НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА во второй половине 18 века. Кабарда. Дагестан. Черкесия

 

ИСТОРИЯ РОССИИ 18 ВЕКА

 

 

НАРОДЫ СЕВЕРНОГО КАВКАЗА во второй половине 18 века. Кабарда. Дагестан. Черкесия

 

Во второй половине 18 века, как и в предшествующее время, на территории Северного Кавказа не сложилось сколько-нибудь крупных государственных образований. Там имелись или отдельные небольшие феодальные владения (в Кабарде, Дагестане, отчасти в Западной Черкесии), ослабленные постоянными междоусобными войнами, или общества (в высокогорной части Кавказского хребта), находившиеся в стадии разложения родового строя и медленного сложения феодальных отношений (у осетин, балкарцев, ингушей, чеченцев и др.).

Процесс развития производительных сил Северного Кавказа, при большом, а иногда и преобладающем, значении скотоводства, шел медленно, хозяйство оставалось в основном натуральным, особенно в горах. Однако во второй половине XVIII в. наметились некоторые сдвиги в развитии товарного производства и товарно-денежных отношений, в значительной степени связанные с усилившейся русской колонизацией Северного Кавказа и развитием обмена русских товаров на местные продукты и изделия в пограничных с Россией пунктах.

 

В сфере социальных отношений этот процесс сопровождался развитием феодальных отношений, осложненных, однако, устойчивыми патриархальными пережитками, и усилением эксплуатации феодально-зависимых слоев населения; это вызывало обострение классовой борьбы, которая особенно ярко проявлялась у адыгейских племен.

 

Многочисленные адыгейские племена черкесов занимали территорию за Кубанью, от р. Лабы до берега Черного моря, и горную часть Западного Кавказа по северным и отчасти юго-западным склонам Главного Кавказского хребта. Процесс феодализации шел быстрее у темпргоевцев, жапеевцев, хатукайцев и бжедухов, поселения которых располагались в предгорных равнинах. Здесь высшим феодальным слоем были князья, нередко из семей, породнившихся с крымским ханским домом.

 

Племена, жившие по горным склонам, князей не имели. В 90-х годах XVIII в.у абадзехов, патухайцев и шапсугов происходили восстания крестьянства (тлфокотль) против дворянства (уорков). Шапсугское дворянство под предводительством Али Султана Шеретлукова искало поддержки против народа у бжедухских князей и дворян и обратилось с просьбой о помощи к русскому правительству, для чего Шеретлуков лично ездил в Петербург. Русское правительство послало казачий отряд с артиллерией, вследствие чего в Бзиюкской битве (1796) шапсугское п абадзехское народные ополчения потерпели поражение. Несмотря па это, борьба продолжалась — крестьянство не согласилось на восстановление дворянских привилегий, не приняло Шеретлукова, и он был вынужден поселиться под защитой русской военной линии  .

 

 

В Кабарде процесс феодализации развивался в условиях натурального скотоводческого и земледельческого хозяйства, с переложной системой, и неполной еще оседлости . Ремесло было еще соединено с земледелием, промышленность носила домашний характер. В русские поселения кабардинцы привозили хлеб, мед и изделия домашней промышленности — сукна, бурки, войлоки, обменивая их или покупая холст, мелкие железные изделия и т. п. Однако в XVIII в. товарно-денежные отношепия еще не были развиты. «Штрафы» уплачивались скотом или ясырями (пленниками). Феодальная рента была или отработочной, или продуктовой .

 

В этих условиях в Кабарде не могло сложиться централизованное государство. В 1748 г. в Большой и Малой Кабарде числилось 32 владельца, а русский автор конца XVIII в. отмечал, что «ныне число владельцев столь размножилось, что уже лишаются они способов к достойному себя продовольствию»  .

 

Державшиеся устойчиво патриархальные пережитки требовали «почтения» к владельцу, «старшему летами», но сколько-нибудь сильной власти старший князь не имел. Дворяне (уорки) были «вольны в выборе себе владельца», поэтому влияние того или другого князя было непрочным  .

