|
Большой вклад в изучение
вулканизма Карадага внесли исследования Ф. Ю. Левинсона-Лессинга и Е. Н.
Дьяконовой-Савельевой [31]. Именно этими исследователями впервые было
отмечено, что вулканизм Карадага не был одноактным событием, а произошел в
два этапа. Ими были выделены палеотипная (спилиты, кератофиры, кератоспилиты,
палеолипариты и их пирокластиты) и кайнотипная (базальты, андезиты, да- циты,
липарито-дациты, трассы) серии, а также установлен общий натровый характер
вулканических образований.
В структурном плане вся Карадагская вулканическая группа
рассматривалась в виде крупной синклинальной складки с крыльями,
представленными в современном плане вулканитами г. Святая, с одной стороны, и
хр. Береговой — с другой.
Заметный след в истории изучения вулканизма Карадага
оставил Д. В. Соколов [61]. Во-первых, им была составлена не потерявшая и
сейчас своего значения геологическая схема, возможно, более реальная, чем
некоторые современные геологические карты. На схеме практически весь
терригенный комплекс, обнажающийся в пределах Карадага, датирован как
келловей-оксфордский.
К среднеюрским отложениям отнесены узкая полоса между
горами Святая и Малый Карадаг, северные склоны Карадагской вулканической
группы и массивов Сюрю- Кая и Икылмак-Кая. Во-вторых, была предложена
оригинальная схема последовательности магматической активности во времени.
Первыми, по его мнению, в бат- келловее формировались пластовые ту- фобрекчии
и лавы; вторыми в кимерид- же — раннем титоне — липариты и трассы.
Указывалось еще на интрузивное приповерхностное тело Хоба-Тепе неясного
возраста. У него определялась лишь нижняя возрастная граница на основании
факта его прорыва бат-келловейских вулканитов.
Стратиграфические построения Д. В. Соколова [61]
базировались на изучении точек скопления органических остатков, а также
вещественного состава оксфордских и титонских конгломератов, распространенных
в хребтах Беш-Таш, Сюрю-Кая, г. Татар-Хабурга. Им же было акцентировано
внимание на то, что в конгломератах оксфорда, развитых на периферии Карадага,
нет обломков вулканических пород, а конгломераты тито- на переполнены
гальками карадагских вулканитов, что, по его мнению, должно служить решающим
обстоятельством при определении нижней и верхней возрастных границ
карадагского вулкано-плуто- нического комплекса.
В работе И. Н. Ремизова [56] впервые высказано
предположение о важности горизонтальных перемещений масс горных пород при
формировании структуры Карадага. В частности, на геологической карте,
составленной И. Н. Ремизовым, показан крупный надвиг вулканитов г. Святая на
терригенный комплекс б. Туманова. В этой же работе им сообщается о находке в
известняках гр. Ба- лалы-Кая трех видов кораллов, характерных для роракского
подъяруса лузи- танского яруса.
Параллельно с Д. В. Соколовым геологические исследования
Карадага начал проводить М. В. Муратов. На основании изучения байосских и
келловейских пиро- кластических образований, обнажающихся в обрывах бх.
Янышарская, М. В. Муратов [41, 42] пришел к выводу, что вся северная часть
бх. Коктебельская представляет собой периферическую часть обширной
Карадагской тектоно-вулканической структуры.
Признавая существование на Карадаге палео- и кайнотипных
серий, отмеченных Ф. Ю. Левинсоном- Лессингом [31], он выделил на г. Кок-Кая
келловейскую вулканическую толщу, хотя считал, что главная вулканическая
деятельность на Карадаге произошла в байос- ском веке. М. В. Муратов впервые
датировал малые интрузивы на южных склонах г. Татар-Хабурга как келловейские.
Взгляды М. В. Муратова [40—43] на стратиграфию, тектонику
и магматизм Карадага существенно повлияли на формирование представлений о
геологии этого сложнейшего палеовулканического района. Под их влиянием Е. А.
Успенской была составлена в 1965 г. «Геологическая карта района Планерское —
Карадаг — Щебетовка». В своей работе она использовала материалы М. В.
Муратова [40— 42], Д. С. Кизевальтера [16] и других исследователей. Эта карта
легла в основу всех издававшихся впоследствии геологических карт и
тектонических схем.
Весьма существенный вклад в изучение магматизма
Карадага после исследований Ф. Ю. Левинсона-Лессинга [31] внес В. И.
