Состав временного правительства. Отношение к Временному правительству большевиков, эсеров, кадетов, анархистов

 

ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО РОССИИ В 1917 ГОДУ

 

 

Отношение к Временному правительству большевиков, эсеров, кадетов, анархистов. Газеты времён февральской революции. Программа Ленина

 

временное правительство в россии

ОТНОШЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПАРТИЙ К ВРЕМЕННОМУ ПРАВИТЕЛЬСТВУ

 

Временное правительство, как мы уже отмечали, руководило этой кампанией, успехи которой способствовали укреплению власти буржуазного Временного правительства и в конечном счете всего класса буржуазии в России, Но одно правительство никогда не могло бы добиться таких результатов при отсутствии помощи со стороны общественных и политически организованных сил страны, Как же отнеслись к нему политические партии и группировки? Кто участвовал в этом впечатляющем по масштабам руссоистском эксперименте создания нового «общественного договора»? За исключением единственной партии, партии большевиков, все остальные политические партии в России в марте 1917 г. открыто заявили о своей поддержке нового правительства и прилагали активные усилия к тому, чтобы осуществить эту поддержку на деле: через деятельность своих членов, устные и печатные выступления, через свои органы печати. Но, разумеется, в этом отношении были и свои оттенки, семена будущих разногласий и раздоров, в которых скрывалась близкая гибель самого Временного правительства первого состава.

 

Рассмотрение отношения политических партий и групп к Временному правительству мы начнем с правого фланга русской политической жизни того времени. Известно, что во Временное правительство вошли представители главных группировок бывшего Прогрессивного блока IV Государственной думы. Однако уже при образовании правительства ряд правых фракций Думы оказался за его пределами. Так, В. В. Шульгин, член фракции «прогрессивных националистов», сам отказался войти в правительство, которое казалось ему слишком «левым». Но, оставшись в стороне, Шульгин в первое время выступал с заявлениями о поддержке правительства. Такой же позиции придерживалась и издаваемая им газета «Киевлянин». В передовой «Киевлянина» от <5 марта говорилось, что все силы надо отдать на поддержку и укрепление нового правительства. Главное — все для войны, продолжать которую вызвалось правительство. Вместе с тем в статье предупреждались намерения А. И. Гучкова провести •смену командного состава. «Никаких перемен в командном составе» — таков был лозунг газеты. В статье самого Шульгина, продиктованной по телеграфу из Петрограда и опубликованной в том же номере газеты, давался совет: не будем задумываться, «временно признаем эту власть». Шульгин чутьем угадывал главную опасность для новой власти — эта опасность коренилась в рабочем классе. Комментируя приводившийся выше факт о посещении М. И. Терещенко рабочего митинга в Экспедиции заготовления государственных бумаг, он не предавался восторгам. Смотрите, как бы говорил он, они скоро будут диктовать свою волю всей России. «Единственно правильный путь для рабочих, — поучал Шульгин, — если они не хотят рубить сук демократии, на котором сидят, — это признать, что они представляют только небольшую часть русского народа».

 

 

В передовой статье этой газеты от 8 апреля Шульгин призывал Временное правительство не стесняться показать свою власть и пугал его «катастрофой безвластия», а 16 апреля определенно высказывался за Временное правительство, если оно выведет Россию из тупика и победит немцев.

 

Политические группировки, правее «прогрессивных националистов»,— националисты, черносотенцы, питавшиеся тайно или скрыто из «рептильных фондов» департамента полиции, в марте 1917 г. попрятались и временно затаились. Органы печати черносотенцев были закрыты Петроградским Советом в первые дни революции, что, правда, вызвало лицемерные вздохи буржуазных газет по поводу нарушения свободы печати.  Что касается правых октябристов, то их лидер М. В. Родзянко очень хотел сам войти во Временное правительство, но был признан фигурой одиозной. Сыграло роль и личное соперничество между Родзянко и Милюковым, о чем подробно говорилось в предыдущей части. Теперь Родзянко, возглавляя Временный комитет Государственной Думы, изображал из себя контролирующую и верховную инстанцию по отношению к Временному правительству, которое с каждым днем все меньше и меньше считалось с Государственной думой и самим Родзянко.

 

Газета Рябушинского (фактически орган московской группы партии прогрессистов) «Утро России» с первых дней революции безоговорочно поддержала буржуазное Временное правительство. В передовой статье от 14 марта она призывала всю страну сплотиться вокруг правительства. Вместе с тем газета давала свое толкование задачам, в частности предостерегала его от каких- либо серьезных реформ. «Задача нынешнего Временного правительства точно предопределена. Помимо текущих неотложных дел, во главе коих, конечно стоит первенствующая надо всем остальным забота об обороне страны и о доведении войны до победного конца, правительство князя Г. Е. Львова обязуется довести страну до Учредительного собрания», — говорилось в передовой. «Утро России» не допускало и «малейшего намека на двоевластие» и заявляло, что полный объем исполнительной власти принадлежит исключительно Временному правительству. Передовая кончалась призывом: «Не осложняйте ничем работу Временного правительства! Спокойно ждите Учредительного собрания!»   

 

Передовая статья «Утра России» от 21 марта 1917 г. также была целиком посвящена Временному правительству. Поводом для нее было заявление князя Львова журналистам, где он между прочим прозрачно намекнул на то, что Петроградский Совет должен знать свое место и не посягать на прерогативы исполнительной власти. «Мы придаем серьезное значение этим словам нашего министра-председателя, — говорилось в газете. — В них мы слышим призыв, направленный к рабочим и солдатам, объединившимся в первый момент народного движения в военно-технический аппарат революции, Совет рабочих и солдатских депутатов. Мы слышим в словах князя Львова призыв к спокойствию, сдержанности, доверию. В этом призыве правительство, впервые за тысячелетнюю историю России присягнувшее на верность народу, с доброй совестью ищет, требует безусловного доверия к себе». То, о чем Шульгин писал в своем «Киевлянине» грубо и прямо, предупреждая рабочих и грозя им, «Утро России» стремилось высказать дипломатично, с поклоном в сторону рабочих и солдат, «объединившихся в военно-технический орган революции в первые дни». Но дни эти, дескать, уже прошли, теперь не надо больше мешать правительству. Кулак, облаченный в лайковую перчатку, оставался кулаком. И его показывали теперь потихоньку тем, кто, совершив революцию, привел к власти Временное правительство. Что же касается последнего, то оно, по мнению газеты, по-прежнему, заслуживало только всяческих похвал.

 

«Присяга, принесенная первым русским народным правительством,  — продолжал автор передовой, — это незыблемая гарантия для народа. Она равно обязывает как тех. кто ее принес, так и тех, кому она приносилась. Для того чтобы правительство могло выполнить свою присягу, оно должно быть сильным в своих решениях и свободным в своих законных действиях. Сильная власть не терпит рядом с собой иной власти. Власть сильна единовластием. Двувластие — синоним анархии. Только объединившись вокруг единого Временного правительства, в полном доверии к нему, сможет свободная Россия готовиться к народодер- жавному, решению своих грядущих судеб».

 

 Естественно, что наиболее полную и всеобъемлющую поддержку Временному правительству оказывали кадеты, партия, которая получила больше всего мест во Временном правительстве. Еще 2 марта партия народной свободы обратилась к жителям Петрограда с листовкой, в которой, делая упор на общенациональный характер революции, призывала довериться Временному правительству, забыть различия партий, сословий й национальностей. Освобожденная от внутреннего врага, Россия удесятерит свои силы в борьбе с врагом внешним, — писала «Речь» 5 марта и, все еще не умаляя значения Государственной думы в организации разгрома старой власти, явно преувеличивала значение Временного правительства как общенационального органа власти.

 

В передовой статье этой газеты от 7 марта подчеркивалась связь декларации Временного правительства с актами об отречении Николая II и Михаила Александровича. Все население без различия партий и классов призывалось сплотиться вокруг Временного правительства. В статье «Основы организации» в качестве главных политических лозунгов выдвигались следующие: «Поддержка Временного правительства», «Осуществление гражданских свобод», «Подготовка к Учредительному собранию». В, том же номере «Речь» поместила специальную статью «Первые шаги Временного правительства». «Революция, почин Думы и переданный старым режимом легальный титул — таковы три источника „полноты власти" Временного правительства», — заявляла газета. По мысли кадетских теоретиков, эта формула должна была примирить всех. Революционные партии должны были удовлетвориться упоминанием о революции, подчеркивание «почина Думы» удовлетворяло либеральную часть общества, а ссылка на легальный титул — консерваторов и приверженцев старого режима, которых теперь сам царь и его брат убеждали повиноваться во всем Временному правительству.

