Симуляции - инсценировки с целью сокрытия преступлений и инсценировки с целью сокрытия некриминального события

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

 

КРИМИНАЛИСТИКА. СОКРЫТИЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ

 

 

Симуляции - инсценировки с целью сокрытия преступлений и инсценировки с целью сокрытия некриминального события

 

Смотрите также:

Криминалистика
криминалистика
Справочник криминалиста

Судебная медицина
судмед
Курс судебной медицины

Оперативно розыскная деятельность
орд
Основы ОРД

Криминология
криминология
Курс криминологии

Право охранительные органы
органы мвд
Органы и судебная система

Смешанные способы сокрытия преступления представлены в следственной практике различными инсценировками или, по старой терминологии, различными видами симуляции обстоятельств преступления.

 

Упоминание об инсценировке (симуляции) преступлений можно найти еще в дореволюционной литературе и в первых советских криминалистических работах. Так, И. Н. Якимов специально указывал, что "преступник очень часто прибегает к разным видам симуляции, изменяя для этого обстановку преступления". Позднее он писал о возможности симуляции как со стороны преступника, так и со стороны окружающих, совершенной в его интересах. Симуляция выражается чаще всего в изменении обстановки места происшествия или приведении ее в порядок.

 

Первое определение инсценировки преступления мы встретили в методическом обзоре "Симуляция преступлений", составленном Л. П. Рассказовым в 1945 г. Там говорилось: "Симуляция преступления есть искусственное создание обстановки какого-либо преступления, чтобы замаскировать другое преступление либо подготовить будущее". В другом обзоре, также составленном Л. П. Рассказовым, указывалось, что целью симуляции может быть и создание видимости не только иного преступления, но и иного события.

 

Термин "симуляция преступления" был подвергнут критике А. Р. Ратиновым. "Очень часто различные инсценировки именуют симуляцией взлома, самоубийства, несчастного случая, - писал он. - Такое наименование неправильно, ибо симуляция - это ложное изображение человеком собственных болезненных явлений, притворное выражение чувств или физических состояний". Можно полагать, что эта критика была признана правильной, потому что с этого времени термин "симуляция преступления" уже почти не встречается.

 

А. Р. Ратинов сформулировал и определение инсценировки преступления, под которой, по его мнению, "следует понимать не просто уничтожение преступником следов или воспрепятствование их появлению, а создание ложной обстановки места происшествия". Он назвал следующие разновидности инсценировки: инсценировка одного преступления для сокрытия другого; инсценировка непреступного события для сокрытия совершенного преступления; фальсификация отдельных доказательств с целью направить следствие по ложному пути.

 

Читатель, очевидно обратил внимание, что всех томах этого Курса неоднократно и по самым различным поводам упоминается Александр Рувимович Ратинов, автор многочисленных работ по различным вопросам криминалистики и судебной психологии. В прошлом блестящий следователь, он был одним из тех молодых ученых, вчерашних практических работников следствия, усилиями которых созданный в 1949 г. ВНИИ криминалистики Прокуратуры СССР завоевал право считаться головным научным учреждением в области разработки проблем криминалистической тактики и методики, организации следственной работы в стране.

 

 

Написанная им в те годы книга "Обыск и выемка" (М., 1961) привлекла внимание не только ученых- криминалистов, но и практических работников дознания и следствия. В течение последующих лет А. Р. Ратинов занялся проблемами судебной психологии - науки, которая была возвращена к жизни, в первую очередь, его усилиями. Выход в 1967 г. его фундаментальной книги "Судебная психология для следователей" положил начало активным исследованиям в этой области целой плеяды ученых, признанным главой которых стал А. Р. Ратинов. Много лет он руководил сектором судебной психологии НИИ Прокуратуры и по праву считается ведущим отечественным специалистом в этой области знаний.

 

Но вернемся к предмету нашего разговора. Начиная с 1963 г., понятие инсценировки преступления начинает определяться и в учебниках криминалистики. Таково определение А. Н. Васильева, который рассматривает инсценировку как искусственное создание определенной обстановки в целях сокрытия истинного события; по определению И. X. Максутова, "под инсценировкой понимается искусственное создание картины происшествия с целью сокрытия преступления".

 

В 1970 г. мы определили инсценировку преступления как искусственное создание лицом, заинтересованным в определенном исходе следствия, обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию. Нами отмечалось, что инсценировка может преследовать следующие цели:

 

•          создание видимости совершения в определенном месте иного преступления и сокрытия признаков подлинного события;

•          создание видимости происшедшего на данном месте события, не имеющего криминального характера, для сокрытия совершенного преступления;

•          создание видимости совершения преступления для сокрытия фактов аморального поведения, беспечности и иных поступков, не имеющих криминального характера;

•          создание ложного представления об отдельных деталях фактически совершенного преступления или об отдельных элементах его состава: инсценирование совершения преступления другим лицом, в другом месте, в иных целях и по иным мотивам, в другое время и т. п.

