Топонимика Беларуси

Топонимические универсалии. Топонимическая модель – формула образования топонимов. Топонимический тип. Взаимосвязи между названиями рек и поселений

Топонимическая модель – формула образования топонимов, объединяющая их в топонимический тип. Типологические особенности славянского языка позволяют выявить наиболее продуктивные способы формирования топонимов (суффиксально-префиксальный способ), а также описать универсалии и исторические топоформанты в языке.

В Беларуси наиболее распространенными моделями можно назвать:

1)   Корень+суффикс+окончание;

2)   Корень+окончание;

3)   Префикс+корень+суффикс;

4)   Префикс+корень+окончание.

Максимальный (морфологический) состав слова описывается моделью вида: префикс + ... + корень + ... + суффикс + ... + флексия, где префикс, корень и суффикс могут появляться больше чем один раз (иногда можно говорить и о сложной флексии, например. Наиболее типичные ситуации «удвоения»: видовой префикс pa + «лексический» префикс; корень + корень в сложных словах суффикс + суффикс (чаще всего в следующем порядке: суффикс объективной оценки + суффикс субъективной оценки). Представлено исключительное богатством суффиксального инвентаря (особенно для передачи уменьшительности - увеличительности, ласкательности - уничижительности).

Для морфологической структуры имени характерны категории рода (мужского и женского со следами среднего), числа (единственного - множественного), сложенности/несложенности (прежде всего в прилагательных - полные и краткие формы, но иногда и в других классах слов), градуальности (3 степени сравнения в прилагательных). Так, группа имени может развертываться в прилагательное + существительное, или существительное + существительное, или предлог + существительное или местоимение и т. д.; группа глагола развертывается в глагол + наречие и т. п.). Эти правила развертывания могут применяться больше чем один раз.

В бесконечном на первый взгляд разнообразии географических названий мы можем заметить довольно близкие по смыслу и форме; они составляют более или менее четко выраженные группы — топонимические типы. Для каждого типа характерна общность грамматической формы, происхождения и смыслового значения слова. Примерами топонимических типов могут быть испанские названия в Северной Америке: Сан-Франциско, Сан-Диего, Сан-Хосе и др.

В специальной топонимической литературе под топонимичским типом понимают иногда определенную словообразовательную модель независимо от того, что означает та или иная основа и к каким объектам название относится. По В. А. Никонову, «топонимический тип» — это наиболее общая таксономическая единица, например, в славянских языках наиболее типичен «славянский топонимический тип». Такое понимание типа также вполне закономерно, но в конечном счете оно сводится к классификации языков (славянский, тюркский, китайский типы и др.).  Характеристика славянского топонимического типа была в свое время дана В. А. Никоновым.  Этому типу свойственна аффиксация, которая может быть довольно сложной. Географические названия чаще всего образуются от одной основы путем наращивания суффиксов и префиксов: Ворон-ово, Малин-ов-ка, Город-ище, За-речье и т. д. Однословные названия количественно преобладают над многословными. Типичны также сочетания определяемого с определением: Краснополье, Белоозерск и др.

Выделяются четыре способа  образования географических названий: 1) словосложение; 2) изафетная связь (специфические способы соединения определения с определяемым); 3) управление; 4) согласование.

Топонимический тип — понятие более частное по сравнению с моделью. Одна топонимическая модель может содержать несколько топонимических типов, но некоторые типы могут выходить за пределы одной модели, так как топонимический тип — понятие комплексное, включающее все аспекты топонимики. Славянские топонимические модели часто строятся по образцу корень + суффикс или корень + корень, они могут иметь ряд вариантов в зависимости от суффикса: Полоцк, Витебск, и т. д.; или Барановичи, Ивацевичи и т. д. Поскольку на каждой территории преобладает несколько характерных топонимических моделей, то и топонимика каждой территории имеет свой характерный колорит, специфическую «окраску».

