КАКТУСЫ

ПОЧЕМУ РЕДКИЕ КАКТУСЫ ЧАСТО ТЕРЯЮТ КОРНИ

Если в земле нет вредителей и она подобрана правильно, потеря корней происходит от недостаточного освещения растений. «Да какое же отношение имеет свет к корням?» — воскликнет кто-то, не слишком сведущий в физиологии растения. Оказывается, зависимость такая есть. Если общепринято положение, что корень кормит ствол и листья, то есть и обратный закон: листья (у кактуса весь надземный ствол, макушка и ареолы) кормят корни. Процесс фотосинтеза (опять прошу прощения у рядового читателя за излишнее наукообразие, но как бы не рассердить читателя-биолога!), итак, процесс фотосинтеза, то есть усвоения из воздуха с помощью хлорофилла кислорода и углерода (возможно также и части азота), происходит при соответствующей освещенности и температуре, разной для разных видов кактусов. Поскольку большинство кактусов светолюбиво, то почти общее правило: чем больше света, тепла и углекислоты получает растение, тем лучше развивается и растет. Именно потому недостаток света (или излишки его в летние месяцы)) создает для корней прихотливых древних и реликтовых кактусов неблагоприятные «перепады», от которых корни почти неминуемо заболевают.

Если любитель желает выращивать кактусы на их собственных корнях, выход один — досвечивать растения осенью и зимой сильными лампами дневного света, на темных окнах не повредит и весь необходимый световой день, второе условие — притенение в июне — июле от излишнего света. Хлопотно, и все-таки необходимо. Отсутствие же вредителей — основное, главное условие для содержания всех кактусов, редких же в первую очередь.

Итак, нормальный рост редкого кактуса зависит от скрупулезного соблюдения всех режимов: освещенности, тепла, питания, почвы, соблюдения цикличности в развитии. От этих же факторов зависит и цветение кактуса. Можно считать правилом, если кактус цветет, и цветет ежегодно, значит, он здоров, содержится правильно, и как говорится — так держать!

Если растение «скучное», цвет колючек какой-то хилый, вид слабый, кожица тускла, а цветы либо отпадают, достигнув стадии бутона, либо вовсе не образуются — ищите одну из названных выше причин, старайтесь исправить дело.

Кажется, куда бы лучше привить все редкие кактусы на неприхотливые подвои и делу конец, — так и поступают многие любители, отчаявшиеся в своих неудачах. Лишь самые упорные, чтобы не сказать упрямцы, ищут пути к выращиванию красивых корнесобствен- ных растений. Ищут и находят и, может быть, именно в поиске находят эти любители удовлетворение и радость. А победы приходят не скоро, бывают нечасто.

ДЛЯ ПРИМЕРА:

Несколько лет назад я посеял семена самых редких видов арио- карпусов и розеокактусов, были в посеве также обрегонии, лейхтен- бергии, стромбокактусы, лофофоры, турбиникарпусы и неогомезии. Семена попались хорошие, с неплохой всхожестью, хотя и здесь действовал неясный закон жизни: все лучшее всходило труднее, в меньших количествах, росло не так активно. Из ариокарпусов, естественно, лучше всех взошел более обычный А. тригонус, хуже всех А. ретузус, обрегонии дали процентов шестьдесят, лофофоры — также, а лейхтенбергии вообще взошли чуть ли не стопроцентным количеством. Все кактусы этих видов и родов (кроме лофофор) во всходах очень похожи, что и указывает на их близкое родство. Их семена — «кувшинчики» и «фасольки» с хорошо видными в лупу точками-дыхальцами прорастали примерно одинаково и прослеживались довольно точно. Примерно на пятый день посева открывалась крышечка кувшинчика и высовывался бледно-зелено-желтый или беловатый хвостик. Хвостик тянулся к земле и, достигнув ее, пушился серебристым сиянием нежнейших зачатков корней. Как это «сияние» не сгнивает, а, наоборот, превращается в почве в крепкие и длинные корешки, трудно представить. За одну ночь сеянцы уверенно вставали на ножки, скорлупа семечка лопалась вдоль, и сеянцы стояли, точно маленькие жучки, прикрываясь дольками- крыльями. Иным приходилось и помогать, осторожно подталкивать к земле, а дальше они вставали сами. Еще через день-два скорлупа уже становилась как бы шапочкой на темени сеянца, а там и вообще слетала прочь. Освободившись от крыши, сеянец начинал быстро увеличиваться, зеленеть, буреть и к трехнедельному сроку обнаруживал на темени зачатки треугольных сосочков, которые со временем становились длиннее. Короче всего они были у розеокактусов, длиннее всего у лейхтенбергий, неогомезии и обрегонии приближались к последним. Далее сеянцы замирали, и надо было их пикировать, чтобы вызвать новый приступ роста. Вот здесь-то уже и начинались трудности. Сеянцы даже при поливе подкисленной водой немилосердно обрастали кальцием, жесткой и желтой известковой скорлупой и полностью останавливались. Никакие очистки не помогали. Мало помогали и пересадки. Кактус «стоял». А следствием была гибель, гниение шейки или корней. Надо было либо срочно прививать драгоценные сеянцы, либо искать новый путь выращивания капризных реликтов.

