Активизации памяти и достоверность показаний. Мотивация ложных показаний

 

ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

 

 

Активизации памяти и достоверность показаний. Мотивация ложных показаний

 

Длительность сохранения информации также зависит от индивидуальных различий и особенностей, от преобладания у данного свидетеля (потерпевшего) того или иного вида памяти (образной, двигательной, эмоциональной, словесно-логической), от его склонности к механическому или осмысленному запоминанию, преимущественному запечатлению зрительного, звукового, цифрового или какого-либо иного материала, что в значительной степени обусловлено интересами и профессиональными навыками.

 

Сохранившиеся в памяти образы и представления доставляют как бы сырой материал для воспроизведения. В ходе формулировки определенной мысли она развивается, осознается и облекается в словесную форму. Отсюда полнота и точность сообщения свидетелем (потерпевшим) сведений, которыми он располагает, зависят от уровня владения устной и письменной речью, богатства языка, способности свидетеля (потерпевшего) правильно выражать свои мысли.

 

Учет влияния особенностей личности свидетеля и потерпевшего на формирование его показаний приобретает особенно важное значение при оценке показаний несовершеннолетних.

 

Различные периоды развития детей и подростков характеризуются определенными степенями доступности для их понимания явлений внешнего мира, и от этого зависит их способность к восприятию и воспроизведению воспринятого в процессе допроса. У несовершеннолетнего еще мало знаний, не накоплен жизненный опыт, не развиты в необходимой мере аналитические способности. Дети и подростки в большей степени, чем взрослые, подвержены внушению и самовнушению, к своим личным наблюдениям они нередко примешивают порождения фантазии.

 

Значение этих особенностей тем важнее, чем меньше по возрасту допрашиваемый. Человек запоминает то, что доступно его сознательному восприятию. Очевидно, что чем младше допрашиваемый, тем меньше он мог воспринять и тем меньше запомнить.

Дефекты восприятия и воспроизведения у малолетних объясняются неполным развитием их умственных способностей. Они часто еще не могут разграничивать события, отрезки времени, определять расстояния. Дети не способны к длительной сосредоточенности и вниманию. Воспроизведение ими воспринятого ограничено также недостаточным владением речью

 

Активизации памяти взрослых способствует, как известно, логическое восстановление событий, на что несовершеннолетние способны в меньшей степени. Не обладая зачастую способностью охватить описываемое событие в целом, несовершеннолетние вместе с тем нередко прочно удерживают в памяти отдельные его детали и точно воспроизводят их в показаниях.

 

 

Все это необходимо учитывать и при формулировании вопросов, подлежащих выяснению. Здесь следует предварительно проанализировать с учетом личности допрашиваемого сложность для него выясняемого обстоятельства, отношение к нему допрашиваемого, возможную преднамеренность или непреднамеренность наблюдения, а при формулировании вопросов продумать, какие отцельные признаки и свойства выясняемых предметов или обстоятельств могут быть непонятны несовершеннолетнему.

 

Подавляющее большинство несовершеннолетних в возрасте до 14—16 лет неспособно долго удерживать в памяти результаты непреднамеренного восприятия. Известно, что забывание является не только результатом исчезновения старых впечатлений и ассоциаций, но и вмешательством нового, стиранием под влиянием свежих впечатлений прежних. Жизнь ребенка и подростка в большей степени, чем жизнь взрослого, переполнена новыми впечатлениями, которые отвлекают его от ранее воспринятого.

 

Отсюда очевидно, что искажения при воспроизведении могут произойти у них гораздо легче, чем у взрослых.

 

Особенностью отличается и мотивация ложных показаний несовершеннолетних в возрасте до 10—12 лет. Если для взрослых и подростков причиной недостоверных показаний обычно являются запамятоваиие, заблуждение или преднамеренная ложь, то дети нередко мешают правду с вымыслом без всяких к тому причин. Ложные показания в таких случаях являются плодом их буйной фантазии. Конечно, и несовершеннолетние до 12 лет и даже малолетние могут давать ложные показания из боязни ответственности (перед допрашивающим или родителями), из-за стыда, желания отомстить, под влиянием заинтересованных лиц и т. д., однако в показаниях детей чаще встречается бессмысленная ложь.

 

Фантазируя, дети могут оснащать свои показания рядом выдуманных подробностей, которые обычно тем менее правдоподобны, чем младше допрашиваемый (из-за недостаточной способности к мысленному моделированию развития ситуации). Поэтому детализация их показаний — эффективный прием выявления лжесвидетельства.

