ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

РУССКАЯ КУЛЬТУРА И ПРОСВЕЩЕНИЕ В РОССИИ.  Московский университет. Народные училища. Введение школьной системы

Русская культура во второй половине 18 века была преимущественно дворянской. Трудовым массам школа была недоступна. Но развивавшаяся промышленность нуждалась в науке, познающей действительные свойства и силы природы. Обострение социальных противоречий ставило перед наукой, общественной мыслью, литературой и искусством ясные, прогрессивные задачи, решение которых выходило за рамки господствовавшей дворянской идеологии.

Значительных по тому времени успехов достигло просвещение в России. Постепенно освобождаясь от церковной опеки, оно приобретало все более светский характер. В просвещение втягивалось не только дворянство, но, что особенно показательно, и люди «среднего рода», не принадлежавшие к господствовавшему классу. Это было время возникновения русской разночинной интеллигенции. Отражая обострение классовой борьбы, просвещение в России уже во второй половине XVIII в. не было единым по своему социальному содержанию.

В борьбе с господствовавшей дворянской идеологией в нем формировалась и крепла демократическая струя, воплощенная в лице таких выдающихся деятелей, как Ломоносов, Радищев, Новиков и некоторые другие, примыкавшие к ним, представители передовой русской культуры. Несмотря на стремление дворянства отгородить народные массы от образования, грамотность, хотя еще и в малой степени, проникала в их среду.

По-прежнему наиболее распространенной формой, в особенности для неимущих, было групповое обучение при помощи «мастеров грамоты», дьяконов и дьячков. Учебными пособиями продолжали служить часослов и псалтирь, хотя стали входить в обиход и учебник Феофана Прокоповича «Первое учение отроком»   и печатные азбуки и арифметика Магницкого.

В качестве средства наглядного обучения широко использовались лубочные картинки. Обучение у «мастеров грамоты» носило религиозный характер.

Правительство всячески заботилось о распространении религиозной идеологии в народе, о чем свидетельствует, например, указ 1743 г., обязывающий родителей, под угрозой штрафа, обучать детей не только «часов- нику» и псалтири, но и катехизису.

Даже дети среднего дворянства учились у тех же «мастеров грамоты» и по тем же книгам и пособиям, что объясняется недостаточным количеством правительственных школ даже для «благородных». Среди небольшого числа технических школ продолжали действовать созданные под руководством В. Н. Татищева горнорудные училища на Урале, положившие начало горному образованию в России. В них готовили уральских «умельцев». Такое училище окончил знаменитый русский механик и изобретатель И. И. Ползунов.

В целях удовлетворения дворянских требований постепенно расширялись контингенты учащихся в Шляхетском кадетском корпусе (при открытии имел 200 чел., в 1760 г.— 490 чел.); кроме того, в 1752 г. был организован Морской шляхетный корпус как чисто дворянское учебное заведение. Петербургская артиллерийская школа в 1758 г. была соединена с инженерной и, подобно шляхетным корпусам, сделана строго сословно- дворянской.

Дворянских детей, не попадавших в привилегированные сословные школы, обучали дома или в частных пансионах учителя-иностранцы, зачастую совершенно не подготовленные к учительской профессии.

Большую роль в развитии просвещения в России сыграл М. В. Ломоносов. Его труды в различных областях знания служили основой для развития отечественной науки и школы. С 1753 г. Ломоносов становится во главе университета и гимназии при Академии наук, развивших под его руководством значительную деятельность. Для этих учебных заведений Ломоносов создал ряд учебников: в 1748 г.— «Риторику», а в 1755 г.— первую русскую научную грамматику. Эти книги отражали передовые по тому времени взгляды Ломоносова на язык и литературу. Благодаря его трудам русская школа могла лучше поставить изучение отечественного языка, за чистоту которого он настойчиво боролся.

Занимаясь воспитанием молодежи в академической гимназии, Ломоносов в 1759 г. составил правила под названием «Узаконение для учащихся гимназии императорской Академии наук». В этих правилах трактуются нормы морального поведения учеников, указывается, как вести занятия, чтобы достигнуть наилучших результатов.