Для контроля я посадил с десяток сеянцев под колпак из оргстекла. Больше всего опасался, что сеянцы немедленно загниют. Еще бы! Содержать ариокарпусы в сырости! Ведь везде и всюду написано: «Не переносят увлажнения! Тотчас загнивают!» и т. п. Но уже через неделю-другую, на протяжении которых я всякий день, обычно каждое утро, снимал колпаки и с тревогой ждал признаков гниения кактусов, произошло чудо: сеянцы ярко зазеленели, скорлупа извести начала исчезать, все тронулось в рост, и через пару месяцев те ариокарпусы и розеокактусы, что росли под колпаками, вдвое обогнали тех, которые стояли в обычной тепличке под теми же лампами. Уверовав в свой опыт и все еще страшась гниения редких растений, я снимал колпаки ежедневно, иногда надевая только на ночевку, но потом стал все смелее оставлять кактусы, как бы в бане, на два, на три дня без проветривания и даже на целую неделю.

Времени для проверки теории у меня не оказалось, это могут сделать сами читатели. Но как бы там ни было, из растений под колпаками не погибло ни одно, за лето они раза в три увеличились, имея в виду сравнение, приведенное выше. Точно так же хорошо они и перезимовали, красиво опушились, имели хорошие корни. Из растений же, поставленных зимовать в общую оконную тепличку, не сохранилось ни одно. Таковы факты. Сейчас две трети моих ариокарпусов и розеокактусов растут под покрытием из оргстекла, переносят довольно высокую влажность и чувствуют себя вполне прилично. По крайней мере, я могу сказать, что имею хорошо растущие корнеспособные экземпляры. Все сказанное об ариокарпусах относится также к эспостоа всех видов, цефалоцереусам и иным подобным растениям.

Говоря о том, что редкий кактус словно бы не желает расти ни на каких окнах, я имел в виду тот факт, что комнатное и оконное освещение совершенно не устраивает реликтовые растения. Да что там реликтовые! Как-то не слишком давно я решил посеять семена огурцов в феврале, надеясь со временем перенести подросшие растения в дачную теплицу и уже в апреле — мае располагать к столу вышеозначенными плодами. Результат опыта был плачевный. Огурцы бодро взошли, стремительно вытянулись к оконному стеклу. Они были похожи на детей подземелья, так тянули свои шеи к солнцу, а далее огурцы стали развиваться как карликовые растения, явно угнетенные отсутствием нормального широкого света. Они даже зацвели и даже завязали плоды, но каждый огурчик был с половину спички и крупнее расти не желал. Я не случайно упомянул об огурцах, растения эти донельзя светолюбивы. Но как же в таком случае должны страдать кактусы, в особенности те, что растут на горных высях, прибрежьях морей, в пустынях и на скалах?

Я уже писал, что кактусы на окне растут как бы в пещере, и неприхотливые виды как-то мирятся с таким существованием, с недостатком света, с заменой его лампами ДС. Кактусы же, о которых идет речь в этой главе — редкие уникумы и эндемики даже в природе, — могут «согласиться» на замену естественного света оконным и лампами лишь в период зимнего покоя. Солнечный свет незаменим для них ничем, разумеется, у любителей вряд ли найдутся мощнейшие ртутные и всякие другие лампы, применяемые в фитотронах, имитирующие солнечный спектр, а под лампами ДС зимой даже обычная случайно посеянная крапива или березки принимают карликовую форму. Словно бы не получают растения без солнца каких-то «витаминов», имеющихся только в лучах нашего великого светила. Вывод прост: все редкие кактусы как можно раньше нужно разместить под естественным светом вне квартиры (в саду, в деревне, хотя бы на балконе, в последнем случае приняв все меры от загрязнения городским чадом и пылью) и как можно позже вернуть их на зимовку. Солнце словно бы оживляет растения. Уже через месяц кактусы не узнать, так опушились, зарделись колючками нового прироста их головенки-макушки, так цветисты сделались ареолы, шерстинки и шипы. Важно лишь проследить, чтобы кактусы не получили в первое время солнечных ожогов. Потому первые три-четыре недели их следует притенять какой-нибудь легкой кисеей.

Без летней перегруппировки кактусов под солнце и на свежий воздух не имеет смысла никакая попытка выращивать редкие растения на их корнях.

