ТЕОРИЯ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ В УГОЛОВНОМ ПРОЦЕССЕ

Значение уголовно-процессуального закона в оценке доказательств

РОЛЬ ЗАКОНА И СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ПРАВОСОЗНАНИЯ ПРИ ОЦЕНКЕ ДОКАЗАТЕЛЬСТВ

Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, оценивая доказательства по своему внутреннему убеждению, обязаны руководствоваться законом и социалистическим правосознанием (ст. 17 Основ).

Значение уголовно-процессуального закона в оценке доказательств состоит в  том, что он:

а)   закрепляет и делает обязательными методологические правила оценки доказательств (оценка по внутреннему убеждению; требование всесторонности, полноты и объективности; требование оценивать  совокупность доказательств и  запрет основывать  обвинительные выводы по делу на  одних лишь показаниях обвиняемого;   необходимость   руководствоваться   при   оценке   доказательств социалистическим правосознанием и др.);

б)   вводит специальные гарантии, ограждающие свободу и не-зависимосаь   внутреннего   убеждения   субъектов,   оценивающих доказательства   (тайна  совещательной комнаты, право судьи на особое  мнение,  право  прокурора  отказаться  от  обвинения  или изменить предмет обвинения  в  суде,  право  следователя не  согласиться   с   указаниями   прокурора   по   вопросам,   требующим оценки собранных по делу доказательств, и др.);

в)   устанавливает  обязательные  правила   собирания  и исследования  доказательств,   являющиеся   основными   требованиями, которые   предъявляются  к  доказательству   с   точки   зрения   его допустимости, определяя в общем виде предмет доказывания по уголовным делам, дает основу для решения вопроса об относи-мости доказательств;

г) устанавливая реквизиты процессуальных документов, в которых подводятся итоги доказывания на разных стадиях процесса (обвинительное заключение, приговор и т.д.), обязывает следователя и суд письменно анализировать имеющиеся в деле доказательства, приводя основания, по которым доказательства должны быть приняты или отвергнуты.

Важное значение для правильной оценки доказательств имеет указание процессуального закона, что никакие доказательства для следователя, прокурора и суда не могут иметь заранее установленной силы. В частности, это относится к показаниям обвиняемою. Чтобы предотвратить возможность их переоценки, закон устанавливает, что признание обвиняемым своей вины само по себе не может быть достаточным основанием для обвинения. Оно должно быть подтверждено совокупностью других имеющихся в деле доказательств и лишь при этом условии может быть использовано для обоснования обвинения.

Не считаются «лучшими» по сравнению с другими доказательствами и заключения экспертов, хотя они и основаны на данных науки. Закон специально устанавливает право следователя, прокурора и суда мотивированно отвергнуть заключение эксперта, если оно неправильно или недостаточно обоснованно (ст. 80 УПК РСФСР).

В развитие принципа оценки доказательств по внутреннему убеждению закон устанавливает, что приговор суда должен быть мотивирован (ст. 301 УПК РСФСР), и требует, чтобы в приговоре указывались «доказательства, на которых основаны выводы суда, и мотивы, по которым суд отверг другие доказательства» (ст. 314 УПК РСФСР). Выводы суда о виновности должны опираться только на тщательно проверенные данные, достоверность которых не вызывает сомнений. «Обвинительный приговор должен быть постановлен на основе достоверных доказательств, когда по делу исследованы все возникающие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.

Все сомнения в отношении доказанности обвинения, если их не представляется возможным устранить, толкуются в пользу подсудимого» '.

При оценке доказательств значимы нормы не только уголовно-процессуального, но и уголовного закона. В частности, нельзя установить, могут ли служить основой для вывода о предмете доказывания (его элементах) фактические данные, установленные по делу, не опираясь как на уголовно-процессуальный закон (нормы о предмете доказывания), так и на уголовный закон. Определенную роль при оценке доказательств играют и нормы других отраслей права, раскрывающие содержание бланкетных диспозиций (нарушение правил безопасности движения и техники безопасности, правил несения воинской службы и т. п.) '.

Если роль закона представляется достаточно ясной, то значительно сложней обстоит дело с вопросом о значении социалистического правосознания, как идеологическом и психологическом факторе, воздействующем на процесс доказывания и формирования внутреннего убеждения. Более того, этот вопрос оказался камнем преткновения для многих  исследователей.

Прежде всего несовершенным был в ряде случаев сам подход к освещению роли социалистического правосознания в процессуальной деятельности. Отправляясь от правильного положения о влиянии идеологии на познание, комментаторы ст. 17 Основ обычно не рассматривали механизма этого влияния, а воспроизводили общие положения о правосознании. Это затрудняло правильное понимание роли правосознания в данной области общественных  отношений,   в  уголовно-процессуальной  деятельности.