Велика была роль Ломоносова и его учеников в создании Московского университета. Ломоносов разработал проект его организации, где развивал мысль, что просвещение должно быть доступным всем сословиям. «В университете тот студент почетнее,— писал он,— кто больше научился, а чей он сын, в том нет нужды»  . Он предлагал открыть при университете гимназию не только для дворян и мещан, но и для крестьян. Но это демократическое предложение великого ученого осталось нереализованным, так как правительство опасалось распространения образования среди крестьянства, полагая, что «через учение познав цену вольности, возчуи- ствуют более свое униженное состояние»  . Открытый в 1755 г. Московский университет состоял из трех факультетов: философского, юридического и медицинского. Характерно отсутствие богословского факультета, обычно занимавшего видное место в университетах Западной Европы. В этом сказалось влияние Ломоносова.

В первые годы студентами университета были преимущественно разночинцы  .

В Московском университете укрепилось влияние русских ученых, в первую очередь учеников Ломоносова: профессоров Н. II. Поповского, преподававшего словесность и философию, А. А. Барсова, разрабатывавшего и педагогические вопросы.

С 1767 г., в отличие от западноевропейских университетов, где лекции читались на латинском языке, преподавание стало вестись па русском языке. Выдающиеся русские ученые, как, например, основоположник русской юридической науки С. Е. Десницкий, философ Д. С. Аничков и др., прославили Московский университет уже в первые годы его существования. Университет стал центром педагогических знаний в России . Были переведены па русский язык произведения великого чешского педагога Яна-Амоса Коменского, а в 1771 г. составлено оригинальное учебно-мего- дическое пособие под названием «Способ учения подготовляющегося к университету», в котором устанавливались основы прогрессивной методики преподавания.

При университете была открыта гимназия с двумя отделениями: для дворян и для «разных чинов людей, кроме крепостных». Гимназия имела 4 класса, в которых изучались русский, латинский и один из иностранных языков, словесность, математика и история. Сословные различия между этими отделениями резко подчеркивались. В 1779 г. при Московском университете был создан дворянский пансион. Из его стен вышли многие передовые русские люди (В. А. Жуковский, братья Н. и А. Тургеневы, неко торые декабристы). При университете существовали и другие школы, например школа выдающихся русских архитекторов В. Баженова и М. Казакова. Баженов принимал для обучения и простых людей, чтобы воспитать из них зодчих.

По опыту Московского университета открылась гимназия в Казани. Московский университет составил и издал ряд азбук и грамматик для нерусских народов России: грамматику чувашскую (1770), азбуки  грузинскую и татарскую (1778). Во второй половине XVIII в. Московский университет стал крупнейшим центром русской науки и просвещения.

В России не было организованной школьной системы, и ее отсутствие остро ощущалось к 60-м годам XVIII в. В 1760 г. И. И. Шувалов внес в Сенат предложение об организации всеобщего обучения для детей дворян путем устройства в «малых» городах школ грамотности, а в больших гимназий. Но дальше обсуждения дело не пошло, так как дворянство предпочитало обучать своих детей в кадетских корпусах и частных папсп онах. В конце 1764 г. Архангельский губернский магистрат послал в Ие тербург «гражданина» Василия Крестпнина, который рекомендовал завести по городам «малые школы» для обучения «всякого чипа и обоего пб ла детей без исключения», с тем чтобы состоятельные родители вносили за учение известную плату, а за бедных жалование учителям выплачивал магистрат. Этот проект отличался демократическим направлением и свидетельствовал о росте культурных запросов среди трудовых слоев город ского населения. Как и многим прогрессивным проектам того времени, ему не было дано хода.

Под влиянием наказов Комиссии по составлению нового Уложения 1767 г. правительство Екатерины II вынуждено было заняться вопросами просвещения в стране. Екатерина II, ведя переписку с некоторыми философами-просветителями, обратилась к ним с предложением принять участие в разработке организации народного образования в России. Лицемерно заявляя, что «заведением народных школ разнообразные в России обычаи приведу гея в согласие, исправятся нравы», Екатерина II неофициально писала Салтыкову: «черни не должно давать образования; поскольку будет знать столько же, сколько вы да я, то пе станет нам повиноваться в такой мере, как повинуется теперь» Главу XIV своего «Наказа» Екатерина посвятила вопросам воспитания. Но глава эта содержала лишь громкие фразы. Целью императрицы было показать, что дело воспитания должно быть подчинено правительственным указаниям. Правила воспитания сводились к тому, что родители обязаны учить детей «истинам» религии и почтению к царским законам.