 

В статье выдвигалась и точка зрения на задачу Временного правительства: «Не перестроить всю русскую жизнь, а дать возможность перестройки ее самим народом — вот сущность этой задачи». Временное правительство на пути подготовки Учредительного собрания должно было лишь снять элементарные препятствия с пути осуществления народной свободы. Провести амнистию, отменить религиозные и национальные ограничения. В то же время нельзя допустить и анархии: «Дело Временного правительства будет тут заключаться лишь в том, чтобы установить те пределы, за которыми свобода превращается в своеволие». Как видим, прогрессисты из «Утра России» были очень близки к кадетской «Речи» и ее пониманию задач Временного правительства: только политический переворот, отказ от социальных преобразований со ссылкой на волю грядущего Учредительного собрания. Но что касается сдерживания законных требований рабочих и солдат, то тут кадеты были еще мягче, чем прогрессисты. Они произносили общие слова об «ответственности демократии», напоминали об общенациональном характере революции. Они тоже . видели угрозу слева, но в отличие от более правых группировок еще не теряли надежды справиться с революционной стихией и овладеть ею. В этом смысле характерна статья «За порванной завесой» («Речь» от 11 марта). «С первого взгляда может показаться, — говорилось там, — будто вся Россия превратилась в сплошную социалистическую массу и никого кроме социалистов-революционеров, социал-демократов и анархистов разных толков в ней нет. Эти нартии теперь наверху, на гребне волны». Кадеты сожалели о нрошлом, это несомненно. Действительно, еще недавно именно они претендовали на роль выразителей .интересов всего русского народа. Съезды земств и городов, учительские и пироговские, военно-промышленные комитеты — всюду кадеты были фактически самыми левыми из допущенной полицией «общественности». А социалисты в это время сидели в тюрьмах и ссылках, нелегально жили нод чужими наснортами, тратили многие недели на нересылку простейших сообщений. Те- нерь все изменилось, и кадеты были несколько «обижены» этим разгулом «социалистической массы». Но, новторяем, в те дни они еще не теряли надежды. «Вглядитесь даже в это бушующее море Совета рабочих и солдатских денутатов, — уснокаивала в той же статье «Речь» своих читателей, — и вы увидите, что и оно начинает расчленяться, что тут уже заметны разные течения. Если большевики стоят за немедленное прекращение войны, то солдаты, вошедшие в Совет, на такую нлатформу не встанут. Нечувствительно для них самих в них говорит русский государственный инстинкт. Если крайние эсеры и большевики из интеллигентов и городских рабочих кричат о разделе всех земель, то солдаты, недавно только оторванные от земли и знакомые с чувством мелкого земельного собственника, с восторгом встречают нредложение о нрирезке, но приходят в негодование при мысли о необходимости нустить в раздел их собственные участки».

 

Революция — это хаос, во время которого совершается творческая работа, философски заключала газета, надо вырваться из хаоса и организовать стихию.

 

На сходных позициях стояли и московские кадеты. Их орган, газета «Русские ведомости» уже 5 марта поместила статью «Новое правительство и Учредительное собрание». В ней говорилось, что все наболевшие вонросы общественного развития России решит только Учредительное собрание, а нока надо, «ничем не ослаблять деятельность нового правительства, всеми силами нод- держивать его». Редакционная статья этой газеты от 7 марта была носвящена декларация Временного правительства от 6 марта. Она подчеркивала те ее места, в которых говорилось, что еще до Учредительного собрания будут установлены твердые нормы гражданских нрав и свобод, нроведена коренная реформа органов местного самоуправления. «Верой в светлое будущее России дышит эта декларация, — натетически нисала газета, — надо помочь этим людям и ответить им такой же верой». Одобрение первых шагов Временного правительства и новый нризыв к его ноддержке содержался в редакционной статье «Русских ведомостей» от 15 марта.

 

Кадетская газета «Киевская мысль» в нередовой от 5 марта призывала к недопущению анархии, к введению революционного движения в организованное русло. В лице Временного правительства газета видела законную, авторитетную и сильную власть. «Ростовская речь» писала в номере от 4 марта: «Образовано новое правительство в составе всех выдающихся политических деятелей России, во главе с самым популярным общественным деятелем князем Георгием Львовым». Провинциальные кадетские газеты часто уступали интеллектуальному блеску «Речи», зато они иногда формулировали идеи партии и ее пожелания с большей откровенностью и прямотой, да так, что и «Речи» завидно было. 23 марта центральный орган кадетской партии перепечатал из одесской газеты «10 заповедей», разработанных местным комитетом кадетской партии для распространения среди населения. Этот примечательный документ стоит привести целиком:

1.         Цени свободу, равенство и братство.

2.         Содействуй укреплению добытой свободы.

3.         Ради укрепления свободы блюди порядок.

4.         Повинуйся Временному правительству.

5.         Верховная воля народа — Учредительное собрание.

6.         Долой классовую вражду перед лицом внешнего врага.

7.         Работай не покладая рук на доведение войны до победного конца.

8.         Помни, что Свободная Россия не может изменить свободным народам Франции, Англии и другим союзникам.

9.         Помни, что победа Вильгельма приведет к разгрому нашей свободы.

10. Да не восторжествует германский милитаризм!»

 

Этот кадетский катехизис напоминал урок словесности в армии при царском режиме и ярко характеризовал империалистическую сущность как самой кадетской партии, так и защищаемого ею Временного правительства. С полной поддеряокой внутриполитического и внешнеполитического курса Временного правительства выступил VII съезд кадетской партии и собрания крупнейших организаций партии в Петрограде, Москве и других городах. В период существования Временного правительства первого состава кадетская партия в полной мере заслужила наименование главной правительственной партии.

 

В политическом спектре русских партий и группировок имелись такие, которые занимали промежуточное положение между буржуазной кадетской партией и мелкобуржуазными партиями меньшевиков и эсеров. Это прежде всего — социал-демократы, объединившиеся вокруг газеты «День», «органа социалистической мысли»; группа «Единство» во главе с Г. В. Плехановым, начавшая издавать с конца марта 1917 г. газету под тем же названием. Среди народнических политических группировок аналогичное место занимала партия народных социалистов и Трудовая группа, впоследствии объединившиеся в «трудовую народно-социалистическую партию». Близко к ним примыкали и правые эсеры-оборонцы во главе с Е. К. Брешко-Брешковской, вскоре начавшие издавать свою газету «Воля народа». Все перечисленные политические партии и группировки сходились на платформе признания. Временного правительства даже в его нервом буржуазном составе, но обставляли свое доверие к нему рядом малосущественных оговорок.

 

Уже в первом номере газеты «День» (5 марта 1917) в одной из статей говорилось, что перед правительством стоят тяжелые задачи, которые «усугубляются его составом», так как правительство состоит из октябристов и кадетов. В то же время газета «День» признавала, что «Временное правительство оказалось на высоте своей задачи. Надо надеяться, что оно в самом ближайшем будущем упорядочит продовольствие армии, столиц и городов, вообще восстановит нормальную жизнь страны, насколько это возможно во время войны, и докончит дело разрушения старого строя», как и другие газеты, призывая «сплотиться вокруг Временного правительства и поддержать его как в его разрушительной, так и в его созидательной работе».

