Информация в оперативно-розыскном процессе и способы ее добывания

Понятие и правовой статус оперативно-розыскной информации

СПЕЦИФИКА ЗАКОНОДАТЕЛЬНОГО ЗАКРЕПЛЕНИЯ ПРАВОВОГО СТАТУСА ОПЕРАТИВНО-РОЗЫСКНОЙ ИНФОРМАЦИИ

Анализируя тексты Федерального закона об ОРД, оперативно розыскных законов стран СНГ и Балтии, законодательных актов других зарубежных стран, посвященных правовому регулированию оперативной деятельности криминальной полиции (милиции), оперативной работы иных государственных органов, осуществляющих разведывательно поисковую работу в криминальной среде, можно увидеть, что в них есть нормы, касающиеся оперативно розыскной информации. Особенность этих положений в том, что они определяют правовое значение оперативно розыскной информации как в косвенной, так и в прямой форме.

Первый вариант предполагает упоминание об оперативно розыскной информации в связи с различными аспектами ОРД. Например, при формировании законодателем задач ОРД, порядка проведения различных оперативно розыскных мероприятий и т. п.

Второй же вариант внешне оформлен, как правило, специальной статей оперативно розыскного закона. Этот подход характерен для законодательного регулирования ОРД в странах СНГ и Балтии. Подобного рода статья нередко обозначается словосочетанием, указывающим на правовое значение оперативно розыскной информации для разрешения задач по выявлению, предупреждению6 пресечению и раскрытию противоправных деяний6 обнаружения разыскиваемых лиц.

Нормы оперативно розыскных законов, определяющие статус оперативно розыскной информации в косвенной форме. Упоминание об оперативно розыскной информации можно увидеть уже в начальных статьях законодательных актов6 регламентирующих ОРД в странах СНГ и Балтии. Так, в ст. 1 Закона Литвы «Об оперативной деятельности» указывается на его назначение в определении направлений оперативной деятельности и регламентации полномочий для использования средств и методов проникающего характера при сборе информации в сфере и инфраструктуре государственных и уголовных преступлений. В свою очередь в ст. 1 Закона Украины об ОРД отмечается, что задача оперативно розыскной деятельности    поиск и фиксация фактических данных о противоправной деятельности отдельных лиц и групп, разведывательно подрывной деятельности спецслужб иностранных государств и организаций.

Практически все оперативно розыскные законы стран СНГ и Балтии ориентируют государственные органы    субъекты ОРД, во первых, на поиск (выявление) криминальной информации. Во вторых, на обслуживание сведений (данных), необходимых для обеспечения безопасности общества и государства.

При этом в законах Латвии и Литвы, регламентирующих в этих республиках оперативную деятельность, называются виды этой информации: политическая, социальная, военная, экономическая, научная, техническая, а также криминальная информация, указывающая на различные проявления преступности и сопутствующие ей явления. Речь идет о сведениях, касающихся проституции, наркомании, бродяжничества, незаконных доходов, а также данных об активных действиях объектов ОРД по подготовке преступлений, об уже совершенных противоправных деяниях, о внедрении членов преступных структур в правоохранительные органы.

Законодатель в иных странах также ориентирует соответствующие оперативно розыскные ведомства на сбор аналогичных данных.

Законодательные акты, регламентирующие ОРД в странах СНГ и Балтии, имеют по своей структуре главы (разделы), посвященные проведению оперативно розыскных мероприятий (методов, действий, форм ОРД). В статьях и нормах этих глав (разделов) имеются и нормы, посвященные статусу и правовому содержанию оперативно розыскной информации, добываемой при помощи оперативно розыскных мероприятий.

С точки зрения законодательные акты стран СНГ и Балтии разделяются на 2 группы. Во первых, это те законы, где статус оперативно розыскной информации, которую можно добыть с помощью оперативно розыскных мероприятий, упоминается в статьях, где оговариваются основания и условия их осуществления (см. таблицы №…).

Во вторых, это Закон об оперативной деятельности Латвии, где правовое значение оперативно розыскной информации упоминается в статьях, посвященных определенным оперативно розыскных мероприятиям.

Следует подчеркнуть, что упоминая об оперативно розыскных данных, применительно к определению видов и особенностей оперативно розыскных мероприятий, законодатель, как правило, не преследует цель определения правового статуса оперативно розыскной информации.

