ЦЕРКОВЬ И КРЕПОСТНОЕ ПРАВО

Накопление русской церковью земельных богатств и денежных капиталов. Удельный вес церковных владений

История церковного крепостничества тесно вплетается в общую историю классовых отношений и борьбы в России. С самого своего зарождения русская церковь становится классовой организацией, обслуживающей социально-экономические и политические интересы господствующих верхов.

Православная церковь превращается в важнейшее орудие угнетения, подавления и эксплоатации трудящихся масс. Вся работа церкви направляется к своей главнейшей цели—идеологическому оправданию классового неравенства и частной собственности.

Обещая царство небесное на том свете и проповедуя смирение и покорность на земле, церковь весьма помогала и облегчала задачу закабаления и закрепощения сельского населения.

Да и само православное духовенство с момента своего зарождения становится таким же эксплоататором, как и остальные господствующие классы, с которыми оно разделяет историческую судьбу вплоть до Октябрьской революции.

Это сростание эксплоататорских интересов церкви и социальных верхов объясняет нам тот крепкий и тесный союз, который существовал на протяжении многих столетий между церковью и государством—этим аппаратом насилия, созданным эксплоататорами-феодалами, чтобы держать в подчинении трудящиеся массы.

Вот почему государство так деятельно помогало церкви в превращении ее в крупную феодальную организацию и только тогда, когда церковное накопление в дальнейшем стало грозить экономическому благополучию других господствующих классов, государство, под давлением последних, вынуждено было принять меры к ограничению церковного землевладения.

По меткому определению Г. В. Плеханова, церковный феодализм отличается от светского лишь тем, что в церкви господствует коллективная сеньория; церкви и монастыри владеют землей и зависимыми людьми, как коллективные помещики. Однако этот своеобразный коллективизм нисколько не мешал церкви накоплять огромные земельные и денежные богатства, быть эксплоататором по отношению к сельскому населению, и отдельным представителям церкви владеть большими личными средствами и крепостными людьми.

Способы, пути и формы накопления церковью земельной собственности, населенной зависимыми людьми, чрезвычайно различны и многообразны, но в основном они могут быть сведены к трем источникам: пожалованию, дарению и частным сделкам—купле, залогу, обмену и т. п.

Первым исходным моментом, давшим мощный толчок к зарождению церковного феодализма, являются щедрые и многочисленные пожалования князей и царей. Начиная с Владимира св. и до Петра I каждый князь считал своей обязанностью „пожаловать" ту или дру- ;гую обитель земельными владениями. Впрочем в древнейшее время (X—XII вв.) ценилась не земля сама по себе, которой было везде много, а средства для обработки земли, т. е. рабы, скот, семена, , С.-УОЗ. орудия и пр. Поэтому в руках господствующих классов, в том числе и духовенства, мобилизовались именно эти средства производства в первую очередь. Это видно из памятника X—XIII вв. .Русской Правды", которая в числе крупных рабовладельцев того времени упо- гминает не только князей и бояр, но и представителей церкви. В одной из редакций этого памятника (ХШ в.) встречается выражение „холопи черньцы". Следовательно, духовные отцы изстари являлись рабовладельцами. Это вполне понятно; раз церковь обзаводилась ^крупной земельной собственностью, то естественно появлялась необходимость в даровых рабочих руках. Так как духовенство само производительным трудом никогда не занималось, то вставал вопрос о приобретении рабов и о закабалении сельского населения. Но кроме .царовзгз труда церковь нуждалась и в капиталах для расширения своего хозяйства.

Вот почему князья вХ—XIII вв. „жалуют" церковь тем, в чём последняя нуждалась, т. е. населенными селами, деревнями и деньгами. Так, из летописных данных мы узнаем, что Киево-Печерский монастырь уже при самом его основании был наделен земельными владениями, которые обслуживались слугами, тиунами и приставниками. Кн. Ярополк тому же монастырю „пожаловал" три населенные волости — Небльскую, Деревскую и Лучскую и села около Киева, а дочь его завещала пять сел с челядью и большой капитал в золоте и серебре. Кн. Глеб „пожаловал" 600 гривен серебра и :50 гривен золота, т. е. капитал более 100.000 руб. на наши деньги. Говоря о постройке соборной церкви во Владимире в 1158 г. летописец упоминает, между прочим: „дал (кн. Андрей Боголюбский) ей много имения... и села лепшая". >)

Хутынский монастырь в конце XII в. также имел „челядь, земли и села". Все эти сведения взяты из летописей. Но до нас дошла и официальная жалованная грамота на право владения землей, данная кн. Мстисловом и его сыном Всеволодом Новгородскому Юрьевскому монастырю в 1128—32 г.г.