Заслуживает внимания постановка вопроса о школах в наказах депутатам Уложенной комиссии. Классово-сословный характер изложенных в них требований выступает совершенно отчетливо. Так, городские ядаге- ли подали проект «об учреждении в городах академий, университетов и школ для обучения в оных разным языкам купеческих и разночинских детей». Однодворцы и хлебопашцы просили «об определении для наук и постановлении богоугодных дел духовных и для утверждения благосостояния и знания законов и добрых поведений светских учителей». Дворяне ходатайствовали об учреждении в городах школ для дворянского юношества. Некоторые дворянские наказы отмечали необходимость обучения крестьян в целях «исправления их нравов», т. е. в целях лучшего повиновения помещикам.

О нуждах народного образования говорилось в мае 1768 г. в «Большом собрании» Комиссии. Депутат от пахотных солдат Нижегородской губернии Жеребцов высказался за организацию «детского школьного учреждения» для детей крестьян. Против этого резко выступил депутат Любав- цев, высказав мнение, что «земледельцу то и школа, чтоб обучать детей € малолетства хлебопашеству». Другой депутат от пахотных солдат — Егор Селиванов, поддерживая Жеребцова, заявил: «Когда не просвещен будет народ, возможно ли через него сделать отечеству полезное. А просвещение через что может вкорениться, как не через учреждение училищ?». С позиций крепостников это требование поддерживал граф Строганов, заявляя, что невежество приведет к «умерщвлению собственными своими крестьянами помещиков».

Нельзя не отметить также «Статьи» об организации народного образования, представленной в «Большое собрание» Академией наук. Академия предлагала учредить особое ведомство, которое руководило бы учебными заведениями, представляло план развертывания сети школ, составляло для них «уставы» и т. д. Эта передовая идея была осознана деятелями русской науки много раньше, чем наметились пути для реализации центрального ведомства просвещения во Франции и Англии.

«Большое собрание» выделило специальную Комиссию, куда поступили для рассмотрения соответствующие предложения депутатов. Кроме того, ряд проектов выдвинули и сами члены Комиссии (о «нижних» деревенских училищах и городских училищах, о средних училищах, об училищах для иноверцев и т. д.). Это была напряженная работа, свидетельствовавшая об острой потребности русского общества в просвещении и организации школ. В середине 1770 г. разработка этих проектов была закончена, но дальнейшего движения они не получили, так как правительство считало их радикальными. Проекты Комиссии и выступления отдельных депутатов раскрывают перед нами позиции, занимаемые различными социальными группами русского общества 60-х годов XVIII в. в области просвещения.

В эти же годы развернул свою педагогическую деятельность один из образованных людей того времени — И. И. Бецкой (1704—1795). Поклонник французской просветительной философии и Локка, дворянин И. И. Бецкой верил в могущественную силу воспитания, был убежден в возможности создания посредством закрытых воспитательных учреждений «позой породы людей», которые, по мнению Бецкого, подготовили бы условия для постепенной отмены крепостного права. Его просветительные начинания представляют собой продуманные педагогические эксперименты

В «Генеральном учреждении о воспитании обоею пола юношества» Бецкой подчеркивал: «Корень всему злу и добру — воспитание», а потому мы имеем в нашем распоряжении только одно средство: «Произвести сперва способом воспитания, так сказать, новую породу или новых отцов и матерей, которые бы детям своим те же прямые и основательные воспитания правила в сердце вселить могли, какие получили сами». Для этого предлагалось создать училища, куда принимались бы дети не старше 5—6-летпего возраста и где они оставались бы «безвыходно» до 18— 20 лет. Таким образом, по мысли Бецкого, среда не могла бы оказать па них отрицательное влияние. Бецкой стремился воспитать «новую породу» людей пе только из дворян, но и из детей буржуазии и ремесленников.

Бецкой был сторонником энциклопедического образования, в особенности для дворян. Исходя из этого, он разработал проекты организации и реорганизации ряда закрытых учебных заведений и с 1764 по 1768 г. развернул кипучую деятельность; им было открыто училище при Академии художеств для мальчиков «всякого звания» (кроме крепостных), реорганизованы академическая гимназия, кадетские сухопутный и морской корпуса, открыты в Москве воспитательный дом для «незаконно рожденных» детей и подкидышей и коммерческое училище для подготовки «новой породы» русских коммерсантов. Бецкой явился также инициатором филантропических организаций, задачей которых был сбор пожертвований на открытие воспитательных домов для «незаконно рожденных».

