рукопись брата Рудольфа и АРХАИЧЕСКИЕ ФОРМЫ МАГИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ И ОБЕРЕГОВ, СВЯЗАННЫХ С УХОДОМ ЗА РЕБЕНКОМ

 

ПОЛЕСЬЕ И ЭТНОГЕНЕЗ СЛАВЯН

 

 

Л. Виноградова (Москва) АРХАИЧЕСКИЕ ФОРМЫ ПОЛЕССКИХ МАГИЧЕСКИХ ПРИЕМОВ И ОБЕРЕГОВ, СВЯЗАННЫХ С УХОДОМ ЗА РЕБЕНКОМ

 

 

 

Из многочисленных форм полесских магических способов, направленны?: ча избавление ребенка от "крикс" и "ночниц" (т.е. от длительного плача, бессоницы), более подробного  рассмотрения заслуживают такие ритуальные действия, архаичность которых подтверждается свидетельствами средневекового церковного источника, датированного ХШ веком. Он известен как рукопись брата Рудольфа, написанная по-латыни в стенах древнего монастыря в Рудах (Верхняя Силезия,вблизи нынешних польских Катовиц), и представляет собой свод поучений по вопросам святой тайной исповеди ("Sunzma <3е confessionis die— oretione")1. Восьмой раздел ее был специально посвящен осуждению варварских обычаев колдовства, применяемого местными женщинами по отношению к роженицам и новорожденным.

 

Независимо от решения вопроса об этнической принадлежности населения Верхней Силезии середины ХШ в., чрезвычайно важно отметить факты совпадений описанных в источнике форм магии со свидетельствами полевых полесских записей, поскольку они могут подтвердить предварительные наблюдения этнографов и фольклористов, касащиеся обнаружения значительного числа параллелей среди фактов традиционной народной культуры в зонах Моравско-Силезских Бескидов - Карпат - и Полесья.

 

Так, очень точно, например, был описан в "Каталоге магии Рудольфа" широко известный по полесским материалам обычай выливать воду после купания ребенка под хату, где тоже есть младенец,с тем, чтобы передать ему "криксы" и избавить от плача своего ребенка. Ср.: "Воду после купания ребенка выливают под забор (двора) другой роженицы, дабы то дитя плакало, а их было бы спокойным" (Karwot, s. 22).

 

Особенно ценным можно считать тот факт, что в средневековом источнике было отражено содержание приговора, с которым обращались к лесным духам, чтобы они избавили ребенка от плача: "Вечером, держа ребенка на руках, выходят за двери и выкликают лесную бабу, которую мы называем Фауной, чтобы дитя Фауны плакало, а их оставалось бы спокойным" (Karwot, а. 23).

 

В близко сходной форме этот ритуал с соответствующим приговором неоднократно фиксировался в Полесье: Если ребенок по ночам кричит, то в 12 часов ночи надо выйти на крыльцо с ребенком на руках и прокричать три раза в голос:

 

"лессовые деды и бабы, ого! Баба-Яга, угу, угу, угу! Берите криксы и несите в лес, а моей Кате ночницы принесите!" - (Полесский Архив, 1975 г., с. Новинки Калинковичского р-на Гомельской обл., зап. Р.А. Агеевой; в данном случае под "ночницами" подразумевался "ночной сон").

 

Приговорные формулы с обращением к "лесной бабе" фиксировались также в экспедиционных материалах, относящихся к Житомирской области.

 

Из других упомянутых в рукописи магических приемов, сохранивших в своем составе вербальный компонент, обращает на себя внимание обычай исполнять обрядовый диалог с той же целью - чтобы ребенок не плакал: "...носят его (ребенка) вокруг очага, в то время как кто-нибудь идет следом и спрашивает: Что несешь? - и отвечает неразумная: Рысь, волка и спящего зайца!" (Kaxwot, s. 21). Как известно, обрядовые диалоги - одна из широко практикуемых форм славянской народной магии. Б полесском материале фиксировались другие по содержанию, не сходные по структурному типу диалогические приговоры, направленные на избавление детей от бессоницы и плача.

 

Б ряде случаев роль приговорной формулы в обряде оказывается настолько важной, что позволяет реконструировать элементы первоначального смысла ритуального действия. С этой точки зрения интересен комплекс полесских магических приемов, устойчиво сопровождавшихся формулой: "чем мати народила, тем и отходила". Ее произносили при следующих действиях: протягивая ребенка у себя между ногами; перешагивая через ребенка, положенного на полу под потолочной балкой или на пороге; проводя рукой сначала у себя между ногами, а затем тыльной стороной руки по лицу ребенка и проч.

 

Действия этого типа и соответствующая формула приговора позволяют рассматривать символику протаскивания ребенка через отверстие, между ногами, перешагивания через него и ряд других как акт его повторного рождения, очищающего от "уроков" и порчи. Можно предположить, что они являются эвсяюционно более поздними формами обычая, не вполне ясно описанного в "Каталоге магии Рудольфа": "...тем местом тела, которое называют вратами нашего появления на свет, они (женщины) накладываются на ребенка..." (Karwot, а. 22), по-видимому с целью избавления его от плача.

 

Безусловно, заслуживают внимания и те свидетельства средневекового источника, полесских параллелей к которым пока не обнаружено. Например, обычай класть новорожденного в мешок, чтобы он хорошо спал; красть пучок соломы, которым чистят печь, чтобы мыть им ребенка при купании; класть в колыбель заячьи уш, лапки кротов для спокойного сна; благоелавлять новорожденного соломинкой, на которой завязан узелок, и другие.

 

 

К содержанию книги: ПОЛЕСЬЕ