О борьбе с вредителями и болезнями кактусов уже говорилось. Однако редкие растения следует и оберегать особо. Главная болезнь молодых растений — гниение шейки. Кто хоть раз-другой занимался посевами кактусов, знает, что даже при очень благоприятном стечении обстоятельств никогда нельзя быть уверенным, что гниль не подберется к растениям. Вот плошка с прекрасными яркими сеянцами, возможно, им уже полгода, уже опушились маленькие белые мамиллярии, расставили жесткие свои колючки ферокактусы, прекрасные маленькие седые старички, всегда обгоняющие в росте своих собратьев, распушились эспостоа, налились первым соком молодые гимнокалициумы и мелокактусы. Все прекрасно, все замечательно, и вдруг в одно далеко не прекрасное утро обнаруживаешь, что один сеянец как-то посерел, словно бы невесел, а взяв лупу, без труда замечаешь, что снизу, сбоку или вокруг шейки растеньица словно обварены расползающейся при первом же прикосновении гнилью. За первым неприятным открытием делаешь второе, третье, десятое... Оказывается, уже добрая треть твоих веселых сеянцев тронута проклятой этой заразой, а результат будет самый печальный, сеянцы уже не спасти, редко тут поможет прививка (но ведь мы-то собирались выращивать кактусы на собственных корнях!). Даже если заболевшие сеянцы вовремя и без сожаления (вернее, преодолевая его) убрать, посев отнюдь не в безопасности, невидимый грибок засел в почве, и вопрос лишь во времени, когда он поразит еще здоровые сеянцы.

Гниль эта грибкового и вирусного происхождения носит разные названия: фитофтора, расползающийся гриб, «черная ножка», — и известна всем, скажем, по капустной рассаде. Ужасная эта болезнь. Враг редких кактусов номер один. Какое сожаление, какую горечь испытываешь, когда замечаешь пораженный ею редчайший кактус (а семян-то было две-три штучки, и вот вырос, красивое и уже опушенное здоровое тельце, макушка, хорошие корни, — а растение обречено...). Гриб словно бы знает, где самое уязвимое место растения. Он действительно «знает», этому его учила природа миллионы лет.

Гниение шейки молодых кактусов ставит буквально в тупик тех любителей, которые пытаются во что бы то ни стало иметь корнесобственные растения. Могу сказать, что и я еще не нашел стопроцентной панацеи от описанной выше напасти. И в моей коллекции фитофтора губила кактусы на выбор, а «выбирала» лучшие. Если в посеве были астрофитумы, она редко задевала А. мириостигма, но зато очень часто поражала орнатум, сениле ауреум и астериасы. Сильнее всего страдали «чилийцы»: редкие копиапоа, неочилении, гибли также и белоопушенные виды, а турбиникарпусы словно были излюбленной мишенью ужасного грибка. Самое удивительное, что попадали «под обстрел» кактусы прекрасно развитые, зеленые, веселые и несколько меньше попаданий было по растущим хуже и медленнее. Было ясно также, что гниль особенно свирепствует при поливе и затихает, когда сухо, но только затихает, а не прекращается! Старые кактусы уже почти не страдали от заболевания.

Из сказанного становилось ясно: страдают прежде всего сеянцы и кактусы до трех-пяти лет, чем нежнее кожица на шейке растения, тем легче «пробивает» ее гниль, чем «пустынней» кактус, тем больше опасности для него, такие растения хоть вовсе не поливай, но тогда ведь они не станут расти, а сеянцам вредно пересушивание.

Что можно и нужно противопоставить «черной ножке»?

Главным образом, по-видимому, стерильный режим содержания (вода, земля, песок — все нужно кипятить и пропаривать).

В субстрат (землю) не худо добавлять до пятой части угля, помня, однако, что уголь, являясь очень сильным врагом гнили, сдерживает и рост кактуса.

Наконец и самое важное: во время пикировки каждый редкий сеянец, а лучше вообще все, кисточкой смазывают раствором медного купороса 5 %. Смазывать надо только шейку, припудривая ее затем мелким угольным порошком из какого-нибудь пакетика или иного приспособления. Медный купорос в сочетании с углем дает хорошую гарантию от грибка. Не худо также обрабатывать и более взрослые редкости, а верхнюю часть корней присыпать смесью толченого угля и крупного песка, выдержанного в том же или чуть более крепком растворе купороса.

Вот какая возня с этими корнесобственными.

