Уголовный процесс во Франции. Защита на предварительном следствии Предание суду Судебное разбирательство

 

 

СУД И УГОЛОВНЫЙ ПРОЦЕСС БУРЖУАЗНОЙ ФРАНЦИИ 19 ВЕКА

 

Уголовный процесс во Франции

Защита на предварительном следствии. Судебное разбирательство

 

Защита на предварительном следствии

 

Предание суду

 

Судебное разбирательство

 

 

 

Общая характеристика

 

Французский уголовный процесс делится на две основные стадии, резко отличающиеся друг от друга по своим началам и формам, что дает основание называть его «следственно-обвинительным» или смешанным.

 

Первая, негласная часть процесса вооружает представителя господствующего класса — прокурора — необходимыми средствами обвинения, резко стесняя средства защиты обвиняемого. Вторая, гласная часть процесса должна создавать представление о равенстве сторон перед беспристрастным судом.

 

Обратимся к более подробному рассмотрению построения отдельных стадий французского уголовного процесса. По мысли законодателя, их совокупность образует ряд последовательных действий различных агентов власти, направленных на раскрытие и доказательство факта преступления, изобличение и осуждение виновного в нем лица.

 

Уголовное преследование

 

Одним из основных принципов построения уголовного процесса по Code d'instruction criminelle является подчеркиваемое всеми авторами отделение функции уголовного преследования от функций расследования и разрешения уголовных дел по существу. Такое отделение объясняется в теории стремлением обеспечить полноту, всесторонность и беспристрастность расследования и разбирательства дел, которые были бы невозможны при объединении этих функций с уголовным преследованием, то есть деятельностью, имеющей обвинительный характер.

 

Без большой погрешности можно утверждать, что во Франции существует монополия прокурорского преследования.

 

В самом деле, частного обвинения там не существует. Возбуждение преследования по жалобе потерпевшего для прокуратуры необязательно . Только в том случае, когда потерпевший заявляет о предъявлении гражданского иска, прокурор обязан передать дело для расследования следственному судье. Но и при этом он может сразу дать заключение об отсутствии оснований для возбуждения дела. Практика показывает, что при наличии такого заключения прокурора следственный судья, по общему правилу, не возбуждает дела.

 

Только по делам, подсудным судам исправительной и простой полиции, потерпевший-истец имеет право непосредственного вызова обвиняемого в суд. Суд обязан в таких случаях выслушать в судебном заседании заключение прокурора.

 

Закон 1810 года предоставил общему собранию апелляционного суда по докладу одного из его членов право предлагать генеральному прокурору возбудить уголовное преследование. Однако этот закон никогда не имел реального значения, и в течение почти века было лишь несколько случаев использования апелляционным судом указанного в законе права.

 

Чем руководствуется французский прокурор, возбуждая уголовное преследование или отказываясь от его возбуждения?

 

Буржуазная теория различает два принципа, на которых может быть построено должностное уголовное преследование. Первый называется принципом законности. Его выражением является обязанность прокурора возбуждать уголовное преследование по каждому совершившемуся и подлежащему наказанию преступлению, независимо от соображений о тех или других затруднениях или неудобствах, могущих быть результатом возбуждения преследования.

 

 

Другим принципом деятельности прокуратуры может быть так называемый «принцип целесообразности» (или «удобства», в немецкой теории — так называемый, Opportunitatsprinzip). При действии этого принципа органу, уполномоченному на возбуждение преследования, предоставляется в каждом отдельном случае решить, находит ли он удобным, уместным и целесообразным возбудить уголовное преследование или полагает более удобным от него воздержаться

 

Если исходить из текста статей Code destruction criminelle, то можно прийти к выводу о подчинении французских прокуроров принципу законности. Так, согласно ст. 22 «на прокуроров республики возлагаются исследование и преследование всех проступков, подведомственных судам исправительной полиции и ассизным». Статья же 271 устанавливает, что «генеральный прокурор апелляционного суда (cour .d'appel), лично или через помощника, обязан обличать перед судом, всякое лицо, преданное суду».

