Нечаевский процесс. Пален и шеф жандармов Шувалов. Впервые в России устанавливали, что никто не может быть наказан без суда

Вся электронная библиотека      Поиск по сайту

<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Александра 2 Второго

  

 

 

 

Нечаевский процесс. Пален и шеф жандармов Шувалов. Впервые в России устанавливали, что никто не может быть наказан без суда

 

 

Представителем правительственной власти в судебном процессе, по уставам 20 ноября, является прокуратура, непосредственно подчиненная министру юстиции (он же генерал-прокурор) и не пользующаяся правом несменяемости. Но так как та же прокуратура является и вообще специальным стражем законности и охранителем законных прав и законной свободы и неприкосновенности частных лиц от всяких незаконных посягательств административной власти, то очевидно, что для того, чтобы достойным образом выполнять эту свою роль, прокуратура должна быть проникнута сознанием своей независимости от местной административной власти.

 

Это сознание могло бы в ней тем прочнее воспитываться, что рекрутироваться она должна была в лице младших своих членов — товарищей прокурора окружного суда — из младшего персонала судейского звания, пользовавшегося по закону правом несменяемости,— из судебных следователей.

 

Понятно поэтому, насколько могло отразиться и на составе прокуратуры фактическое отнятие у судебных следователей их прерогативы несменяемости. Ведь судебные уставы являлись своего рода Habeas corpus act от; они впервые в России устанавливали, что никто не может быть наказан без суда, что, как было сказано в первой статье общих правил уголовного судопроизводства (в «Основных положениях»), «никто не может быть наказан за преступление или проступок, подлежащие ведомству судебных мест, не быв присужден к наказанию приговором подлежащего суда, вошедшим в законную силу». Но тут же было определено, что административные власти принимают меры в установленном законом порядке к предупреждению и пресечению преступлений.

 

Когда эти статьи обсуждались в комиссии, вырабатывавшей судебные уставы, то один из самых ревностных сторонников реформы — А. М. Унковский, бывший тверской предводитель дворянства, в напечатанной им тогда статье указывал, что статьи эти по неопределенности своей редакции дают повод сомневаться, не будут ли они неправильно истолкованы.

 

Он писал, что указание на «подлежащие ведомству судебных мест» преступления и проступки может подать мысль, что существуют какие-то преступления и проступки, их ведомству не подлежащие7. Он говорил далее, что принятие административной властью мер к предупреждению и пресечению преступлений может привести к нарушению чиновниками интересов частных лиц, а ведь чиновники у нас, в сущности, неответственны, так как даже привлечение их к суду может быть сделано исключительно по постановлению их начальства. Поэтому Унковский тогда же указывал, между прочим, что необходимо было бы для поддержания всего значения гражданских гарантий, даваемых судебными уставами, установить ответственность должностных лиц перед частными лицами, потерпевшими от их преступлений по должности. Это, однако, не было принято.

 

Охрана прав частных лиц в первую голову предоставлялась прокурорскому надзору; на страже личных прав граждан являлась, таким образом, как я уже сказал, прокуратура, от которой и зависела большая и меньшая обеспеченность гражданских прав отдельных лиц. Ввиду этого чрезвычайно важным обстоятельством являлся самый подбор прокурорских властей и установление среди них традиций сознания своей самостоятельности и независимости от администрации.

 

Пален, наоборот, старался все время, пока он был министром юстиции, именно воспитывать прокурорские власти в самом чиновничьем духе, духе уловления шедших свыше веяний и следования тем внушениям, которые вдут оттуда, и это отражалось, конечно, и на отношениях, которые создавались между прокурорами и губернаторами, потому что при введении новых независимых судов прокуроры, которым была вверена охрана прав частных лиц, постоянно должны были сталкиваться и с губернаторской властью, и с ее агентами, и мы видим, действительно, что эти столкновения проходят красной нитью через все 70-е и 80-е годы.

 

И вот министерство юстиции в лице графа Палена всегда внушало прокурорам, что они не должны идти на противодействие губернаторской власти и, наоборот, должны действовать в полном соответствии ее видам. Разумеется, все это отражалось очень существенно на применении судебных уставов и на укоренении самого духа их в местной жизни. Мы видим, что наряду с деятельностью судов развивается в это время — вопреки прямому смыслу судебных уставов — огромная карательная деятельность со стороны административных властей и учреждений. В особенности это ярко заметно в отношении крестьянства, где продолжала процветать порка и всякие административные расправы именно в качестве тех мер предупреждения и пресечения, которые так неопределенно были формулированы в упомянутой выше статье основных положений.

 

 И в этом случае подбор лиц прокурорского надзора был чрезвычайно важен, потому что от них главным образом зависело прекращение этих злоупотреблений и произвола полиции и администрации, которые сперва имели место при усмирении крестьянских волнений, а потом стали обычными и при простом поддержании «общественной тишины и спокойствия». Это же отражалось и на деле освобождения неправильно заключенных полицией лиц и вообще на восстановлении прав тех лиц, которых права нарушались административным произволом.