 

12 марта «День» приветствовал создание «контактной комиссии» Петроградского Совета рабочих солдатских депутатов, агитируя за тесное сотрудничество этих двух центров движения. Вместе с тем, взвешивая политичёское значение каждого из этих органов, газета явно отдавала предпочтение Временному правительству. Образцом казуистики ,«Дня» является, пожалуй, статья П. Юшкевича в номере от 14 марта под названием «О тактике и такте». Автор с притворной слезой признавал тот неприятный факт, что Временное правительство сплошь состоит из «вождей либеральной буржуазии». Но в то же время он хвалил и вождей Совета: «Отказ Совета от полновластия — продукт зрелой и. продуманной тактики». Это не трусость, рассуждал Юшкевич, не боязнь взвалить на свои плечи ответственность в тяжелый момент. Наоборот, Совет ликвидировал монархию, обезвредил «бывшего царя», добился введения в Петрограде восьмичасового рабочего дня. Но все же он взял власть в свои руки, а значит «часть ее передал Временному правительству». Автор заявлял: «Эта тактика продиктована объективными условиями момента и вся демократическая Россия может это только приветствовать». И тут же Юшкевич осуждал Петроградский Совет за нетактичное отношение к Временному правительству — за опубликование отчетов о заседаниях, где допускались такие выражения как: «Совет принудил Временное правительство» и пр. «Нельзя дискредитировать ту власть, которую предлагают в целом поддерживать», — заключал автор.

 

Как бы испугавшись критики Совета, «День» в номере от 16 марта пожурил теперь Временное правительство. В статье, хлестко названной «Пора платить», газета напоминала Временному правительству о недопустимости промедления с изданием закона об отмене национальных и вероисповедных ограничений. В том же номере, в статье «Авторитет власти» выражалось сожаление по поводу несогласованности действий Временного правительства и Петроградского Совета на примере подготовки текста присяги. Газета убеждала правительство и Совет в будущем выступать солидарно. Очередное назидание Петроградскому Совету содержалось в статье В. Канторовича «Неправильный курс» (22 марта). Автор предостерегал Совет от риска превратиться во второе правительство. Юшкевич выступил в «Дне» 26 марта со статьей «Трения», в которой сожалел о непрочности компромисса между Советом и правительством, так удачно найденного в первые послереволюционные дни. Линия поддержки Временного правительства особенно отчетливо видна в его статье «О Красной гвардии» (28 марта), в которой он осуждает попытки создания вооруженной силы помимо Временного. правительства. Нельзя поддерживать Временное правительство и одновременно выступать с проектами, направленными против него, — говорил автор.- Выход из постоянных трений между Временным правительством и Советом виделся многим журналистам «Дня» в создании коалиционного министерства. Это предложение было высказано в частности Ст. Ивановичем в его статьях, опубликованных в газете «День» 1 и 6 апреля.

 

В целом позицию группировки правых социал-демократов меньшевиков и бундовцев, объединившихся вокруг газеты «День», по отношению к Временному правительству можно определить так. Они выступали за безусловную поддержку Временного правительства, хотя на словах и признавали его классовую, буржуазную ограниченность. «Социалисты» из «Дня» требовали от Петроградского Совета большего уважения и почтения к Времепному правительству, раз уж они согласились в Февральские дни на передачу ему государственной власти. Совет, по их Мнению, не должен был афишировать свою контролирующую роль. Поскольку отношения между Советом и правительством по дальновидному анализу журналистов «Дня» были чреваты острым конфликтом, они предлагали найти выход в образовании коалиционного министерства. Однако к этому исходу в начале марта не была готова еще ни та, ни другая сторона. Буржуазное Временное правительство еще полагало, что сможет управлять страной одно, без помощи представителей «социалистической массы», а меныпеви- стско-эсеровские вожди Петроградского Совета в своем большинстве еще считали для себя зазорным заседать за одним столом с представителями буржуазии и предпочитали сохранить удобную позицию контролирующей стороны, опиравшейся при этом на подавляющее превосходство в реальной вооруженной силе.

 

Первый номер «Единства» вышел 29 марта, когда уже давно определилось соотношение сил, выявились как сторонники Временного правительства, так и его противники. Тем не менее «Единство» сразу же вступило в число друзей Временного правитель'ства и за короткий срок доказало свою преданность интересам русской буржуазии и столь же определенную враждебность интересам революционного рабочего класса. В передовой статье первого номера газета указывала на недостаточное развитие капитализма в России, что якобы делает невозможным установление диктатуры пролетариата и крестьянства как пролога к социалистической революции. Это привело бы, по мнению «Единства», лишь к анархии. Отсюда следовал вывод: решительная поддержка правительства, передача ему всей полноты власти. «Совет рабочих депутатов, — говорилось в данной статье, — должен искренне и всемерно поддерживать Временное правительство, пока оно честно делает необходимое реформаторское дело и пока оно твердо держит в своих руках знамя Учредительного собрания». Передовая статья «Единства» от 6 апреля 1917 г. анализировала соотношение сил после Февральской революции. Это соотношение, по мнению газеты, быстро менялось в ходе событий в пользу Совета рабочих депутатов. Газета предупреждала против двоевластия. Если «День» признавал правильность передачи власти в руки буржуазии со стороны Совета, виляя и извиняясь, то «Единство» писало об этом положительно и определенно, со всей «марксистской» терминологией, которую так странно было видеть в «Единстве» примененной к понятиям,, с прямо противоположных позиций, толкуемых в «Правде». «И историческая заслуга пролетариата, — докторально вещала газета, — в том, что он, став в этот момент решающей силою, не вырвал власти у буржуазии, но обещал свою поддержку, поставив определенные условия». Исходной позицией для безоговорочной поддержки группой «Единство» буржуазного Временного правительства был тезис Г. В. Плеханова о том, что в России даже капитализм недостаточно развит, тем более рано говорить о возможности социалистической революции.

 

«О социалистическом перевороте, — писал Плеханов в одной из своих статей в «Единстве» 12 апреля 1917 г., — не могут говорить у нас люди, хоть немного усвоившие учение Маркса. Мы еще не достигли ступени, когда „капитализм мешает развитию производительных сил"». Таким образом, в лице Плеханова и его группы Временное правительство получило наиболее стойких сторонников во всем правосоциалистическом лагере.

 

Примерно такую же позицию занимали и самые правые народнические группы. Среди опубликованных газетой «Дело народа» (тогда у народных социалистов еще не было собственной газеты) резолюций Московской конференции народно-социалистической партии, проходившей 23—25 марта 1917 г., была и резолюция о Временном правительстве. Там говорилось о необходимости «энергично поддерживать Временное правительство в его программе». Народные социалисты решительно возражали против двоевластия. Они заявляли, что «пагубны для успеха революции и для защиты страны попытки каких бы то ни было организаций присваивать себе функции правительственной власти».  О поддержке Временного правительства заявили и делегаты Всероссийского трудового съезда 8 апреля 1917 г. Что касается правых эсеров, то оформление их программы произошло несколько позднее, чем рассматриваемые нами здесь события. Письмо 36 правых эсеров было помещено в «Деле народа» только 22 апреля 1917 г., когда весь Петроград переживал события апрельского кризиса, первого кризиса Временного правительства. В письме был специальный пункт об отношении к буржуазному Временному правительству. Правые эсеры рассматривали его как «орган революции», представителя всей нации в целом. Они, как и некоторые другие правосоциалистические группы, считали необходимым вхождение во Временное. правительство представителей социалистических партий. Это положительное отношение к Временному правительству было связано с общим курсом правых эсеров по отношению к войне (до заключения общего, а не сепаратного мира), по отношению к другим партиям (тесное сближение с народными социалистами и трудовиками). Таким образом, эта программа правых эсеров ретроспективно показывает их политическую позицию и в марте—апреле 1917 г., однако нужно иметь в виду, что в связи с поздним организационным оформлением своего движения, эта группа практического влияния на ход событий до апрельского кризиса оказывать еще не могла.

 

Если теперь окинуть общим взглядом все группы, занимавшие промежуточное положение между кадетской партией и мелкобуржуазными партиями меньшевиков и эсеров, то можно заметить, что их объединяло желание добиться полновластия Временного правительства и уменьшить или уничтожить вовсе влияние Петроградского Совета на внутреннюю и внешнюю политику страны. Оттенки этой единой позиции были незначительными. «Левее» всех, пожалуй, была группировка «Дня», самой правой — группа «Единство». Правых меньшевиков, правых народников и эсеров объединяло также отношение тс войне. Они были уже не просто оборонцами, но фактически уже «социал-империалистами», выступая за достижение военного разгрома Германии в тесном союзе со странами Антанты.