 

Источники второй половины XVIII в. чрезвычайно ярко рисуют усиление эксплуатации феодально зависимого населения Кабарды, объединенного в общины крестьянства и холопов. Крестьянские старшипы (бего- улы) участвовали в народных собраниях, уже совсем утративших в XVIII в. демократический характер: совещания происходили «по степеням» — «владельцы, уздени и народные старшины, каждый год особенно», причем уздени (дворяне) почти всегда соглашались «с мнением владельцев, понеже они от них зависят», и их же обязанностью было «стараться соглашать народ» с принятым владельцами решением

 

Жестокое обращение владельцев с подвластными вело к тому, что «взаимная злоба и ненависть» возрастали. Чрезвычайно усилилось бегство холопов (ясырей) на русскую линию, а также стремление «черного народа» уйти от владельцев под защиту русских укреплений. Во время русско-турецких войн второй половины XVIII в. русское правительство, осведомленное о происках турецких агентов среди кабардинских владельцев, внимательно следило за проявлениями антагонизма между кабардинскими феодалами и «простым» народом, обнадеживая последний обещаниями защиты от притеснений владельцев. Но политика русского крепостнического правительства по отношению к феодально зависимым слоям населения Кабарды, конечно, не была последовательной, и оно поддерживало «верных» кабардинских владельцев, закрепляя за ними землю. Так, в конце 80-х годов XVIII в. кабардинским князьям Атажуке и Арасламбеку Елбуздукиным было отдано 9 тыс. дес. удобной земли на левом берегу р. Малки  .

 

В Дагестане XVIII в. сложилось До 15 отдельных феодальных владений. Особенно дробными они были на территории, населенной кумыками. По данным русского источника 90-х годов XVIII в., наиболее крупным из дагестанских ханств было Аварское хапство, где считалось до 30 тыс. дворов; в уцмийстве кайтагском тогда же насчитывалось 25 тыс. дворов, в Казикумухском ханстве —- 15 тыс., в шамхальстве тарковском — 12 тыс. и т. д. Были и совсем небольшие владения. В высокогорных частях сохранялись так называемые «вольные» общества, не зависевшие от ханской власти  .

 

В приморской части Дагестана существовало поливное земледелие, было развито садоводство. Наряду с городами Дербентом и Тарку выделились ремесленные и торговые центры — некоторые аулы горного Дагестана.

 

По сообщениям источников XVIII в., наиболее известен аул Кубачи, с его ремесленным производством оружия, металлической посуды и ювелирных изделий на заказ и на продажу. В высокогорных частях Дагестана было развито пастбищное скотоводство с перегоном скота на летние и зимние пастбища  . Земледелие здесь требовало больших затрат труда.

 

Население Дагестана, особенно приморских его частей, уже было втянуто в торговые отношения с жителями Закавказья и с русским населением казачьих городков и русских крепостей по Тереку, особенно с Кизляром.

 

Основным процессом социального развития в феодальных ханствах был рост феодальных повинностей и крепостнических порядков. Крепостные (чагары у кумыков, ра'ийяты в Кайтаге), жившие на ханских или бекских землях, отбывали барщинные повинности и вносили продуктовую ренту . Зависимость крестьянства (узденства), объединенного в общины (тухумы), в значительной степени была связана с тем, что горные пастбища (летние) и кутаны (зимние пастбища на равнине), как и лучшие поливные земли, были захвачены феодалами.

Вторая половина XVIII в. заполнена постоянными войнами дагестанских феодалов между собою, набегами на Грузию, вмешательством в феодальные войпы азербайджанских владельцев, многие из которых были связаны с ханами Дагестана родственными отношениями.

 

Таким образом, для внутреннего положения у народов Северного Кавказа во второй половине XVIII в. характерны усиление феодального гнета, феодальная раздробленность и внутренние междоусобия.

 

Пути исторического развития народов Северного Кавказа в значительной степени определялись взаимоотношениями между Россией и Турцией.