 

Повышенная податливость детей и подростков к внушению и породила утверждение, что повторный допрос несовершеннолетних и малолетних нежелателен. В такой категорической форме это утверждение нельзя признать правильным.

 

Необходимость в повторном допросе может возникнуть и по не зависящим от следователя причинам, например в связи с выяснением новых обстоятельств. Повторный допрос в ряде случаев может быть результативным: несовершеннолетний может сообщить новые данные, о которых побоялся сказать ранее или забыл. Наконец, к повторному допросу следователь всегда лучше подготовлен, поскольку располагает не только результатами первого допроса несовершеннолетнего, но и, как правило, иными данными'.

 

При оценке показаний как несовершеннолетнего, так и взрослых следует иметь в виду, что отношение свидетелей и потерпевших к делу не всегда соответствует их процессуальному положению.

 

Например, конкретный свидетель в силу самых различных причин может быть заинтересован в том, чтобы направить следствие по ложному пути.

 

Считается, что потерпевший, отстаивая свои интересы, всегда заинтересован в осуждении обвиняемого. Между тем конкретный потерпевший может к этому относиться безразлично или даже быть заинтересован в том, чтобы виновный избежал ответственности 1. Конечно, сказанное не означает, что процессуальное положение допрошенного несущественно. При оценке показаний оно непременно должно учитываться. Даже непредумышленные искажения, связанные с неправильным восприятием обстоятельств, имеющих значение для дела, могут в значительной мере объясняться особенностями процессуального положения, так как связаны с направленностью внимания, отношением к воспринятому, внушаемостью и т. п., которые у свидетеля могут быть иными, чем у лица, потерпевшего от преступления, и тем более у лица, его совершившего.

 

Вместе с тем нельзя делать вывод о доброкачественности показаний исходя только из процессуального положения допрашиваемого.

 

От показаний потерпевшего нередко зависит судьба дела, возбуждаемого по его жалобе. Поэтому он чаще, чем свидетель, подвергается воздействию со стороны заинтересованных лиц. Отсюда следует, что во всех случаях, когда потерпевший в своих показаниях умышленно искажает действительность, целесообразно проверить, не оказано ли на него давление со стороны заинтересованных лиц, поскольку практике известны случаи, когда угрозы или уговоры со стороны обвиняемых и их родственников приводят к даче ложных показаний.

 

К искажению в своих показаниях действительности может побудить потерпевшего и осознание им неправомерности своего собственного поведения, предшествовавшего совершению преступления (покупка предметов, явно добытых из незаконного источника, — по делам о мошенничестве; пьянство в обществе малознакомых людей — по делам об изнасиловании и т. д.). Здесь решающую роль может сыграть чувство стыда, опасение потерять добрую репутацию, вызвать осуждение окружающих и т. д.

 

Наконец, оценивая показания потерпевшего, даваемые им в суде, необходимо учитывать, что в отличие от свидетеля потерпевший вправе знакомиться со всеми материалами предварительного расследования. Это обстоятельство может также повлиять на содержание его показаний, ибо не исключена возможность, что он внесет в них некоторые изменения, стремясь к наибольшей согласованности своих показаний с другими доказательствами, имеющимися в деле.

 

Следует отметить, что в случае повторного расследования и рассмотрения дела последнее обстоятельство должно учитываться не только при оценке показаний потерпевшего, но и свидетеля. Свидетель, уже участвовавший в производстве по делу, в значительной мере осведомлен о всех обстоятельствах преступления. Такая ориентировка в материалах дела налагает отпечаток на его показания. Он проникается уверенностью или сомнениями в правильности своих слов, сочувствием или антипатией к обвиняемому или потерпевшему, и все это неизбежно влияет на его показания.

 

Проверка показаний начинается еще в ходе допроса. Таким образом, допрос, проверка и оценка показаний представляют собой как бы определенную систему действий, объединенных единой целью: получить достоверные доказательства.

 

Проверка включает как анализ информации, содержащейся в показаниях, так и сопоставление этой информации с доказательствами, уже имеющимися в деле или специально собранными после допроса, в том числе с повторными показаниями того же лица.

 

При определении достоверности сведений о фактах, содержащихся в показаниях, учитываются положения науки психологии, опыт, накопленный следственной и судебной практикой. Вероятность того, что описание события достоверно, возрастает в тех случаях, когда при сопоставительном анализе разных элементов одного показания устанавливается, что его независимые детали относятся к одному и тому же событию и при этом подкрепляют друг друга '.

 

При оценке полученных показаний анализируются не только конечные суждения свидетеля, но и реальность их чувственной основы.

