Крым

КРЫМСКИЙ РЕЙС «МЕОТИДЫ»

 (памяти академика С. А. Зернова)

Несмотря на то что работами В. Н. Ульянина, С. М. Переяславцевой, Н. И. Андрусова, А. А. Остроумова к концу прошлого века был собран значительный материал но распределению в Черном море его фауны, в частности донных органнзмов, в закономерностях этого распределения оставалось еще много неясного.

Закономерности эти в значительной мере были выяснены работами С. А. Зернова. Рано зарекомендовав себя работами по гидробиологии, он в 1899 году был приглашен Таврическим губернским земством на пост хранителя Земского естественнонсторического музея в Симферополе.

Уже в этой по преимуществу «сухопутной» должности С. А. Зернов успел проявить себя в качестве неутомимого исследователя Черного моря, совершив в 1902 году но поручению того же земства свой первый объезд рыболовных промыслов Крыма.

Несомненно, появление весьма содержательного «Первого предварительного отчета о состоянии крымского рыболовства» сыграло свою роль в назначении Зернова в том же году заведующим (официально — старшим зоологом) Севастопольской биологической станции (СБС), где он и проработал 12 лет. С первых же шагов этой работы он энергично взялся за разрешение поставленной еще Остроумовым проблемы: выяснить распределение в Черном море животных в соответствии с различными свойствами грунта, причем делал он это на основе незадолго перед этим возникшего учения о биоценозах, или растительно-животных сообществах, приуроченных к определенным местообитаниям. Известно, что С. Л. Зернов сам был одним из основоположников этого плодотворного направления, применительно к жизни моря. Общеизвестна также установленная им классическая схема основных природных биоценозов Черного моря.

В 1908 году в своей работе «Основные черты распределения животных в Черном море у Севастополя» он еще называл их «фациями», но в описываемое мною время и в последующих своих работах всегда говорил о «биоценозах», или растительно-жнвотных сообществах. Вот вкратце его схема:

1.         Биоценоз прибрежных скал, распространен примерно до глубины 28 метров. Входящие в его состав животные и растения все приспособлены к тому, чтобы выдерживать натиск бушующего прибоя: бурая водоросль ц и с т о з и р а, известковая водоросль к о- р а л л и и а плотно прирастают к скалам; моллюски: чашечка (Patella), мидия (Mytilus, Mytilaster) и колпачки усоногнх раков (Balanus) прикрепляются не менее крепко; шустрые рыбки — зеленушки, собачки, черные и каменные крабы ловко прячутся в расщелины скал.

2.         Биоценоз песка развивается на отмелых берегах, примерно на тех же глубинах. Ближе к берегу и с самого уреза воды на пляжах держатся животные, спасающиеся от прибоя закапыванием в песок — таковы примитивные кольчатые черви Saccocirrus и Polygordius, моллюски черенки (Solen), гульдии, тапес (Tapes). Здесь же плавают плоские рыбы — камбалы. Своеобразно население глубинного (20—25 метров) песка, где держится знаменитый ланцетник (Amphioxus)).

3.         Биоценоз зарослей морской травы з о с т е р ы развивается в местах, более защищенных от волнения; он характеризуется обилием рачков-креветок, травяных крабов, своеобразных рыбок, м о р с к и х и г л и коньков, бычков-травяников.

4.         На глубинах 27—37 метров песок уплотняется частицами ила, что создает благоприятные условия для пыш- юг» развития всевозможных моллюсков — г р е б с ш КО в (Pecten), сердцевидок {Cardium), венерок (Venus), устриц; иногда, как под Севастополем, устриц так много, чт», но Зернову, это настоящий биоценоз у с т р и мной гряд ы.