 

Перейдем теперь к изучению отношения к Временному правительству со стороны главных партий мелкой буржуазии, меньшевиков и эсеров, руководивших в те дни деятельностью Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и большинства Советов страны. Их позиция была связана с общей позицией самого Петроградского Совета. Разумеется, политическое мнение большинства депутатов Совета формировалось теми же господствующими партиями. Но сам Совет был нечто большее, чем просто арифметическая сумма входивших в него представителей партий и беспартийных депутатов. Действия Совета в ходе революционных событий, где он выступал как целое, как орган революционных классов, подняли авторитет Совета на очень большую высоту. Его слово определяло поведение и политические позиции большинства рабочих и солдат Петрограда и всей страны в течение ряда революционных месяцев. Поэтому позиция руководящих деятелей Совета, безусловно, в свою очередь, оказывала воздействие на политические позиции самих этих партий, в определенном отношении связывала их. Наконец, то одобрение, которое высказывали Петроградскому Совету рабочие и солдаты Петрограда, придавало определенный вес и его тогдашним руководителям. За ними была сила, и она наполняла значение их слов. Другое дело, что меньшевики и эсеры не воспользовались силой, предоставленной капризом истории в их распоряжение, в интересах рабочего класса и крестьянства России. Наоборот, они старались сдерживать проявления этой силы, хотели разоружить морально пролетариат и солдатские массы, подвести их к «почетному миру» с российской буржуазией. Это обстоятельство, объективно показывающее предательство меньшевиками и эсерами интересов рабочего класса и крестьянства России, разумеется, не умаляет значение того факта, что с Февральского, восстания и до событий апрельского кризиса вооруженная сила была в распоряжении Петроградского Совета.

 

Эта сила, кажущаяся легкость в ее использовании льстила сознанию меньшевиков и эсеров. Она давала им оружие в торге с буржуазным Временным правительством. Для отношения к нему меньшевиков и эсеров были обязательными несколько пунктов решений Петроградского Совета. Во-первых, это постановление Исполкома и общего собрания Совета от 2 марта, которое гласило: «Исполнительный комитет предлагает Совету рабочих депутатов, приняв к сведению предполагаемый манифест вновь образуемого правительства, обратиться к населению с призывом к организации сил, к отказу от бесчинств и к поддержке Временного правительства «постольку, поскольку оно идет по линии осуществления намеченных задач».  Второе решение было принято 10 марта и касалось контактной комиссии, создаваемой для предварительного согласования вопросов с Временным правительством. Таким образом, априори позиция как меньшевиков, так и, эсеров включала в себя признание закономерности самой инициативы в создании правительства за российской буржуазией и следовательно правильности уступки власти Петроградским Советом, а также подчеркивание условного характера этой поддержки, оказываемой буржуазному Временному правительству, установление фактического контроля за деятельностью Временного правительства со стороны Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов.

 

Но эти «обязательные элементы» не исключали различия в оттенках отношения к правительству как между партиями меньшевиков и эсеров, так и среди отдельных течений внутри этих партий.

 

В частности, для эсеров отношение к Временному правительству усложнялось тем, что А. Ф. Керенский, объявивший о своей принадлежности к партии социалистов-революционеров, единственный из представителей руководства Петроградского Совета, вступил в состав буржуазного Временного правительства. Как бы ни относились поэтому эсеры к правительству, и в частности к идее «коалиционного министерства», инициативу Керенского они вынуждены были одобрять. Еще 2 марта эсеры, работавшие в Петрограде, как находившиеся на легальном положении, так и только что выпущенные из тюрем, собрались на свою первую городскую конференцию. В резолюции конференции указывалось: так как опасность контрреволюции еще не устранена и необходимо закрепление завоеваний революции, партия считает необходимым «поддерживать Временное правительство, поскольку оно будет выполнять» намеченную программу. Эсеры оговаривали за собой право изменить политику по отношению к правительству в случае изменения его курса. Вместе с тем в настоящий момент они выступали против любых попыток, подрывающих органическую работу Временного правительства. Во втором пункте резолюции признавалась необходимость «контроля трудящихся масс за Временным правительством». Как своеобразная форма этого контроля трактовалось и вступление Керенского в правительство. Эта же резолюция с некоторыми добавлениями (не касавшимися пунктов о Временном правительстве) была принята 4 марта 1917 г. на первой областной конференции партии эсеров в Петрограде.

 

Днем раньше конференция эсеров прошла в Москве. В принятой ими резолюции содержалось требование поддержки Временного правительства в борьбе с остатками старого порядка и за укрепление нового демократического строя. Одновременно подчеркивалась необходимость давления на правительство со стороны трудящегося народа. 15 марта вышел первый номер центрального органа эсеровской партии газеты «Дело народа». В передовой статье этого номера специально говорилось и об отношении партии к Временному правительству: «Наша партия поддерживает Временное правительство, ведущее войну и развернувшее программу широких демократических реформ... мы поддерживаем вместе с тем и Совет рабочих и солдатских депутатов, явившийся выборным центром революционных сил народа и армии, сваливших монархию... Обращая внимание русских граждан на то, что Временное правительство является результатом соглашения между Исполнительным комитетом Государственной думы и Советом рабочих и солдатских депутатов, мы считаем необходимым повсюду организовать местные комитеты из рабочих, солдат и революционной интеллигенции. Они могут и должны явиться орудием постоянного воздействия и давления на правительство и самого деятельного участия в предстоящих выборах в Учредительное собрание».

 

Партия эсеров всегда отличалась крайней неоднородностью политических воззрений ее членов. Эта дифференциация бурно проявлялась уже в марте 1917 г. В результате в газете «Дело народа» появлялись статьи и сторонников правого крыла, и левого, материалы о разногласиях на партийных собраниях и конференциях. 28 марта газета поместила статью известного социолога Питирима Сорокина «Возможные конфликты и необходимые выводы». Он высказывал там соображения, близкие к журналистам «Дня», к народным социалистам. «Для того, чтобы завоевания революции могли быть закреплены и расширены далее, — писал автор, — необходимо полное согласие между этими силами (армией, рабочим классом и Временным правительством, буржуазией— В. С.), по крайней мере между первыми тремя». Сорокин утверждал, что армия настроена «воинственно». «Рабочие — к станкам!» — требование армии, проявление массовой психологии солдат. Рабочие должны подчиниться, капиталисты «должны поделиться»: первые свои классовое интересы должны подчинить общенациональным, вторые отдать часть своих прибылей государству и трудящимся. Отсюда прямо вытекало требование безоговорочной поддержки Временного правительства.

 

Но статья Питирима Сорокина не отражала мнение центристского и тем более левого крыла партии. 31 марта «Дело народа» напечатало большую передовую статью под названием «Временное правительство и Совет рабочих депутатов», в которой утверждалось, что позиции узкого легализма ими не принимаются, что эсеры не задаются вопросом, какой орган выше: Совет или Временное правительство, что Временное правительство есть орудие революции, и эсеры поддерживают его не только за страх, но и за совесть, пока оно не отклоняется от своей задачи. Но оно не есть правительство социалистическое, в нем представлена буржуазия. Тем не менее это буржуазное Временное правительство развернуло настолько демократическую программу, что и партия революционного социализма может оказать ему искреннюю поддержку.

 

В Совете же, писала газета, представлены «лучшие люди, голова и сердце», они концентрируют напор трудовых и социалистических элементов, но «именно поэтому для социалистов не может и существовать вопрос о двоевластии, на каждом шагу возбуждаемого робеющей буржуазией и наивными подголосками ее среди межеумочной „прогрессивной интеллигенции"».

 

Но Временное правительство утратило бы свой реформаторский пыл, рассуждали теоретики из «Дела народа», если бы не напор Совета. Тогда оно стало бы испытывать напор реакции. На горизонте возникли бы тогда «июльские дни» Французской революции 1848 г. в российском варианте, т. е. возвращение контрреволюции. «Реформирующая власть Временного правительства и контролирующая деятельность Совета рабочих и солдатских депутатов — так ставится вопрос о взаимодействии этих двух учреждений и об отношении к ним передовых демократов и последовательных социалистов». Эта ребяческая логика вряд ли могла кого-нибудь убедить. Отодвигая в сторону неприятное слово о «двоевластии», эсеры фактически признавали его, так как считали обязательным элементом сложившегося политического статута «контролирующую деятельность» Совета, и понимали, что при отсутствии давления со стороны Совета его место займет реакция. Разумеется, они не собирались отказываться от этой выгодной позиции.