В своем «Генеральном плане» московского воспитательного дома Бецкой выдвинул передовые педагогические положения. Дети, поступавшие в воспитательный дом, должны были содержаться и обучаться за счет государства; наряду с общеобразовательными предметами в программу входило обучение труду, что соответствовало воззрениям Бецкого о необходимости воспитания трудолюбия, формирующего «настоящего человека».

Как известно, московский и петербургский воспитательные дома, особенно после ухода в отставку Бецкого, были поставлены крайне плохо, смертность детей в них была исключительно велика.

Бецкой был сторонником женского образования и в этом отношении стоял выше некоторых передовых западноевропейских педагогов (например, Руссо), не считавших возможным, чтобы женщина получала равное с мужчиной образование. В 1764 г. в окрестностях Петербурга, у дереини Смольной, под руководством Бецкого открылось первое в России женское воспитательное учреждение — Институт благородных девиц (Смольный институт), с широкой программой обучения, включающей, помимо общеобразовательных предметов, труд (шитье) и домоводство. При Смольном имелось и «мещанское отделение», куда принимались девочки недвории- ских сословий (за исключением крепостных). Смольный институт в первые годы своего существования, несомненно, был выдающимся учебным заведением, из которого вышло много культурных русских женщин. Одна ко уже в 80-х годах XVIII в. все прогрессивное исчезает из практики института, и он становится замкнутым учебным заведением, готовящим «дворянских девиц», оторванных от жизни, от всего национального, преклоняющихся перед западноевропейскими нравами.

К концу века воспитание в закрытых сословно-дворянских учебных заведениях приняло сугубо реакционный характер. Учившиеся там дети дворян воспитывались как особая, привилегированная каста, презрительно относившаяся к народу.

С усилением дворянской диктатуры после подавления крестьянского восстания под руководством Пугачева политика правительства в области просвещения резко изменилась. От «просветительных» проектов Бецкого не осталось и следа. Однако отказаться от преобразования школьной системы в России было невозможно. Общий ход экономического развития, рост городов требовали большего, чем раньше, количества грамотных и образованных людей. Правительство обратилось к проектам организации народного образования более «безопасным», чем рекомендации философов-просветителей.

Ознакомившись со школьной реформой, проведенной в 1774 г. в Австрии, Екатерина II пригласила принимавшего в ней деятельное участие Ф. И. Янковича, серба по происхождению, сторонника взглядов известного чешского педагога XVII в. Яна-Амоса Коменского. После приезда Янковича в Россию в 1782 г. была организована «Комиссия об учреждении училищ», в которой он выполнял наиболее ответственную и сложную работу. Янковичу оказывали содействие некоторые русские педагоги: Светлов, Сырейщиков, Ковалев и др.; он использовал также опыт Академии наук и Московского университета.

Комиссией в первую очередь были открыты главные (четырехклассные) и малые (двухклассные) народные училища в Петербургской губернии. Директором петербургского главного народного училища был назначен Ф. И. Янкович. В 1785 г. в петербургских училищах было 1192 ученика. В 1786 г. были открыты главные народные училища в 25 губерниях.

На основе петербургского опыта Комиссия разработала устав народных училищ, который был утвержден правительством 5 августа 1786 г. Согласно уставу, в губернских городах учреждались главные училища, состоявшие из четырех разрядов — классов. Главные училища давали общеобразовательную подготовку, приближаясь к типу средней школы с многопредметной программой и некоторым практическим уклоном.

В 1-м классе обучались на «природном» (русском) языке азбуке, чтению, письму, цифрам. Во 2-м классе изучали первую часть арифметики, грамматические правила, упражнялись в письме, чистописании и рисовании, а также проходили книгу «О должностях человека и гражданина». И 3-м классе проходили вторую часть арифметики, русскую грамматику, с упражнениями в правописании, первую часть всеобщей истории, введение в географию, землеописание Российского государства. В 4-м классе (два года) предлагалось повторять пройденную часть российской грамматики, писать сочинения практического характера (деловые письма, расписки п т. д.) изучать российскую историю, географию всеобщую и математическую (с задачами на глобусе), основания геометрии, механики, физики, естественной истории и гражданской архитектуры. Для детей, которых родители предполагали отдать в гимназию и университет, вводилось изучение латыни и одного нового иностранного языка. Значительное место в программах всех четырех классов занимали предметы религиозного воспитания.