 

Несомненно, что именно при Палене благодаря настойчивому проведению его политики в этой сфере самый состав прокурорских властей систематически портился, а ведь из прокуроров, в свою очередь, набирались и судьи, потому что дальнейшая карьера лиц прокурорского надзора заключалась в переходе в судебную палату и Сенат, и, следоваельно, личный состав всех этих учреждений и всей магистратуры зависел в значительной мере от состава прокурорских властей. И мы, действительно, видим, что общий состав магистратуры неуклонно, хотя и постепенно, понижался при Палене и при последующих продолжателях его политики.

 

Кроме этого, по отношению к судебным установлениям при Палене пошел в ход целый ряд так называемых новелл, т. е., в сущности, добавлений и изменений закона, которые являлись в принципиальном отношении несомненными его искажениями. Издание таких новелл началось еще с 1866 г. уже после процесса Пыпина и Жуковского.

 

Валуев настоял, чтобы дела о- литературных преступлениях и проступках судились не окружными судами, а судебными палатами в первой инстанции. Это еще была довольно невинная по своему значению новелла, но при Палене дело пошло гораздо дальше; именно в 1871 г., когда уже проявились первые симптомы распространения подпольного революционного движения, после нечаевского процесса по инициативе Палена и шефа жандармов Шувалова состоялось коренное изменение и порядка расследования, и дальнейшего прохождения всех дел о государственных преступлениях; именно установлено было, что все дела о государственных преступлениях расследуются в первоначальной стадии процесса взамен предварительного следствия, жандармами, а не судебными следователями, лишь при участии прокурорских властей.

 

Расследования, сделанные жандармскими офицерами, через прокурора судебной палаты и министра юстиции поступают, по этому закону, прямо на высочайшее разрешение, причем каждое такое дело может быть направлено одним из трех путей: или по высочайшему повелению оно может быть передано в судебные установления и тогда должно начинаться вновь с предварительного следствия, но такого направления эти дела почти никогда не получали, исключая разве тех, в которых неизбежность сурового обвинительного приговора была несомненна, или государь мог повелеть окончательно прекратить дело, или, наконец, третий путь, к которому и прибегали на деле наиболее часто, был путь административного разрешения дела — при помощи административной ссылки в места более или менее отдаленные.

 

 Этот административный путь мотивировался чрезвычайно лицемерными соображениями; указывалось, что правительство должно принимать его потому, что по нашему уголовному кодексу наказания за государственные преступления так сильны, что для преступников, из которых многие юностью своею вызывают к себе снисхождение, единственной возможностью оказать такое снисхождение и являлось решение дела административным путем, причем вместо каторги и ссылки на поселение лица эти могут попадать во временную административную ссылку без ограничения в правах. Лицемерность этих соображений обнаружилась уже вскоре, когда был поднят вопрос не о смягчении, а об усилении несколькими степенями положенных в законе наказаний за принадлежность к революционным сообществам, что и было осуществлено законом 1874 г.

 

Самый порядок обсуждения тех дел о государственных преступлениях, которые были передаваемы судебным установлениям, в свою очередь, постоянно изменялся в отношении подведомственности их той или другой инстанции. Сперва они должны были рассматриваться судебными палатами, затем они были переданы на рассмотрение особого присутствия Сената, а по новелле 1878 г., когда правительство обеспечило себе долголетним подбором лиц возможность большого влияния на членов судебных палат, эти дела опять были переданы в судебные палаты. Затем в том же 1878 г., эти дела были переданы военным судам с тем чтобы при их разбирательстве применялась статья 279 военно-судного устава, которая почти по всем случаям требовала смертной казни, причем в 1887 г. был издан еще особый циркуляр, где военным судам прямо запрещалось применять другие меры наказания, кроме смертной казни, а если они находили основания для смягчения приговора, то это могло достигаться лишь ходатайствами их о смягчении приговора при конфирмации.

 

При той реакции, которая в это время овладела правительством, и при той сильной борьбе, которая развивалась революционным движением, можно удивляться, что правительство там поздно обратилось к военным судам. Но это объясняется тем, что военные суды были преобразованы Д. А. Милютиным, и в течение 70-х годов, пока Милютин был министром, их состав был таков, что правительство опасалось, что оно менее сильно может влиять на эти суды, чем на общие, при том составе гражданских судей, который в это время был подобран и воспитан Паленом. Уже это одно свидетельствует о той порче судебных установлений, которая Паленом была достигнута.

 

 

Смотрите также:

 

Всемирная история


Карамзин: История государства Российского в 12 томах

 

Ключевский: Полный курс лекций по истории России


Татищев: История Российская


Эпоха Петра 1

 

 

Покровский. Русская история с древнейших времён

 

Иловайский.

Древняя история. Средние века. Новая история

 

Соловьёв. Учебная книга по Русской истории

 

История государства и права России

 

Справочник Хмырова 

 

Правители Руси-России (таблица)

 

Герберштейн: Записки о Московитских делах

 

Олеарий: Описание путешествия в Московию

 

Любавский. ЛЕКЦИИ ПО ДРЕВНЕЙ РУССКОЙ ИСТОРИИ ДО КОНЦА 16 ВЕКА

 

К содержанию раздела: Русская история с конца 18 века до конца 19 века

 

 

царь Александр 2

 

русский царь Александр 2

 

Смотрите также:

 

Русская история   История России учебник для вузов   РОССИЯ В XIX 19 веке

 

Реформы Александра Второго   Реформы Александра 2  Манифест Александра 2 II Отмена крепостного права