БУРЖУАЗНЫЕ УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ И БУРЖУАЗНЫЙ ТИП УГОЛОВНОГО ПРОЦЕССА

Процессуальная теория в Англии. Стифен. Порядок английского уголовного судоговорения

Своеобразное историческое развитие Англии, переход ее от феодализма к капитализму путем компромисса между остатками феодального дворянства и буржуазией наложили отпечаток на всю политико-правовую надстройку. Известно указание основоположников марксизма на то, что буржуазное содержание английского права выражено в старинных феодальных формах

В системе английского уголовного и уголовно-процессуального права сохранилось множество статутов, восходящих к XVI, XV и даже к середине XIV века. Кроме того, действует «общее право», покоящееся на тысячах судебных прецедентов, накопившихся за несколько столетий. Все это делает уголовное и уголовно-процессуальное право буржуазной Англии сводом хаотически нагроможденных норм, которые с трудом можно уложить в правовую систему. Такое состояние этой отрасли права объясняет и особенности соответствующих ветвей английской правовой науки, в частности теории уголовного процесса.

Обширная старая уголовно-правовая и процессуальная литература в Англии была в основном посвящена или вопросам истории права и отдельных правовых институтов (например, суда присяжных), или узкопрактическому толкованию норм общего и статутного права для нужд судей и адвокатов.

Так как общие уголовно-правовые и процессуальные положения терялись среди бесчисленных исключений, ко торыми в основном должны были оперировать адвокаты-практики, то объем ряда подобных пособий достигал огромных размеров 2. Но эти руководства не претендовали на построение цельной теории уголовного права и процесса. Английский автор

Е. Шустер писал в 1894 году, что хотя в Англии есть уголовно- правовая литература, но нет науки уголовного права Это полностью относится и к науке уголовного процесса.

Как указывал проф. Н. Н. Полянский, «теоретическая трактовка вопросов уголовного права и процесса в английской юридической литературе обычно не поднимается выше эмпирического уровня, представляя собой самые элементарные обобщения опыта и очень ограниченную в своих горизонтах утилитарную философию, насквозь подчиненную узко-классовым интересам»  .

Для английской литературы характерно также совместное изложение в одном пособии как вопросов уголовного (материального) права, так и вопросов процесса. Только наиболее подробно разработанная часть процесса — учение о доказательствах— излагалась в особых обширных трактатах  .

Мы остановимся в дальнейшем на основных высказываниях весьма популярного во второй половине XIX века английского процессуалиста Д. Ф. Стифена, который сам считал свой учебник не практическим руководством, а теоретической работой.

«Настоящая книга не предназначена ни для практики, ни для приготовления к адвокатскому званию. Задача ее состоит в объяснении цели, направления и очертаний весьма важной части английских учреждений. Нет, конечно, отрасли права, которая имела бы большее нравственное значение и была бы теснее связана с коренными началами нравственности и политики, нежели та, в силу которой люди убивают, порабощают или иным образом мучат подобные им существа правомерно, обдуманно и хладнокровно» .

Учебник Д. Стифена охватывает общую и особенную часть уголовного права и уголовное судопроизводство со вступительным очерком исторического развития форм английского процесса. Это объединение уголовного права и процесса очень просто объясняется автором.

«Судопроизводство вообще есть та часть права, которая определяет способы применения общих правил к частным случаям... Уголовное судопроизводство есть та часть права, которая определяет, каким путем известные лица могут быть наказываемы за совершение деяний, запрещаемых законом» . И тут же Стифен, верный английской традиции, выдвигает чуждое каких-либо метафизических идей, основанное на практике применения норм общего и статутного права разных эпох, главное теоретическое положение, которое должно характеризовать всю английскую процессуальную систему. Стифен определяет английский уголовный процесс как состязание сторон перед беспристрастным судьей. Для большей убедительности своих выводов о состязательном характере английского процесса Стифен прибегает постоянно к сравнению английских и французских процессуальных институтов.

Согласно указанию Стифена «сторонами в уголовных делах являются: во-первых, — обвиняемый; во-вторых, — государство как юридическое лицо в качестве обвинителя. Характер этого судопроизводства зависит от приведенных по всей его системе предположений и догадок законодателя о степени и роде интереса, который имеет в процессе каждая из участвующих в нем сторон... Английское судопроизводство почти исключительно состязательное...». Этот термин автор поясняет взглядом английского законодателя на уголовный процесс «как на частный спор, в котором обвинитель стремится достигнуть того, чтобы обвиняемый был наказан, а обвиняемый старается избегнуть наказания, полагаемого по закону за известное преступление»  .

В дальнейшем изложении Стифен подчеркивает, что в Англии нет специальных государственных органов для расследования дел о преступлениях. «Единственное средство, охраняющее интерес, который общество имеет в преследовании злодеев, состоит в общегражданской нравственной обязанности преследовать преступников, привлекать их к мировым судьям и склонять сих последних к отсылке обвиняемых к суду, но ни на практике, ни в теории нет власти, которая была бы в состоянии заставить людей начинать дела уголовные официально, и, если обвинитель предпочтет изменить своим первоначальным заявлениям, то противу этого зла общество не гарантировано ничем»

И далее Стифен усиленно подчеркивает частнотяжебный характер английского уголовного процесса.