 

Однако с первых же лет действия Уголовно-процессуального кодекса (1808 г.) ряд циркуляров министерства юстиции предписывал чинам прокуратуры возбуждать уголовные дела, особенно по маловажным преступлениям, только в случае действительного и явного нарушения общественного порядка. Вопрос о наличии, или отсутствии такого нарушения решается по усмотрению прокурора, на действия которого по уголовному преследованию могут быть принесены жалобы лишь по начальству в порядке прокурорской подчиненности.

 

Поэтому следует признать более правильным взгляд, согласно которому французская прокуратура в области возбуждения уголовного преследования действует на основе принципа целесообразности, а не на основе принципа законности .

 

Естественным практическим следствием этого является та произвольность решений прокуратуры, на которую постоянно • указывалось в литературе. С одной стороны, зачастую возбуждается преследование по пустяковым делам, с другой стороны, прокуратура часто остается пассивной при наличии нарушений, имеющих общественное значение, если возбуждение дела затрагивает интересы лиц, близких к правительству или местной администрации.

 

Нарекания на пристрастность прокуратуры, располагающей монополией обвинения, весьма многочисленны. Гнейст подчеркивал в 1874 году, что пристрастность французской прокуратуры особенно проявляется в делах о преступлениях в печати против избирательного права и преступлениях должностных

 

Однако необходимо указать, что закон ограничивает усмотрение прокуратуры моментом возбуждения уголовного преследования. Если же прокуратура приняла решение о возбуждении уголовного преследования и в соответствии с этим направила дело либо следственному судье для производства расследования, либо непосредственно в суд (трибунал исправительной полиции), она не имеет права ни взять назад обвинение, ни прекратить дело. Придя к выводу об отсутствии данных для дальнейшего ведения дела или для поддержания обвинения, чины прокуратуры могут только заявлять о своем мнении судье или суду (conclusions, requisitoire de поп lieu, d'absolution).

 

Предварительное следствие

 

Основным правилом предварительного производства является правило, введенное еще кодексом 3 брюмера IV года: «судебная полиция раскрывает преступления (которые не сумела предотвратить полиция административная), собирает доказательства и передает виновных судам, облеченным правом наказания»  . Судебная полиция каждого округа возглавляется прокурором и следственным судьей. Прокурор в качестве высшего чиновника судебной полиции (officier de police judiciare) руководит розыскной деятельностью низших агентов, а в случаях поимки подозреваемого на месте преступления (delit flagrant) имеет право лично начать следствие и арестовать обвиняемого . В качестве представителя прокурорского надзора (officier du ministere public) он возбуждает обвинение перед следственным судьей и исправительным трибуналом.

 

Практически полномочия прокурора шире. В случаях, когда преступник не был застигнут на месте преступления и, значит, прокурор не имеет права производить никаких следственных действий, он все же может для выяснения необходимости возбудить уголовное преследование, провести раньше через подчиненных ему агентов судебной полиции или жандармерии так называемое «официозное или административное расследование»В него входят допросы свидетелей, допрос обвиняемого и обыски. Но все составляемые при этом протоколы имеют значение лишь в качестве материалов «осведомления» для руководителя прокуратуры. Так как эти протоколы не имеют силы законных источников доказательств, то и составление их не подчинено никаким формам, обязательным при пройзводстве предварительного следствия. Поэтому, в частности, при допросе обвиняемого не может быть, согласно разъяснению Кассационного суда, допущено и после закона 8 декабря 1897 г. участие защитника. Но при производстве такого «официозного расследования» не могут применяться принудительные меры: обвиняемого нельзя принудить к явке для допроса, домашние обыски должны производиться только с согласия хозяина помещения, свидетели также не обязаны являться для допроса.

 

Таковы ограничения «официозного расследования» в теории. Но, как указывается во французской процессуальной литературе, не такова практика. В действительности все происходит так, как если бы закон разрешал применять принуждение. Заинтересованные лица либо не знают сущности полномочий агентов, производящих «официозное расследование», либо понимают бесполезность сопротивления, зная, что прокурор республики имеет право в -любой момент возбудить уголовное преследование перед следственным судьей  .

