Крым

Реки и озёра Крыма

Щедро одарила природа маленький полуостров Крым своими благами—теплым климатом, плодородной почвой, разнообразием ландшафтов и растительности, обилием источников превосходной воды; использование этих природных благ уже с древнейших времен позволило обитателям Крыма развивать интенсивное полеводство в степи, выращивать превосходные фрукты и овощи в садах и огородах северных предгорий, виноградники и табачные плантации на Южном берегу. Широкой известностью пользуются пшеница «крымка», крымские яблоки и груши, помидоры, сладкий виноград шашла, чауш, сотерн и получаемые из него вина.

Однако был в природе Крыма один трудно исправимый, но существенный дефект, сильно ограничивавший развитие в особенности огородничества и садоводства северных предгорий: это крайнее непостоянство водного режима небольших крымских речек, которые весной при таянии снегов и во время летних ливней приобретают характер бурных, мутных, временами разрушительных горных потоков, бесполезно сносящих в море огромное количество воды, а летом— почти пересыхающих, оставляя без полива сады и огороды.

Например, типичная крымская речка Бельбек, берущая начало на северном склоне Ай-Петринской яйлы, в среднем изливает в море в зимние месяцы около 4 кубометров в секунду, а в летние месяцы—почти вдвое меньше; во время же максимальных паводков она несет в секунду до 57 кубометров мутной воды! В силу этого в дореволюционном Крыму поливных земель было очень мало—не более 5% обшей площади; ирригационные сооружения—арыки отличались крайней примитивностью: вода бралась из самого русла рек «арыкбашами» и шла самотеком, причем в условиях капитализма распределение ее не регулировалось никакими нормами—преобладало расхищение воды «верхними» владельцами за счет низовых, до которых вода порой вовсе не доходила. Со всем тем поливная земля ценилась во много раз дороже неполивной—так, если десятина (около гектара) неполивной земли стоила 300 рублей, то цена десятины поливной доходила до 2—2,5 тысячи рублей.

Приходится удивляться, как долго в условиях частновладельческого хозяйства дореволюционных лет люди не могли додуматься до урегулирования водоснабжения путем устройства по долинам рек больших водохранилищ, которые «магазинировали» бы воду в месяцы ее изобилия, чтобы потом распределять понемногу в засушливые месяцы! Конечно, водохранилища и пруды «ауты» были, но почти исключительно в степной части и крайне небольших размеров. Лишьпередсамым началом первой мировой войны наиболее прогрессивные инженеры Кельтсер, Кочерин и другие заговорили в печати о необходимости «устройства водохранилищ на Яйлинском плоскогорье и в долинах рек».

Конечно, такие сооружения требовали тщательных предварительных изысканий гидрометеорологического, почвенного и геологического характера, для чего перед самой войной в 1913 году была организована при Отделе земельных улучшений «партия крымских водных изысканий». Хотя работники этой партии и успели немало сделать с 1913 по 1917 год, но, разумеется, в условиях гражданской войны полученные ими данные не могли быть использованы для устройства больших водохранилищ. Последнее могло осуществляться лишь с укреплением в Крыму советской власти и в условиях планового социалистического хозяйства: фактически строительство водохранилищ началось в 1925 году, когда было заложено водохранилище Базар-Джалга. по долине реки Альмы; открыто было оно в 1927 году. За ним в 1930—1931 годах последовало водохранилище Эгиз-Оба по долине реки Качи, а в 1932 году одновременно было начато сооружение Айнского водохранилища в верховьях Салгира и огромного Тайганского водохранилища в долине реки Карасу, близ города Карасу-Базара (ныне Белогорска).

К сожалению, сооружение большого водохранилища, запроектированного в 1925 году по долине реки Черной, встретило будто-бы непреодолимые препятствия: Байдарская долина, по которой протекают верховья Черной, представляет огромное карстовое «полье», и, по мнению инженеров и гидрогеологов, потребовались бы миллионы рублей, чтобы удержать воды проектируемого водохранилища от просачивания в глубь известняков . И тем не менее в 1954 году в западной части Байдарской долины было-таки сооружено Чернореченское водохранилище площадью 240 гектаров! Наконец, уже совсем недавно, в 1955 году, было закончено сооружение самого крупного из крымских водохранилищ—Салгирского, которое получило название «Симферопольского моря» .