Иную картину мы наблюдаем в статьях оперативно розыскных законов стран СНГ и Балтии, посвященных основаниям проведения и прекращения оперативно розыскных мероприятий.

Во первых, законодатель на Украине и в Казахстане четко обозначает такую категорию оперативно розыскной информации, как разведывательная. Для ее получения и устанавливается специальное основание проведения ОРМ.

Во вторых, это оперативно розыскная информация, отличительным признаком которой является ее относительная достоверность о причастности отдельных лиц к подготовке и совершению преступлений, уклоняющихся от следствия и суда, бежавших из пенитенциарных учреждений, а также о фактах латентных преступлений (.

В третьих, это данные, являющиеся в силу своего правового положения основанием для осуществления как оперативно розыскных мероприятий, так и следственных действий. Речь идет об оперативно розыскном сопровождении имеющегося в наличии возбужденного уголовного дела. Подобного рода данные в законодательных актах, регламентирующих ОРД в странах СНГ и Балтии, всегда упоминаются в связи с различными уголовно процессуальными документами (наличие возбужденного уголовного дела, поручения следователя, органа дознания, указания прокурора, определение суда).

В четвертых, в статьях анализируемых законодательных актов, посвященных основаниям проведения оперативно розыскных мероприятий, содержится указание и на информацию профилактического характера, собирать которую законодатель предписывает в тех ситуациях, когда определенные граждане претендуют на определенный род занятий, допуск к которому требует составления прогноза их проведения.

В пятых, законодательные акты стран СНГ и Балтии в анализируемых статьях указывают на то, что оперативно розыскная информация может не изменять своего статуса, то есть не трансформироваться в данные уголовно процессуального, административно правового характера. Речь идет о ситуациях, указывающих на объективную невозможность решения задач ОРД (см. таблицу №…).

Таким образом, косвенно на правовой статус оперативно розыскной информации указывают три группы норм оперативно розыскных законов стран СНГ и Балтии. Во первых, это положения, определяющие задачи и обязанности органов, осуществляющих ОРД. Во вторых, нормы, регламентирующие виды и правовое содержание оперативно розыскных мероприятий. В третьих, положения, оговаривающие основания и условия проведения оперативно розыскных мероприятий.

Проанализируем, во-вторых, нормы оперативно розыскных законов, непосредственно (т.е. в прямой форме) определяющие статус оперативно розыскной информации.

Конституция оперативно розыскных законов стран СНГ и Балтии предусматривает статью, в которой зафиксированы различные варианты использования результатов ОРД. Следует отметить, что в специальной литературе  в этом качестве понимаются данные стратегического и тактического характера. Первые собираются в течение длительного времени и представляют собой сведения о видах преступлений и правонарушений на обслуживаемой территории и объектах на данный момент и вероятных изменениях в этой области. Анализ подобного рода стратегической информации позволяет определять тенденции в противозаконной деятельности и т. п. Вторая категория оперативно розыскной информации    данные тактического характера. Они указывают на конкретных лиц, преступные сообщества, факты, подлежащие изучению и проверке и т. п.

Вышеназванные виды использования результатов ОРД побудили законодателя зафиксировать на законодательном уровне и различные варианты ее использования.

Во первых, правовая природа оперативно розыскной информации указывает на необходимость ее использования только в сфере ОРД для осуществления оперативно розыскных мероприятий. Это вполне закономерно, так как содержание результатов ОРД может указывать на потребность в дополнительной информации (см. таблицу №…). Поэтому законодатель, например, в Литве, Латвии соответственно предусмотрел стадии оперативно розыскного процесса (см. таблицу №…).

Аналогичный подход прослеживается, например, и в США, где Инструкции Генерального атторнея, регламентирующие ОРД ФБР, предусматривают различные виды оперативных расследований.

Во вторых, оперативно розыскная информация тактического характера может быть использована и для привлечения объектов ОРД к ответственности, адекватной содеянному. В этому случае законодатель предусматривает целый ряд возможностей для применения оперативно розыскных данных в уголовном процессе. Так, законодатель предусмотрел, что результаты ОРД могут быть использованы для пресечения преступлений. Это означает, что сотрудники оперативных подразделений могут использовать отдельные ОРМ (проверочная закупка, оперативный эксперимент, контролируемая поставка) либо полномочия в соответствии с законом, определяющим их статус, для захвата объектов ОРД с поличным в момент совершения преступления. В это случае они по решению руководителя оперативного подразделения    органа дознания вправе возбудить уголовное дело, произвести неотложные следственные действия, а затем передать дело следователю.

