КАКТУСЫ

Руководства по кактусам. Систематика кактусовых - пейрескиевые, опунциевые и цереусовые

СИСТЕМАТИКА, ПЕДАНТИЗМ И БУХГАЛТЕРИЯ

Во всех руководствах по кактусам непременно дается и их систематика. Подробно объясняется, что каждое растение имеет двойное латинское название (род и вид) плюс начальные буквы фамилии описавшего его натуралиста — что всегда мне лично кажется великой несправедливостью по отношению к тем, кто это растение открыл, добыл, нашел, привез и дал в руки ботанику. Итак, если вы, пробираясь сквозь дебри, взбираясь на кручи, рискуя жизнью и терпя лишения, открыли, нашли новую орхидею или кактус, ваше имя не будет известно и тем более увековечено, в то время как тот, кто с лупой в руке, в спокойном уютном кресле, не выходя из дому, не отдаляясь от него, может быть, всю свою жизнь далее почтамта и рынка, опишет вашу находку, присвоит ей название — и будет отцом нового растения.

Великая несправедливость... Но что делать? Единственное утешение, наверное, в сладости самой находки, в сладости поиска, всего, что входит в понятия путешествие, искание, открытие, и кто из нас, грешных, не бредил, не носил в мечте — выйти куда-то на нетоптанный склон, в неведомое место и вдруг (именно вдруг) увидеть меж камней и кустарников еще никем не виданный цветок, растение, что миллионы лет жило безымянным, словно бы таилось от всех, а вот пришел ты и стоишь перед ним в восхищении и понимаешь: оно твое, открытое тобой...

О, восторг и счастье первооткрывателя, ради тебя люди шли на любой риск, в любую даль! В каждом пособии по кактусам вам помогут понять (может быть, в двухсотый раз), что виды в систематике объединяются в роды, роды в семейства, семейства в отряды, отряды в классы, классы в типы, а типы в царства. Заниматься углубленной систематикой можно лишь со специальной целью, изучая ее досконально. Обычно же любители редко погружаются в ее дебри, вот почему я не хотел занимать время читателя и выношу систематическую классификацию семейства кактусовых в приложение.

Скажу лишь, что все семейство разделяется на три неравных по количеству видов подсемейства: пейрескиевые, опунциевые и цереусовые.

Отличаются растения этих подсемейств довольно хорошо, потому что пейрескии нечто вроде колючих кустарников с настоящими листочками, опадающими в сухое время, опунции характерны своими лепешками (хотя есть среди них круглые и столбовидные формы, похожие на цереусы, и есть растения с овальнокруглыми члениками, главным образом это тефрокактусы), все же прочие кактусы (более 3000 видов) относятся к цереусовым. И здесь могут быть шаровидные, цилиндрические и столбовидные кактусы предельно разнообразных окрасок, «околюченности», с самыми разными типами ребер, выступов, «углов» и т. п. — они-то и служат главным объектом коллекционирования.

Систематика кактусовых отразила и их географическое распространение, ибо кактусы делятся на две большие группы (ветви) — северную (североамериканскую) и южную (южноамериканскую). Должен заметить, что при всей нелюбви к систематике, нежелании запоминать множество труднопроизносимых родов знать ее надобно, как нельзя не знать таблицы умножения. Нехотя, часто из-под палки, с понуканиями учителей и родителей изучается сия премудрая таблица для того, чтобы впоследствии стать основой всех математических построений. Думаю, что без нее не обходились ни Лобачевский, ни Эйнштейн. Точно так же дельный кактусовод обязан вызубрить хотя бы классификацию подсемейства цереусовых. (если сил не хватит на остальные два подсемейства) для того, чтобы далее спокойно ориентироваться в богатстве его родовых групп и не путать эхинокактусы с эхиноцереусами, а тем более с эхиноп- сисами, ариокарпусы с турбиникарпусами.