Между тем правосознание представляет собой систему воззрений и установок, относящихся к различным областям права и правоотношений2. В конкретных исследованиях следовало бы говорить о социалистическом правосознании применительно к сфере гражданского или уголовного права, гражданского или уголовного процесса и т. д. В указанном смысле надлежит рассматривать и «уголовно-процессуальное» правосознание, куда наряду с общеправовыми идеями и принципами (они разлиты по всем сферам правового сознания) входит совокупность специфических взглядов и оценок, относящихся к явлениям и институтам только процессуального права.

Вопреки этому вопрос о роли правосознания при выяснении фактических обстоятельств дела и оценке доказательств по внутреннему убеждению А. Я. Вышинский подменил вопросом о юридической и политической квалификации исследуемого события. Значение социалистического правосознания и внутреннего убеждения, как он утверждал, связано не с задачей установления фактов, а с определением общественной опасности преступления, оценкой допустимости или недопустимости деяния с точки зрения интересов социализма и т. п.'.

В результате подобного перенесения вопроса в область уголовного права правосознание оказалось как бы вычеркнутым из процессуальной сферы. Обходилось молчанием то положение, что в каждой области правоотношений социалистическое правосознание исходит из задач и отражает принципы соответствующей отрасли права. Правовое сознание в сфере уголовного процесса должно исходить из задач советского уголовного судопроизводства. Отражая демократические принципы советского уголовного процесса, воплощая прогрессивные идеи и эффективные для достижения истины положения советского доказательственного права, социалистическое правосознание, безусловно, несовместимо с необоснованностью и незаконностью действий и решений следователя и суда, фальсификацией доказательств и иными подобными явлениями.

Содержание внутреннего убеждения судьи, прокурора или следователя относительно того или иного факта определяется в конечном счете конкретными обстоятельствами дела, отраженными в сознании фактами. Однако никакой акт человеческого сознания (в том числе и оценка доказательств) был бы невозможен, если бы каждый раз все содержание сознания субъекта исчерпывалось только отражением изучаемого события. Познавая конкретное явление и оценивая результаты своей мыслительной деятельности, человек использует ранее приобретенные сведения об окружающей его действительности, в которых воплощается результат как его личного опыта, так и исторического развития человеческого познания в целом. Чем обширнее запас знаний человека и чем глубже эти знания, тем более правильной будет и оценка им каждого нового явления. Это, разумеется, целиком относится и к оценке доказательств.

Итак, если оценка доказательств по внутреннему убеждению непосредственно основывается на рассмотрении конкретных обстоятельств дела, то необходимой предпосылкой возможности и правильности этой оценки служит содержание сознания оценивающего субъекта, т. е. судьи, следователя, прокурора.

Но сознание отдельной личности, если отвлечься от его специфических, индивидуальных черт, является по сути своей сознанием общественным, поскольку всякий индивид является продуктом общественных условий жизни своего времени. Общественное сознание существует и проявляется в различных формах. Одна из них — социалистическое правосознание — представляет собой совокупность идей, понятий и представлений Коммунистической партии и всего советского народа о праве и законности, а также эмоций, привычек, установок советских людей, связанных с правовыми явлениями.

Социальная действительность отражается в сознании людей, во-первых, в виде различных продуктов ее познания и, во-вторых, в виде различных отношений к этой действительности. В зависимости от способа отражения правовых явлений в структуре правосознания выделяются познавательная часть (знания, идеи) — ее можно назвать правовоззрением, и социально-психологическая (переживания, установки и пр.) или правовая психология.

Общепризнано различие рационально-познавательных и социально-психологических элементов, но не всегда это деление распространяется на конкретные виды общественного сознания. Между тем различный характер отражения социальных явлений в идеологии и общественной психологии прослеживается повсеместно. Так, религия — это не только религиозное учение, совокупность представлений о божественном, но и вера в божественное, религиозные чувства, обряды и пр.

Разделение этих структурных образований в правосознании чаще всего ограничивалось вычленением правовой идеологии. Внимание к мировоззренческой стороне вполне оправдано той ведущей ролью, которую выполняет идеология во всех областях общественного сознания, в том числе и в правовой сфере. Отражение действительности в виде взглядов и идей сквозь призму классовых интересов служит руководством в борьбе за эти интересы, а в социалистическом обществе — защите общенародных интересов, выраженных в марксистской правовой доктрине.

Но отражение правовой действительности в рациональной форме  не  исчерпывается правовой идеологией.

Широко известны указания основоположников марксизма о наличии внеклассовых правил человеческого общежития, простых и всеобщих норм поведения, источником которых являются те стороны в условиях труда и быта, в элементарных основах общественной жизни, которые не сводимы к классовым отношениям, а органически связаны с условиями существования любого общества.

Многие правила такого рода, признаваемые (хотя бы на словах) почти всеми социальными группами, зафиксированы в юридических  пословицах и  поговорках, отражающих  многовековой опыт человечества. Это — суждения о должном и сущем, о праве и справедливости — одно из выражений народного правосознания («повинную голову меч не сечет», «пусть будет выслушана и другая сторона» и т. п.).