Учитывая то обстоятельство, что руководитель оперативного подразделения пользуется полномочиями органа дознания, результаты оперативного производства, позволившие оперативным работникам непосредственно обнаружить признаки преступления, делают правомочным его решение о возбуждении уголовного дела, исходя из этого основания. При этом осуществление оперативно розыскного производства по делу оперативного учета не является обязательным условием рассматриваемого варианта использования результатов ОРД. Возбуждение уголовного дела возможно и на основе результатов криминальной разведки, когда непосредственно обнаруженные признаки преступления подтверждаются фактическими данными, охватывающими предмет доказывания, и в наличии имеются источники доказательств.

Помимо указанного существует и иной вариант использования результатов ОРД в качестве повода и основания для возбуждения уголовного дела. Речь идет о том, что результаты ОРД, указывающие на достаточные данные о наличии признаков преступления, подтвержденные проверочными оперативно розыскными мероприятиями, могут представляться для ознакомления, как правило, следователю с тем, чтобы именно он принял решение о возбуждении уголовного дела. Характерной в этом плане является норма, предусмотренная ч. IV ст. 24 Закона об оперативной деятельности Латвии, согласно которой в подобного рода ситуации со всей полученной в процессе оперативной деятельности информацией должно быть ознакомлено лицо, руководящее ходом уголовного процесса. Это правило действует и в том случае, когда осуществляется оперативно розыскное сопровождение оперативного следствия по возбужденному уголовному делу.

 В последнем случае речь идет о таких направлениях использования результатов ОРД как:

а) оперативно розыскное обеспечение следственных действий, в том числе в интересах доказывания по уголовным делам;

б) оперативно розыскное обеспечение отдельных судебных действий в интересах справедливого разбирательства дела в суде на различных его этапах, прежде всего на этапе судебного следствия.

Результаты ОРД, представляемые органам предварительного следствия в интересах доказывания по уголовному делу или для использования в процессе судебного следствия, должны быть надлежащим образом оформлены. Это объясняется тем, что доказательства по уголовному делу в соответствии со ст. 69 УПК РСФСР устанавливаются и иными документами. Поэтому результаты оперативно розыскных мероприятий и особенно тех из них, которые ограничивают конституционные права и свободы граждан, должны быть оформлены в соответствии с процедурой6 которую устанавливает Федеральный закон об ОРД и ведомственные нормативные акты по организации и тактике ОРД.

Следует отметить, что данному аспекту в оперативно розыскных законах, например, Литвы и Молдовы, уделяется особое внимание. Наиболее характерным в этом плане является закон об оперативной деятельности Литвы, где конкретно оговариваются условия, при наличии которых объект ОРД вправе обжаловать и отрицать показания, полученные в результате оперативной деятельности.

Аналогичный подход к решению этого вопроса наблюдается и в законодательстве США, где указывается, что последующее использование результатов прослушивания в качестве судебного доказательства допустимо, если:

— по окончании срока действия постановления судьи подлинник звукозаписи переговоров должен быть предоставлен в распоряжение выдавшего постановление судьи (по указанию судьи звукозапись опечатывается и хранится в указанном им месте в течении не менее 10-и лет; ее уничтожение производится по распоряжению судьи);

— установлено, что были соблюдены установленные законом процессуальные условия;

— в распоряжение сторон были предоставлены копии ходатайства и соответствующего постановления не менее чем за 10 дней до начала судебного разбирательства.

Возможно и исключение из этого правила, во первых, если судья установит, что предоставить сторонам копии указанных документов за 10 дней до начала процесса не было практической возможности, и что возникшая задержка не нанесет сторонам в процессе существенного ущерба. Во вторых, отступление от данного правила допускается, если какая либо из сторон осуществит свое право подать судье просьбу о неразглашении результатов подслушивания или об исключении из материалов дела добытых таким путем доказательств.

В качестве обоснования такой просьбы зафиксированы следующие обстоятельства: проведение прослушивания было незаконным; документы, на основании которых прослушивание было проведено, недостаточно обоснованы; электронное прослушивание проводилось не в соответствии с теми условиями, которые были указаны в судебном постановлении. Такого характера просьба стороны в процессе ложна быть подана до начала судебного рассмотрения. В свою очередь на решение судьи может быть подана апелляционная жалоба в обычном судебном порядке.

