Панин - усмиритель пугачевщины. Казни восставших

 

РУССКАЯ ИСТОРИЯ

 

 

Панин - усмиритель пугачевщины. Казни восставших

 

Преемнику Бибикова, Петру Панину, в распоряжении которого было уже столько войска, что "едва ли не страшна такая армия и соседям была", по словам Екатерины, оставалось только терпеливо дожидаться естественного конца всего дела. Он так и поступал, коротая время, от скуки, охотой.

 

И, конечно же, не энергии этого генерала, две недели собиравшегося выехать из Москвы, постоянно жаловавшегося, что ему "подагрический припадок пал на кишки" и принимавшего приезжавших к нему с докладами офицеров "в светло-сером шелковом шлафроке и большом французском колпаке с розовыми лентами", - не этой слишком штатской фигуре Екатерина была обязана прекращением бунта.

 

Индивидуальный вклад Панина в дело усмирения выразился в поставленных им около бунтовавших деревень "виселицах, колесах и глаголях", о чем он с гордостью доносил императрице, подчеркивая, что эта мудрая мера принята по его "повелениям". На этих виселицах и колесах велено было казнить "злодеев и преступников подлого состояния... не останавливаясь за изданными об удержании над преступниками смертной казни всемилостивейшими указами как покойною в бозе почивающею государынею императрицею Елизавет Петровною, так и ныне владеющею над нами нашею всемилостивейшею самодержицею".

 

 Так впервые в нашей истории Петром Ивановичем Паниным было дано авторитетное разъяснение, что политических преступников указы об отмене смертной казни не касаются. Панин готов был бы и дальше идти, он, было, издал "повеление", чтобы в случае повторного бунта "казнить всех без изъятия возрастных мужиков мучительнейшими смертями", но и тут его остановила Екатерина. Все-таки, она переписывалась с Вольтером, и ее подобная откровенность могла поставить в неловкое положение.

  

    Но в участии Панина, как "усмирителя" пугачевщины, была еще одна сторона, если так можно выразиться, символическая. Панин был главой будировавшего из-за недостатков екатерининского монархизма дворянства.

 

 В донесениях московского главнокомандующего Волконского - это "большой болтун", а в письмах самой Екатерины - "первый враль и мне персональный оскорбитель". Что оскорбитель и оскорбляемая сошлись теперь за общим делом, это было глубоко знаменательно. Комиссия 1767 года едва не поссорила Екатерину и ее дворянство, пугачевщина опять их сблизила, и на этот раз неразрывно. Этот новый и прочный мир нашел себе и еще более яркое символическое выражение, нежели назначение Панина главнокомандующим против Пугачева.

 

Когда зашла речь об организации на местах дворянского ополчения для борьбы с пугачевщиной, Екатерина, по дворцовым имениям Казанской губернии местная землевладелица, приняла живое участие в деле, и в письме, которым сопровождалось ее пожертвование на "милицию", назвала себя казанской "помещицей".

 

Нужно видеть, какой взрыв холопского умиления вызвало это маленькое слово в сердцах казанских дворян, чувствовавших себя такими жалкими и покинутыми перед лицом надвигавшейся пугачевщины. - "Что ты с нами делаешь? - вопияли дворяне в ответном письме. - В трех частях света владычество имеющая, славимая в концах земных, честь царей, украшение корон, из боголепия величества своего, из сияния славы своея снисходишь, и именуешься нашею казанскою помещицей! О радости для нас неизглаголанной, о шастая для нас не окончаемаго! Се прямо путь к сердцам нашим!" Перед чрезвычайно демократической практикой мужицкого бунта где уж тут было хлопотать о "доведении до конца" аристократического монархизма "Духа законов"...

     

 

 

К содержанию книги: Покровский: "Русская история с древнейших времён"

 

Смотрите также:

 

ЕКАТЕРИНА Вторая  Царствование Екатерины II.  Императрица Екатерина  18 век.   ПУГАЧЕВЩИНА