<<< ИСТОРИЯ РОССИИ 19 ВЕКА. Правление Александра 1

Ахенский конгресс. Александр 1 и Меттерних против всех народных движений. Восстание в Греции, революции в Неаполе и Испании

Обращаясь к правительственной деятельности в последние годы царствования Александра I, приходится прежде всего признать, что последнее пятилетие царствования Александра есть, несомненно, один из самых мрачных периодов русской истории. Со стороны правительственной деятельности оно характеризуется прежде всего решительным отказом от всяких либеральных преобразований.

В настроении самого Александра после Ахенского конгресса наступил окончательный перелом; он давно подготовлялся всем ходом окружавшей Александра жизни и внутренним процессом в его уме, выражавшимся в порабощении его мистицизмом. Однако, как я старался уже показать, в 1818 г. еще живы были его симпатии к либеральным учреждениям и к конституционному устройству.

Сделавшись давно уже резким противником революционного движения всякого рода, Александр оставался, однако ж, вместе с тем убежденным сторонником либеральных доктрин и почти до начала 20-х годов был верен своим мечтам о либеральном политическом переустройстве России. Он старался, как мы видели, открыто подчеркнуть ту разницу, которая существовала в его глазах между либеральными взглядами и проявлениями революционного духа, и в особенности революционного насилия.

Меттерних, который давно уже держался противоположного взгляда и был убежден, что между либерализмом и революционными путями всегда существовала и существует теснейшая связь, никогда не мог понять точки зрения Александра; он поэтому на всех конгрессах и международных совещаниях являлся постоянным и резким антагонистом Александра, считая его утопистом и романтиком, а иногда приписывая поведение Александра и скрытым честолюбивым замыслам, которые Александр якобы лишь прикрывал своим сочувствием либерализму.

В 1820 г. это положение резко изменилось.

История с Семеновским полком, которая представлялась Александру результатом революционных происков (что, как мы уже ввдели, было вполне неосновательно), затем резкое оппозиционное настроение второго польского сейма и, наконец, то революционное брожение, которое развивалось повсеместно в Западной Европе и разразилось в конце концов революцией в Неаполе и в Испании,— все это поколебало убеждение Александра, что либеральные учреждения и революция — две разные вещи; он увидел, как в европейском движении 20-х годов и либералы, и революционеры действовали рука об руку против реакционных правительств, которые не исполняли своих обязательств и обещаний, данных народу.

Александру, давно уже относившемуся чрезвычайно враждебно ко всему революционному движению, пришлось отказаться от всяких связей с либералами и определенно стать на сторону европейской реакции.

Вследствие этого последнего перелома во взглядах Александра между ним и Меттернихом образовалась полнейшая eftente cordiale, полнейшее единомыслие, враждебное всем народным движениям тогдашней Европы.

Священный союз, образованный Александром в 1815 г., именно в это время превратился в союз государей против жаждавших свободы народов. Логика поведения Александра в этих делах была такова, что даже в вопросе о греческом освобождении он, вопреки влечениям собственного сердца, вопреки русскому общественному мнению, вопреки взглядам многих своих единомышленников в области мистицизма (как например, баронессы Крюденер), формально встал на сторону султана против его взбунтовавшихся подчиненных, когда дело освобождения греков пошло революционным путем.

Это было сделано настолько резко, что ближайший сотрудник Александра по иностранным делам граф . Каподистрия — родом грек и греческий патриот — счел себя вынужденным оставить свой пост, а другой грек — русский генерал кн. Александр Ипсиланти, ставший во главе восстания, был демонстративно исключен из русской службы: ему было объявлено, что Александр не считает возможным иметь с ним что-либо общее, а между тем внутренне Александр одобрял поведение Ипсиланти и даже не скрывал этого от окружавших его лиц.

Если, несмотря на такую политику Александра, наши отношения с Турцией все-таки тогда сильно поколебались,— а одно время дело было на волосок от войны, так что русский посол счел даже за лучшее потребовать паспорт и уехать,— то все это произошло лишь вследствие фанатического образа действий самой Порты, которая была подзадориваема к тому же английским послом графом Страффордом.

Смотрите также:

Всемирная история