Превращения конституционных норм и отыскание права

 

КОНСТИТУЦИОННЫЙ СУД РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ - ВЫСШИЙ ОРГАН СУДЕБНОЙ ВЛАСТИ

 

 

Превращения конституционных норм и отыскание права

 

Статья 125 действующей Конституции Российской Федерации исключила из компетенции Конституционного Суда проверку конституционности политических партий. Об этом подробно говорится ниже, здесь же обратим внимание на то, что она дает основания для возможного и в будущем обвинения Конституционного Суда в "политизации".

 

Согласно статье 125 (часть 5) Конституционный Суд по запросам Президента Российской Федерации, Совета Федерации, Государственной Думы, Правительства Российской Федерации, органов законодательной власти субъектов Российской Федерации дает толкование Конституции Российской Федерации. Имеется в виду официальное толкование норм Конституции, обязательное для всех субъектов конституционно-правовых отношений, включая Президента Российской Федерации, парламент и Правительство, министерства и ведомства, всех правоприменителей, органы государственной власти республик, краев и областей, автономных образований, общественных объединений, граждан. Причем это толкование носит нормативный характер в смысле государственной обязательности, возможности многократного его применения и распространяемости на широкий круг общественных отношений2.

 

В связи с этим Конституционному Суду предстоит также решать две взаимосвязанные проблемы.

 

Первая – это проблема "превращения" конституционных норм. Конституция – акт, рассчитанный на длительное действие. В процессе реализации ее норм возможно изменение их содержания, связанное с трансформацией экономических, политических, социальных и прочих условий жизнедеятельности социума, существенным обновлением законодательства, конкретизирующего нормы Основного закона и пр. Именно Конституционному Суду предстоит определять меру такого "превращения", его характер и последствия. По существу проблема заключается в изменении конституционной нормы без изменения текста Конституции и определении роли Конституционного Суда в констатации этого изменения.

 

Вторая проблема – "отыскание" права. Глава I новой Конституции Российской Федерации закрепила основополагающие принципы конституционного строя. Они имеют определяющее значение в процессе реализации всех иных норм Основного Закона. Если обнаруживаются пробелы в законодательстве или коллизии, то эти принципы приобретают непосредственно регулирующее значение. В этих случаях перед Конституционным Судом ставится задача конкретизации указанных норм-принципов. При этом непременным требованием такой кнкретизации является практическая согласованность и функциональная рациональность даваемого Судом толкования – нормативного и казуального.

 

Цели Конституции и функции учрежденных ею органов государственной власти должны быть обеспечены соответствующими средствами и полномочиями, которые, возможно, не всегда текстуально воспроизведены в Конституции, но вытекают из нее или ею подразумеваются *.

 

 

Могут ли решения Конституционного Суда по вопросам толкования, превращения или конкретизации норм Конституции удовлетворить всех участников возможного спора или все политические силы, действующие в обществе, даже если их цели и деятельность тождественны конституционному строю? Разумеется, нет! Значит неизбежны обвинения в политической пристрастности Конституционного Суда, питательной почвой для которых является политизированность самой юриспруденции и готовность некоторых юристов служить не Конституции и праву, а личности или абстрактному политическому идеалу. В этой связи нужно подчеркнуть, что лучшая гарантия Конституции находится вне права. Она заключается в честной и энергичной позиции главы государства, законодательной и исполнительной власти, Конституционного Суда, политических партий и общественных объединений, в нравственном сознании, чувстве долга и готовности защищать конституционный строй, уважении к государственным институтам и издаваемым ими актам. Толкование Конституции Российской Федерации, даваемое Конституционным Судом, одинаково обязательно для всех субъектов конституционно-правовых отношений, оно не может подвергаться сомнению или игнори-ваться в процессе реализации конституционных норм и не подлежит никакому предварительному или последующему утверждению каким-либо государственным органом или должностным лицом.

 

Однако в любом случае Конституционному Суду Российской Федерации еще предстоит найти ту "золотую середину" между юридизацией политики и политизацией конституционного правосудия, которая позволит ему оставаться независимым и беспристрастным органом, стоящим вне политической борьбы и над столкновениями фракций в парламенте, и пользующимся доверием и поддержкой всего или, по крайней мере, большинства общества.

 

Но при этом не следует бояться так называемой политической функции Конституционного Суда. Эта функция имманентна конституционному правосудию. Во многом именно благодаря ей государства романо-германского права отдали предпочтение самостоятельному и независимому от судов общей юрисдикции институту конституционного контроля, а не возложили конституционный контроль на верховные суды1. Сама Конституция является политико-правовым документом, и деятельность по ее защите не может не иметь политического значения. Конституционный Суд выступает в качестве важного элемента политической системы, является частью механизма ее саморегуляции и саморазвития, служит обеспечению политической стабильности, развитию политических процессов в рамках Конституции. Эта функция нуждается в тщательном анализе и научном объяснении, ибо роль Конституционного Суда в преодолении политических конфликтов в России, несмотря на не всегда удачный опыт, потенциально чрезвычайно велика, особенно в связи с федеративным устройством России.

 

На это обращают внимание применительно к своим странам многие западные юристы. В частности, канадский ученый Д.Милн, оценивая третейскую роль Верховного Суда Канады в разрешении конфликтов между федеральными властями и провинциями, пишет, что Канада и другие федеративные государства в течение продолжительного времени подкидывают судам политические "горячие картофелины". Конституционное разделение власти между двумя государственными уровнями – федеральным правительством и правительствами субъектов федерации – вынуждает суды всегда выступать в качестве посредников в разрешении весьма щекотливых политических вопросов1.

 

Конституционные суды являются не только судебными, но и такими конституционными органами, которым предоставлено право осуществлять контроль за деятельностью законодательной и исполнительной власти. В данном смысле органы конституционного контроля сами представляют высшую государственную власть. Такова главная особенность конституционного правосудия, отличающая его от судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Этим качеством Конституционного Суда обусловлена его интегрирующая роль как гаранта политического мира в обществе и государстве. Об этом свидетельствует практика деятельности конституционных судов Итальянской Республики и ФРГ, Конституционного Совета Французской Республики и др.

 

Однако следует сделать оговорку: названная функция Конституционного Суда Российской Федерации может и должна осуществляться только в форме судебного разбирательства и с соблюдением всех установленных законом процессуальных правил и норм. Именно в этом случае его позиция в качестве арбитра, миротворца или медиатора имеет правовое значение и влечет юридические последствия, обязательные для всех участников спора.

 

 

К содержанию книги: Эбзеев: "Конституция. Правовое государство. Конституционный суд"

 

Смотрите также:

 

Конституция Российской Федерации  Конституционный Суд   какие полномочия Конституционный Суд.  сколько судей в конституционном суде.