 

Султанская Турция с давних времен стремилась овладеть Кавказом и, пользуясь им в качестве стратегического плацдарма, распространиться дальше в сторону России. Хотя в XVIII в. могущество Оттоманской империи клонилось к упадку, она не переставала быть опасной для своих соседей, так как становилась орудием западноевропейских держав, особенно Франции и Англии.

 

Адыгейцы, или черкесы, считались подданными крымского хана, однако эта зависимость была довольно шаткой. Отдельные племена адыгейцев, например темиргоевцы, платили крымским ханам дань пленниками и лошадьми, нов то же время не соглашались сделать эту дань регулярной и называли ее подарком . Крымские ханы «делали страшные усилия, чтобы покорить совершенно эти народы»,— свидетельствует современник, французский консул в Крыму Пейсонель  . Турецкий султан и крымский хан огнем и мечом насаждали мусульманство среди горцев  . Мусульманство было распространено среди черкесских феодалов, но в массе своей черкесы оставались полуязычниками-полухристианами.

 

Под влиянием кровавых, разорительных набегов турок и татар отдельные племена заявляли в середине XVIII в. о своем желании вступить в русское подданство. Однако, несмотря на большое стратегическое значение прикубанских земель, русское правительство воздерживалось от переговоров о подданстве черкесов во избежание «явного с Портою Оттоманскою нарушения дружбы»

 

Кабардинская ветвь адыгейского народа также страдала от турецко- крымской агрессии, что побуждало ее орнентироваться на Россию. Но территориальная близость давала Крымскому ханству возможность удерживать часть кабардинцев в известной зависимости от себя. Так, при вступлении на престол нового хана (а ханы сменялись в Крыму очень часто) кабардинцы были вынуждены платить ему тяжелую дань людьми. Белградский договор 1739 г., провозгласивший Кабарду «барьером» между Россией и Турцией, не разрешил вопроса о Кабарде, являясь в этом пункте компромиссом.

 

Жестокая эксплуатация со стороны кабардинских феодалов побуждала зависимых от них людей покидать родные места и селиться в русских пределах — преимущественно в крепости Кизляр и в основанном в 1763 г. Моздоке. Там они принимали христианство, что ограждало их от выдачи феодалам и приносило им в то же время некоторые материальные блага. На русскую линию бежали также рабы кабардинских владельцев, в частности — захваченные в плен грузины и армяне. Отказ русского правительства возвращать беглецов, принявших христианство, привел к тому, что часть кабардинской верхушки заняла резко враждебную позицию по отношению к России; кабардинские феодалы стали требовать упразднения Моздока, устраивать нападения на русские крепости  .

 

Раскол кабардинцев по вопросу о внешнеполитической ориентации отразился и на отношении различных классов к насаждавшемуся Портой мусульманству: беи и дворянство вступали в магометанство, сельские жители еще сохраняли следы христианства.

 

На стыке Большой и Малой Кабарды, в ущельях Центрального Кавказа жила северная ветвь осетинского народа. Борьба за зимние пастбища на равнине привела к зависимости осетин от кабардинских феодалов. Осетины, терпя «во всем скудость и недостаток по тесноте своих мест»  , стремились с помощью России освободиться от этой зависимости. Кабардинские земли отделяли осетин от русской границы, стесняя их торговые сношения с Россией. Между тем осетины остро нуждались в соли, в текстильных и металлических изделиях русской промышленности и т. д. а в случае недорода также и в русском хлебе.

 

В 40—50-х годах XVIII в. в правительственных сферах России неоднократно обсуждались просьбы осетинских старшин разрешить им вместе с рядом «фамилий из их народа» переселиться на свободные земли «ближе к России» и вступить в русское подданство. Опи видели в этом спасение не только от гнета кабардинских феодалов, но и «от нападения крымских и кубанских войск»

 

Удовлетворение этих просьб соответствовало интересам и царской России. Северная Осетия включала в себя Дарьяльское ущелье и была связующим звеном между Россией и Закавказьем, в частности с дружественной Грузией. В середине XVIII в. на территории горной Осетии были найдены залежи свинцовых и серебряных руд, поэтому Осетия стала интересовать Россию и с экономической точки зрения. Но внешнеполитическая обстановка заставляла Сенат действовать осторожно и отложить до более благоприятного времени принятие осетин в русское подданство. Решено было ограничиться подготовительными мероприятиями, в частности — продолжать христианизацию осетинского населения.