К сфере правовых воззрений относятся и технико-юридические сведения, знания действующего права и его оценки, а также данные юридической науки, выраженные в форме понятий, определений, учений, теорий, в которых внеклассовые элементы сплетены с идеологическими.

Психологическую сторону правового сознания или правовую психологию нельзя рассматривать, как это часто делается применительно к общественной психологии, в качестве низшего уровня сознания, стихийного, поверхностного и даже бессознательного образования, сама принадлежность которого к сознанию в силу этого весьма сомнительна.

Общественная психология отнюдь не иррациональна и не безыдейна. Она обязательно включает в себя идеологические правовоззренческие компоненты, но не в форме теорий, идей, взглядов, представлений, а в виде убеждений, верований, идеалов, установок, привычек, традиций, отношений и переживаний. В этом и состоит различие способов отражения правового бытия. Определяя основное содержание правовой психологии, идеология становится действенной или бездейственной именно благодаря ей'.

В содержание социалистического правосознания входят представления об основополагающих принципах социалистического права, их значении для развития Советского государства, знание действующего законодательства, его оценка, а также психологическое отношение" к праву, выражающееся в чувстве справедливости, привычке к равноправию и свободе, отвращении к произволу и беззаконию, стремлении к восстановлению нарушенного права. Социалистическое правосознание именно потому и является регулятором правового поведения, что выражает единство сознания и  отношения  советских людей к праву и законности.

Высокоразвитое социалистическое правосознание проявляется не только в способности человека правильно понимать юридический смысл общественных отношений и событий, но и в его умении сознательно подчинять свои субъективные оценки и желания требованиям права.

Следует сказать, что роль социалистического правосознания в ре1улировании общественных отношений не была одинакова в различных условиях, она исторически менялась. В первые годы Советской власти социалистическое правосознание трудящихся не только выражалось в законах, но и дополняло законы, выступая непосредственной основой правового регулирования тех общественных отношений, которые не были урегулированы нормативными актами. В известной (хотя и в меньшей) степени правосознание судей выступало как дополнение закона и в тот период, когда советскому уголовному праву был известен институт аналогии.

В современных условиях развитой правовой регламентации общественных отношений и полного отказа от уголовно-правовой аналогии социалистическое правосознание применительно к уголовному судопроизводству полностью утратило функцию «дополнения закона». Для правильной оценки доказательств необходимо знать и понимать содержание юридических норм, основываться при их толковании на общих принципах социалистического права, неукоснительно и строжайше соблюдать законность, решительно отвергать всякие критерии оценки относимости, допустимости, достоверности и достаточности доказательств, не совместимые с социалистическим правом и коммунистической нравственностью.

Социалистическое правосознание судьи, следователя и других участников процесса включает в себя как часть своего содержания знание действующего законодательства. В этом смысле руководствоваться при оценке доказательств социалистическим правосознанием означает то же самое, что и руководствоваться законом '.

Однако содержание правосознания, как было сказано, не исчерпывается представлениями о конкретных правовых нормах. Оно включает в себя и основополагающие идеи и принципы социалистического права, и отношение людей к правовым явлениям, к законности. Только единство всех этих сторон составляет правосознание.

Подобно другим сферам общественного сознания, социалистическое правосознание неотрывно от политического сознания советских людей и коммунистической морали, обладает политическим и нравственным содержанием.

Если значение познавательной, гносеологической стороны правосознания для  оценки доказательств  достаточно  очевидно, то разобраться в той роли, которая принадлежит в этом процессе идеологической стороне правосознания, сложнее. Трудность усугубляется той путаницей, которую вносят в вопрос оценки доказательств буржуазные процессуалисты. По их мнению, любая идеология может только повредить объективности оценки, привнося в оценку доказательств ненавистный буржуазным ученым дух открытой партийности.

В действительности оценка любого социально значимого факта, затрагивающего интересы людей, всегда дается с позиций определенной идеологии, определенного мировоззрения. Все рассуждения о том, что этого «не должно быть», — пустая абстракция, отвлечение от того, что каждый следователь, каждый судья (как и любая система права) исходит из определенных классовых, социальных интересов. Софизм буржуазных юристов, отождествляющих всякую идеологию с извращенным, необъективным истолкованием общественных фактов, заключается в игнорировании того, что в зависимости от исторической роли класса его идеология может быть либо научной, либо антинаучной.

В отличие от буржуазного правосознания, оправдывающего капитализм и поэтому вступающего, как и вся буржуазная идеология, в противоречие с объективным познанием действительности, социалистическое правосознание есть форма идеологии нового общества, интересы которого полностью соответствуют объективным законам исторического развития. Как и вся марксистско-ленинская идеология, социалистическое правосознание не затрудняет, а способствует достижению объективной истины, служит одним из необходимых условий правильного познания фактов социальной действительности, объективной оценки поступков людей.