Малые народные училища открывались в уездных городах и в тех из губернских, где не хватало главных народных училищ. Малые училища должны были готовить грамотных, умевших хорошо писать и считать людей. Преподавание там велось по учебным планам, принятым для 1-го и 2-го классов главного училища.

Попечителем народных училищ в губернии считался губернатор, который назначал в них директоров и смотрителей. Общее учебно-воспитательное руководство училищами осуществлялось Главным училищным правлением. В хозяйственном отношении училища находились в ведении Приказа общественного призрения.

На основе устава 1786 г. Япкович издал «Правила» поведения для учащихся, а также составил дидактическое пособие для учителей, в котором сказалось некоторое влияние педагогической системы Я. А. Комен- ского, с учетом «способа учения» Московского университета, опыта сербских школ в Венгрии и русских учителей, своих соратников  .

Согласно дидактическим указаниям Япковича, все предметы следовало преподавать «по-новому». Он утверждал, например, что историю невозмоншо преподавать без помощи карт. Он же развил мысль о составлении синхронистических таблиц, которые должны были способствовать лучшему запоминанию фактов и пониманию связи исторических событий.

По миегтию Янковича, преподавание должно быть связано с жизнью. Так, при изучении геометрии следует добиваться, чтобы ученик не только умел доказать теорему, но и представлял, какие падо сделать практические выводы из теории. Предлагалось знакомить учеников с устройством часов, мельниц, организовывать экскурсии на предприятия, где работают машины. Яикович впервые ввел в русской народной школе естествознание. По его мысли, народные училища должны иметь лаборатории, кабинеты наглядных пособий и библиотеки. В продолжение пяти лет (1782—1787) Янкович и некоторые русские педагоги выпустили ряд учебных книг и пособий, как оригинальных, так и переводных. Методическое творчество Япковича и учителей его школы выражало передовые по тому времени педагогические положения.

Укрепление новой школьной системы зависело от наличия квалифицированных педагогов. Петербургское главное народное училище, руководимое Япковичем, стало и местом подготовки учителей для всех классов народных школ. С 1786 г. из него была выделена учительская семинария как самостоятельное учебное заведение. Семинария имела два отделения — математическое и историческое. «Для приучения к преподаванию» семинаристы под руководством профессоров объясняли построение уроков соответственно программе и проходили практику в петербургских малых училищах. Ученики семинарии пользовались относительной свободой, имели собственные выборные хозяйственные организации, издавали с 1784 г. журнал под названием «Растущий виноград». За свое восемнадцатилетнее существование семинария подготовила более 400 учителей. Многие воспитанники семинарии стали видными педагогами и авторами учебников, например И. Ф. Яковкин, позже профессор Казанского университета.

Введение новой школьной системы по уставу 1786 г. и проведенные мероприятия изменили облик русской школы, внеся новое в содержание обучения и методы преподавания. В деле развития просвещения это был заметный шаг вперед. Русские революционные демократы высоко оценивали деятельность Янковича. Н. А. Добролюбов писал, что Янкович «принадлежит к числу тех немногих деятелей истории нашего воспитания, которых труды всегда будут иметь свою цену в глазах истинных любителей просвещения»

Царское правительство не давало свободного хода просветительным тенденциям передовых русских педагогов. Кроме того, развитие народных училищ тормозилось неправильным финансированием народного просвещения, недостатком квалифицированных учителей, тяжелым правовым и материально-бытовым положением народных масс. В широком распространении просвещения в народе правительство не было заинтересовано; более того — оно его боялось. В народных училищах обучались лишь дети горожан.

Тем не менее распространение просвещения в 80-х годах XVIII в. происходило довольно успешно. Все же для такой обширной страны, как Россия, это было недостаточно, и рост школ крайне отставал от потребностей народа в образовании. Во многих городах не было училищ, а в некоторых губерниях имелось лишь единственное училище в губернском городе .

Формально народные училища были бессословными. Даже крепостные имели право отдавать в них детей, если жили в тех городах, где находились училища. На деле же среди учеников главных училищ преобладали дети дворян, купцов и мещан. Количество детей крестьян и работных людей было совершенно ничтожно.

Положение школы и состояние просвещения у различных пародов, входивших в состав Российской империи во второй половине XVIII в., было неодинаковым.