 

В северном Дагестане находились населенные кумыками владения шамхала тарковского, который официально еще с XVII в. зависил от шахов Ирана, но в своей внешней политике он ориентировался на Россию. После персидского похода Петра I неуклонно развивались торговые связи народов Дагестана с Россией, что было очень важно для восстановления их экономики, сильно пострадавшей от неоднократных нашествий иранских, турецких и татарских войск. Через Дагестан велась также транзитная торговля России с Закавказьем и Ираном . В этой части Кавказа Россия не граничила с Турцией, но, пользуясь упадком Иранского государства, султан стремился захватить его владения на Кавказе. В 1762 г. государственный канцлер М. И. Воронцов указывал на намерение султана «учинить приобретения над Персиею, и особливо близ Каспийского моря». Если это случится,— писал Воронцов,— то «не трудно им (туркам.— Ред.) будет не токмо заведенный на том море российский торг испровергнуть, но и очистить себе путь во внутренние пределы российские»  .

 

Во время русско-турецкой войны 1768—1774 гг. на Кавказе действовали два корпуса русских войск: Кубанский корпус под командованием генерала И. Ф. Медема и Закавказский корпус под командованием генерала Г.-Г. Тотлебена. При поддержке ногаев Медем в 1769 г. взял турецкое укрепление Копыл на Кубани и придвинулся к границам Кабарды. Крымский хан настойчиво побуждал кабардинцев действовать в пользу Турции . Угнетенные массы Кабарды, решительно встав на сторону России, открыто заявили о своем намерении вступить в русское подданство. «Они, холопы, такое намерение имеют,— сообщал побывавший в Кабарде русский агент Е. Чорин,— что как бы скоро войско российское паки к ним со стремительством нападения подошло, тотчас предается (так! — Ред.) к нему, а через то владельцы и уздени их обессилеют и противиться уже не могут» «Черный народ о подданстве Крыму и слышать не хочет»,— сообщал астраханский губернатор Н. А. Бекетов .

 

В июне 1769 г. войска Медема одержали победу над отрядами кабардинских феодалов на р. Эшкаконе. Кабардинский народ присягнул на подданство России. После этого русское правительство, пойдя на компромисс с кабардинскими «владельцами» по вопросу о беглых, согласилось возвращать им всех крепостных, а за невольников-христиан, работавших ранее в хозяйствах феодалов, уплачивать выкуп  .

 

В связи с отправкой в Грузию русского корпуса, для России было важно обеспечить беспрепятственное движение войск и курьеров через земли Северной Осетии. Это побудило правительство удовлетворить просьбу осетин о принятии их в русское подданство. При присяге осетинам разъяснялось, какая помощь требуется от них для успешных действий русских войск (постройка мостов, предоставление проводников и т. д.). Русское правительство в свою очередь обещало защищать осетин от притеснений со стороны феодалов Малой и Большой Кабарды  .

 

В 1771 г. русские войска заняли Крым, который был объявлен независимым. Во время переговоров с ханом русское правительство потребовало признания прав России па Большую и Малую Кабарду, соглашаясь в то же время возвратить крымскому хану его прикубанские владения. В результате в союзный договор 1772 г. вошла статья 3, которая гласила: «До войны настоящей бывшие под властью крымского хана все татарские и черкесские народы, таманцы и некрасовцы попрежнему имеют быть во власти хана крымского; Большая же и Малая Кабарды состоят в подданстве Российской империи»  .

 

Придавая большое значение кабардинскому вопросу, русское правительство добивалось включения в русско-турецкий мирный договор следующего пункта: «Обе Кабарды, Большая и Малая, должны быть признаны совершенно принадлежащими империи Всероссийской, так как из древних времен они принадлежали ей до последнего Белградского трактата». Однако на мирном конгрессе 1772 г. турецкий уполномоченный, ссылаясь на желание оградить престиж своего государства, предложил записать в договоре, что «обе Кабарды имеют оставаться по силе учиненных между двором российским и татарами договоров». Эта формулировка, вошедшая в несколько измененной форме в мирный договор 1774 г., впоследствии послужила причиной серьезных осложнений.

