<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Александра 1

Александр 1 и Адам Чарторыйский. Назначение Александр главным военным губернатором Петербурга. Архаров. Граф Пален

В последний год царствования Екатерины планы Александра, как раз противоположные ее государственным планам, по-видимому, созрели окончательно, и он сообщает их в письмах Лагарпу и своему молодому другу Кочубею, бывшему в то время посланником в Константинополе, а затем и в личном разговоре с молодым польским аристократом и патриотом князем Адамом Чарторыйским, с которым он незадолго перед этим познакомился.

Неизвестно, что ответили (и даже ответили ли что-нибудь) на письма Александра Лагарп и Кочубей, но,- как видно из мемуаров Чарторыйского, он, как ни был он поражен таким настроением юного Александра, как ни восхищали его видимая искренность, энтузиазм и простота, с которой Александр поверял ему свои мысли,— однако ж, и тогда сумел различить, что было в них мечтательного и в сущности эгоистичного, и своего мнения не скрыл от своего нового высокопоставленного друга.

Убеждения Чарторыйского и других молодых друзей, которых Александр вскоре приобрел при его содействии — Строганова и Новосильцева,— подействовали на Александра, и он понял, что сложить с себя предстоявшее ему бремя именно ввиду трудности положения, в котором тогда находилась страна, он не вправе, и потому он вскоре видоизменил свое первоначальное решение.

Через несколько месяцев после первого конфиденциального разговора с Чарторыйским он уже признает, что не имеет права отказываться от престола, когда придет его черед царствовать, и соглашается, что должен сперва дать стране прочное свободное политическое устройство, а затем уже может отказаться от власти и уйти в частную жизнь.

Последствия показали, однако, что и это решение было совершенно мечтательно и для Александра неосуществимо. Прежде, однако ж, чем ему пришлось выдержать это испытание, ему предстояло пережить четырехлетнее царствование своего отца — поистине каторжный период в жизни самого Александра.

Это тяжелое четырехлетие сильно и болезненно отразилось на окончательном сформировании его характера и на дальнейшей судьбе. Положение Александра в это время вместе с положением всей России описано им самим в сильных и ярких чертах в письме к Лагарпу, посланном, конечно, тайком с Новосильцевым, который в сентябре 1797 г. уехал за границу, спасаясь от грозившей ему гонения.

«Чтобы сказать одним словом,— писал Александр в этом письме,— благосостояние государства не играет никакой роли в управлении делами. Существует только неограниченная власть, которая все творит шиворот-навыворот.

Невозможно передать все те безрассудства, которые совершались здесь. Прибавьте к этому строгость, лишенную малейшей справедливости, немалую долю пристрастия и полнейшую неопытность в делах. Выбор исполнителей основан на фаворитизме; заслуги здесь ни при чем, одним словом, мое несчастное отечество находится в положении, не поддающемся описанию. Хлебопашец обижен, торговля стеснена, свобода и личное благосостояние уничтожены.

Вот картина современной России, и судите по ней, насколько должно страдать мое сердце. Я сам, обязанный подчиняться всем мелочам военной службы, теряю все свое время на выполнение обязанностей унтер-офицера, решительно не имея никакой возможности отдаться своим научным занятиям, составлявшим мое любимое времяпрепровождение... Я сделался теперь самым несчастным человеком...»

Эта выписка показывает, как чувствовал себя Александр уже в первый год царствования Павла. В том же письме он сообщает Лагарпу об образовании того дружеского кружка, который играл впоследствии такую важную роль в первые годы его царствования и состоял из Чарторыйского, Строганова, Новосильцева и Кочубея.

Теперь этим молодым либералам все пути были заказаны. Им оставалось заниматься переводами полезных иностранных книг, которые они не имели даже возможности издавать2.

Но и это невинное занятие им вскоре пришлось оставить и разъехаться в разные стороны в ожидании лучшего будущего.

Таково было положение юного Александра в начале царствования Павла. А затем, по мере того как Павел становился все неистовее в отношении к своим подданным, и положение Александра делалось все хуже. За эти четыре года он прошел страшную школу, оставившую на нем на всю жизнь свои роковые следы. Павел заставлял его быть не только свидетелем, но вместе с тем нередко и участником всех сумасбродств, которые он проделывал, и тех жестоких мероприятий, которые от него исходили.

В самом начале царствования Павла Александр был назначен главным военным губернатором Петербурга и в силу этого назначения сделался главной полицейской властью в столице. Через него, таким обра-- зом, по должности проходила главная масса тех карательных мер, которыми в таком изобилии осыпал своих подданных Павел.

Вместе с тем в этой должности Александру приходилось служить с такими людьми, как Архаров, один из самых грубых гатчинцев. После Архарова товарищем Александра по должности сделался тот самый граф Пален, который впоследствии был душой заговора, приведшего к убийству Павла. Это был человек очень сильной воли, большого властолюбия и, бесспорно, большого ума, но циник, не останавливавшийся ни перед какими средствами...

Иногда Александру приходилось переживать прямо трагические минуты, которые не могли не оставить глубокого болезненного следа в его сентиментальной мечтательной душе: это бывало именно тогда, когда Павел хотел специально подчеркнуть свое с ним единодушие. Дело доходило иногда до того, что Павел заставлял Александра собственноручно писать приказы о расстреле невинных людей, чтобы все видели, как он выразился, что «вы одним со мной духом дышите!».

Разумеется, подобные обстоятельства не могли не отразиться самым тяжелым образом на сформировании характера Александра, тем более что при вступлении Павла на престол Александру не было еще и 20 лет. Легко себе представить, каково было пережить эти четыре года царствования Павла воспитаннику Лагарпа после тех настроений и идиллических планов, с которыми он носился в последние годы царствования Екатерины.

Смотрите также:

Всемирная история