Славянская мифология

ЛАСКА и горностай

— пушной зверь, связанный в народных представлениях с эротической символикой и хтоническим началом. В славянских диалектах существуют общие названия для ласки, куницы, горностая, белки, барсука; JT., куница, лисица и белка представлены в качестве одного и того же персонажа в различных вариантах сказочного сюжета об ожившей шкурке животного. Всех этих зверей роднит целый ряд общйх мифологических характеристик.

Хтоническая природа в той или иной степени обнаруживается у большинства этих животных (см. в ст. Гады). Например, у горностая в фольклорных текстах: «Как водою он ходил да рыбой-щукою, / По поднебесью летал да ясным соколом, /По подземелью ходил белым горностаем».

 Клады «выходят» из земли в виде белых зайцев, горностаев, кошек и т. п. Указать местонахождение клада может ласка, если ласково к ней обратиться.

В белорусских и украинских песнях известен архаический мотив мирового дерева: горностай, бобры или соболи обитают у корней райского дерева; в русских песнях этому соответствует стоящее на горе дерево (кипарис), которое «кунами обросло, соболями расцвело».

В народных поверьях обнаруживается глубокое родство ласки с гадами, что проявляется, в частности, в общих названиях для Л. и змеи, червя, мыши. Подобно змее, Л. считается ядовитой. В разных вариантах былички в одной и той же роли выступают Л., ящерица или уж: они отравляют питье людям, унесшим их детенышей, но когда находят их на прежнем месте, опрокидывают сосуд с питьем.

 Как уж, лягушка (и ведьма), ласка способна отбирать молоко у коров, а пробегая под коровой, портить его, отчего в нем появляется кровь. У Л. и родственных ей животных обнаруживается родство с птицей, что определяется глубоким мифологическим родством хтонических животных и птиц. Так, Л. может называться «ласточкой», отождествляться с ней или представляться в виде зверька с крыльями. Названия Л. и ласточки родственны по происхождению. Им обеим свойственна женская символика, и обе они покровительствуют скоту, но могут явиться причиной появления молока с кровью и т. д. (Известны сходные песенные тексты о летящем и роняющем перья горностае или бобре.)

Ласке присущи также и функции домового (реже представленные у кошки, белки, лягушки, червя). У южных славян считается, что убийство Л. (как и домовой змеи) повлечет за собой смерть кого-либо из домашних или любимой скотины. По словацкому поверью, в Л. воплощена душа хозяйки дома, подобно тому как в облике змеи предстает душа хозяина дома. Распространено представление о Л. как охранительнице дома (и скота). В некоторых местах ее называют «домовиком», считают, что она живет в каждом доме, в земле под домом, в подполье, под порогом конюшни, в хлеву (т. е. в местах обитания домовых духов). Как и домового, Л. можно увидеть, войдя в хлев со свечой в Страстной четверг, и по окраске ее шерсти определить, какой масти следует держать скотину.

Присутствие ласки в хлеву способствует размножению скота, причем той же масти, что и Л. Каждая корова имеет свою Л.-покровительницу той же масти. Считается, что вслед за убитой Л. подохнет и корова одной с ней масти. Сходство между Л. и домовым проявляется и в том, что они по ночам мучают скотину, заезжают коней (так что утром кони оказываются в пене), заплетают им гриву в виде косы. Домовой по ночам может также заплетать косы женщинам и бороды косичкой старикам, а Л. ночью погрызть женщинам волосы, а мужчинам усы.

У южных славян образ ласки связан с прядением и ткачеством: в легендах в Л. обращена невестка, проклятая свекровью за то, что ленилась прясть или, наоборот, кроме прядения, ничем не хотела заниматься; в качестве оберега от Л. выносят во двор и кладут у ее норы прялку с веретеном. В белорусской детской песенке Л. говорит, что она занималась тканьем у Бога. У гуцулов ей посвящается день св. Екатерины (24.XI/7.XII), покровительницы прях и браков. У русских же роль пряхи и ткачихи особенно ярко представлена у «горностайки» — персонажа сказов об ивановских ткачах. Горностайка шьет лапками в снегу серебряную стежку. Мальчик-ткач помогает ей распутать серебряную снежную пряжу, спутанную метелью, за что получает от нее волшебную пряжу, благодаря которой ткацкий станок работает сам собой. Сдирая с себя серебряный пух, она прядет из него нервущуюся нитку и, бегая взад-вперед, как челнок, снует серебряную пряжу. Мотки и копны пряжи, которые в лесу во время метели горностайка сматывает из своего серебряного волоса, оказываются потом сугробами снега. С мотивами ткачества в различных традициях связаны также куница, выдра, белка и др. Так, известны свадебные песни о кунице, скачущей по ткацкому стану или играющей с соболями на ткущемся полотне. В загадках челнок загадывается как летающий барсук, за которым тянется кишка, или как скачущая в воде выдра, за которой свертывается озеро.

У этой группы животных отчетливо выявляется любовно-брачная и эротическая символика. Одни из них выступают как женские, другие — как мужские персонажи. У южных славян распространены наименования Л., связанные с названиями невесты или молодухи. Чтобы умилостивить Л., к ней обращаются как к девушке с обещанием выдать ее замуж. У западных украинцев невесту в свадебных песнях тоже иногда называют «ласицей».

У южных славян ласка используется в любовной магии: чтобы муж любил жену, она рассекает пополам пойманную Л. и заставляет мужа пройти между частями ее тушки. Любовно-эротическая символика горностая и куницы отчетливо видна в различных вариантах сказочного сюжета «Ночные видения»: по спящим мужу и жене «бегаить гар- настайка, да прамежда их ласкаит- ца», «гарнастай бегаить, да пализываить яго и жонку»; кунка «перескакивает с мужа на жену, с жены на мужа». Показательны в этом отношении и диалектные названия женских гениталий: «куна», «куница»,«соболетка», «горностай», «ласица». В фольклорных текстах с ними отождествляется и выдра. Белка, увиденная во сне, предвещает мужчине знакомство с кокеткой или женитьбу, преследование белки — разорение из-за увлечения женщиной сомнительного поведения, а видеть во сне белок, грызущих орехи на деревьях, значит «попасться в дамское общество, преисправно ко- лорированное характеристикою ка- мелийною».

Лит.: Гура А. В. Ласка (Mustela nivalis) в славянских народных представлениях // Славянский и балканский фольклор. М., 1981. С. 121—138; М„ 1984. С. 130—159.