 

Следственный судья, подчиненный дисциплинарному надзору прокурора и апелляционного суда, приступает к следствию по предложению прокурора, с ведома которого он производит главные следственные действия. Он имеет право лично производить обыски и выемки (а также поручать их производство полицейским агентам), назначать меры пресечения, запрещать арестованному сношения с внешним миром

Основными чертами предварительного следствия в течение почти всего XIX в. были: а) Отсутствие состязательности. Следствие производилось опытным следственным судьей; благодаря профессиональной привычке он был склонен в каждом обвиняемом видеть виновного и старался довести его до сознания рядом повторяющихся допросов. В то время как прокурор знакомился с ходом следствия и выдвигал перед следственным судьей свои требования о производстве дополнительных действий, обвиняемый не мог ни присутствовать при совершении следственных действий, ни знакомиться с сущностью собранных против него улик, ни пользоваться помощью защитника.

 

Он мог только представлять в обвинительную камеру суда свои заявления и возражения против действий следователя в письменном виле.

 

б)        Тайна следствия. Все оно проводилось п£>и закрытых дверях без допущения к ознакомлению с актами обвиняемого и потерпевшего — гражданского истца.

в)         Строгая письменность. Каждое действие следственного судьи — допрос, осмотр, обыск — должно подробнейшим образом протоколироваться.

г)         Стеснение личной свободы обвиняемого. Обвиняемый рассматривался не как сторона в процессе, а как объект исследования. По общему правилу, при обвинении в тяжком преступлении обвиняемый все время предварительного следствия находился в заключении .

 

Не без основания некоторые французские авторы характеризовали правила предварительного следствия как «право Людовика XIV, которое под именем Кодекса 1808 года царит еще во Франции»

 

Говоря о предварительном следстбии, мы должны помнить, что, как было указано, выше, при создании Процессуального кодекса 1808 года префекты департаментов (и префект полиции Парижа) получили широкие следственные полномочия. Согласно ст. 10 Процессуального кодекса 1808 года они имеют право расследовать преступления, проступки и нарушения, собирать доказательства и передавать виновных судам. Префекты имеют право поручать производство соответствующих следственных действий подчиненным им агентам полиции. Комиссары полиции, мэры и их помощники, а также полевые и лесные сторожа по делам о нарушениях, а последние и по делам о некоторых проступках составляют ПРОТОКОЛЫ, удостоверяющие наличие проступка или .нарушения. Некоторые из таких протоколов имеют безусловно обязательную силу судебного доказательства. Эти агенты допрашивают свидетелей и имеют право задерживать обвиняемых и препровождать их вместе с протоколами в распоряжение прокурора.

 

Данные, собранные агентами полиции по делам о проступках и нарушениях, служат достаточным основанием для того, чтобы прокурор направил соответствующее дело в суд исправительной или простой полиции без производства предварительного следствия .

 

Защита на предварительном следствии

 

Розыскная форма предварительного следствия с ее безгласностью, «всемогуществом» следственного судьи, крайним стеснением личной свободы обвиняемого и отсутствием защитника вызывала в течение всего XIX в. постоянные протесты либерально настроенных процессуалистов и депутатов парламента.

 

Однако проекты введения защитника на предварительном следствии отклонялись. Постоянным мотивом, на который ссылались противники этих проектов, была ссылка на возможность «преждевременного оглашения тайны следствия» в случае допущения к ознакомлению с материалами расследования «посторонних лиц». Отсюда делался вывод о том, что допущение защитника будет препятствовать раскрытию истины.

 

Особенно обострилась борьба за допущение защитника на предварительное следствие в 90-х годах как часть общей борьбы за демократические права граждан.

 

Несколько скандальных процессов вскрыли явные злоупотребления следственных судей Мировую известность приобрело дело невинно осужденного военным судом капитана Дрейфуса, якобы продавшего Германии военные секреты Франции. В 1896 году в печати были опубликованы данные о том, что обвинение Дрейфуса было заведомо недобросовестно выдвинуто руководством военного министерства. В стране началось возглавляемое писателем Э. Золя общественное движение за пересмотр дела невинно осужденного Дрейфуса.

 

В разгар этого движения был, наконец, принят закон о допущении защитника к участию на предварительном следствии. Согласно закону 8 декабря 1897 г. защитник может быть допущен после первого допроса обвиняемого. Однако участие его на предварительном следствии весьма ограничено. Он может присутствовать лишь при тех следственных действиях, в которых принимаёт участие обвиняемый, то есть при допросе обвиняемого и при очной ставке его с другими участниками процесса. О назначении каждого такого следственного действия защитник должен быть извещен следственным судьей не позже, чем за 24 часа и может ознакомиться до начала указанного действия с письменными материалами дела. Без разрешения следственного судьи защитник не имеет права задавать вопросов участникам названных следственных действий. Он может получать личные свидания со своим подзащитным для консультаций и составлять от его имени заявления и жалобы на действия следственного судьи.

