Восстание во Пскове 1608 года

 

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

 

 

Восстание во Пскове 1608 года

 

       Наиболее полную картину этой внутригородской социальной борьбы, представляющей полную параллель сельскому движению, описанному автором романовского памфлета, дает псковский летописец.

 

Псков после Москвы и после разгрома Новгорода Иваном Васильевичем был, вероятно, крупнейшим экономическим центром России. Классовые отношения, в их тогдашней форме, были там наиболее развиты, и смена классов у власти выступает поэтому в летописи особенно отчетливо.

 

Антагонизм "лучших" и "меньших" здесь наметился очень рано - и как раз в связи с признанием или непризнанием правительства Шуйского. Еще в дни болотниковского бунта последний в числе других городов запросил денежной помощи и у Пскова. Городское правительство, гости, готовы были дать деньги - не свои, разумеется, а собранные со всего Пскова.

 

 "Черные люди" очень неохотно подчинились платежу и послали в Москву своих выборных, на которых гости доносили как на крамольников и которые в Москве оказались в очень близких отношениях к псковским стрельцам, весьма скоро изменившим Шуйскому. Псковский воевода, боярин Шереметев, как почти все бояре того времени, враждебный царю Василию, играл двойную роль: официально он был на стороне "законной власти", правивших Псковом представителей торгового класса, "гостей", а под рукою помогал тушинским агентам.

 

Но пока "меньшие" были безоружны, дальше "крамольных речей" они не шли. Делу дало быстрый ход появление в Пскове изменивших московскому правительству стрельцов, а в окрестностях города - тушинских отрядов. Мелкие служилые, которыми наполнены были псковские пригороды - пограничные крепости - поцеловали крест Дмитрию Ивановичу. А в самом городе набравшиеся теперь смелости "народи" "похваташа лутчих людей и гостей и пометаша их в темницу". Это было в августе 1608 года. Вслед за гостями попал в тюрьму и игравший двойную игру воевода. "Меньшие" со стрельцами оказались хозяевами города.

 

Но у псковской демократии не было уверенности в своей полной победе: ей казалось, что "лучшие" и в тюрьме устраивали против нее заговоры, и 1 сентября во Пскове разыгрались сцены, живо напоминающие читателю "сентябрьские убийства" Великой французской революции. Когда по городу разнесся слух, что из Новгорода идут "немцы", нанятые будто бы Шуйским, толпа псковичей бросилась "на начальников градских и на нарочитых града мужей, иже бяху в темницу всажени". Их вытащили из тюрьмы и "нужною смертию умориша": одних посажали на кол, другим отрубили головы, третьих подвергли телесному наказанию, и у всех конфисковали имение. Бывшего воеводу, Шереметева, удавили в тюрьме.

 

 

Вся расправа производилась от имени царя Дмитрия. Но конфискация не остановилась на имуществе казненных: демократическое начальство захватило в пользу города казну владыки и монастырей и подвергло гостей такому же принудительному побору в пользу тушинского правительства, какому они раньше подвергали "черных людей" в пользу царя Василия. И демократический террор не остановился на сентябрьских убийствах.

 

Во Пскове вскоре случился большой пожар, причем взрывом порохового погреба разрушило кремль. "Псковичи же народ, чернь и стрельцы... рекоша сице: "бояре и гости город зажгоша" и начата в самый пожар камением гонити их, они же побегоша из града: и наутрие собравси, начата влачити нарочитых дворян и гостей, мучити и казнити, и в темницу сажати". Но мелкие служилые скоро'оказались плохими союзниками городского мещанства, и псковские "аристократы" сумели воспользоваться этим, восстановив "черных людей" против стрельцов.

 

Последние были прогнаны из города, и народная партия лишилась вооруженной силы: в результате, на короткое время город опять перешел в руки гостей; началась лютая реакция - "начальников сонмища" иных "казни предаша", а других и просто "побита". Но торжество богатого купечества было непродолжительно. Оно, во-первых, чересчур быстро обнаружило свою истинную политическую физиономию, предложив целовать крест Шуйскому.

 

 А затем "прежереченнии самоначальницы", уцелевшие от казней вожди псковской демократии, нашли себе опору в массе "поселян" - псковских смердах, которые нам уже встречались на страницах этой истории. Толпы крестьян появились на улицах Пскова, и при их содействии реакционное правительство было свергнуто. Более двухсот представителей псковской знати, "дворян и гостей", а вместе с ними "чернцов и попов", оказались опять в тюрьме, а имение их было конфисковано. Рать, посланная Шуйским на помощь "белым людям" Пскова, пришла слишком поздно: в городе уже опять были стрельцы и тушинские казачьи отряды, и царский воевода, князь Владимир Долгорукий, постояв некоторое время под городом, ушел обратно.

 

Псковичи же, готовясь к дальнейшей войне, принаняли себе польские отряды: в Пскове появились "лисовчики" Псковскую демократию не приходится, однако, обвинять за это в недостатке патриотизма, ибо сторона Шуйского призвала к себе на помощь шведов. Но и это ей не помогло: сначала Лисовский, потом "ложный царь и вор батюшка" с казаками* отстаивали город до 1613 года, и только общерусский успех "лутчих людей" склонил чашу весов на их сторону и в Пскове. Вожди народной партии опять были переарестованы и на этот раз отправлены в Москву, где уже окончательно торжествовал "порядок".

    

 

К содержанию книги: Покровский: "Русская история с древнейших времён"

 

Смотрите также:

 

Самозванцы  МИНИН И ПОЖАРСКИЙ. ЛЖЕЦАРЬ МАТЮШКА