А о том, что родов истинное богатство, говорит хотя бы краткое перечисление, скажем, членов северной группы. Здесь мы видим и покрытые жесткой, морщинистой, какой-то ящерицевой или даже слоновой кожей-скорлупой розеокактусы, удивительные крапчатые астрофитумы, опушенные пуховыми перышками эхиномастусы, обрегонии, стромбокактусы и энцефалокарпусы — подобные еловым, сосновым и кедровым шишкам, великолепные мелово-белые мамил- лярии в узорных косынках колючек, морщинистые ацтекиумы, лишенные колючек лофофоры и много еще других, не менее удивительных видов и родов. В южноамериканской группе мы встретим мрачноватые гимнокалициумы, стройноокруглые нотокактусы, высокогорные шерстистые ореоцереусы, яркие веселые бразиликактусы, миниатюрные блоссфельдии и фрайлеи, своеобразные кактусы-чилийцы: темно-серые, дымчатые, фиолетовые и зеленые, часто покрытые дико торчащими черными шипами. Если бы собрать всех самых интересных представителей севера в одну коллекцию, а всех лучших с юга в другую, мы увидели бы поразительную по красоте и разнообразию форм картину, причем и северная, и южная группы, сохраняя разнообразие, имели бы каждая свой общий, неуловимо объединяющий растения оттенок, характер, отпечаток, который трудно передать словами.

Можно сказать лишь, что северные кактусы, главным образом «мексиканцы», производят более жесткое впечатление — они как-то крепче, шиповатее, приспособленнее к резким перепадам температур и к солнцу. Южноамериканские собратья кажутся более женственными, мягкими, нежными, они и более «цветисты», хотя, когда речь заходит о цвете и цветении, могут возникнуть и разногласия. Но я передаю в книге лишь впечатления, которые испытал сам, мнение мое отнюдь не бесспорно, и я заранее прошу читателя с ним не соглашаться, если у него есть на то свое особое мнение. К тому же встречается довольно часто коллекционер, «принципиально не- соглашающийся». Этот вид еще недостаточно изучен наукой, но формула его поведения довольно проста: достаточно кому-то сказать: «Да!» — чтобы принципиально несоглашающийся тотчас возразил: «Нет!» К примеру, я не очень люблю эхиноцереусы, несмотря на то что эти кактусы красиво цветут, и тут же несоглашаю- щийся возопит: «Да как вы смеете так говорить! А Эхиноцереус делаеттн? Эхиноцереус книппелианус? А пектикатные эхиноцере- усы?! Это же чудо красоты!» И я соглашусь, скажу, что, пожалуй, и мне эти названные виды тоже нравятся. «Ах, нравятся?! А мне, в общем-то, не очень! — обязательно скажет на это строптивец. — Эхиноцереус делаетти в конце концов все-таки «ложный старичок» и ни в какое сравнение не идет со «старичком настоящим», то есть с Цефалоцереусом сенилис». И опять, если я соглашусь, признаю, что Цефалоцереус сенилис эффектнее, несоглашающий- ся, насупясь, скажет: «Ну, что там цефалоцереус, это прошлое в кактусах, вот, например, уэбельмании — это... » — и так без конца.

А возвращаясь к коллекциям северо- и южноамериканских кактусов, скажу лишь, что собрание их, скажем, по сто видов каждой группы, производит потрясающее впечатление и на самого равнодушного к растениям человека. Хотя кактусоводу надо помнить, что исключения бывают, и нередко. Хорошо показывать коллекцию людям интересующимся, доброжелательным, хуже показывать тем, кто интересоваться — интересуется, но при этом вдруг чернеет, мрачнеет, голос становится прерывистым, замечания едкими, и все сводится к тому, что ничего, мол, хороша коллекция, но видел где- то в Москве, в Японии, когда ездил вокруг Азии, — вот там коллекции так коллекции... Таким людям лучше ничего не показывать, В другом крайнем случае, когда коллекцию смотрит, предположим, женщина-тряпичница, — ей бы журналы мод, капроны-шифоны, а вы с кактусами своими лезете, — вот и услышите такой вопрос: «А, что? Это... Все... Разные? Да?» — «Разные, — тяжело так ответишь, вглядываясь в свою пятисотвидовую коллекцию. — Разные...»