 

Защитнику также должны сообщаться важнейшие постановления следственного судьи по вопросу об изменении меры пресечения, окончании следствия и пр.

Таким образом, допущение защитника к участию в предварительном следствии не превратило эту стадию процесса в состязательную. Оно установило только возможность контроля со стороны защитника за соблюдением следственным судьей гарантированных законом прав обвиняемого2.

 

Как показал опыт, принятие закона 1897 года не оказало сколько-нибудь заметного влияния на усиление реальных гарантий прав обвиняемого в этой стадии процесса.

Автор специальной работы о судьбе процессуальных гарантий личной свободы во Франции проф. Н. Н. Полянский подвел итоги высказываниям французских теоретиков и практиков по этому вопросу. Скоро судьи и адвокаты пришли к молчаливому соглашению, обеспечивавшему «самую совершенную гармонию» в их отношениях. Следственные судьи выполняли формальность назначения защитников, а защитники относились к своим обязанностям весьма небрежно. Иногда сами судьи подсказывали адвокатам те или другие замечания, которые они могли бы сделать. Это вызывало недоверие у обвиняемых, которые склонны бывали в таких случаях видеть в адвокате соучастника терзающего их допросом судьи. Поэтому уже очень скоро начались массовые отказы обвиняемых от защитников на предварительном следствии.

Некоторые критики закона 8 декабря 1897 г. утверждали даже, что этот закон, продиктованный будто бы «самыми чистыми демократическими идеями», «должен, по-видимому, служить только богатым и ловкачам»

 

Предание суду

 

Предание суду по делам, подсудным суду присяжных, сохранило в самом чистом виде ревизионно-розыскной порядок. Процессуальный кодекс 1808 года создал контроль высшей судебной власти над обвинительной деятельностью прокурора в лице обвинительной камеры апелляционного суда. Таково было ее первоначальное назначение. Впоследствии эта задача постепенно умалилась. Поскольку прокуратура оказалась весьма энергичным органом, в полной мере охраняющим интересы господствующего класса, контрольная деятельность обвинительной камеры ослабела. Камера не стала органом защиты прав обвиняемого, как об этом говорят некоторые французские процессуалисты '.

 

Состав обвинительной камеры из членов высшего (апелляционного) суда вполне гарантирует «надлежащий» классовый подход к вопросу о предании суду.

 

Следственный судья, находя, что законченное следствие дает основание для предания суду, направляет дело в прокуратуру. Генеральный прокурор при апелляционном суде докладывает дело в 10-дневный срок камере предания суду (chambre de la mise en accusation), являющейся одним из отделений апелляционного суда. Здесь рассмотрение дела происходит в закрытом заседании. Обвиняемый, его защитник и потерпевший, который предъявил гражданский иск, могут только представить в письменном внде свои заявления (ст. ст. 217—225 Кодекса 1808 г.).

 

Обсуждение дела должно происходить в отсутствие прокурора и секретаря по выслушании доклада одного из членов апелляционного суда. Камера может вернуть дело следователю для производства дополнительного расследования, а также возбудить обвинение против новых лиц. Найдя дело достаточно выясненным, камера может постановить об отсылке дела в за- шсимости от тяжести совершенного преступления в суд простой чли исправительной полиций. Если же дело подсудно ассизному :уду, то после вынесения постановления о предании обвиняемого :уду генеральный прокурор обязан составить обвинительный акт [ст. 241 кодекса).

 

Обвинительный акт делится на две части: экспозэ (то есть тисательная часть) и резюмэ (заключительная часть). В первой части должны быть подробно описаны все обстоятельства 1реступления с точным указанием на личность обвиняемого. 3 заключительной части должно быть кратко формулировано обвинение в совершении определенного преступления .

По общему правилу, если обвиняемый предается суду с присяжными, камера предания суду постановляет о его аресте.