То, что во французском процессе называется следствием (instruction), находится в Англии целиком в руках поверенного (атторнея обвинения), не являющегося должностным лицом. Он подготовляет уголовное дело к суду таким же образом, как и всякое гражданское, получая вознаграждение от своего доверителя — обвинителя.

Защита подсудимого покоится на тех же основаниях: он имеет такие же возможности для приготовления к защите от уголовного обвинения, как ответчик в гражданском процессе.

Свой тезис о том, что коренной формой английского судопроизводства является состязательная, а не розыскная форма, Стифен доказывает именно «отсутствием всякой системы предварительного следствия». Формальное обвинение граждан большим жюри или «коронерским следствием» Стифен считает остатком старины, «следом бывшей розыскной системы». Далее автор подчеркивает полное господство состязательного начала в разбирательстве дела в суде с присяжными. Резкая черта отделяет подготовку дела от самого судоговорения (trial). Когда обвиняемый предан суду, все предварительные следственные действия пропадают и не принимаются в расчет. Всякий факт должен быть доказан из подлинных источников. Часто присяжные оправдывают подсудимого ввиду неявки свидетеля, хотя бы причиною ее было какое-либо случайное обстоятельство .

Самой характерной чертой английского судоговорения является то, что ход его в каждом отдельном деле зависит от ответа подсудимого на вопрос о виновности (prisoner's plea). «Теория этого обряда основана на состязательном начале, на предположении, что суд есть решение спора между подсудимым и обвинителем. Если подсудимый объявляет себя виновным (pleaded guilty), то и делу конец, не нужно дальнейшее следствие, не спрашиваются свидетели и от присяжных не требуется даже вердикта»  .

Присяжные приводятся к присяге и рассматривают дело только тогда, когда подсудимый объявил себя невиновным и, таким образом, определилась сущность спора между ним и обвинителем.

Порядок английского уголовного судоговорения предоставляет огромную власть адвокату обвинения. «Во многих случаях от него зависит выбирать то или другое из обвинений, которое может быть выдвинуто против подсудимого, например, от него часто зависит решить, должен ли быть поставлен присяжным вопрос о предумышленном убийстве или убийстве без умысла».

Широта полномочий адвоката обвинения подчеркивается его правом возбуждать вопрос о вызове одного из подсудимых в качестве «свидетеля короны», то есть в качестве изобличителя других подсудимых. Он также может отказаться поддерживать один или несколько из пунктов обвинения. .

Отсюда Стифен делает вывод, что «адвокат обвинения есть на практике dominus litis в гораздо более обширном смысле слова, нежели в гражданском судопроизводстве». В гражданском процессе адвокат является представителем истца. В уголовном же он «не может согласиться стать простым орудием частной мести... Нельзя не признать этого адвоката одним из органов отправления правосудия. Он обязан иметь в виду не только средства, но и цель процесса. Он действует как адвокат, но как адвокат, на котором лежат многие обязанности судьи и ответственность почти судейская, так что он обязан стараться не об успехе обвинения во что бы то ни стало, но о полном признании судьи и присяжных той стороны истины, для раскрытия которой он установлен»  .

Далее Стифен описывает ход судебного следствия, подчеркивая право стороны, ведущей перекрестный допрос, задавать свидетелям противной стороны наводящие вопросы, чего не может делать сторона, допрашивая вызванных ею свидетелей. Эта черта представляет, по мнению Стифена, «самое разительное доказательство состязательного характера английского уголовного процесса. Оно основано на предположении, что свидетель предрасположен в пользу той стороны, которая его вызывает, и что, следовательно, существует опасность, чтобы он не произнес чего- нибудь, подсказанного вызвавшей его стороною или не сокрыл чего-нибудь, не добытого от него посредством вопросов противною стороною».

Во времена Стифена в английском процессе действовал еще запрет допроса сторонами подсудимого, который не признал себя виновным. Этот запрет, как подчеркивал Стифен, также исходил из идеи состязательности, не позволяющей превращать допрос стороны в средство ее изобличения.

Основным признаком состязательности английская теория считает пассивность судьи, якобы не заинтересованного в исходе уголовного дела. Стифен усиленно подчеркивает такую процессуальную позицию «...судья предполагается заинтересованным только в обнаружении истины». Положение судьи от начала до конца «есть положение посредника между двумя спорящими сторонами. Он допускает или воспрещает совершение известных действий, но сам не действует по своему почину».

В краткой его речи, с которой он обращается к присяжным по окончании следствия, судья может выражать свое мнение, «но мнение, являющееся только результатом предъявленных в суд доказательств, а не самостоятельных розысканий»

Но представив такое списание состязательного построения английского процесса, основанного на полном равноправии сторон, Стифен-ученый уступает место Стифену-опытному судье, который показывает, насколько действительность отличается от нарисованной им теоретической схемы.