Выделение топонимических типов, включающих как семанти­ческий аспект, так и формальную модель, необходимо для эти­мологических изысканий, поскольку определенные аффиксы, как правило, сочетаются только с определенными основами. Исследования основы или форманта в отдельности открывают широкие возможности для субъективизма, тогда как сравнение любого названия с морфосемантическими типами позволяет нам отнести название к определенному «лекалу». Так как на каждой территории свои топонимические типы, то названия, существенно отличающиеся от них, должны в первую очередь привлекать внимание исследователей, ибо эти отличия свидетельствуют об отличиях в истории их возникновения. Например, на территории Канады среди английских названий бытуют (особенно на востоке) французские. В среднеазиатских республиках среди тюркских и иранских названий кое-где встречаются названия арабского происхождения. Но на значительной территории полное единообразие топонимических типов отмечается довольно редко. Оно бывает лишь в местах однородного национального состава населения и длительного проживания его на той или иной территории (некоторые районы Восточного Китая. Скандинавских стран).

В огромной массе географических названий самого различного происхождения мы далеко не всегда можем определить не только смысл, этимологию, но и состав слова. Общеизвестные в нашей практике понятия «корень», «суффикс», «префикс», «окончание» в ряде названий неясного смыслового значения трудно выделить и определить. В таких случаях приходится ограничиваться распределением названий по топофор мантам, понимая под ними служебные части названий, не несущие видимой смысловой нагрузки, но закономерно повторяющиеся от названия к названию. Понятие топоформанта в топонимике несколько отличается от понятия форманта (или аффикса, морфемы) в словах нарицательных, поскольку словообразовательная структура топонимов не всегда ясна. Топоформантами могут быть и аффиксы и (реже) префиксы, в некоторых языках инфиксы, эпентетические образования. Часто происхождение топоформанта вообще трудно определить; им может оказаться забытый термин (корневая часть), наконец, сочетание русского окончания с иноязычным суффиксом и т. д.

Основной фон топонимии Беларуси составляют старославянские и современные белорусские названия. Белорусский язык очень близок по словарному составу к другим восточнославянским языкам — русскому и украинскому, поэтому и топонимическая лексика его очень близка к русской и украинской. Но в белорусском языке до сих пор сохранились многие старославянские слова и местные географические термины, давно забытые в русском языке. Поэтому некоторые слова или географические названия, непонятные с точки зрения современного русского языка, становятся ясными с позиций современного белорусского.

Изучение формантов лежит в основе специального формантного метода исследования.

В Беларуси легко заметны различия между названиями поселений и названиями рек. Если первые в большей части понятны, то вторые расшифровать обычно труднее. Причина заключается в том, что некоторые речные названия либо происходят от балтийских корней слов, либо включают в себя полузабытые местные термины, кроме того, вся гидронимия сильно трансформирована. В названиях же поселений преобладает несколько топонимических моделей. Наряду с относительно новыми моделями на -ка (Каменка, Борщевка), -ово/-ево (Брилево, Толмачево), -щина (Полесовщина. Барановщина), -ище (Пуни-ще, Осетище) и др. здесь удерживались древнейшие топонимические типы: 1) форманты на -ля (ль), образующие сборные понятия обстоятельства места: Бегомля (Бегомль), Лукомля (Лукомль), Житомля (Житомль) и др.; 2) типы, обобщающие по смысловым категориям, близкие к формантам -ея: Весея, Лидея, Басея, Добея и др.; 3) типы сборностн на -еж (-иж, -уж) и близкие к ним: Любуж, Мстиж, Повянуж(ш), Чертеж и др.; 4) типы топонимических сокращений (предшественников -ка): Любча, Седча, Дрехча, Обча, Кветча и др.

К западу все чаще встречаются балтийские названия рек и поселений. Особенно типичны здесь балтийские форманты в названиях поселений на -ненты, -ишкис и -ти, -ли, -ги: Супрунен-ты, Выголиненты, Цуденишкис, Мути, Гойгали, Стульги и др., а также славянизированные формы, в которых -ненты вторично превратились в -яга, -ишкис— в -ишки: Супрунята, Выголенята, Цуденишки, Вертелишки и др. Некоторые литовские форманты превращаются в форму множественного числа, свойственную славянским моделям (Гайлеши, Жвирбли).

Взаимосвязи между названиями рек и поселений здесь довольно сложны: многие города были названы еще в «речную стадию называния» и носят имена рек; для них типичен суффикс -ск (Витебск, Чечерск, Пинск, Одельск, Полоцк, Друцк и др.); позднее же происходил обратный процесс: многие незначительные реки получили вместо забытых новые имена от названий поселений: Червенка от Червеня, Весейка от Весеи, Брагинка от Брагина и т. д. Нетрудно заметить интересную закономерность: в местах недавнего заселения названия малых рек сохранились лучше и нередко донесли до наших дней свои древние имена.