— А-а, колючки... Вот бы моего мужика сюда посадить, когда пьяный приходит, — применительно к делу оценила эту же коллекцию бойкая почтальонка, доставившая мне почту.

Что поделаешь... Разные люди, разные взгляды, и всегда вспоминается простая мудрость, что радость надо делить со способным на радость, а горе — с перенесшим горе. Во всех этих оценках, услышанных, конечно, с душевной мукой, кактусовод виноват сам — не стоит показывать равнодушному свое детище, в лучшем случае столь же равнодушно проведут они рукой по его щетинистому затылку.

А теперь автор хотел бы поговорить о несколько странном предмете, как будто не относящемся к делу: о темпераментах людей, занимающихся кактусами. Известно, что психологи классифицируют людей на горячих, вспыльчивых холериков, непостоянных, легко увлекающихся и легко остывающих сангвиников, обстоятельных, устойчивых в чувствах и делах флегматиков и нерешительных, во всем и всегда сомневающихся меланхоликов, пятый темперамент — неопределенный, — представляет конгломерат всех четырех. Совершив такой экскурс в основы психологии, автор берется утверждать, что более всего в кактусоводстве преуспевают флегматики, ибо сей темперамент предполагает основательность, упорство, неторопливость, уверенность в себе и в результатах своего дела (увлечения). Сказанное вовсе не означает, что люди прочих темпераментов не могут преуспевать, однако им придется вырабатывать у себя названные выше качества часто вопреки своему характеру. Могу даже утверждать, что люди несобранные, невнимательные и не способные к длительным волевым усилиям, к порядку, аккуратности и последовательности, ничего путного в кактусоводстве не добьются. Кактусы у таких любителей редко цветут, никогда не выглядят свежими, болеют, покрываются паразитами, гибнут, нередко теряются и этикетки (названия), так что и сам владелец потом уже ничего не может вспомнить. В утешение таким хочу сказать только, что и автор не флегматик...

Многие любители склонны обвинять в неудачах кого угодно, вплоть до мистических сил, только не себя, и вечно жалуются: то на растения напал клещ, то кактусы подмерзли, то потеряли корни, то почему-то подгнили, и так без конца. Обычно, потерпев неудачу, кактусисты холерического склада, вспыхнув, выбрасывают кактусы на помойку; сангвиники, наплевав на кактусы и раздав кому попало, переключаются на рыбок, птиц, марки, значки, коллекционирование керамики, на собак, кошек, хомячков, фарфор; меланхолики оплакивают каждый погибший кактус, обращаются ко всем с жалобами на вредителей и болезни, однако ни опрыскивать ядохимикатами (а вдруг сам отравишься?), ни бороться какими-то другими средствами не решаются и в конце концов забрасывают свою коллекцию на произвол судьбы. Зато флегматики всегда преуспевают и процветают. Итак, для преуспевания в кактусоводстве нужны совершенно определенные качества, и первое из них — умение вести строгий учет и документацию. Канцелярская книга, или книга со странным для нашего времени названием амбарная, должна быть приобретена прежде, чем вы купите, получите в дар или посеете первые кактусы. Все кактусы и посевы семян вносятся в эту книгу по порядку (по алфавиту, по родам), и страницы разлиновываются на колонки соответственно способностям автора к пунктуальности и основательности. Для примера укажу, что должна быть графа с порядковым номером, с названием вида, возрастом кактуса, сеянца или детки, стоимостью, датой и местом приобретения или посадки. Все остальное разрабатывается и дополняется по собственному усмотрению, и могут быть разделы, указывающие место обитания в природе (например, Северная Мексика, Парагвай, Южная Бразилия), фиксирующие категорию ценности вида, состав почвы, время пересадок, цветения и т. д. и т. п.