 

Основной политической гарантией в буржуазном процессе :читается право граждан быть судимыми за тяжкие преступления присяжными. Состав присяжных (в основном из мелкой буржуазии) объясняет и достаточную репрессивность суда по имущественным преступлениям, и колебания в настроениях присяжных, выражавшиеся в отдельных случаях оправданий. Эти случаи буржуазная пресса называла «скандальными оправданиями», раздувая их значение и агитируя против суда присяжных.

Французская практика допустила в качестве противодействия оправдательной тенденции присяжных возможность изменения подсудности дела при предании суду, а именно институт коррекционализации обвинения. Прокурор, сомневаясь ввиду индивидуальных особенностей дела о тяжком преступлении в возможности добиться обвинительного вердикта присяжных, может смягчить обвинение в тяжком преступлении (подсудном присяжным) и .направить дело по статье, предусматривающей менее тяжкое преступление, в суд исправительной полиции '.

 

Это уменьшает грозящее обвиняемому наказание, но повышает шансы на осуждение, так как суд исправительной полиции состоит из одних постоянных судей без присяжных.

Во всех случаях подсудности дела другому суду, а не ассиз- ному (суду с присяжными), прокуратура дает свое заключение следственному судье, окончившему расследование, и этот последний направляет дело со своим постановлением в суд простой или исправительной полиции. Соответствующий суд обязан принять дело к рассмотрению без особой процедуры предания обвиняемого суду.

 

Судебное разбирательство

 

Основными принципами судебного рассмотрения дела являются гласность, устиость и состязательность. Гласность состоит в разбирательстве дел при открытых дверях и в возможности печатать в газетах отчеты о ходе заседаний. Соблюдение устности есть безусловное требование для аосизного суда. Здесь ни одно письменное показание ни в коем случае не может быть оглашено перед присяжными до устного допроса соответствующего лица. Состязательность понимается в том смысле, что обвиняемый должен быть ознакомлен со всеми материалами обвинения и формально имеет возможность защищаться против них. В ассизном суде обязательны назначение защитника и участие прокурора. Соблюдение этих принципов подлежит проверке в кассационном порядке, и их нарушение согласно закону влечет отмену приговора.

Состязательность французского судебного разбирательства, выражающаяся в участии в нем прокурора и обвиняемого с его защитником, отнюдь не означает полного процессуального равенства сторон.

 

По основному правилу французского процесса в каждом уголовном деле прокуратура считается главной стороной (partie principale), которая предъявляет суду известные требования и домогается их удовлетворения. Эта деятельность прокуратуры обосновывается задачей охраны закона и публичных интересов.

Однако в литературе была правильно отмечена .особенная точка зрения французского права на положение в процессе государства и его представителей. Французское право придерживается того взгляда, что, хотя в процессе государство, представляемое правительством, — а это последнее, в свою очередь, прокуратурой — и «снисходит до правовой борьбы со своими частными противниками, но на одну доску с ним поставлено быть не может и нуждается в большем, нежели они, просторе и силе воздействия»

Более широкие полномочия прокурора по сравнению с защитником в стадии судебного разбирательства объясняются во французской процессуальной теории тем, что прокурор является одновременно и обвинителем, и органом надзора за законностью. В этом последнем качестве он имеет ряд преимуществ перед обвиняемым и его защитником. Первым из них является активное участие генерального прокурора апелляционного суда или прокурора, назначенного к выступлению по данному делу в ассиз- ном суде, в составлении совместно с президентом суда списка свидетелей и экспертов, вызываемых к судебному разбиратель-. • ству. Допрос этих лиц производится в порядке, указанном прокурором  .

 

Вторым преимуществом прокурора являлся особый порядок >гачала судебного следствия в ассизном суде. Здесь после оглашения определения о предании суду и обвинительного акта прокурор имел право произнести вступительную речь (expose) с из- ожением обстоятельств дела. Эта вступительная речь прокурора 1ало-помалу вышла из употребления ввиду постоянных нарека- щй на то, что она являлась настоящей обвинительной речью, фоизнесенной еще до рассмотрения доказательств и отличав-

шейся резкостью и преувеличениями Однако по делам очень сложным по сущности обвинения и числу подсудимых вступительная речь иногда произносится.