 

Для того чтобы проверить полноту выявления имеющейся информации, необходимо проследить весь процесс образования понятий, суждений и умозаключений свидетеля до их истоков. Нужно ставить вопросы таким образом, чтобы свидетель восстановил в памяти и описал первичные образы людей, вещей и событий; текстуально воспроизвел содержание и конкретные формы воспринятых им устной речи и письменных документов; указал по возможности объективные признаки, на основе которых сложились его представления.

 

При анализе показаний очень важно отличать в них умозаключения о фактах и факты, а последние в свою очередь разграничивать на факты, непосредственно воспринятые допрашиваемым, и факты, сведения о которых он получил из другого источника.

 

Сведения, сообщаемые свидетелем со слов других лиц, часто страдают неточностью, а в некоторых случаях могут не соответствовать тому, о чем говорили эти лица. Свидетель мог не понять их рассказа, мог непроизвольно исказить его, допустить преувеличение и т. д. Поэтому проверка свидетельских показаний, представляющих производные доказательства, как правило, осуществляется путем допроса лиц или осмотра документов, на которые свидетель ссылается, как на источник сообщаемых им сведений. При утрате первоначального источника или его недоступности устанавливается его существование и факт передачи сведений допрошенному лицу.

 

Показания свидетеля воспринимаются допрашивающим, который перерабатывает полученные сведения в своем сознании, а затем фиксирует их в установленном процессуальном порядке. Поэтому нужно учитывать возможную потерю и искажение информации, содержащейся в свидетельских показаниях при их фиксации. Следователь или секретарь суда нередко пересказывают показания своими словами, вкладывая в уста свидетеля речь, не соответствующую уровню его развития, чуждые ему выражения. Правильному уяснению смысла показаний может препятствовать неправильное понимание сказанного следователем, предвзятость, предубеждение, увлечение определенной версией, приводящей к тому, что человек нередко слышит не то, что действительно сказано, а то, что он ожидал услышать.

 

Ошибки при фиксации могут быть вызваны и чисто языковыми особенностями показаний. Причиной непонимания оказывается применение свидетелем специальных терминов, жаргонных слов или неточных выражений. Все это обусловливает необходимость анализа не только содержания оцениваемых показаний, но и всего хода допроса, формулировки вопросов и характера использованных тактических приемов. Возможности проверки значительно повышаются, если допрос сопровождался звукозаписью, создающей «эффект присутствия».

 

Сопоставление магнитофонных записей различных допросов одного и того же лица способствует выявлению изменений в показаниях. Определение причин этих изменений является важным элементом оценки показаний '.

 

Достоверность показаний проверяется при сопоставлении с результатами других следственных действий.

 

Страх перед внезапно возникшей опасностью нередко приводит к нарушению восприятия, что влечет за собой дачу потерпевшим неправильных показаний. Показания могут быть уточнены в результате их проверки в ходе допроса на месте происшествия, предъявления для опознания и т. д.

 

С помощью осмотра или обыска могут быть проверены показания свидетеля и потерпевшего о местонахождении следов и предметов, а с помощью экспертизы — показания о происхождении и особенностях следов и предметов.

 

Надлежит выяснить, обладает ли субъект необходимыми качествами, позволяющими должным образом воспринять те события, о которых он сообщает в своих показаниях, а также в каких объективных условиях происходило это восприятие '. Способность свидетеля и потерпевшего к восприятию тех или иных обстоятельств может быть успешно проверена с помощью следственного эксперимента, который позволяет, например, установить, мог ли он видеть или слышать то, о чем сообщил в своих показаниях, а проверка показаний на месте дает возможность установить осведомленность лица о фактической обстановке на месте, где, судя по его показаниям, происходили определенные события или совершались определенные действия.

 

Проверка правильности воспроизведения достигается в ходе допроса путем постановки перед допрашиваемым контрольных вопросов и получения от него максимально детализированных показаний об обстоятельствах, могущих быть проверенными с помощью других доказательств.

 

Указанный прием помогает не только обнаружить и устранить ошибки, допускаемые добросовестным свидетелем (потерпевшим), но и разоблачить лицо, дающее ложные показания. Важное значение имеют повторные допросы потерпевших и свидетелей по обстоятельствам, достоверность сообщений о кЪторых вызывает сомнение.

 

Заставив допрашиваемого, спустя некоторое время, постановкой ему соответствующих вопросов еще раз повторить свои показания о тех или иных обстоятельствах, следователь тем самым может в какой-то мере определить, что в них правда, что ложь.

 

Как правило, та часть показаний, которая соответствует действительности, в своей основе остается неизменной, в то время как придуманные детали постоянно варьируют и в них появляются противоречия. Эти противоречия должны быть устранены, поскольку показания, не согласующиеся с фактическими обстоятельствами дела, не могут использоваться для обоснования обвинительного тезиса '.