5.         На глубинах 37— 65 метров оседают только иловые частицы, что делает невозможным пребывание большинства моллюсков, за исключением неприхотливых мидий и модио/1 (Modiola adriatica), почему можно говорить о биоценозе мндиевого ила, развитого на глубинах 37 -65 метров. Здесь в иле живут в своих трубках черви теребеллидь», красные губки (Suberitcs) и мелкие черноморские иглс- кожис голотурии (Cueumaria и Synap(a), также змеехвостки — амфиуры.

6.         Глубже 65 метров и до глубин 145 180 условия становится весьма неблагоприятными: здесь темно, холодно и мало кислорода; из моллюсков выдерживает лишь мелкая фазеолина (Modiola phusiolina), створки которой покрыты конхиалиновыми волосками. Помимо нее, в иле держатся заключенные в трубки черви — т е р е б е л- л и д ы и м е л и н и ы, хищный, поедающий фазеолину брюхоногнй моллюск (Trophon), амфиуры и голотурии. Это сообщество наиболее выносливых организмов Зернов назвал биоценозом ф а з е о л и н о в о г о ила, которым в Черном море заканчивается зональная последовательность биоценозов. Глубже в связи с появлением ядовитого сероводорода и исчезновением кислорода существо- ванне высших организмов становится уже невозможным, и в иле держатся лишь сероводородные бактерии.

За отсутствием при СБС собственного мореходного судна С. Д. Зернов, пользуясь бывшими в его распоряжении лодками и моторным ботом «А. Ковалевский I», смог детально обследовать лишь распределение биоценозов в ближайших окрестностях Севастополя, главным образом в его бухтах. Более отдаленные экспедиционные выезды он был вынужден совершать на временно предоставлявшихся ему судах военного и гражданского флотов. Однако условия работы на быстроходных военных судах были столь неблагоприятны, что за две поездки, охватившие огромный район, С. А. Зернов смог сделать только 22 станции. Неизмеримо плодотворнее была поездка в 1908 году 1|а пароходе Министерства земледелия «Академик Бэр», |1() время которой он смог основательно ознакомиться с особенностями распределения донной фауны в северо-западной части Черного моря, от Одессы до Ак-Мечети, и изложить свои наблюдения в весьма содержательном интересном отчете.

Этой поездкой ученый заложил основу задуманного им полного объезда всех черноморских берегов. Но предварительно надо было еще выяснить некоторые детали в северо-западной части моря. Когда я летом 1909 года на Севастопольской биологической станции проходил «общий курс» под руководством С. А. Зернова, он только что вер нулся из кратковременной, но чрезвычайно интересной поездки на пароходе-тральщике «Федя», под командой капитана Н. С. Деревянченко, во время которой в северозападной частн моря им было открыто знаменитое «филлофорное поле», заросшее багряной водорослью Phyllophoru и населенное богатой фауной окрашенных в пурпуровый цвет животных — рыб, ракообразных, червей. Взгляды С. А. Зернова на основную схему распределения в Черном море придонных биоценозов успели в описываемое время выкристаллизоваться с достаточной определенностью, так что он смог изложить их в 1908 году в небольшой, но весьма содержательной работе. Схема эта была проверена в районе от Одессы до Севастополя — вернее, до Георгиевского монастыря; теперь предстояло ее проверить у берегов Южного Крыма.

Очередная большая экспедиция по крымскому побережью была запланирована в конце лета того же 1909 года, причем Академии наук удалось добиться для этой поездки предоставления Министерством торговли и промышленности небольшого портового парохода (по первоначальному проекту — парохода феодосийского порта «Кафа»). Зная но опыту, как трудно работать в море без подготовленных теоретически и практически помощников, С. А. Зернов, руководя практикумом, присматривался к студентам, выбирая себе помощников для предстоящего рейса. Из работавших по общему курсу студентов выбор пал на меня.

Вторым помощником должен был быть студент Киевского университета Леонид Николаевич Андрусов, старший сын известного геолога и исследователя Черного моря — профессора Н. И. Андрусова. Однако вступление мое в новую должность не обошлось без трений, и было время, когда участие мое в рейсе, что называется, висело в воздухе.