Особо следует подчеркнуть, что закон, который фиксирует вышеприведенные нормы, устанавливает и контроль за исполнением разрешений на прослушивание. Он предполагает направление в специальные инстанции соответствующих отчетов.

Вышеприведенные положения свидетельствуют о том, что законодатели России и странах СНГ и Балтии стремились привести законодательное регулирование ОРД в соответствии с международными стандартами.

В качестве одного из вариантов использования оперативно розыскной информации возможно предоставление оперативными подразделениями результатов ОРД следователю, прокурору и в суд. Оно заключается в направлении указанным органам предварительного следствия официального письма, указывающего, что в процессе производства по материалам ОРД получены и подтверждены фактические данные о признаках конкретных преступлений. К такому письму, подписанному руководителем соответствующего подразделения, могут прилагаться материалы видео  и аудиозаписей, кино  и фотосъемок, а также материалы, полученные с применением других технических средств, и иные документы, составленные при проведении ОРД.

В этих случаях, следователь, как правило, осматривает представленные материалы, выясняет достоверность информации об обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, и решает вопрос о приобщении к нему соответствующих материалов и документов в качестве доказательства.

Сложной для разрешения данного вопроса является необходимость сохранения в тайне непосредственного источника информации и конкретных обстоятельств ее получения. По этому поводу в Федеральном законе «О борьбе с организованной преступностью» указывается, что подлинность соответствующих результатов ОРД могло бы подтверждать должностное лицо, руководящее оперативно розыскной деятельностью в соответствующем специализированном подразделении по борьбе с организованной преступностью, из которого направлены оперативно розыскные материалы. По мотивированному постановлению прокурора или определению суда такое должностное лицо могло бы допрашиваться в качестве свидетеля. В свою очередь, в том документе предполагалось установить правило, обеспечивающее конфиденциальность допроса. Так, если прокурор или суд признают необходимым допроса лица, являющегося непосредственным источником информации, то такое лицо должно было допрашиваться только с его письменного согласия. При этом суд, прокурор, специализированное подразделение по борьбе с организованной преступностью, осуществляющее оперативно розыскную деятельность, должны были принимать меры по сохранению анонимности сведений об указанном лице, включая необходимые меры по изменению его внешности и голоса.

В случае, если дача показаний потерпевшим или свидетелем может поставить под угрозу жизнь, здоровье, имущество его самого, членов его семьи и иных близких родственников, то предполагалось допустить видео  и аудиозапись его показаний, дачу показаний под псевдонимом и с изменением внешности, голоса, а также использование других приемов. Такая видео  и аудиозапись должна была удостоверяться прокурором, осуществляющим надзор за законностью предварительного расследования, и представляться в суд в опечатанном виде вместе с другими материалами дела. Наряду с этим, предполагалось установить правило, согласно которому при вынесении судом определения о необходимости явки в суд потерпевшего или свидетеля для дачи показаний, это лицо могло допрашиваться с обеспечением его анонимности. При этом должны быть созданы условия, исключающие возможность установления личности потерпевшего или свидетеля, но позволяющие подсудимому и его защитнику задавать вопросы и получать ответы. Кроме того вопросы подсудимого, защитника, других участников уголовного судопроизводства, направленные на установление личности свидетеля, потерпевшего, специалиста, эксперта, понятых могли отводиться судом в случаях, позволяющих идентифицировать личность указанных участников процесса.

Учитывая то обстоятельство, что Президент РФ не подписал Федеральный закон «О борьбе с организованной преступностью», эти положения целесообразно учесть при подготовке проекта нового УПК РФ.

Результаты ОРД могут использоваться для подготовки и осуществления следственных и судебных действий. В этом случае речь идет об оптимизации криминалистической тактики различных следственных (судебных) действий, осуществление которых порой невозможно или крайне затруднительно без присутствия оперативно розыскной информации .

В ряде случаев результаты ОРД не только качественно улучшают тактику следственных действий, но и указывает, какие именно из них и в отношении кого следует проводить. Единственным условием использования результатов ОРД в этих целях является соблюдение конспирации.