 

В последующие годы проблема инсценировки преступления подверглась более детальному рассмотрению в монографических исследованиях. И. М. Лузгин, определив инсценировку как "создание видимости другого преступления с целью замаскировать действительное деяние и ввести, таким образом, органы расследования в заблуждение, затруднить следствие", проанализировал отношение между системой связей, образующих инсценируемое событие, и системой связей, образующих действительное преступление. На примере инсценировки кражи с целью сокрытия совершенного хищения он показал, что преступник при инсценировке рассчитывает на внешнее отличие событий, а сама инсценировка становится возможной благодаря внутреннему сходству одного из существенных признаков этих событий, из чего сделал вывод, что инсценировка не затрагивает внутренние связи, образующие сущность подлинного деяния".

 

Основываясь на концепции И. М. Лузгина, его ученик Е. В. Баранов сформулировал более развернутое определение инсценировки преступления, и предложил классификацию инсценировок. По его мнению, "инсценировка - это сознательная, умышленная деятельность правонарушителя, направленная на сокрытие преступления или некриминального события путем видоизменения обстановки на месте происшествия или в ином месте с целью замаскировать истинное событие, создать представление о подлинности инсценируемого и тем направить следствие по ложному пути".

 

Все инсценировки он разделил на два класса: инсценировки с целью сокрытия преступлений и инсценировки с целью сокрытия некриминального события. Первый класс разделяется на четыре вида: в зависимости от субъекта их совершения (одним преступником или группой, другими лицами по указанию преступника, преступником в соучастии с другими лицами); в зависимости от времени совершения преступления (предварительные - превентивные; совпадающие с моментом совершения преступления; осуществляемые после совершения преступления); в зависимости от места их совершения (на месте совершения преступления и вне места совершения преступления); в зависимости от способа осуществления (иного преступления, некриминального события, отдельных обстоятельств события).

 

Представляется, что определение Е. В. Баранова страдало скрытой тавтологией. Сокрытие преступления не может не быть "сознательной, умышленной деятельностью", поэтому это предложение, как дублирующее характеристику одной из сторон сокрытия, в определении является лишним. Ничего не добавляет к существу определения и его окончание, так как в нем лишь перечисляются очевидные цели сокрытия преступления и такого его способа, как инсценировка, которые ясны из самого его существа. Вызывают некоторые возражения и его классификация инсценировок. Не вдаваясь в детали, заметим, что инсценировки, отнесенные им к четвертому виду первого класса, отражают не способ их осуществления, а инсценируемый объект или явление.

 

Новизной и более широким подходом к проблеме отличались взгляды В. А. Овечкина. Во-первых, он правильно расценил инсценировку как стремление преступника "осуществить рефлексивное управление следователем с целью ввести его в заблуждение относительно фактически происшедшего события и его отдельных элементов и таким образом скрыть преступление и свое участие в его совершении". Во-вторых, он пришел к заслуживающему внимания выводу, что "преступники часто не только создают искусственно обстановку места определенного происшествия, но и соответствующим образом ведут себя в этой обстановке и в процессе расследования преступления, прибегая к ложному поведению и сообщению ложных сведений... Указанные факторы органически связаны между собой и представляют единый способ сокрытия преступления, поэтому рассматривать их необходимо во взаимосвязи".

 

Отправляясь от этих посылок, В. А. Овечкин пришел к заключению, что "инсценировка - это обстановка места определенного события, созданная искусственным путем, которая может сочетаться с соответственным притворным поведением и сообщением ложных сведений лицом, создавшим эту обстановку, с целью вызвать у следователя и других лиц ошибочное объяснение происшедшего события и таким образом скрыть истину". Хотя это определение и не является безупречным, с точки зрения точности и лаконичности (например, инсценировка - это не сама обстановка, а действия по ее созданию и т. п.), оно содержит важные конструктивные положения, которые не должны, по нашему мнению, оставаться незамеченными.

 

Основываясь на тех соображениях, которые были высказаны нами ранее, и учитывая результаты и выводы более поздних исследований, мы полагаем, что можно определить инсценировку преступления как создание обстановки, не соответствующей фактически происшедшему на этом месте событию, что может дополняться согласуемыми с этой обстановкой поведением и ложными сообщениями как исполнителей инсценировки, так и связанных с ними лиц.

 

В основе инсценировки преступления всегда лежит искусственное создание материальных следов события. Поведение и сообщения исполнителя инсценировки или связанных с ним лиц, преследующие цель усиления воздействия на следователя материальных следов, всегда являются дополнением к ним, хотя по времени могут и предшествовать их обнаружению и восприятию следователем. Таковы те случаи, когда исполнители инсценировки сами сообщают органу расследования об обнаружении ими признаков якобы совершенного преступления (например, заявление о мнимой краже) или о возникших у них предположениях о возможном совершении преступления (например, заявления об исчезновении человека).

 

 

К содержанию книги: Белкин: "Курс криминалистики"

 

Смотрите также:

 

Сокрытие преступления  Противодействие расследованию и пути его преодоления  Теория расследования преступлений