 

Кючук-Кайнарджийский мир (1774) был переломным моментом в истории народов Северного Кавказа. Отделение от Турции Крымского ханства, выход России к Черному морю и восстановление ее прав на Азов, наконец, окончательное включение Кабарды в состав России,— меняли соотношение сил России и Турции на Кавказе. Укреплению русских позиций способствовали также дружественные связи с Грузией, получившие новый стимул благодаря статье 23 Кючук-Кайнарджийского договора (освобождение Имеретии и Мегрелии от дани людьми и т. д.). В результате успешной войны 1768—1774 гг. заметно усилилось влияние России в Дагестане и в Азербайджане.

 

Рассчитывая с помощью инострапных держав ликвидировать договор 1774 г., султанская Турция упорно не выводила своих войск из Крыма и Тамани, усиливала гарнизоны в Очакове и Суджук-Кале, засылала агентов к ногаям и черкесам. Весной 1775 г. с помощью турецких войск ханом стал ставленник Порты Девлет-Гирей, который отказался признать договор 1772 г.

 

Явные нарушения мирного договора со стороны султана побудили русское правительство в декабре 1776 г. ввести войска за Перекоп. Девлет-Гирею пришлось покинуть Крым, ханом стал Шагин-Гирей. Наступило затишье, однако не надолго. Уже в октябре 1777 г. «турки весьма искусно сработали татарский бунт»   против Шагин-Гирея и попытались занять Крым. Русское правительство было вынуждено принять более действенные меры, чтобы обеспечить выполнение Кючук-Кайнарджийского договора: решено было создать прочную оборонительную линию по р. Кубани. В 1777 г. А. В. Суворов был назначен командующим Кубанским корпусом и прибыл в Копыл. За короткий срок на Кубани была создана целая система крепостей и редутов от моря до устья Лабы. В результате этих мероприятий опасность вторжения турецких войск со стороны Кавказа значительно уменьшилась. По сообщению А. В. Суворова (1778), прикубанские черкесы начали приезжать в русские укрепления на линии и «мало-помалу производить уже торги лошадьми, скотом, маслом, молоком и другими товарами»  . В марте 1779 г. Турция подтвердила условия Кючук-Кайнарджийского мира и признала ханом Шагин-Гирея (в силу Айналы- Кавакской конвенции); Россия согласилась (по этой же конвенции) вывести свои войска из Крыма и Кубани.

 

Вывод русских войск был немедленно использован Портой во враждебных целях. Султанские агенты стали усиленно подстрекать кабардинцев и черкесов к нападениям на крепости Азово-Моздокской линии, которые Россия строила на землях, приобретенных по Кючук-Кайнар- джийскому договору. Кабардинская верхушка снова подняла голову, но «черный народ кабардинский слабое принимал участие в предприятиях владельцев»

 

В самом Крыму турецкие агенты также развивали большую активность. Весной 1782 г. обстановка в Крымском ханстве настолько обострилась, что Шагин-Гирей бежал в Еникале под защиту русского гарнизона.

 

Все это побудило русское правительство снова ввести свои войска на территорию Крымского ханства, поручить А. В. Суворову командование Кубанским корпусом и объявить о включении Крыма, Тамани и Кубани в состав России. Константинопольским актом от 28 декабря 1783 г. (8 января 1784 г.) Турция признала этот акт, одновременно связав Россию обязательством не претендовать на земли по левому берегу Кубани.

 

Таким образом, граница России на Северном Кавказе проходила теперь по Кубани. Положение закубанских черкесов не могло считаться урегулированным, так как вместо Крымского ханства непосредственным претепдентом на их земли стала Оттоманская империя. В начале 80-х годов XVIII в. Порта стала укреплять Анапу в целях превращения ее в опорный пункт для завоевания Северного Кавказа.