Из приведенных данных видно, что уже вХ—XII в.в. с помощью «нязей церковь превратилась в крупного землевладельца, владевшего «е только «рабами, но и закабаленным свободным сельским населе- «ием.

Последнее, не имея возможности конкурировать с богачами— землевладельцами, в руках которых концентрировались средства производства, прибегало к займам у крупных владельцев, в том числе и монастырей, чтобы иметь возможность заниматься хлебопашеством.

Наживаясь на эксплуатации рабов и зависимых людей, церковь имела возможность организовывать свое хозяйство в крупных размерах, превращаясь в богатейшего предпринимателя — капиталиста эпохи „разбойничьей торговли" Киево-Новгородской Руси XI—XII вв. Из летописей того времени мы узнаем, что монастыри . являлись центрами местной рыночной торговли. Сюда стекалось население по праздникам на богомолье—и, кстати, захватывало с собой продукты своего изделия для продажи.

С другой стороны, и сами монастыри смотрели на это богомолье как на источник наживы, не только обирая богомольцев за требы, но и сбывая им свой изделия. В этих целях древне-русские монастыри обзаводились промысловыми хозяйствами, из которых особенно распространенными были варка пива, меда и вина, ловля птиц и зверей, добыча соли, рыбные ловли и пр. Мед, воск, меха были предметом внешней торговля с Византией, откуда русская церковь получала в свою очередь золотые, серебряные, шелковые, сафьяновые и др. предметы роскоши и церковного обихода.

Но церковь XI—XIII вв. выступала не только в роли крупного землевладельца — рабовладельца, но и в качестве ростовщика—спекулянта.

Огромные средства, которыми располагала церксвь, позволяли . ей давать деньги в рост, т. е. под проценты. Из той же „Русской Правды" мы узнаем, что капитал был в то время чрезвычайно дорог; 20%, а, может быть, и 40% считалось вполне законной прибылью- Не только беднота, но и представители высших классов часто обращались в монастыри за деньгами.

Церковь, как паук, опутывала сетью долговых обязательств всех кто так или иначе нуждался во временной экономической поддержке. Ростовщическая эксплоатация церкви была настолько сильной, что в XII в. происходит ряд выступлений против духовных спекулянтов. Так, в 1113 г. социальные низы Киева, подвергая разгрому ростовщиков, к числу последних отнесли также и монастыри. Другой случай произошел при Андрее Боголюбском, когда после взятия Киева суз- дальцы, смольняне и черниговцы „разграбили монастыри, Софью и Десятинную Богородицу... и церкви обнажиша иконами и книгами и ризами и колоколы изнесоша все".

Трудно сказать, до каких пределов дошло бы церковное предпринимательство в XI—XIII вв., если бы не был положен конец дальнейшему росту „разбойничьего торгового капитализма" Киевской Руси татарским разгромом и перенесением мировых торговых путей с Черного моря и Днепра на Средиземное море и Рейн. После этого историческая жизнь России переносится на северо-восток и русская террюта- рия в XIII—XIV в.в. раздробляется на мелкие изолированные феодальные удельные княжества. Вместе с этим значение главного капитала страны приобретает земля. Это и понятно. Сойдя с мировой торговой дороги, господствующие классы лишились главнейших источников накопления—внешней торговли и военных походов. Поэтому взоры социальных верхов, в том числе и духовенства, обратились на землю, как на единственный источник, способный дать средства к классовому господству.

Однако параллельно с стремлением к земельным захватай со .стороны господствующих классов развивается тяготение к земле и широких трудовых масс. Между социальными верхами и низами завязывается продолжительная борьба из-за земли, которая кончилась тем, что верхи не только захватили почти всю землю, но и поставили сельское население в положение арендаторов чужой земюи.

Одновременно с процессом раздробления русской земли на множество феодальных княжеств, удельный вес церковных владений в общей системе эксплуатации все более и более усиливается и количественно и качественно.

Каждый удел в лице князя и бояр стремится иметь своих святых-покровителей и защитников их материальных благ. „Каяждо убо страна и град", говорится в житии Прокопия Устюжского, „блажит и славит и похваляет своих чудотворцев".