На Украине в середине XVIII в. народ на собственные средства организовал приходские школы. В казачьих полках открывались так называемые казачьи школы.

Зажиточное казачество отдавало своих детей в духовные семинарии,

Украинское дворянство просило об открытии гимназий и университета, по правительство Екатерины II отклонило это ходатайство, не желая создавать центры просвещения на Украине.

Закрепощение народных масс Украины в 80-х годах XVIII в. повлекло за собой постепенное свертывание приходских и казацких школ.

В то же время в городских центрах, в результате установившейся связи с Москвой и Петербургом, в прогрессивные группы украинской интеллигенции проникли передовые идеи русских просветителей XVIII в. К этому времени относится деятельность замечательного украинского философа и поэта, просветителя и демократа Г. С. Сковороды (1722—1794).

Сковорода испытал на себе благотворное влияние передовой русской культуры. Он развивал мысль, что человек имеет право на счастье вие оависимости от чипа, богатства, образования и общественного положения.

Он решительно критиковал господствовавшие взгляды на воспитание, утверждая, что нельзя слепо заимствовать педагогические теории за рубежом и что сам народ является творцом норм воспитания. В его педагогической системе большую роль играло нравственное и трудовое воспитание; выдвигалась идея всеобщего и равного для мужчин и женщин обра зования.

В отношении народов Поволжья царское правительство проводило политику насильственной христианизации. Для татар и других народностей были организованы так называемые «новокрещеные школы» и школы, готовившие переводчиков из местного населения. Однако после Крестьянской войны 1773—1775 гг., в которой народы Поволжья принимали активное участие, правительство было вынуждено отказаться от христианизации и установило контакт с мусульманским духовенством. Мусульманские школы (мектебе и медресе) стали рассматриваться как оплот самодержавия и осуществляли свою деятельность под контролем агентов царской власти.

В Сибири, на Крайнем Севере, на Камчатке в XVIII в. насаждались миссионерские школы, имевшие целью распространение православия, русского и церковно-славянского языков. На одной только Камчатке к концу XVIII в. было открыто до 20 таких школ, являвшихся оплотом колониального господства. Следует отметить деятельность русских выходцев на Аляске, например Шелехова, открывшего в 80-х годах XVIII в. школу для детей русского и местного населения. Тогда же в этих местах существовала и одна «гражданская» общеобразовательная школа по типу малого народного училища.

Несмотря на миссионерский характер большинства этих школ, они имели в известной мере и общеобразовательное значение, знакомя мест иых жителей с русским языком.

Значительную роль в деле просвещения и развития русской передовой педагогической мысли сыграли выдающиеся русские просветители второй половины XVIII в., прежде всего Н. И. Новиков и писатель-революционер А. Н. Радищев.

II. И. Новиков много сделал для распространения педагогических знаний. «Благородная натура этого человека,— писал В. Г. Белинский,— постоянно одушевлялась высокою гражданскою страстию — разливать свет образования в своем отечестве» В «Прибавлении к Московским ведомостям» Н. И. Новиков напечатал замечательную статью «О воспитании и наставлении детей для распространения общеполезных знаний и всеобщего благополучия», в которой освещал вопросы физического, умственного и нравственного воспитания и призывал к разработке теории воспитания как пауки.

Исключительное значение для выработки передовых взглядов на воспитание имели труды выдающегося просветителя — демократа и революционера А. Н. Радищева. Педагогические взгляды Радищева носили революционный характер. Он исходил из признания взаимосвязи физического и умственного развития человека. В «Беседе о том, что есть сын отечества», он заявлял, что основной задачей воспитания является формирование человека, обладающего гражданским сознанием, высокими нравственными качествами, любящего свое отечество. Согласно А. Н. Радищеву, главное в воспитании — не природные данные, а социальные факторы, окружающие человека.

Возражая против положений педагогической теории XVIII века об организации изолированных учебно-воспитательных учреждений, А. Н. Радищев подчеркивал, что человек развивается в обществе и для своего формирования должен воспитываться в общении с людьми. Он требовал просвещения широких народных масс. Критикуя крепостническое носиитапие, Радищев противопоставлял ему воспитание «сына отечества», настоящего человека и гражданина, борющегося против угнетения, за свободу. Революционные педагогические воззрения Радищева — вершина педагогической мысли XVIII в. в России.