 

Положения только что цитированной статьи были повторены на второй петроградской конференции эсеровской партии, открывшейся 3 апреля 1917 г. В докладе Н. С. Русанова говорилось и о том, что Временное правительство является орудием революции, и о его реформаторской деятельности, и о контролирующей деятельности Совета рабочих и солдатских депутатов. Особое место в докладе занял вопрос о возможности создания «коалиционного правительства». Докладчик в принципе высказывался против создания такого правительства. «Мы в коалиционное правительство западного толка не пойдем», — говорил он. В случае перехода правительства на сторону реакции докладчик предусматривал возможность создания «власти демократии» из среды Всероссийского Совета рабочих и солдатских депутатов. Большинство этих положений были приняты конференцией и отражены в ее резолюции об отношении к Временному правительству. В ней подчеркивалось, что буржуазное правительство вынуждено проводить революционную программу. Партия оказывает поддержку правительству в его борьбе за демократизацию внутренней жизни, за ликвидацию войны. Специально оговаривалась недопустимость участия в коалиционном министерстве. Конференция требовала от правительства полного устранения из государственного аппарата и армии «слуг старого режима». Она призывала оказывать постоянное давление на Временное правительство, в интересах дальнейшей демократизации страны, противодействия контрреволюционным попыткам. Массы должны были сплачиваться вокруг Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов.

 

Эсеры, следовательно, напористо предъявляли Временному правительству требования о соблюдении обещанной программы революционных преобразований в политическом строе страны. Они одобряли ряд проведенных мер правительства, в частности в аграрном вопросе, оказывали ему на этом пути поддержку. Вместе с тем эта поддержка была обусловлена признанием со стороны правительства своего подчиненного положения, контролирующей деятельности Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. Естественно, что в этот период большинство членов правительства должно было рассматривать партию эсеров как своих политических противников, а поддержку, оказываемую ему партией, чисто номинальной.

 

Меньшевики уже в своем первом воззвании, опубликованном в «Известиях» 1 марта 1917 г., убеждали рабочих войти в соглашение с буржуазией. «В этот момент, — говорилось в обращении ОК РСДРП, — нам нужно дорожить каждым отрядом революции, как бы ни скромна была его роль во всенародном движении. И, помня уроки 1905 г., будем сплачивать народные массы во имя всенародной цели: окончательного разгрома старой власти и образования Временного правительства, которое создаст условия для организации свободной России». 6 марта, уже после шести бурных дней революции, после образования Временного правительства меньшевики в Петрограде собрались для объединения своих разрозненных организаций. На этом собрании участвовало около 200 человек, в том числё делегаты из Москвы. Последние привезли с собой и наказ, который сводился к двум пунктам: поддержка Временного правительства, неприемлемость лозунга «Долой войну», Собрание, одобрив тактику поддержки Временного правительства, высказалось в то же время за оказание постоянного давления на него «в пользу мира».

 

7 марта 1917 г. вышел первый номер «Рабочей газеты» центрального органа меньшевистской партии. Большое место в ее материалах занял вопрос об отношении к Временному правительству. В редакционной статье «Временное правительство» отмечалось, что оно должно действовать только до Учредительного собрания, а создано оно революцией «для окончательного укрепления ее приобретений и низвержения старого порядка». Газета, с одной стороны, подчеркивала, что правительство «обладает всею полнотою власти», а с другой, указывала на источник этой власти, состоявший в том, что оно опиралось «на революционную армию и народ». Главной задачей правительства объявлялась демократизация политического строя страны. «Рабочие и армия, — утверждала газета, — готовы, сохраняя свою самостоятельность, идти вместе и говорят: действуй, ломай и строй». Если Временное правительство выполнит свой долг, то будет неизменно пользоваться доверием народа, заключал меньшевистский орган. В другой статье этого же номера «Рабочая газета» пыталась оправдать действия руководителей Исполнительного комитета Петроградского Совета, отказавшихся от взятия всей власти в свои руки. Это была бы «призрачная власть, которая привела бы к немедленному возникновению гражданской войны». Оказывать давление на Временное правительство — единственный путь в данной обстановке, «и в то же время единственный путь для того, чтобы двинуть революцию вперед, чтобы подготовить в будущем замену теперешнего правительства более демократическим, более отвечающим интересам народа».

 

В редакционной статье «1905—1917», напечатанной в номере за 9 марта, «Рабочая газета» отмечала буржуазный характер революции, указывала, что в России теперь впервые вводится «западноевропейский строй». Газета обещала поддержать «ту власть, которая установит и закрепит эти свободы». Статья «Временное правительство и рабочий класс» в «Рабочей газете» от 12 марта пыталась внушить рабочим, что незрелость экономического развития России и недостаточный уровень > капиталистических отношений исключают всякую возможность для пролетариата взять государственную власть в свои руки. Да, заявляли меньшевики, рабочие низвергли старый строй, а власть захватила буржуазия. Но «это неизбежно должно было случиться на той ступени политического и экономического развития, на которой стоит Россия». Правительство должно сделать все, что оно обещает, значит надо поддержать его «постольку, поскольку». Нужный путь — организованное давление на него, а не захват власти. С горячей поддержкой Временного правительства выступил И. Г. Церетели, бывший председатель социал-демократической фракции II Государственной думы, 10 лет проведший в ссылке в Восточной Сибири. 18 марта 1917 г. он приехал в Петроград и сразу занял одно из ведущих мест в руководстве меньшевистской партии и Исполнительном комитете Петроградского Совета. Его речи отличались такой симпатией к Временному правительству, что Церетели стали нахваливать даже самые консервативные из буржуазных газет.

 

Так, «Биржевые ведомости» (от 22 марта) посвятили его речам редакционную статью, утверждая, что Церетели призвал забыть разногласия и поддерживать во имя победы революции Временное правительство. Церетели квалифицировал действия Временного правительства как «революционные» и заявил, что они должны быть поддержаны «армией, рабочими, всей российской демократией». Отсюда Церетели выдвигал лозунги дисциплины и целесообразной организации демократии. «Он нашел слова, отвечающие моменту», — восторженно комментировала речь Церетели газета. 20 марта с участием Церетели было проведено заседание ОК меньшевиков. Оно еще раз выразило доверие Временному правительству, однако в связи с известным воззванием к народам мира, выпущенным Петроградским Советом 14.марта, постановило оказывать на него постоянное давление с целью побудить его сделать заявление об отказе от завоевательных стремлений.

 

Таким образом, меньшевики в целом относились к Временному правительству более лояльно, без той словесной заносчивости, которая была характерна для эсеров, руководствуясь «марксистским» тезисом о том, что в России существуют предпосылки только для буржуазной революции, а потому, дескать, власть по праву должна принадлежать буржуазии. Однако и меньшевики разделяли требование оказывать давление на Временное правительство для того, чтобы выторговать у него больше реформ для улучшения политического и экономического положения рабочего класса в рамках капиталистического строя.

 

Своеобразную позицию по отношению к Временному правительству заняли анархисты. В листовке «Объединенной организации петроградских анархистов», обвиняя большевиков за издание манифеста ЦК РСДРП от 28 февраля 1917 г. в попытке «сохранить капиталистический строй в неприкосновенности и не допустить социального переворота», они заявляли: «Ввиду исключительных условий момента, чтобы не вносить деморализации и сохранить единство движения, пойдем совместно с революционным правительством в его борьбе со старой властью, пока наш враг не будет сокрушен».

 

Совершенно особую позицию по отношению к буржуазному Временному правительству с момента его создания занимала большевистская партия, выражающая интересы рабочего класса России и большинства солдат и крестьян. Она не имела в своей основе ничего общего с политикой уступки власти буржуазии, которую проводили мелкобуржуазные партии меньшевиков и эсеров. Даже внешнее сходство отдельных положений в резолюциях и решениях партии в Петрограде в марте и начале апреля с рядом тезисов Петроградского Совета объяснилось совершенно иными, чем у меньшевиков и эсеров, причинами. Большевики были вооружены ленинской теорией перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую, теорией, прошедшей первую проверку в дни революции 1905—1907 гг. По этой теории пролетариат в союзе со всем крестьянством должен был совершить демократическую революцию. Завершающим этапом такой революции было бы создание Временного революционного правительства из представителей революционных партий. После этого начался бы период перерастания демократической революции в социалистическую, которую пролетариат должен был совершить уже в союзе с беднейшим крестьянством. При этом предполагалось использовать и такой фактор, как власть Временного революционного правительства.

