ПОЛЕСЬЕ И ЭТНОГЕНЕЗ СЛАВЯН

Т.М. Судник (Москва) К СИНОНИМИИ "БЫТЬ" И "ЖИТЬ" В ПОЛЕССКИХ ГОВОРАХ БЕЛОРУССИИ

Синонимия "быть" и "жить", выраженная взаимозаменяемостью этих слов, в пределах белорусского ареала представлена всего отчетливее именно в Полесье. Ее отражают диалектные словари и исследования по диалектной лексике, многочисленные примеры отмечены в материалах Полесских экспедиций Института славяноведения.

Толкования "быть" и "жить" совпадают, ср.: буты I. быть, бывать, иметься; 2. жить. Побралыс'а, то будут ' буты. Чы вмру, чы бутыму. Ja була (жила) в Брэсц'и; жы- ты I. жить; 2. быть, бывать, иметься. И в нашуЗ лавцы ро- выр'и дэколы живут'. Молоко' жывэ завсиды билэ. Хлиб чы пышка живут' пухкы. Ja жыву (бываю) ч'асто в Брэсц'и. (Климчук Ф.Д. Специфическая лексика Дрогичинского Полесья. - В кн.: Лексика Полесья. М., 1968, с. 23 , 33). Ожидается и полная взаимозаменимость в одних и тех же контекстах.

Но как раз дистрибутивный критерий обнаруживает характерную особенность этого случая синонимии: невозможность взаимозамены для фор*, настоящего времени. Неслучайно, что все примеры на "жить" в значении "быть" даются обычно в настоящем времени, ср.: Я часто жыву [бываю] у TypoBi. Завшэ так жывё: орэцца на двое гоней. Весной вода скрозь жывэ тут. Мясоед жыве дзевець недзель. Мабуць, вон i жыве у кашицы, той крэст и т.д. (Крывщк! А.А., Цыхун Г.А., Яшк1н 1.Я. Ту- раусм. слоун1к. Т. I, 2. MIHCK, 1982).

В этих и подобных контекстах невозможна подстановка есцека (наст. вр. от буць): формы от жыць передают дуративное значение, форма же ёспека семантическим признаком длительности не обладает. Наблюдается, таким образом, дополнительное распределение, когда формы от "жить" включаются_в_пара3цигму "быть", где тем самым создается оппозиция длительных форм настоящего времени. Ср. также другое ограничение субституции - "жить" не заменяет "быть" в копулятивной функции.

Это явление может быть сопоставлено с другой диалектной особенностью функционирования глагола бытия в белорусском - использование "быть" в значении "жить" в некоторых северозападных говорах, соседящих с Литвой (Островецкий и Сморгон- ский р-ны Гродненской обл., Мядельский р-н Минской обл.). В этих говорах в последнее время выявлена особая супплетивная парадигма глагола быць - наряду с обычной, обобщенной для всех лиц презентной формой есць здесь употребляются спрягаемые формы настоящего_времени от основы буд-. имегацие ударение на флексии: I ед. буду. 2 ед. будзе'ш, 3 ед. будзе (-ць), I мн. будзём, 2 мн. будз!цё, 3 мн. будуцъ. (настоящее и будущее различаются акцентной альтернацией ударение на флексии ~ ударение на корне, ср. буд. вр.: буду, будз!ш. будзя. будз!м, будзщя, будуць).

Ср., например: буду пры даццэ «живу при дочери'; буду, як гарох пры дарозе 'живу, как горох при дороге'; мвдзведзь у мящагу будзе 'медведь в берлоге находится'; раб!ны ягады будут. дробныя 'ягоды рябины бывают (обычно) мелкие'; хлеб на стаде будзе. то н!ма чаго бога у лес гнаць 'хлеб на столе есть (постоянно), так нечего бога в лес гнать' (Гервяты Островецкого р-на Гродненской обл.). Оппозиция ёсць: наст. вр. от буд- сводится к следуюцему функционально-семантическому распределению: ёсць выступает в роли связки и verb, subst., тогда как формы от буд- только в роли verb, subst.; бытийные значения этих форм различаются по признаку длительности/недлительности.

При смежности указанного ареала с литовским и, тем более, при наличии живых языковых контактов (белорусско-литовское двуязычие в ряде относящихся свда пунктов) можно не сомневаться в прямой связи этого явления с литовской парадигмой глагола бытия. Формальное противопоставление двух функционально-семантических планов быць в белорусском, выраженное супплетивной парадигмой настоящего времени, представляет точное типологическое соответствие соотношению уга (связка или verb, subet. без значения длительности) и форм презенса от основы Ъй- (verb, subst. со значением длительности): Ьиvu, btivl, buvam, buvat, buva (Гервяты и др.). (Ср. схожее соотношение в ст.-лит. мевду уга и esti, по наблюдениям Станга).

Полесская парада гаа глагола бытия может рассматриваться как продолжение указанной северо-западнобелорусской. Она сохраняет ту же грамматическую модель супплетивных отношений, выражапцих видовые различия в плане настоящего времени (и оппозицию verb, subst.: copula), вводя лексическую инновацию - длительные формы от синонимичного экзистенциального глагола.