Помимо инвентарной книги неплохо завести и картотеку с карточками на каждый купленный или выращенный кактус. Мне приходилось видеть чудесные картотеки на стандартных перфокартах, с наклеенными на них цветными фотографиями данного вида и со всеми сведениями об образе жизни, месте обитания, — словом, на перфокартах давалась подробная характеристика растения, сведения ежемесячно, ежегодно пополнялись, это были шедевры усидчивого и вдумчивого труда. Использование именно перфокарт (с дырочками по краям), а не простых картонок, позволяет кодировать различные необходимые сведения и мгновенно их получить. К примеру, определив для белых мамиллярий дырочку в перфокарте под номером 4, вы во всех прочих перфокартах, куда вписываются белые мамиллярий, на месте четвертого номера делаете вырез до края карточки. После чего достаточно воткнуть в четвертое отверстие пачки с перфокартами длинную спицу, приподнять пачку, и все карточки с белыми мамилляриями, нужные вам, выпадут на стол. Точно так же под номером 5 или 7, любым другим можно зако- - ировать другой род кактусов или сведения о местообитании, словом, все, что будет нужно и полезно. Заполнение перфокарт информацией — дело интересное, здесь кактусовод приобщается к исследовательской и вполне научной работе.

Наконец, и сами кактусы должны быть маркированы в соответствии с записями книги или номерами перфокарт. Память, даже самая феноменальная, никогда не является гарантией от ошибок и неточностей, а кактус, потерявший видовое название, обесценивается, и восстановить название бывает всегда затруднительно, кроме общеизвестных видов. Маркируют кактусы в горшках небольшими металлическими пластинками, на которых с помощью штампа выбивается номер. Надписи на горшках, всякого рода наклейки, деревянные дощечки пли пластмассовые «бирки» равно ужасны и всегда обезображивают коллекцию, придают ей вид опытного участка в избе-лаборатории. Кроме всего, кактусоводу-коллекционеру необходимо постоянно иметь при себе записную книжку с алфавитом, куда вписываются наиболее эффектные и понравившиеся виды из книг, слайдов, коллекций товарищей, увиденные на выставках и ко время поездок, там же записываются нужные сведения и адреса. Именно так и создается список, а позднее коллекция наикрасивейших растений. Нельзя пренебрегать записной книжкой. Говорят, что кактусисты одержимые заводят даже бухгалтерские книги с приходными и расходными статьями, но здесь уже благородное дело разведения кактусов сталкивается с разными видами коммерции. Вряд ли коммерцию стоит поощрять, но, с другой стороны, где взять семена и растения начинающему и жаждущему, если нет их в государственных магазинах? Недешевое это увлечение, даже очень, особенно когда кактусист стремится сразу иметь большие, а лучше сказать, взрослые кактусы. Медленно растут они, иные и сантиметр не прибавляют в год, и не могут быть слишком дешевыми потому еще, что выращивание — дело трудоемкое, требующее времени, траты электроэнергии, хлопот, забот и знаний. Дело сдвинется в сторону удешевления и доступности растений лишь тогда, когда появятся по стандартным цепам любые нужные семена и не будет надобности коллекционеру выворачивать карманы, оплачивая по фантастическим «прейскурантам» крохотные сеянцы ариокарпусов, розеокактусов, обрегоний и дискокактусов.

Трудное это дело, но сдвиги с тех пор, как начинал автор и его товарищи по коллекционированию, произошли уже большие. Появились многочисленные кактусоводческие клубы, в Свердловске, скажем, один из лучших в стране клуб «Цереус», есть уже и республиканские общества, например в Казахстане. Жаль только, союзное общество никак не может организоваться, слишком долго дебатируются вопросы, которые в момент бы можно решить, если бы не косность и неразворотливость иных облеченных ответственностью работников. Не потому ли не увидишь кактусов на полках цветочных магазинов, и скучают продавцы, вместо того чтобы нести людям радость, а государству доход.