«Английская система не только связывает руки преследованию и способствует безнаказанности злодеев, по притесняет еще жестоким образом невинных лиц, которые попали случайно под суд. Батрак, земледелец или ремесленник обвиняется, положим, в преступлении и предан асоизному суду. Если он не В состоянии представить залог.., то он должен сидеть в тюрьме по целым месяцам, в течение которых семейство его голодает. Он поставлен в необходимость продать свои пожитки и инструменты, дабы выручить несколько фунтов в уплату адвокату, так что хотя его и оправдают, но из тюрьмы он выйдет все-таки нищим. Кроме того, если для оправдания его нужны свидетели, то очень может быть, что он даже не будет и оправдан. Приискание и подобрание свидетелей, доставка их в город, где отбываются ассизы, содержание свидетелей, пока не наступит очередь делу, сопряжены со столь значительными издержками, что бедный поденщик нести их не в состоянии. Если бы само общество исследовало вопрос о вине или невинности подсудимого, то надлежало бы допустить, что и свидетели в оправдание подсудимого должны быть приискиваемы и вызываемы в суд на счет общества, наравне со свидетелями, уличающими его в вине. Но так как уголовный суд имеет вид состязания, в котором общество играет только роль истца, то на подсудимом лежит такое бремя, которое он часто не в состоянии нести по своей необразованности или по своей бедности».

Эти замечания Стифена ставят под сомнение его основное положение о преимуществах построения уголовного процесса в форме частной тяжбы, в которой «общество» играет только роль истца, а обвиняемому предоставляется защищаться собственными силами без всякой помощи каких бы то ни было органов этого общества.

Но буржуазный ученый и судья, конечно, не мог раскрыть подлинного классового содержания понятия «общества» и причин, по которым для этого общества было удобно состязательное построение процесса.

За двадцать лет до Стифена в работе «Положение Англии. Английская конституция» Ф. Энгельс на фоне блестящего анализа всего социального и политического строя Англии вскрыл классовый характер английского правосудия. Он разъяснил истинный смысл фикций «беспристрастного состава присяжных», «беспристрастного судьи», который на самом деле «ясно дает понять присяжным, какой приговор им следует вынести», и показал, как процессуальный закон обращается против тех, кого он должен защищать. «...Ясно, что всякий, кто слишком беден, чтобы противопоставить официальному крючкотворству такого же крючкотвора-защитника, будет иметь против себя все те формы, которые были созданы для его защиты. Кто слишком беден, чтобы выставить защитника или соответствующее количество свидетелей, погиб, если его дело является сколько-нибудь сомнительным»

Как указывалось выше при изложении форм английского процесса, в течение XIX века было введено несколько весьма существенных изменений и в постановке обвинения (создание дирекции публичного преследования) и в положении обвиняемого ((закон 1898 года о допущении обвиняемого к даче показаний по его просьбе). Но английские теоретики доныне стоят на прежних позициях, подчеркивая строго тяжебный, состязательный характер уголовного процесса и выгодность положения в нем обвиняемого, на стороне которого якобы имеется презумпция невиновности. При этом они ограничиваются формально- теоретической стороной вопроса, не оговаривая, как это делал Стифен, фактически беспомощного положения в процессе лиц, имущественно необеспеченных.

Так, писавший в конце XIX и в начале XX века проф. К. Кенни подчеркивал тот же «состязательный» (обвинительный) порядок английского процесса, резко отличающий его от следственного процесса континентальной Европы. «Английский уголовный процесс базируется на презумпции невиновности. Судья бесстрастен и склонен помогать скорее обвиняемому, чем обвинению... Обвиняемому редко отказывают в бесплатной юридической помощи...»'.

Правда, Кенни как большой знаток судебной практики тут же добавляет: «Следует, однако, напомнить, что хотя существует презумпция невиновности, на которой базируются правила о доказательствах, однако на Самом деле существует — и присяжные знают это — презумпция здравого смысла, что обвиняемый, преданный суду после допроса его магистратом, вероятно, виновен»

Из критических замечаний Кенни в адрес антропологической школы уголовного права, а также из бго указания на крайности основоположников классической школы — Беккариа и других, а в Англии Бентама, можно сделать вывод о принадлежности автора к либеральной группе криминалистов-социологов  . Он не делает, правда, решительных выводов о специальных мерах борьбы с «привычными» и «профессиональными» преступниками в духе крайних представителей социологической школы.

Кенни придерживается старого взгляда о необходимости для суда наказывать за точно установленное совершенное подсудимым преступление, а не за принадлежность к той или иной группе «опасных для правопорядка людей». Такое либеральное направление английской теории уголовного права и процесса в XIX веке находит свое объяснение в тех условиях развития капитализма в Англии, которые характеризуют «викторианскую эпоху», с ее «спячкой пролетариата» и той политикой господствующего класса, в которой применяется «метод «либерализма», шагов в сторону развития политических прав, в сторону реформ, уступок и т. д.»  .