Результаты ОРД согласно ч. IV ст. 11 Федерального закона об ОРД в виде полученной информации могут использоваться и в профилактических целях. Следует отметить, что законодатель в этом случае конкретизировал это направление использования результатов ОРД применительно к такой категории ее объектов, чьи личностные данные и поведение подлежат оценке на предмет их допуска к определенного рода информации или видов деятельности.

В отличие от Федерального закона об ОРД законодательные акты, регламентирующие эту деятельность в странах СНГ и Балтии, помимо закрепления этого положения в общем виде содержат ряд конкретных норм по данному вопросу. Например, на Украине допускается использование результатов ОРД для информирования государственных органов в соответствии с их компетенцией. Аналогичная норма имеется и в законе об оперативной деятельности Латвии ().

Следует отметить, что результаты ОРД согласно оперативно розыскному закону Украины могут использоваться не только для предотвращения, пресечения и расследования преступлений, но и разведывательно подрывных посягательств против Украины. В этой же республике считается, что самостоятельным направлением использования результатов ОРД является взаимное информирование подразделений, уполномоченных осуществлять ОРД, а также информирование этими оперативными службами других правоохранительных органов.

Вышеприведенный анализ других правовых норм оперативно розыскных законов стран СНГ и Балтии, прямо или косвенно определяющих правовой статус и варианты использования результатов ОРД показывает, что законодатель в ряде стран может последовательно выдерживать линию на признание оперативно розыскной информации с точки зрения ее характера:

а) разведывательной (первичной, «сырой» и т. п.), то есть создающей предпосылки для начального этапа оперативно розыскного производства в виде предварительной оперативной проверки;

б) фактическими данными6 являющимися основанием для производства по оперативным делам, заводимым оперативными подразделениями органов, осуществляющих ОРД, в отношении лиц, обоснованию подозреваемых, как правило, в профессиональной противоправной деятельности для обеспечения их привлечения к ответственности, адекватной содеянному;

в) фактическими данными, обуславливающими необходимость выявления лиц, совершивших преступление, однако оставшихся неизвестными для органов правосудия, возбудившим по данному факту уголовные дела;

г) фактическими данными, не в полной мере проясняющими обстоятельство по возбужденному уголовному делу в отношении конкретных лиц;

д) фактическими данными, подтверждающими намерение конкретного лица работать в определенном качестве в той или иной социальной сфере, где существует конкретные ограничения, предусмотренные соответствующим законодательством.

Вместе с тем, законодатель может предвзято относиться к такой категории оперативно розыскной информации как разведывательная. Поэтому в оперативно розыскном законе вообще отсутствует упоминание о ней. О ее существовании и правовой природе можно лишь догадываться, анализируя нормы, посвященные задачам ОРД, обязанностям органов, осуществляющих ОРД, видам оперативно розыскных мероприятий.

Резюмируя сказанное по поводу определения в законодательных актах, регламентирующих ОРД, правового статуса оперативно розыскной информации, вариантов ее использования, необходимо также отметить, что здесь важно избежать крайних взглядов по этому вопросу. Они могут проявиться в двух формах. Во первых, это искажение правового значения результатов ОРД. Речь идет о различного рода некорректных формулировках, когда законодатель, например, подчеркивает, что результаты оперативного исследования образцов не могут быть использованы в качестве процессуальных доказательств (часть третья ст. 12 Закона Латвии об оперативной деятельности). В то же время в иной статье этого оперативно розыскного закона законодатель указывает, что результаты ОРД могут быть использованы в качестве доказательств после их проверки в порядке, предусмотренном уголовно процессуальном законодательством (ч. 1 ст. 24 Закона Латвии об оперативной деятельности).

Другая форма радикализма в определении правового статуса оперативно розыскной информации связана с отождествлении ее с такой правовой категорией как доказательства. Последняя    составной элемент иных, чем ОРД правовых функций в виде уголовного, административного процесса и обозначает фактические данные, играющие роль бесспорных аргументов, подтверждающих вину граждан, привлекаемых к уголовной или административной ответственности в совершении противоправных деяний.