 

С этими исходными теоретическими и тактическими положениями встретили большевики в России Февральскую революцию. Как видим, они коренным образом отличались от ревизионистских взглядов меньшевиков и от путаных воззрений эсеров, не видевших различия между демократическим и социалистическим этапами революции, смазывавших классовые различия между рабочим классом и буржуазной интеллигенцией, затушевывавших расслоение российского крестьянства.

 

В манифесте РСДРП (б) от 28 февраля 1917 г. главная задача рабочих и солдат формулировалась в строгом соответствии с теоретическими построениями большевистской партии периода первой русской революции: «... создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главе нового нарождающегося республиканского строя».  В манифесте далее определялись задачи такого правительства, а рабочие и солдаты призывались выбирать в него депутатов. Вполне возможно, что при этом имелся в виду Совет рабочих депутатов, меры для создания которого были уже приняты во второй половине дня 27 февраля 1917 г.

 

Войдя в Петроградский Совет и в его Исполнительный комитет, большевики боролись против предложения меньшевиков о признании за Временным комитетом Государственной думы права на создание Временного правительства. Однако сил партии оказалось в тот момент в Совете недостаточно, чтобы воспрепятствовать принятию меньшевистского предложения о переговорах с Думским комитетом и о признании Временного правительства. Для позиции большевиков по вопросу об организации власти в дни 1—2 марта характерна листовка общего собрания большевиков Выборгского района. В ней печаталась резолюция собрания, первым пунктом которой значилось: «Для победоносного довершения великого дела революции необходимо немедленное образование Временного революционного правительства из недр восставших рабочих и войск». Это был старый лозунг. Но, как показывает третий пункт резолюции, большевики сумели сочетать его с реально возникшей обстановкой, главными факторами которой были Петроградский Совет и Временный комитет Государственной думы, действовавший в Таврическом дворце с 27 февраля. «Возникший Совет рабочих и солдатских депутатов, — говорилось там, — непрерывно вовлекая новые кадры восстающих народа и армии, должен объявить себя Временным революционным правительством и неотложно провести следующие мероприятия: поставить Временный комитет, составившийся из 12 членов Государственной Думы, в непосредственное подчинение Временному революционному правительству».  По существу это было требование установления власти Петроградского Совета, хотя оно и было облечено в привычную тогда форму лозунга Временного революционного правительства.

 

2 марта на общем собрании Совета во время обсуждения вопроса о переговорах с Временным комитетом большевики настаивали на полном разрыве с Думским комитетом и на образовании Петроградским Советом Временного революционного правительства.  Однако большинство депутатов одобрило линию меныпе- вистско-эсеровского большинства Исполкома и условия для дальнейшего продолжения переговоров с Временным исполнительным комитетом Государственной думы. Тогда же была принята и ставшая известной формула о поддержке Временного правительства «постольку, поскольку оно идет но линии осуществления намеченных задач». Перед большевиками в Петрограде встала трудная задача определения своей тактики перед лицом осуществленного уже компромисса между Исполкомом Петроградского Совета, поддержанным беспартийной массой депутатов, и Временным правительством, создание которого стало совершившимся фактом. Таким же фактом стало явное нежелание меньшевиков из Исполнительного комитета вести серьезные переговоры о возможном сформировании Временного революционного правительства.

 

В условиях слабой еще организационной связи между отдельными партийными организациями, находившимися в периоде быстрого перехода к легальности, только что сформированный Петербургский комитет РСДРП (б) и Русское бюро ЦК решили эту задачу по-разному, ПК из боязни оказаться за бортом сплотившихся в Совете революционных партий, считая себя до известной степени связанным общим решением Петроградского Совета от 2 марта 1917 г., высказался 3 марта за принятие формулы Совета о поддержке Временного правительства «постольку-по- скольку». Как можно судить по протоколу заседания Петербургского комитета от 4 марта, при этом имелось в виду обещанное Исполкомом на собрании Петроградского Совета 2 марта создание «наблюдательного комитета для контроля действия Временного правительства». Вполне вероятно, что большевики трактовали это постановление как гарантию верховных прав Совета по отношению к Временному правительству, которое он мог заменить по своему желанию. В резолюции по. поводу забастовки, принятой на том же заседании ПК 4 марта, говорилось, в частности: «В случае прекращения забастовки предложить Совету рабочих и солдатских депутатов, не расходясь, бдительно следить за всеми тайными и явными шагами как сверженного самодержавия, так и заменившего его Временного правительства, в целях осведомления масс и быстрого решения вопросов о выступлениях, что может быть осуществлено только при реорганизации исполнительного органа Совета рабочих и солдатских депутатов».  По нашему мнению, ПК, даже соглашаясь по форме с решением Совета об условной поддержке Временного правительства, вовсе не считал вопрос о создании правительства решенным окончательно: борьба продолжалась, Совет должен был бдительно следить за буржуазной властью и призвать массы к новым выступлениям. Реорганизацией Исполкома большевики стремились добиться большего представительства своей партии в руководящем органе Совета, чтобы использовать его в борьбе за победу своих лозунгов.

 

Более широко, с точки зрения долговременных задач партии, подошло к вопросу о Временном правительстве Русское бюро ЦК. В принятой им 4 марта резолюции «Тактические задачи» говорилось: «Теперешнее Временное правительство по существу контрреволюционно, так как состоит из представителей крупной буржуазии и дворянства, а потому с ним не может быть никаких соглашений. Задачей революционной демократии является создание Временного революционного правительства демократического характера (диктатура пролетариата и крестьянства)».  Эта резолюция правильно определяла классовое значение создания Временного правительства, как диктатуру буржуазии. Большевики резко отделяли себя от меньшевиков и эсеров, которые путем разных уловок пытались внушить рабочим и солдатам созданное из представителей крупной буржуазии Временное правительство. .. «революционно!» Нет, оно контрреволюционно, четко определяло Русское бюро ЦК.

 

Резолюция, однако, не давала столь же четкого ответа на другой вопрос: а как же быть с позицией Петроградского Совета, как оценивать совершившееся уже соглашение Совета с правительством? Поэтому Петербургский комитет, обсудив 5 марта 1917 г. доклад представителя Русского ПК, нашел, что его старая резолюция дополняет решение бюро ЦК, и оставил ее в силе в следующей редакции: «Петербургский комитет РСДРП, считаясь с резолюцией о Временном правительстве, принятой Советом рабочих и солдатских депутатов, заявляет, что не противодействует власти Временного правительства постольку, поскольку действия его соответствуют интересам пролетариата и широких демократических масс народа, и объявляет о своем решении вести самую беспощадную борьбу против всяких попыток Временного правительства восстановить в какой бы то ни было форме монархический образ правления». 

 

Сходство этой резолюции с резолюцией Совета от 2 марта было чисто внешним, так сказать, грамматическим, общими были только слова «постольку-поскольку». Содержание же резолюции отличалось от тона резолюции Петроградского Совета. Там говорилось о «поддержке» Временного правительства, здесь — о «непротиводействии». В решении Совета упоминалась только декларация Временного правительства и содержавшиеся в ней программные обязательства, в резолюции ПК — «интересы пролетариата и широких демократических масс народа». Ничего не говорилось в резолюции Совета и о беспощадной борьбе с контрреволюционными попытками Временного правительства. Следовательно, резолюция Петербургского комитета от 5 марта отвечала ближайшей задаче представителей большевистской партии в Петроградском Совете. В этом смысле она не противоречила, как нам кажется, резолюции бюро ЦК.

 

Основание для такого вывода дает протокол заседания Русского бюро ЦК от 8 марта, где специально обсуждался вопрос о Петроградском Совете. Вот что там говорится: «По вопросу об отношении к Совету р. и с. д. указывалось, какую силу представляет в настоящее время Совет, и на необходимость поддерживать его, как орган, могущий и долженствующий создать Временное революционное правительство. Но далее было сообщено, что Исполнительный комитет является значительно более оппортунистическим, чем самый Совет, что поэтому желательно его переизбрание и расширение. Члены Исполнительного комитета и Совета рассказывали, что делалось в этом направлении, и так как вопрос этот не решен окончательно Исполнительным комитетом и Советом, то предложено употребить все усилия товарищам с.-д. большевикам для оказания необходимого давления на Совет в этом направлении».  Хотелось бы подчеркнуть, что большевики четко понимали, что «Временное революционное правительство» может быть создано только Петроградским Советом, и собирались вести борьбу для завоевания Совета и его руководящего органа на свою сторону. Соответственно этому лозунг «Временного революционного правительства» после 2 марта не мог рассматриваться как лозунг ближайшего шага, непосредственной задачи большевиков и революционного пролетариата. Он был теперь целью, тактической перспективой, для достижения которой предстояла еще длительная борьба.