Изучение формантов имеет немаловажное познавательное значение. Есть, например, основания считать, что суффикс -ля был продуктивным в топонимии Поднепровья в XI—XV вв., мы можем проследить, как постепенно в процессе наращивания образовался «суффиксальный комплекс» -овщина (Барановщина, Ивановщина и др.) в результате слияния суффикса принадлежности -ов (-ев) с суффиксом «связи с местом» -ск и «суффиксом, обобщающим и индивидуализирующим» -ин. На первых этапах мы встречаем только суффиксы -ов (Борисов) и -ск (Пинск, Чечерск и др.). Когда при расширении феодальной собственности понятия принадлежности связываются с понятиями территориальной приуроченности, оба суффикса интегрируются посредством суффикса -ин (Курасовщина, Масюковщина и др.). Суффикс -ин выступает в интегрирующей роли и в сборных обобщающих названиях, не имеющих характера принадлежности (Минщина, Пинщина и др.). Новее в топонимии суффикс -ичи (Барановичи,  и др.). В Беларуси он был особенно про­дуктивен в XVII—XVIII вв. Наконец, самым молодым является суффикс -ка (Каменка, Никитовка, Сосновка и др.).

Широко представлены также форманты (суффиксы) -овцы/-инцы, -ин/-ино, -ок/-ек и др. Суфиксы придают названиям определенный оттенок. Например, суффиксы -ов/-ев, -ово/-ево, -ин/-ино считаются суффиксами при­надлежности. Обычно они сочетаются с фамилиями и именами. Суффиксы -ище говорят обычно об остаточности явления: Городище — место бывшего города, укрепления. Суффикс -ичи — патронимический; названия с этим суффиксом возникали в связи с закреплением землевладений за родом, большой семьей. Суффикс -ск восходит исторически к выражению приуроченности к месту. Поскольку очень часто поселения возникали у рек, имена городов воспринимали речные названия, а суффикс -ск стал своеобразным «городским суффиксом».

Продуктивность тех или иных суффиксов и формантов была различной в разные эпохи. Есть основания считать суффиксы -ея, -ль, -еж древними, а суффикс -ка относительно новым в топонимии. Изменения продуктивности отдельных суффиксов отмечаются во всех частях страны, имеющих славянскую топонимию. Роль и познавательное значение формантов различны в разных языках. Вполне возможно, что в славянской топонимии форманты появились сравнительно недавно. Есть мнение о том, будто «Древнейшие гидронимы, скорее всего, были бесформантными».

Топонимы балтийского происхождения входили в состав старославянского, а затем и белорусского языка; прежние ассоциативные связи названий балтийского происхождения с балтийскими апеллятивами ослабевала, происхождение этих названий забывалось; такие топонимы становились славянскими по употреблению. Славянское население распространялось по речным долинам, охватывая в междуречьях балтийские очаги и постепенно образуя единый славянский топонимический фон. Только при таких условиях могли сохраниться и дойти до наших дней многие балтийские названия поселений и рек, которые были бы забыты, если бы не было длительных балто-славянских контактов.

Таким образом, в Беларуси наблюдается несколько топонимических моделей.

Устойчивость словообразовательных моделей топонимов, их использование в новых названиях подтверждает мысль об универсальности географических номенов в этнолингвистической интерпретации.

Литература:

1.     Жучкевич В. А. Топонимика Белоруссии. — Минск: Наука техника, 1968. — 184 с.

2.     Жучкевич В. А. Краткий топонимический словарь Белоруссии. — Минск: Изд-во БГУ, 1974. — 448 с.

3.     Мурзаев Э. М. Топонимика популярная. — М.: Знание, 1973. — 64 с.

4.     Мурзаев Э. М. Очерки топонимики. — М.: Мысль, 1974. — 382 с.

5.     Никонов В. А. Введение в топонимику. — М.: Наука 1965. — 179 с.

6.     Рылюк Г. Я. Истоки географических названий Беларуси с основами общей топонимики. — Мн., 1997.