Лебединский [23—29]. Им выполнены крупные обобщающие работы по петрографии и
петрохимии магматических образований Горного Крыма вообще и Карадага в
частности. Его усилиями создана цельная картина магматической эволюции и
определено ее место в истории формирования Горного Крыма. Показана роль в ней
Карадагской вулканической группы. В. И. Лебединским твердо отстаивается точка
зрения о только позднебайосском вулканизме Карадага. Еще более определенно,
чем И. Н. Ремизов [56], он оценивает структуру Карадага как
покровно-складчатую. На составленных им тектонических схемах большинство
главных геологических разделов между осадочными (преимущественно
бат-келловейскими) породами и вулканитами интерпретируются с позиций
надвиговой тектоники. В частности, вулканические образования гор Святая,
Шапка Мономаха, хр. Лобовой рассматриваются этим исследователем как ал-
лохтонные.
В 1980 г. Н. Н. Новиком и Л. С. Бо- рисенко составлена
геологическая карта Карадагской горной группы масштаба 1 : 25 ООО, на которой
все вулканиты Карадага датированы как среднеюрские. Верхнеюрские отложения
имеют с ними тектонические контакты или перекрывают их.
Детальное изучение контактов Карадагской вулканической
группы с вмещающими осадочными отложениями, проведенное авторами настоящей
работы, а также новые находки захоронений органических остатков послужили
основанием для выдвижения идеи о проявлении карадагского вулканизма в поздней
юре.
Думается, что столь краткой сводкой геологической
изученности можно ограничиться и перейти к проблемам, продолжающим волновать
людей, охраняющих эту заповедную землю.
Известный физиолог Т. И. Вяземский одним из первых
подмечает уникальность природы Карадага и на свои средства вместе с профессором
зоологии Московского университета Л. 3. Мороховцом строит с 1907 по 1914 г. Карадагскую научную станцию. Наряду с этим он ставит вопрос о необходимости создания
Карадагского заповедника или национального парка. Последователь Т. И.
Вяземского А. А. Остроумов [47] предложил ввести в состав заповедной зоны и
часть акватории Черного моря, которая непосредственно прилегает к Карадагу.
В первые годы Советской власти геолог — академик А. П.
Павлов [49] и его ученик, первый заведующий Карадагской научной станцией А.
Ф. Слудский [58— 60] неоднократно указывали на Карадаг как на уникальный
геологический памятник, имеющий огромную научную ценность. Но в условиях
дореволюционной России создать заповедник не удалось, а в тяжелые годы
становления социалистического государства еще не созрели условия для охраны и
заповедывания всего разнообразия природных памятников, которыми богата наша
Родина.
В 1947 г. Карадаг был объявлен памятником природы, но
отсутствие должной охраны не способствовало сохранению природных объектов
Карадага в условиях возрастающего из года в год притока отдыхающих и
туристов. В первую очередь хищнически добывались известные полудрагоценные
минералы, особенно своеобразные халцедон, сердолик, агат, ониксы и яшмоиды,
которые всегда были предметом кустарного и любительского промысла. При этом
сильно пострадали обнажения горных пород, представляющие собой как научную,
так и эстетическую ценность, и восстановить их, к сожалению, уже невозможно.
И вот, наконец, в 1979 г. Совет Министров УССР, учитывая эстетическое значение и огромную научную ценность Карадага для геологов,
зоологов, географов и ботаников, Постановлением № 386 объявил Карадаг и
прилегающую часть Черного моря Карадагским государственным заповедником и
навсегда исключил его из хозяйственного пользования.
Площадь заповедника — 30 км2, из которых 24 км2 занимает
суша, а 6 км2 — акватория прибрежной части Черного моря. Северная граница
заповедника проходит по автодороге Судак — Феодосия, с запада — по шоссе пгт
Щебетовка — пгт Курортное; а с востока он граничит с пгт Планерское. Южная
граница, пожалуй, самая живописная и проходит берегом заповедного участка
Черного моря.
Карадагский заповедник располагается на стыке двух
растительных и ландшафтных зон и представляет собой необыкновенно разительный
контраст с областью пониженных пустынных предгорий и степных равнин,
прилегающих к нему с севера. Нет, наверное, другого места в Крыму, где можно
было бы наблюдать такую резкую смену ландшафтов на столь малом расстоянии.
|