 

Для дальнейшей истории народов Северного Кавказа большое значение имел установленный с 1783 г. протекторат России над Восточной Грузией. Через Северный Кавказ осуществлялись связи русского и грузинского народов.

 

Постройка ряда крепостей, в том числе Владикавказа, для охраны Военно-Грузинской дороги способствовала укреплению связей также и с Северной Осетией. Осетины стали селиться вокруг русских укреплений и обрабатывать пустующие поля.

 

Султан не примирился с потерей Крыма. Не примирился он также и с тем, что Восточная Грузия оказалась под протекторатом России.

Готовясь к новой войне, турецкие политики в своих планах отводили большое место деятельности антирусских элементов на Кавказе. Командующий крепостью Анапой Ферах Али посылал своих агентов и подарки кабардинским феодалам, устанавливал связи с Чечней, а также с местным мусульманским духовенством и призывал горцев объединиться под знаменем ислама для борьбы против «неверных»  . Политика Порты встречала подде!ржку со стороны английской и французской дипломатии.

 

Агентами турецкого султана было использовано выступление с (религиозной проповедью «шейха» Майсура (его настоящее имя было Ушурма)  . «Пророк» Ушурма появился за Сунжей, в чеченском ауле Алды, в марте 1785 г. и, проповедуя шариат и борьбу с «неверными», привлек к себе известную часть горцев, страдавших от феодальной эксплуатации, от междоусобной борьбы феодалов и произвола царских властей. Ушурхма был окружен представителями мусульманского духовенства, связанными с Портой. Он неоднократно посещал Анапу. В своих призывах Ушурма указывал на ожидаемую им военную помощь Турции. В июле 1785 г. Ушурма попытался взять военно-административный и экономический центр Северного Кавказа — Кизляр, но потерпел неудачу.

 

Осенью 1786 г. отход горцев от Ушурмы принял массовый характер. В 1787 г. он бежал за Кубань в расчете поднять против России черкесов. В сентябре 1787 г. началась русско-турецкая война, и турки делали все, чтобы повысить авторитет Ушурмы: султан официально присвоил ему звание имама, посылал ему подарки и т. д. Но в столкновениях с русскими Ушурма был разбит и осенью 1787 г. бежал в Анапу. Потерпел поражение и турецкий сераскер Батал-паша, который в 1790 г. перешел Кубань с 35-тысячным войском.

 

Летом 1791 г. России удалось в тяжелом, кровопролитном бою взять Анапу (захватив там Ушурму) и Суджук-Кале. Русские победы на кавказском и дунайском театрах войны заставили турецкое правительство согласиться на заключение мира.

 

Ясский мирный договор 9 января (29 декабря) 1791 г. закрепил за Россией Кабарду, правый берег Кубани и Тамань. Турция отказалась от своих претензий на Грузию (статья 5). Однако оставление в руках Оттоманской империи крепости Анапы и части кавказского побережья Черного моря представляло серьезную угрозу для России и народов Кавказа, в особенности для западных черкесов. Чтобы укрепить кубанскую границу, русское правительство в 1792—1793 гг. переселило на Кубань Черноморское казачье войско (яшвшее между Бугом и Днепром).

 

Создание во второй половине XVIII в. ряда русских оборонительных линий усилило русскую колонизацию территории Северного Кавказа. Наряду с военной колонизацией началась широкая раздача царским правительством русским помещикам плодородных степных земель севернее линий, последние переводили сюда крепостных крестьян. Известное распространение получила вольная колонизация, разрешенная в связи с необходимостью скорейшего заселения пограничного района. Хозяйственный облик края значительно изменился. С одной стороны, расширилась сфера феодально-крепостнического и колониального гнета царской России; с другой стороны, в ходе колонизации (особенно крестьянской и казачьей) и хозяйственного освоения новых земель, складывались предпосылки для более быстрого развития — уже в XIX в.— капитализма в южных окраинах страны. Между русскими переселенцами и местным населением завязывались экономические и культурные связи.

 

 

К содержанию учебника: "Очерки истории СССР. 18 век"

 

Смотрите также:

 

политика России 18 века   Всемирная история