КРИМИНАЛИСТИЧЕСКОЕ УЧЕНИЕ О ФИКСАЦИИ ДОКАЗАТЕЛЬСТВЕННОЙ ИНФОРМАЦИИ

Что такое фиксация доказательств. Информационная сущность фиксации доказательств

Проблема фиксации доказательственной информации - одна из важнейших в комплексе проблем, связанных с изучением и использованием закономерностей собирания доказательств. Ее актуальность и важность объясняется тем значением (уголовно-процессуальным и криминалистическим), которое имеет фиксация доказательств в процессе доказывания, той ролью которую значение фиксации доказательств играет как стимул развития, совершенствования ее средств и методов в криминалистической науке. Сама проблема многопланова. Нас, разумеется, интересует криминалистический ее аспект, но полнота его рассмотрения требует хотя бы краткого рассмотрения ее процессуального, гносеологического и информационного аспектов.

Фиксация доказательств - один из элементов такой стадии (этапа) доказывания, как собирание доказательств. Это мнение утвердилось в криминалистической литературе после его обоснования в работах А. И. Винберга. Еще в 1950 г. он писал, что фиксация доказательств - элемент собирания доказательств, что это их запечатление, закрепление. "Под собиранием доказательств, - писал он в 1959 г., - разумеется совокупность действий по обнаружению, фиксации, изъятию и сохранению различных доказательств". Несколько иначе этот вопрос решается в уголовно- процессуальной науке.

По мнению М. С. Строговича, процессуальное закрепление доказательств составляет самостоятельный этап процесса доказывания наряду с обнаружением, проверкой и оценкой доказательств. Под закреплением он понимает фиксацию доказательств в установленных законом процессуальных формах. Н. С. Алексеев разделял эту позицию и также выделял закрепление доказательств в самостоятельный этап доказывания. Несколько иначе походит к этому вопросу П. А. Лупинская, позиция которой ближе к позиции А. И. Винберга. Она считает фиксацию доказательств элементом их собирания наряду с обнаружением доказательств. Аналогичны взгляды И. М. Гуткина и Ф. Н. Фаткуллина.

Хотя различия в оценке места фиксации доказательств в процессе доказывания представляются не очень существенными, мы, тем не менее, полагаем, что позиция А. И. Винберга более предпочтительна и придерживались ее в своих прежних работах.

Имеются различия и в употреблении термина, обозначающего рассматриваемое понятие. В процессуальной литературе чаще говорят о "закреплении доказательств", об их "процессуальном оформлении". Под этим понимают "отражение в процессуальных актах обнаруженных следователем фактических данных", "процессуальное удостоверение и документирование собранных доказательств", закрепление доказательств в установленных процессуальных формах. В криминалистической литературе акцент делается на указание объектов фиксации - преимущественно материальные образования, а также на средства и методы фиксации. Понятие фиксации и рассматривается чаще всего применительно к конкретному виду объектов фиксации. В качестве иллюстрации можно сослаться на определение понятия фиксации результатов осмотра места происшествия, предложенное А. Н. Басалаевым: "Под фиксацией результатов осмотра места происшествия следует понимать осуществляемые в процессуальном порядке действия лица, производящего осмотр, и приглашенного им специалиста, направленные на закрепление (запечатление) обстановки места происшествия и обнаруженных вещественных доказательств, с обязательным описанием средств, методов и объектов фиксации в протоколе осмотра места происшествия".

Формулирование определения фиксации доказательств требует предварительного анализа этого понятия.

С гносеологической точки зрения, фиксация доказательств есть отражение их содержания. Результат отражения должен давать максимально полное представление об отражаемом объекте, адекватно передавать те его свойства и признаки, которые, собственно, и делают его доказательством. Полнота отражения зависит от его условий и средств отражения. Однако, поскольку в данном случае отражение представляет собой целенаправленный процесс, его полнота зависит, кроме указанных объективных факторов, от тех целей, которые преследует субъект, осуществляющий процесс отражения. Поэтому отражение при фиксации носит избирательный характер: отражается только то и в таком объеме, что представляется необходимым для субъекта фиксации.

Поскольку доказательства суть отражения преступления в окружающей среде, результат их фиксации будет отражением отражения, то есть, если можно так выражаться, производным отражением. В информационном аспекте речь идет о переносе информации с одного объекта (доказательства) на другой - материальное средство фиксации. Всякая передача, перенос информации неизбежно сопровождается ее потерей, при этом имеет значение потеря не всякой информации, а доказательственной; потерей иной информации можно пренебречь.

Информационная сущность фиксации доказательств заключается в том, что:

•          а) производится перекодировка доказательственной информации, содержащейся в ее материальном носителе, и перенос ее на средство фиксации;

•          б) обеспечивается сохранение доказательственной информации для неоднократного использования ее в процессе доказывания;

•          в) благодаря сохранению зафиксированной порции информации обеспечивается возможность ее накопления до пределов, выражающих полное установление предмета доказывания, т.е. до момента доказанности всех обстоятельств, входящих в предмет доказывания;

•          г) получает свое материальное выражение отбор информации о событии: фиксируется не вся информация, поступающая к следователю и суду, но лишь:

•          относящаяся к предмету доказывания (относимая информация),

•          допускаемая законом (допустимая информация) и

•          существенная с точки зрения предмета доказывания;

•          д) запечатлевается не только сама доказательственная информация, но и информация о путях, способах ее получения как необходимое условие признания ее допустимости по делу.

Информационный аспект рассмотрения понятия фиксации доказательств, как и понятия доказывания в целом, предполагает абстрагирование от правовой природы этих понятий. Это объясняется тем, что в этом случае речь идет об общих закономерностях информационных процессов, не зависящих от вида циркулирующей информации. Поэтому едва ли можно признать справедливым упрек И. М. Лузгина в адрес А. И. Трусова в том, что оценка последним доказательства как сигнала информации ошибочна, ибо отрывает механизм образования доказательств от его основы - уголовно- процессуальной деятельности, без чего нет и не может быть доказательства. Он писал: "Если придерживаться концепции А. И. Трусова, то фактически уничтожится различие между судебными доказательствами и данными, полученными оперативным путем, слухами и вообще любыми сведениями, так как все они представляют собой "сигналы информации". Между тем очевидно, что с точки зрения научной истины такой подход недопустим". Но в информационном плане действительно нет разницы между доказательствами, оперативными данными, слухами, газетными сообщениями и т. д. Все это - информация, если понимать под ней сведения, сообщения о чем-либо. Дело заключается просто в том, что никакой, в том числе и информационный аспект рассмотрения того или иного понятия, явления не может дать исчерпывающего о них представления. Полнота исследования всегда требует комплексного подхода к объекту познания, если только задачи исследования не ограничиваются одним каким-либо аспектом рассмотрения проблемы. Это справедливо отмечает и И. М. Лузгин, невольно подтверждая тем самым "невинность" А. И. Трусова, пытавшегося раскрыть только информационную сущность доказательства: "Выясняя природу явления, нельзя рассматривать его односторонне. Это неизбежно приводит к ошибкам, неверному истолкованию сущности явления. Концепция А. И. Трусова лишний раз убеждает, что правильное объяснение природы доказательств требует комплексного ее исследования с позиции различных наук". Сказанное полностью относится и к понятию фиксации доказательств, достаточно полное представление о котором может сложиться только при условии рассмотрения его в процессуальном и криминалистическом аспектах.