 

Если наличие противоречий позволяет заподозрить ложь, их отсутствие еще не свидетельствует о достоверности показаний, поскольку в повторных показаниях нередко наблюдается явление, именуемое «репродукцией» (воспроизведением), когда свидетель воспроизводит не то, что он в свое время воспринял, а свои первоначальные показания. О стремлении свидетеля сохранить прошлые показания неизменными говорят текстуальные повторения, нежелание выйти за рамки сказанного, уклонение от освещения обстоятельств, которые не затрагивались на первом допросе. При оценке повторных показаний наличие подобной репродукции всегда должно побуждать к сравнительному анализу содержания показаний, а при необходимости и к дополнению информации в ходе нового допроса.

 

Некоторые авторы рекомендуют по возможности сократить число допросов. Однако нельзя забывать, что иногда может потребоваться несколько допросов, чтобы восстановить все существенные обстоятельства дела. Потеря информации под воздействием времени носит избирательный характер. Иногда при благоприятном стечении обстоятельств то, что, казалось бы, навсегда утрачено памятью, оживает, приобретает новые связи и закрепляется. В результате такого явления (реминисценция) в повторных показаниях могут появиться дополнительные данные 2.

 

При этом нужно иметь в виду положительное влияние первого допроса на последующие показания, которое состоит в том, что воспроизведенный материал лучше закрепляется в памяти свидетеля, забывание происходит намного медленнее. Это заставляет критически подходить к ссылкам свидетеля на запамятование ранее описанных им фактов. Привлекая внимание свидетеля к определенным обстоятельствам и мобилизуя его память, первый допрос служит стимулом для того, чтобы вспомнить забытые факты и восполнить пробелы при повторном свидетельствовании.

 

Дополнения в повторных показаниях могут быть вызваны и тем, что часть информации, сообщенной на первом допросе, не была воспринята и зафиксирована допрашивающим. Вместе с тем дополнения и изменения показаний требуют осторожного отношения, ибо в процессе расследования свидетель начинает проявлять интерес к делу и обычно получает много посторонней информации, которая накладывается на его показания. Может сказаться и сознательное внушение со стороны заинтересованных лиц.

Обнаружив в ходе сопоставления оцениваемых показаний с иными материалами дела какие-либо противоречия или их несоответствие другим доказательствам, нужно выяснить подлинную причину этого, без чего нельзя правильно оценить показания, а следовательно, и определить их значение для дела.

 

Противоречия между данными в разное время показаниями одного и того же лица могут возникнуть, например, потому, что оно решило рассказать о ранее скрытых им обстоятельствах или вследствие воздействия заинтересованных в деле лиц и т. д.; допрашиваемый забыл определенные обстоятельства, о которых рассказывал на прошлых допросах, или, напротив, на последующем допросе вспомнил новые обстоятельства, отдельные детали его показаний были неправильно зафиксированы в протоколе допроса и т. д. Наконец, противоречие между показаниями свидетеля и какими-либо другими имеющимися в деле доказательствами может возникнуть в результате недостоверности одного из них либо в результате неверной оценки показания, являющегося по существу правильным.

 

В том случае, когда противоречие устранить не представляется возможным, следователь и суд обязаны принять одни и отвергнуть другие показания. Однако при этом необходимо привести в обвинительном заключении (приговоре) обоснование вывода.

 

Следователь и суд приходят к выводу о достоверности или недостоверности показаний не сразу, а в результате аналитической деятельности, имеющей ряд этапов. Эта деятельность начинается с момента, когда следователь принимает решение о вызове свидетеля (потерпевшего), поскольку в основе его решения лежит вытекающее из материалов дела предположение, что вызываемое лицо знает об обстоятельствах, имеющих значение для дела.

 

Оценка   сопровождает  получение   показаний  и  их  проверку,   а завершается сопоставлением сведений о фактах, содержащихся в показаниях, со всей совокупностью доказательств. Эти доказательства вместе с полученной от данного лица информацией должны образовать единую систему фактических данных. Суд, имеющий дело с материалами законченного предварительного производства, сразу может оценить каждое показание в совокупности с иными доказательствами, но это не упрощает стоящей перед ним задачи, поскольку эта совокупность в ходе судебного рассмотрения дела может претерпеть существенные изменения.

 

 

К содержанию книги: Учебник 1973 года: "ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В СОВЕТСКОМ УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ "

 

Смотрите также:

 

теория доказательств.  Оценка доказательств  обнаружения доказательств  что не может быть доказательством  доказательство