Так, отдельные юристы оспаривают ту модель оперативно розыскного закона, которая используется для законодательного регулирования ОРД в странах СНГ и Балтии, и полагают, что результаты ОРД это    оперативные доказательства. В частности, авторы комментария Закона РФ об ОРД 1992 года стремятся убедить читателей, которым адресован данный комментарий в том, что предназначение оперативно розыскных мероприятий состоит в собирании оперативных доказательств. Здесь категорически утверждается, что оперативно розыскные действия, предусмотренные ч. 2 ст. 6 Закона РФ об ОРД 1992 года направлены на обнаружение оперативно значимых сведений    оперативных доказательств и их фиксацию в соответствующих оперативно служебных документах .

В связи с этим возникает вопрос о том, правомерна ли такая точка зрения. Тем более, что законодатель ни в Законе об ОРД в РФ 1992 г., ни в Федеральном законе об ОРД 1995 года, ни в законодательных актах, определяющих нормативно правовой статус субъектов ОРД, термин «доказательство» применительно к результатам ОРД не использует.

Попытка ввести эту правовую категорию в обиход ОРД принадлежит А.Ю. Шумилову, который в пояснительной записке к проектам законов РСФСР «Основы оперативного законодательства РСФСР» И «Федеральный оперативный кодекс РСФСР» отмечает, что: «при составлении указанных законопроектов учтены традиции кодификации уголовно процессуального законодательства». И это не случайно, потому не хотелось бы, чтобы такие термины как «доказательство», «доказывание», «меры пресечения» (и др.) насторожили читателя. Мы далеки от мысли механически переносить нормы и институты, присущие уголовно процессуальному праву, в законодательство об оперативной деятельности. Содержание одноименных понятий здесь, конечно же, свое. Вместе с тем вполне допустимо использовать саму методологию законодательства о деятельности по расследованию преступлений. Естественно, что любая аналогия условна, однако следует помнить об общем: уголовный процесс и оперативная деятельность направлены прежде всего на выявление обстоятельств противоправных действий; и в том, и в другом видах государственной деятельности такие обстоятельства должны быть установлены так, как они имели место в действительности; и та, и другая деятельность связана со вторжением в сферу прав и законных интересов частных лиц. Поэтому то и нельзя упрощенно подходить к правовому регулированию оперативной работы, ведь она, по существу, готовит условия для уголовного преследования, для гласного противодействия антигосударственным посягательствам специальных служб и других субъектов.

Согласиться с мнением этого юриста нельзя. Относительно кодификации оперативно розыскного законодательства автор высказал свою точку зрения в 1 главы первой данной работы. Что же касается иных тезисов А. Ю. Шумилова, то представляется целесообразным проанализировать их более подробно.

Во первых, ОРД в силу ее правовой природы не свойственны меры пресечения. Для того, чтобы оперативные работники могли пресекать противоправные действия объектов ОРД, последняя основывается на принципе сочетания гласных и негласных начал. Его реализация предполагает предоставление сотрудникам органов, осуществляющих ОРД уголовно процессуальных и административно правовых полномочий .

Во вторых, термины «доказательства», «доказывание» своего, т. е. оперативно розыскного содержания в анализируемых законопроектах не имеют. В наличии копирование текста одноименных норм уголовно процессуального кодекса с определенной терминологической корректировкой. Здесь нарушаются правила, касающиеся языка закона. Ведь юридический термин    это слово (или словосочетание), которое употреблено в законодательстве по той причине, что оно является обобщенным наименованием юридического понятия, имеющего точный и определенный смысл и отличается смысловой однозначностью, функциональной устойчивостью .

Действительно результаты ОРД оперативно значимые сведения. Однако это не только «оперативные доказательства», т. е. фактические данные в виде источника доказательства (уголовно процессуального) . Оперативно розыскная информация, зафиксированная в оперативно розыскных законах в виде такого термина как «результаты ОРД» отражает обобщенное наименование таких оперативно розыскных понятий, имеющих точный и определенный смысл в виде :

а) первичных (ранее не известных) сведений, имеющих только отдельные признаки преступлений; указывающих на лиц и факты, представляющие оперативный интерес;

б) фактических данных, представляющих оперативный интерес для документирования действий проверяемых лиц объектов ОРД. Речь идет об осуществлении оперативно розыскных мероприятий по выявлению и закреплению оперативно розыскной информации в интересах обеспечения процесса доказывания по уголовному делу.