 

Важный документ большевистской партии по вопросу о власти был принят в связи с обсуждением на общем собрании Петроградского Совета 10 марта 1917 г. вопроса об учреждении контактной комиссии Исполкома для сношения с Временным правительством. Этот документ представляет собой как бы синтез лреж- них резолюций ПК и Русского бюро ЦК, причем линия Русского бюро является преобладающей. Документ был оглашен как проект резолюции Петроградского Совета, предложенный большевистской фракцией. Резолюцию вносил Демьянов (К. И. Шутко), член Петербургского комитета РСДРП (б). В преамбуле резолюции давалась характеристика классовой сущности Временного правительства, как «представительства крупной буржуазии и крупного землевладения», стремящегося «к замене одной правящей клики другой кликой», а поэтому неспособного «осуществить основные требования революционного народа». Большевики предлагали Совету заявить, что «главнейшей задачей является борьба за создание Временного революционного правительства, которое только и сможет осуществить эти основные требования». Совет должен был «оставить за собой полную свободу в выборе средств осуществления основных требований революционного народа и, в частности, в выборе способов воздействия на Временное правительство». Установление же контроля Совета в виде особой контрольной комиссии «является паллиативной мерой и не достигает поставленной цели контроля над осуществлением основных требований революционной демократии».20 Итак, с одной стороны, здесь Временное правительство характеризовалось в духе резолюции Русского бюро ЦК от 4 марта, хотя и в несколько смягченной форме, а с другой — правомерность постановки вопроса о «способах воздействия на Временное правительство» не подвергалась сомнению, отрицалась лишь такая форма, как контактная комиссия. Это положение восходило к точке зрения ПК.

 

Однако многие члены ПК не соглашались в это время с однозначной оценкой (содержавшейся в документах Русского бюро ЦК) Временного правительства как контрреволюционного. В связи с этим на заседании ПК 13 марта 1917 г. большинство собравшихся высказалось за то, что формулировка в резолюции ПК от 3 марта, подтвержденная 5 марта, является правильной (о непротиводействии Временному правительству). Это было разъяснено специальной фразой: «Постольку, поскольку Временное правительство борется против старого режима, оно не контрреволюционно».21

 

И на заседании ПК, и на заседании бюро ЦК РСДРП (б), состоявшемся в тот же день перед заседанием Петербургского комитета, была оглашена телеграмма от В. И. Ленина, в которой, в частности, говорилось: «... полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем.. ,».  Эта телеграмма говорила в пользу позиции Русского бюро ЦК. Но, надо сказать, что в связи с получением этой теле7 граммы немедленных корректив в тактику и в отношение к Временному правительству внесено еще не было. Очевидно, было решено несколько подождать до получения новых, более подробных материалов от В. И. Ленина.

 

За возникшее вновь разногласие между ПК и Бюро ЦК уцепился Л. Б. Каменев, пытавшийся после возвращения из ссылки взять на себя роль главного теоретика в партии. На заседании ПК 18 марта Каменев выступил с докладом о текущем- моменте, в котором полемизировал с оценкой Временного правительства как контрреволюционного. Или «надо свергнуть его и основать новое — революционное», «или же надо занять к этому правительству иное положение», — говорил Каменев. Он осудил как «нейтралистскую» и формулировку Петербургского комитета «не противодействует», предлагая прямо заявить об условной поддержке Временного правительства. Позиция его смыкалась с меньшевистской, а предложения выглядели следующим образом: «1) не объявляем войну Временному правительству открыто, 2) предоставляем ему исчерпать себя в процессе революции, 3) организуя в то же время силы, которые дадут нам поддержку в борьбе с Временным правительством— (разумеется общий Всероссийский Совет рабочих и солдатских депутатов). Требование к Временному правительству: не хотим войны — немедленное прекращение ее, приступить к переговорам с германским правительством о мире». Видимо, выступление Каменева смутило многих, но какого-либо отпора он в этот момент еще не встретил, так как в заключительном слове «констатировал приятное нерасхождение в общем и целом с Петербургским комитетом».

 

Каменевская позиция встретила решительное осуждение со стороны Бюро ЦК РСДРП (б). 22 марта оно приняло две резолюции для намечавшегося Всероссийского совещания Советов. Первая из них специально посвящалась Временному правительству. Хотя термин «контрреволюционное» там не упоминался, в целом характеристика правительства оставалась црежней: «Временное правительство, выдвинутое умеренными буржуазными классами общества и связанное по своим интересам с англофранцузским капиталом, неспособно разрешить задачи, выдвинутые революцией».  Решительно отмежёвываясь от политики условной поддержки Временного правительства, от позиции «непротиводействия», Русское бюро ЦК выдвигало в качестве главной задачи укрепление Советов рабочих и солдатских депутатов, рассматривая их в качестве органов давления на Временное правительство. Необходимость давления на Временное правительство повторялась и в резолюции «О войне и мире».

 

Резолюции ЦК РСДРП (б) от 22 марта 1917 г. знаменовали собой высший этан в выработке партийной линии но отношению к Временному правительству до приезда В. И. Ленина. Они частично уже отразили влияние отдельных нроизведений Ленина, доставленных к этому нериоду в Россию. В частности, влияние телеграммы В. И. Ленина от 6 марта 1917 г. Не было больше никакой речи об «условной поддержке» или «непротиводействии» Временному правительству. Недоверием правительству нроник- нута вся революция Бюро ЦК от 22 марта. Уточнилось понимание роли Советов рабочих и солдатских депутатов. Под нрямым влиянием ленинских предложений в конце резолюции Бюро ЦК от. 22 марта «о Временном нравительстве» ноявился лозунг всеобщего вооружения народа и, в частности, создания Советами Красной гвардии по всей стране, как единственной гарантии победы над контрреволюцией и дальнейшего развития и углубления революции. Он как бы повторял слова из ленинской телеграммы: «вооружение пролетариата — единственная гарантия».

 

На Всероссийском совещании нартийных работников, нрохо- дившем в Петрограде 27 марта—2 анреля 1917 г. И. В. Сталин сделал доклад об отношении к Временному правительству, после чего была зачитана резолюция Бюро ЦК от 22 марта. Большинство денутатов высказалось за эту резолюцию и отклонило нроекты Красноярской и Московской организаций, в которых говорилось об условной поддержке Временного правительства. В отредактированном виде резолюция подчеркивала необходимость снлочения вокруг Советов и нризывала революционную демократию осуществлять «бдительный контроль над действиями Временного правительства в центре и на местах, нобуждая его к самой решительной борьбе за нолную ликвидацию старого режима».  Эта резолюция, нринятая 31 марта, должна была на другой день быть предложена от имени большевиков делегатам Всероссийского совещания Советов. Но Каменев, выступивший как руководитель фракции, нри голосовании снял большевистский проект и присоединился к резолюции президиума совещания, которая, хотя и учитывала некоторые ноложения большевистского нроекта, в целом исходила из эсеро-меныпевистской конценции условной поддержки Временного правительства. 

 

Таким образом, характеризуя нозицию большевиков но отношению к Временному правительству, высказанную в документах партийных организаций в Петрограде до нриезда В. И. Ленина, необходимо сказать, что под руководством Русского бюро ЦК была выработана линия, дававшая правильную оценку Временному правительству как органу буржуазии и помещиков, пытавшемуся осуществлять свою диктатуру. Подчеркивалась исключительная роль Советов как органов революции и .сплочения масс. Была преодолена старая схема о создании Временного революционного правительства» как задаче пролетариата. Вместе с тем, сняв этот лозунг во второй половине марта, Бюро ЦК еще не смогло выдвинуть однолорядковый лозунг власти Советов, хотя руководящие деятели партии и понимали, что Временное революционное правительство, в частности, могло быть создано только Советами. Допускались известные колебания в сторону непротиводействия Временному правительству, особенно в позиции Петербургского комитета РСДРП (б). Эта линия в деятельности Каменева перерастала в полуменьшевистскую политику «условной поддержки» Временного правительства. Колебания в сторону условной поддержки Временного правительства и признания его действий в ряде случаев «объективно революционными» проявлялись и в позициях местных партийных комитетов (особенно Московского, Киевского, Красноярского, Тифлисского и ряда других).  Настоятельной необходимостью для партии был приезд В. И. Ленина.