Третьим преимуществом прокурора является право непосредственного допроса свидетелей и экспертов, тогда как подсудимый и его защитник задают им все вопросы через председателя президента.

Особенно резко выступает преимущество прокурора как стража законности в том, что он, считая показания какого-либо свидетеля заведомо ложными, имеет право тут же обратиться к президенту с предложением об аресте свидетеля. В случае отказа президента сделать соответствующее распоряжение прокурор имеет право, действуя как в случае flagrant delit, подвергнуть такого свидетеля временному аресту для привода (mandat d'amener).

 

Наконец, прокурор имеет право допрашивать подсудимого, который, хотя формально и является стороной, обязан отвечать на вопросы противной стороны.

Французская форма построения судебного разбирательства, в отличие от английской, состоит в резком отделении поверки судом доказательств по делу от прений сторон.

Вторым весьма существенным отличием французского судебного следствия от английского состязательного следствия является подробный допрос подсудимого, производимый президентом. Только после него допрос ведут стороны.

Во все время следствия президенту принадлежит неограниченная власть (le pouvoir discretionnaire) «принимать все меры, необходимые для открытия истины по делу»; таковы — назначение местного осмотра,- экспертизы, вызов новых свидетелей.

Такое построение судебного разбирательства на практике превращает председателя во второго обвинителя, имеющего в то же время возможность произвольного сокращения прав защиты. Пристрастность французских председателей, их резко обвинительная тенденция не раз отмечались в процессуальной литературе .

Ввиду такой активности председателя в судебном следствии участие в нем прокурора обычно бывает более пассивным.

Прокуратура как бы сберегает свои силы для заключительных прений, которые можно считать важнейшим моментом ее деятельности в ассизном суде

Во французском Уголовно-процессуальном кодексе нет постановлений, определяющих содержание и форму обвинительной речи прокурора. Ст. 335 Code destruction criminelle говорит общим образом, что прокурор должен «развивать средства обвинения» (developper les moyens de l'accusation).

 

Яркую картину тех способов, которыми французский прокурор «развивает средства обвинения», нарисовал в свое время А. Герцен. «Неумеренная любовь раскрывать истину, добираться до подробностей в делах уголовных, преследовать с ожесточением виноватых, сбивать их, — все это чисто французские недостатки.. Судопроизводство для «их кровожадная игра... Прокурор, как ловкий тореадор, унижен и оскорблен, ежели травимый зверь уцелеет»  .

Близкие к этой характеристике описания обвинительных приемов французской прокуратуры дают и специалисты по уголовному процессу. Мы находим их у английского автора Сти- фена, у немецкого процессуалиста Миттермайера, у наших соотечественников Владимирова, Муравьева, Кони  .

Характеристика защитительной речи во французском суде присяжных во многом совпадает с приведенной выше характери- ! стикой речи прокурора. Господствующие в этой речи театральность и громкие фразы вошли в поговорку. На речь защитника во Франции смотрят, как на произведение искусства. Бурное цветистое красноречие, блеск цитат и пафос нередко заменяют здесь деловой анализ обстоятельств дела, а вместо подкрепления выводов фактами, приведенными в логическую систему, защитник часто стремится загипнотизировать присяжных, возбуждая их чувства.

Во французской судебной практике нередко отмечались случаи крайне резкого тона защитника в отношении прокурора и взаимных перебранок сторон.

После речей сторон могут быть допущены реплики прокурора и гражданского истца, но закон требует, чтобы последнее слово было обязательно предоставлено обвиняемому или его защитнику (ст. 335 кодекса 1808 г.). Отказ в предоставлении этого последнего слова защите является безусловным основанием к отмене приговора.

 

В судебной практике принято, чтобы после реплики защитника президент ассизного суда обратился к подсудимому с вопросом, не желдет ли он дополнить чем-либо защиту.

Соблюдение основных предписанных законом процессуальных форм должно быть отмечено в протоколе судебного заседания.

 

 

К содержанию книги: Чельцов-Бебутов. Очерки по истории суда и уголовного процесса

 

Смотрите также:

 

Значение Французской революции 18. Правовая система Франции  Великая французская революция

Революция во Франции в отличие от Значение Французской революции XVIII в. не ограничивается.

 

французская революция. итоги Великой французской...  Французская революция XVIII в. Правовая система Франции...