Как только новые водохранилища «вступили в работу», они стали пользоваться огромной популярностью среди земледельческого населения северных предгорий Крыма. Еще бы! Ведь любое из них увеличивало площадь поливных земель в среднем вдвое! Отныне крымские садоводы и огородники могли с наступлением лета спокойно работать, не опасаясь, что вдруг наступит столь обычная в Крыму засуха, которая сведет на нет все их труды.

Конечно, основной установкой всех крымских водохранилищ была ирригация; в будущем проектировалось получение электроэнергии. Но, поскольку в хорошем хозяйстве любое угодье, помимо главного, может иметь и побочное использование, естественно возникла мысль использовать новые обширные водоемы для рыбоводства; с этой целью в некоторые из них была пущена обычная прудовая рыба: сазан, зеркальный карп, карась, которые должны были обогатить бедную фауну крымских рыб, заселивших водохранилища «самосевом? из питающих их речек. Однако вскоре выяснилось, что выраставшая в водохранилищах «культурная» рыба отличалась крайне незначительными размерами и невзрачным экстерьером.

Еще в 1932 году «Садвинтрест», на территории которого находилось Альминское водохранилище, обратился ко мне с предложением выяснить, от чего зависит плохой рост рыбы и как можно повысить рыбопродуктивность водохранилища. Хотя я, уезжая из Крыма, успел бросить лишь беглый взгляд на водохранилище и его биологический режим, для меня было ясно, что карп и карась просто голодают в молодом водоеме, в котором еще не успела развиться в достаточном количестве фауна. К такому же выводу в отношении Альминского водохранилища пришел и мой ученик, проф. Я. Я- Цееб, подвергшийс 1932 по 1940год внутренние воды Крыма, в том числе и водохранилища, обстоятельному гидробиологическому исследованию .

Лично я получил возможность вновь вплотную заняться крымскими водохранилищами лишь в 1948 году, когда работал на Крымской базе Академии наук СССР, возникшей в 1947 году.

Только что организовавшийся научный центр по изучению природы Крыма проявлял кипучую деятельность— деньги и перевозочные средства отпускались в достаточном количестве, хотя оборудование на первых порах и хромало. Заведуя на «Базе» сектором зоологии, я поставил одной из первых задач изучение гидробиологического режима крымских водохранилищ с целью выработки мероприятий по повышению их рыбохозяйственной продуктивности. Одно из этих мероприятий стало для меня ясным еще в результате довоенного обследования Альминского водохранилища: поскольку для образования естественной донной фауны требуются сотни, а порой и тысячи лет, человек сам должен ускорить этот процесс, активно вселяя в водохранилища животные организмы, которые, размножаясь, положат начало этой фауне. Но для того чтобы узнать, какие водохранилища наиболее в этом нуждаются и какие наиболее перспективны, надлежало хотя бы в первом приближении изучить их гидрологический режим, заселенность растениями и животными.

Полноценного гидробиологического исследования произвести было нельзя за краткостью времени, а еще более из-за отсутствия на только что организованной базе необходимого оборудования и лаборатории. По счастью, пришел на помощь Крымский педагогический институт в лице заведующего кафедрой зоологии доцента Семена Людвиговича Делямуре, который одновременно был моим помощником по сектору зоологии Базы Академии наук: он предоставил в наше общее распоряжение драгу, планктонную сетку, сачки, оптику, даже резиновую надувную лодку.

—        А как же мы будем измерять температуру воды на глубине—ведь батометра-то у нас нет?—спросил он меня.

—        Об этом, Семен Людвигович, не беспокойтесь,— отвечал я.— Будем брать донные пробы воды при помощи самодельного бутылочного батометра, который на малых глубинах дает вполне приемлемые показания. Ведь не будем же мы гнаться за десятыми и сотыми долями градуса!