, подобные факты можно отнести за счет небрежности писцов. Но вот в имении княгини Анны Микулинской встречается ряд деревень с пашней размером 20—29 четей в одном поле. В каждой из них проживает «княгинин слуга». И тут же упоминается деревня Дулепово с пашней 36 четей в поле, где живет Федор Гущин ш. Это не крестьянин, так как последние имели наделы в 6—7 четей и назывались в тексте только по имени (Окимко, Иудко)'. Он не назван и «княгининым слугой», «княгининым человеком». Перед нами один из представителей привилегированной прослойки слуг (как свободных, так и несвободных), которые несли административно-хозяйственную или военную службу и за это получали от княгини Микулинской землю.

Важные перемены наблюдаются и в компетенции слуг-министериалов. С ростом и укреплением централизованного государства, с отменой кормлений крупные феодалы теряют ряд своих привилегий. Вследствие этого падает и значение их слуг в пуб- личноправовой сфере. В связи с развитием приказной системы, ростом местного самоуправления слуги-министериалы крупных сеньоров все больше устраняются от участия в административно-хозяйственном управлении страной. Одновременно с этим идет наступление на податной иммунитет феодалов  , поэтому конюхи, псари, повара, хлебники все больше утрачивают свои былые функции, низводятся подчас в один ранг с простыми холопами. С другой стороны, «новоявленные» помещики, имеющие сравнительно небольшие земельные владения, пытались создавать «свой двор» по образу и подобию крупных феодалов. У них также были свои конюхи, повара, хлебники, но, по существу, последние были уже втянуты непосредственно в сферу производства, обслуживания и были вынуждены заниматься физической работой, т. е. работать по специальности. Конюхи, повара, хлебники и т. п. выступают перед нами уже не как привилегированные должности. Этим можно объяснить тот факт, что в XVI в. конюхи, псари порой встречаются среди низших категорий холопов (страдников, деловых людей)  .