Игнорирование вышеуказанных правил моделирования законодательных актов А.Ю. Шумиловым, повлекло за собой ряд ошибок, имеющихся в текстах вышеуказанных законопроектов, а также    в проекте Уголовно розыскного кодекса РФ . Их типовой характер в отождествлении ключевых элементов различных функций уголовной юстиции, уголовного процесса и ОРД в виде, доказательств и фактических данных    результатов ОРД; доказывание и документирования; признание оперативно розыскных мероприятий только способами собирания так называемых оперативных доказательств и др. Внешняя форма этих ошибок проявилась в копировании текста соответствующих статей УПК РФ с незначительными поправками в виде определенных терминов. Речь идет об использовании в сочетании с уголовно процессуальными терминами такого определения, как оперативные (доказательства), оперативное (доказывание) и т. п.

В третьих, нельзя согласиться и с тезисом А.Ю. Шумилова о том, что вполне допустимо использовать для моделирования оперативно розыскного закона методологию законодательства о деятельности по расследованию преступлений. Бесспорно, что и уголовный процесс, и ОРД направлены на выяснение обстоятельств противоправных действий, Однако нельзя игнорировать то обстоятельство, что технология такого выяснения различна. При использовании им для моделирования оперативно розыскного закона методологию уголовно процессуального законодательства в проектах ФОК РСФСР и УРК РФ законодательного оформления не нашла такая стадия ОРД, как разведывательная работа (оперативно аналитический поиск в сфере и инфраструктуре уголовных и государственных преступлений).

По этому поводу можно высказывать два предположения. Прежде всего автор вышеуказанных законопроектов недостаточно знаком с правовым регулированием, организацией и тактикой ОРД правоохранительных органов. Наряду с этим он может  придерживаться точки зрения о нецелесообразности использования ОРД для выявления на ранних стадиях противоправных действий и необходимости возложения на правоохранительные органы и спецслужбы только такой задачи, как раскрытие преступлений. Такой вывод следует на основе анализа текста проектов вышеуказанных документов, где целые разделы (например, раздел IV проекта УРК РФ) посвящены документированию фактической информации в уголовно розыскном процессе. В то же время анализируемые законопроекты не имеют норм, посвященных выявлению лиц и фактов, представляющих оперативный интерес для оперативных подразделений.

Методология уголовно процессуального законодательства неприемлема для моделирования оперативно розыскной деятельности СНГ и Балтии и по той причине, что оперативно розыскной процесс согласно Федеральному закону об ОРД не тождественен оперативно следственному процессу ФБР США . Поэтому адаптирование к отечественным потребностям концепции «проактивных» расследований требует видоизменения не одного оперативно розыскного закона, а одновременно и законодательного акта, регламентирующего ОРД и УПК РФ. Однако законодатель в России, странах СНГ и Балтии не разделяет этой идеи, о чем свидетельствуют опубликованные в печати проекты УПК РФ. В них сохраняется стадия предварительного расследования как фильтр оперативно розыскных данных. Примечательно в этом плане высказывание Генерального, прокурора РФ Ю.И. Скуратова, который, отвечая на вопрос о том, что руководители преступных сообществ общеизвестны , однако привлечение их к ответственности проблематично, отметил, что причина здесь в разнице между оперативными материалами и теми, которые могут быть поводом и основанием для возбуждения уголовного дела .

По этому поводу следует подчеркнуть, что законодатель в США, понимая, что подобного рода разница усложняет борьбу с организованной преступностью, воплотил в жизнь концепцию «проактивных» расследований. Согласно этому подходу возможность применения методов расследования оговаривается рядом условий, однако их результаты признаются доказательствами по уголовному делу. В практике правоохранительных органов России проведение оперативно розыскных мероприятий также оговаривается рядом условий (однако их результаты могут быть признаны доказательствами только после их проверки в соответствии с уголовно процессуальным законодательством.

Подобного рода процедура оптимальна для благоприятной обстановки в обществе. Вместе с тем пока что этот подход несколько усложняет работу оперативных служб органов, осуществляющих ОРД, делая их возможности вынужденно слабыми, особенно в вопросах борьбы с организованной преступностью.

Подводя итог сказанному, следует признать, что для нынешней модели оперативно розыскного закона, действующего в России, норма, посвященная использованию результатов ОРД, вполне закономерна. Однако ее содержание подлежит корректировке: она должна отражать правовое значение результатов оперативно аналитического поиска в сфере и инфраструктуре уголовных и государственных преступлений, а также иные варианты ее использования как это сделал законодатель, например, на Украине и в Латвии.