 

После первых же известий о революции в России и об образовании Временного правительства В. И. Ленин занял по отношению к нему твердую и ясную классовую позицию. Она была сформулирована кратко в той телеграмме большевикам в России, которую мы цитировали выше.

 

В «Письмах из далека» В. И. Ленин выступил с критикой тех меньшевистских взглядов, которые оправдывали поддержку Временного правительства. «Кто говорит, что рабочие должны поддерживать новое правительство в интересах борьбы с реакцией царизма (а это говорят, по-видимому, Потресовы, Гвоздевы, Чхенкели, а также несмотря на всю уклончивость, и Чхеидзе),— писал В. И. Ленин, — тот изменник рабочих, изменник делу пролетариата, делу мира и свободы. Ибо на деле именно это новое правительство уже связано по рукам и ногам империалистическим капиталом, империалистической военной, грабительской политикой, уже начало сделки (не спросясь народа!) с династией, уже работает над реставрацией царской монархии, уже приглашает кандидата в новые царьки, Михаила Романова, уже заботится об укреплении его трона, о замене монархии легитимной (законной, держащейся по старому закону) монархией бонапартистской, плебисцитарной (держащейся подтасованным народным голосованием) ».

 

В. И. Ленин выдвинул задачу перехода революции ко второму этапу, который должен дать власть в руки пролетариата и беднейшего крестьянства. Для подготовки к нему Ленин призывал рабочих проявить чудеса организации, вооружаться, чтобы не дать восстановить монархии, не дать восстановить полиции и армии, направленных против народа. Конкретные пути перехода революции ко второму этапу еще трудно Ьыло наметить с необходимой точностью, так как информация, поступавшая за границу о событиях в России, не была подробной. Но и тогда В. И. Ленин говорил о двух возможных путях: о «свержении гучковско-милюковского империализма», т. е. вооруженном восстании против Временного правительства, или о «Конвенте», т. е. о превращении Учредительного собрания, если таковое будет созвано, в орган, отвечающий интересам большинства избирателей, т. е. рабочих и беднейшего крестьянства. Тогда переход революции ко второму этапу мог бы осуществиться мирным путем. Основываясь на изучении трудов Маркса и Энгельса о государстве, предпринятом им в январе— феврале 1917 г. в Цюрихе, В. И. Ленин еще до победы Февральского восстания в России указал на Советы рабочих и солдатских депутатов как на государственную форму победившей пролетарской революции. Именно по типу Советов должно было быть создано в России новое правительство после перехода революции ко второму этапу.

 

Во втором «Письме из далека», написанном 9 марта 1917 г., В. И. Ленин подверг критическому разбору резолюции Петроградского Совета от 2 марта об отношении к Временному правительству. Он требовал ясного указания на классовый состав империалистического Временного правительства, квалифицировал заявление о поддержке правительства как «колебание в сторону буржуазии». В то же время он приветствовал идею создания «Комитета надзора» за Временным правительством. Но этот надзор Ленин понимал не в виде создания учреждения парламентского типа или какой-либо комиссии (именно в «контактную комиссию» вылилась эта идея практически), а в виде образования всенародной рабочей милиции, рабочего ополчения.

 

В автореферате «О задачах РСДРП в русской революции», написанном в середине марта, В. И. Ленин вновь возвращается к вопросу о поддержке Временного правительства. «Всего глупее поэтому, — пишет он, — тактика „поддержки" нового правительства в интересах будто бы „борьбы с реакцией". Для такой борьбы нужно вооружение пролетариата — единственная серьезная, реальная гарантия и против царизма и против стремления Гучковых и Милюковых восстановить монархию».

 

После возвращения в Россию и ознакомления в полном объеме со всеми деталями недавней истории Февральского восстания, передачи власти Петроградским Советом Временному правительству, В. И. Ленин дополнил свою характеристику отношения партии к буржуазному правительству, начал энергичную борьбу за усвоение всеми партийными работниками новых тактических задач большевистской партии. В третьем пункте «Апрельских тезисов» сказано: «Никакой поддержки Временному правительству, разъяснение полной лживости всех его обещаний, особенно относительно отказа от аннексий. Разоблачение, вместо недопустимого, сеющего иллюзии, „требования", чтобы это правительство, правительство капиталистов, перестало быть империалистским».  В брошюре «Задачи пролетариата в нашей революции» В. И. Ленин еще раз подробно пишет об этом: «Поэтому не только не заслуживает новое правительство ни малейшего доверия в области внешней политики, но и предъявлять ему дальше требования о том, чтобы оно возвестило волю народов России к миру, о том, чтобы оно отказалось от аннексий и т. д. и т. д., является на деле лишь обманом народа, внушением ему неосуществимых надежд, оттяжкой прояснения его сознания,. косвенным примирением его с продолжением войны...»  В популярной работе. «Политические партии в России и задачи пролетариата» В. И. Ленин на вопрос: «Надо ли поддерживать Временное правительство?» с предельной простотой разъясняет: «Не надо; пусть его капиталисты поддерживают. Нам надо готовить весь народ к всевластию и единовластию Советов рабочих, солдатских и др. депутатов».

 

В течение апреля 1917 г. вся большевистская партия сплотилась на ленинской программе. Существенным пунктом ее являлось требование полного недоверия Временному правительству и разоблачение всей его внутренней и внешней политики.

 

Итак, наиболее последовательными защитниками Временного правительства были буржуазные партии с партией кадетов во главе. К ним полностью примыкали правые «социалистические» партии и группировки. Меньшевики и эсеры заявляли об условной поддержке Временного правительства. В этом смысле они были «придатком буржуазного правительства», по выражению В. И. Ленина. Опираясь на силу и влияние Советов рабочих и солдатских депутатов, выставляя требование контроля над Временным правительством и давления на него, меньшевики и эсеры в то же время являлись и оппозиционными правительству партиями, «оппозицией „его величества" Львова».  Только большевистская партия с самого начала возникновения Временного правительства держалась вне рамок «парламентской оппозиций».

 

Входя в то же время в Совет рабочих депутатов, большевики стремились к изменению его политики по, отношению к Временному правительству. В течение марта были преодолены ошибочные тенденции условной поддержки Временного правительства и давления на него, проявлявшиеся в политической позиции ряда организаций. С приездом В. И. Ленина вся партия сплотилась на платформе полного отказа Временному правительству в какой-либо форме доверия.

 

Состав временного правительства

В состав Временного правительства вошли: министр-председатель и министр внутренних дел — князь Г.Е.Львов, министры: иностранных дел — П.Н.Милюков (кадет), военный и морской — А.И.Гучков (октябрист), путей сообщений — Н.В.Некрасов (кадет), торговли и промышленности — А.И.Коновалов (прогрессист), финансов — М.И.Терещенко (внепартийный), просвещения — А. А. Мануйлов (кадет), земледелия — А.И.Шингарев (кадет), юстиции — А.Ф.Керенский (трудовик, с марта — эсер), обер-прокурор Синода — В.Н.Львов (центр), государственный контролёр — И.В.Годнев (октябрист). Состав временного правительства в россии

 

К содержанию: ВНУТРЕННЯЯ ПОЛИТИКА ВРЕМЕННОГО ПРАВИТЕЛЬСТВА

 

Смотрите также:

 

ВРЕМЕННОЕ ПРАВИТЕЛЬСТВО. Законодательная политика.  что такое временное правительство

 

Отречение от престола Николая...  Петроградский Совет и Временное правительство

 

Временное правительство Львова  Судебная политика Временного правительства 1917

 

Двуглавый орел герб Временного правительства  Упразднение полиции после Февральской революции.

 

Петроград. Петроградский Совет и Временное правительство.