Помимо всего перечисленного, нужно записывать в карточку вида, какую почву он любит, на добавку каких компонентов (уголь, кирпичная крошка, керамзит, гравий, песок, выветренная старая глина, старая штукатурка, мел, известняк, яичная скорлупа, торф) благотворно отзывается. Землю, в которой кактус хорошо растет, а главное, имеет мощный корень, ни в коем случае не нужно менять (в смысле изменять ее состав при пересадках). Здесь действует правило: от добра добра не ищут. Общая тенденция: с возрастом кактуса земля должна подбираться лишь чуть более глинистая. Вообще же, как показывает мой опыт, глина, грубая земля, гравий и песок лучше для многих растений, чем черная, листовая и прочая жирная земля. Итак, надо всегда помнить, что редкий (и только ли редкий?) кактус растет всегда в одной и той же земле, в одном и том же почвенном составе. Ни один любитель не добьется серьезных результатов, если будет без конца менять землю, пересаживая свои растения сегодня в одну, завтра в другую, послезавтра в третью смесь. Так экспериментировать можно лишь на первых порах и с растениями, которых у вас много.

Редкие виды очень чувствительны к изменению кислотности почвы. Число РН неминуемо меняется в сторону защелачивания земли, особенно от полива водопроводной водой. Чтобы сохранить единую кислотность почвы, кактусы надо пересаживать ежегодно — и даже чаще! — но соблюдая все меры предосторожности, в одну и ту же смесь и лучше зимой (в феврале) перед началом вегетации. Надо ли повторять, что при пересадке должна сохраняться сориентиро- ванность и направленность кактуса к сторонам света. Только очень старые растения пересаживают раз в два и даже в три года, не забывая их, однако, и удобрять. Удобрение в какой-то мере компенсирует пересадку, также отчасти компенсирует ее замена верхнего слоя почвы свежим.

И еще об одном свойстве редких растений.

Кактусы из Южного полушария (Ю. Америка), например, тефро- кактусы, эспостоа лучше укореняются (разумеется, только в тепличке под лампами) осенью. Ничего необычного здесь нет. Осень соответствует весне в Южном полушарии, и кактусы, даже выведенные многими поколениями из семян не на своей родине, «помнят» о родной своей весне, хранят это в тайниках своей генетики. Многие «южноамериканцы» пытаются и цвести в осенне-зимнее время (особенно чилийские виды) и, вероятно, охотнее цвели бы у нас зимой, обеспечь им обратный, то есть соответствующий их родине режим содержания.

Укоренение тефрокактусов вообще считается чуть ли не невозможным делом, если речь идет о редких и капризных видах с бумагоподобными колючками или белым опушением. Сложность действительно немалая, главным образом из-за упомянутого «обратного режима», который тефрокактусы, близкие к опунциям, лучше иных видов «помнят». Кроме того, они относятся к высокогорным растениям, а виды с высокогорья необычайно любят свет, чистейший воздух, резкие перепады дневных и ночных температур, а главное, исключительное постоянство условий содержания (световой день, направленность растения по отношению к солнцу и сторонам света). Такой режим может обеспечить уже не тепличка, а более сложное сооружение — фитотрон, то есть помещение, в котором растению можно обеспечить любой режим влажности, тепла, света, «времен года» и т. и. Для любителей-энтузиастов, хорошо знающих технику, и такая проблема, видимо, разрешима, было бы желание.

К сожалению, обо всех редких кактусах не расскажешь в одной главе. Для этого нужна огромная книга с подробным описанием свойств, «местожительства» и всех причуд того или иного вида (рода) кактусов. Но появись, предположим, и такое издание, все равно истины его будут оспариваться любителями, каждый ведь опирается главным образом на свой удачный или неудачный опыт, и радости открытий ждут всегда и везде, даже на самых, казалось, исхоженных путях. Процессы жизни многообразны, но имеют и ряд общих законов. Эти законы, это ОБЩЕЕ нужно знать четко, для того чтобы идти к частностям, надо быть широко образованным во всех областях биологии, а особенно физиологии растении.

Один совет, который может показаться несерьезным или противоречивым: ограничивайте свои коллекции. Не стремитесь иметь непременно сотни видов. «Лучше меньше, да лучше» — такой девиз никогда не обманывает. Небольшая коллекция хороших, красивых, пусть и не слишком редких кактусов, ухоженная и процветающая, будет всегда эффектнее огромного и запущенного сборища видов.

В последнее время я пришел к выводу, что можно ограничиться приблизительно ста видами, отбирая неторопливо все наиболее красивое и ценное и руководствуясь в этом отборе своим эстетическим вкусом. Коллекция в двести видов, собранная по тому же принципу, будет смотреться уже как сокровище.

Кроме того, мир растений (не худо бы ввести такую новую категорию в систематику вместо недавно появившегося в биологии довольно глупого, на мой взгляд, названия «надцарство»), мир растений настолько изумителен, богат и прекрасен, что нет, наверное, необходимости ограничиваться только кактусами, ведь в дополнение к ним могут быть в коллекции любителя и африканские суккуленты, и бромелии, и орхидеи, и даже пальмы.

Успеха вам, читатель!